Все рассмотренные принципы УР подводят нас к реализации целей УР, из которых главную А.Д. Урсул определял как «выживание человечества в сохраняющейся природе (прежде всего в биосфере)» или, в несколько иной формулировке, как «выживание и обеспечение существования человечества на будущее на неопределенно долгие времена» (Урсул, Урсул, 2016. С.438).

Устойчивое развитие (УР, sustainable development) понимается как развитие, при котором человечество способно удовлетворить свои потребности, не подвергая риску способность будущих поколений также удовлетворять свои потребности. Междисциплинарный и практически-ориентированный характер носят составляющие (измерения) УР, в том числе целевая задача охраны биосферы, коэволюция общества и природы, единство локального и глобального (глокализм), забота о потребностях нынешнего и будущего поколений, разумное сочетание био- и антропоцентризма, экологизация антропогенной деятельности, формирование упреждающих знаний, решений и действий.  

3.2. Принципы и цели устойчивого развития.   В данном разделе курса сжато рассмотрим некоторые официальные документы по теме УР. Необходимо подчеркнуть, что понятие УР (sustainable development, SD) приобрело официальный международный статус в 1987 г. в докладе Гру Харлем Брундтланд[1] «Наше общее будущее» (Оur Common Future) на базе работы, проведенной Всемирной комиссией по окружающей среде и развитию (World Commission on Environment and Development, WCED) в период 1984-1987 гг. В данном влиятельном документе подчеркнуто (раздел 2, пункт 27 доклада Брундтланд), что «человечество способно придать развитию устойчивый долговременный характер, тем чтобы оно отвечало потребностям нынешнего поколения, не лишая будущие поколения возможности удовлетворять свои потребности /выделено О.А./. Концепция устойчивого развития… предполагает определенные ограничения области эксплуатации природных ресурсов, но эти ограничения являются не абсолютными, а относительными и связаны с современным уровнем техники социальной организации, а также со способностью биосферы справляться с последствиями человеческой деятельности. Но технические аспекты социальной организации можно взять под контроль, усовершенствовать, что откроет путь новой эре экономического роста» (Брундтланд, 1987).

В документе особо подчеркнуто, что «удовлетворение человеческих потребностей и чаяний есть основная задача процесса развития», что придает всему документу в большей мере антропоцентрический, нежели биоцентрический характер. Тем не менее, серьезный шаг в сторону баланса антропо- и биоцентризма (студентов прошу вновь посмотреть дискуссию об антро- и биоцентризме в разделе 2.2.1 выше) связан с утверждением Брундтланд, что «общей темой в рамках всей стратегии устойчивого развития является потребность в интеграции экономических и экологических соображений при принятии решений».

Уже за несколько десятилетий до доклада Брундтланд многие ученые, активисты, политики, просто «граждане планеты» осознавали проблемы, сформулированные А.Д. Урсулом как глобальное социоприродное противоречие между растущими потребностями мирового сообщества и невозможностью биосферы обеспечить эти потребности. Выше были приведены высказывания первых биополитиков, например, Л. Колдуэлла, об обозначившихся уже в 1960-е годы глобальных экологических вызовах для человечества. Термин sustainable development встречался в публикациях 1970-1980-х годов. Далее (раздел 3.3) мы специально перечислим наиболее важные исторические события, которые предшествовали официальному признанию концепции УР.

3.2.1. Принципы устойчивого развития в Декларации Рио (1992). Из важных вех на пути к УР вновь отметим значение состоявшейся в июне 1992 г. в Рио-де-Жанейро Конференции ООН по охране окружающей среды и развитию (United Nations Conference on Environment and Development, UNCED), также известной как Дни Земли (the Earth Summit). Принят план действий по реализации УР (Повестка дня на 21 век, Agenda 21) и список принципов, направляющих эти действия (Декларация по окружающей среде и развитию, Декларация Рио). Была подписана Конвенция о биологическом разнообразии (КБР) (Convention on Biological Diversity, CBD)[2]. Необходимо отметить, что на той же конференции подписаны Рамочная конвенция ООН по изменению климата (UN Framework Convention on Climate Change) и не имеющее юридической силы «Заявление о принципах глобального консенсуса по управлению, сохранению и устойчивому развитию всех видов лесов». В рамках основополагающих документов заявлен упреждающий подход к защите планеты и ее биосферы, о котором мы говорили выше в подразделе 3.1.7.

В настоящее время международная Конвенция о сохранении биологического разнообразия служит основным правовым инструментом реализации проектов в области сохранения биоразнообразия. Цель Конвенции заключается в сохранении биологического разнообразия, а именно разнообразия всех живых существ на генетическом, видовом и экосистемном уровнях, а также в устойчивом <безопасном> использовании генетических ресурсов и связанных с ними технологий. Особо подчеркивается необходимость справедливого распределения результатов использования природных ресурсов среди населения планеты, и в этом социальная и гуманитарная сторона документа.

В соответствии с Конвенцией каждая договаривающаяся сторона, насколько это возможно и целесообразно, разрабатывает и реализует необходимое законодательство и/или другие нормативные акты для защиты видов и популяций, находящихся под угрозой исчезновения. КБР и другие экологические правовые документы подразумевают развитие регионов планеты «через самоорганизацию при рамочной внешней поддержке, предупреждающей возможность … перехода в состояние необратимой деградации среды» (Снакин, 2018. С. 102).

Экологическое законодательство в России соответствует этому международно-правовому документу; КБР подписана российской стороной 13 июня 1992 г. на Конференции ООН.

Декларация по окружающей среде и развитию состоит из 27 принципов, призванных служить ориентиром для будущего устойчивого развития во всем мире. В самом начале документа – принцип 1, утверждающий, что человек «находится в центре внимания проблем устойчивого развития. Он имеет право на здоровую и продуктивную жизнь в гармонии с природой». Данный основополагающий принцип имеет не только антропоцентрическое, но и биоцентрическое звучание. Ставя человека в центр внимания, принцип 1 все же говорит и о необходимости гармонии с природой.

Связь между охраной окружающей среды и социальным развитием и благосостоянием человечества – тема принципов 2 и 3 Декларации Рио. Процитируем принцип 3: «Право на развитие должно быть реализовано таким образом, чтобы на справедливой основе удовлетворять потребности нынешнего и будущих поколений в области развития и охраны окружающей среды».

Эти идеи развиты и в принципе 4, прямо посвященном УР: «Для достижения устойчивого развития охрана окружающей среды должна составлять неотъемлемую часть процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него».

Давно замечено, что бедность, нищета способствуют экологическому ущербу (как часто и безудержное богатство – крайности сходятся). Отсюда актуальность принципа 5 Декларации: «Особое внимание должно уделяться потребностям развивающихся стран, в том числе наименее развитых и наиболее уязвимых в экологическом отношении <выделено О.А.>. Международные действия в области окружающей среды и развития должны учитывать интересы и потребности всех стран». Действительно, «люди в состоянии бедности имеют тенденцию к совершению экологически деструктивных действий, включая уничтожение лесов и фермерство или выпас скота на деградирующих угодьях». Более того, сами «нездоровые и опасные условия, вызванные ухудшением окружающей среды, удерживают этих людей за чертой бедности» (Cheever, Dernbach, 2015).

Призывая поддерживать экологически уязвимые страны «Третьего мира», Декларация Рио возлагает особую ответственность на преуспевающие развитые страны (принцип 7): «Государства сотрудничают в духе глобального партнерства в целях сохранения, защиты и восстановления здоровья и целостности экосистемы Земли… Развитые страны признают ответственность, которую они несут в международном стремлении к устойчивому развитию, <выделено О.А.> учитывая то давление, которое они оказывают на глобальную окружающую среду, а также технологии и финансовые ресурсы, которыми они располагают».

Весьма актуально в современном во многом сетевом, децентрализованном обществе (см. об этом подробнее 4.6 ниже) звучит принцип 10, согласно которому за состояние биосферы отвечают не только правящие круги, но обычные граждане: «Экологические вопросы лучше всего решать при участии всех заинтересованных граждан <выделено О.А.>, на соответствующем уровне. На национальном уровне каждый человек должен иметь надлежащий доступ к информации об окружающей среде, находящейся в распоряжении государственных органов, включая информацию об опасных материалах и деятельности в их общинах, а также возможность участвовать в процессе принятия решений. Государства поощряют участие общественности путем обеспечения широкого доступа к информации…». Участие масс населения и их информированность в вопросах экологии и охраны окружающей среды призваны «обеспечить более неформальное и более отвественное принятие решений правительственными и неправительственными организациями» (Cheever, Dernbach, 2015).

Нельзя не отметить принцип 12, прямо адресованный актуальной проблеме трансграничного (пересекающего границы государств) загрязнения, например, переноса с воздушными массами в Россию вредных промышленных выбросов из Украины (цитирована часть текста принципа): «… Экологические меры, направленные на решение трансграничных или глобальных экологических проблем,  должны, насколько это возможно, основываться на международном консенсусе».

Все пострадавшие от экологического ущерба, в частности, загрязнения среды, стороны и объекты должны получать компенсацию (читаем в принципе 13): «Государства разрабатывают национальное законодательство, касающееся ответственности за загрязнение <окружающей среды > и другие виды экологического ущерба и компенсации жертвам экологического ущерба».

Выше мы говорили о насущной необходимости упреждающего подхода в отношении наносимого биосфере ущерба, и этому посвящены, в частности, принципы 14 и 15. Цитируем принцип 15: «В целях охраны окружающей среды государства должны широко применять превентивный подход в соответствии со своими возможностями. При наличии угрозы серьезного или необратимого ущерба отсутствие достоверных научных данных <о масштабе угрозы> не должно использоваться в качестве причины для отсрочки принятия экономически эффективных мер по предотвращению деградации окружающей среды».

Все это дополнено идеей «загрязнитель биосферы должен платить», выраженной в принципе 16: «Национальные органы власти должны содействовать интернализации экологических издержек и использованию экономических инструментов, принимая во внимание подход, согласно которому загрязнитель должен нести издержки загрязнения…». Указанная «интернализация экологических издержек» означает их включение в бюджет тех, кто угрожает нанесением ущерба биосфере, в полном соответствии с упреждающим подходом к защите экосистем планеты.

Принципы 18 и 19 утверждают необходимость эффективной коммуникации между всеми участвующими в охране биосферы странами и призывают к заблаговременному информированию стран-соседей об угрозах трансграничного загрязнения окружающей среды.

Принципы 20-22 ставят охрану природы в социальный контекст заботы об интересах специфических групп населения, которые могут вносить вклад в экологическую активность. Речь идет об интересах женщин (принцип 20), молодежи (принцип 21), коренных народов различных зон планеты (принцип 22).

Принцип 24 подчеркивает, что «война по своей сути разрушительна для устойчивого развития. Поэтому государства уважают международное право, обеспечивающее защиту окружающей среды во время вооруженных конфликтов, и сотрудничают в его дальнейшем развитии, когда это необходимо».

Соответственно, последующие принципы 25 и 26 посвящены взаимосвязи мира и защиты окружающей среды, а также необходимости решать спорные вопросы сугубо мирными средствами.

Завершающий принцип 27 подводит итог: «Государства и народы сотрудничают добросовестно и в духе партнерства ради полного осуществления принципов, воплощенных в настоящей декларации, и дальнейшей разработки международного права в области устойчивого развития».

Вслед за Конференцией ООН 1992 г. в Рио-де-Жанейро по охране окружающей среде и развитию с ее изложенными выше принципами, были проведены аналогичные конференции  в 1997 г. (Рио+5, Нью-Йорк), 2002 г. (Рио+10, Йоханнесбург) и 2012 г. (Рио+20, Рио-де-Жанейро), на которых особое внимание уделялось укреплению международных экологических организаций и институтов, а также конкретной формулировки официальных целей устойчивого развития (ЦУР, см. 3.2.3 ниже).

Подчеркнем, что принципы УР официально признаются в международных юридических документах, опубликованных после 1992 г. Например, в матриалах Всемирной торговой организации (WTO) отмечено, что эта организация преследует цель обеспечения УР. Также в официальных документах Европейского союза указано, что Союз придерживается принципов УР, начиная с 2001 г.

Приверженность концепции УР была подтверждена на состоявшейся в феврале 2022 г. встрече Президента Российской Федерации В.В. Путина и Президента Китайской народной республики Си Цзян-Пиня.

3.2.2. Цели развития тысячелетия. Через восемь лет после подписания Декларации Рио, в сентябре 2000 г., была принята Декларация тысячелетия ООН, в которой были выделены 8 приоритетных Целей развития тысячелетия (ЦРТ) (Millenium Development Goals), которые конкретизировались в 21 специфических задачах. Их реализация должна была в основном завершиться к 2015 г. Были заявлены следующие ЦРТ, которые во многом продолжают тенденции, высказанные в принципах Рио-92 (цит.по: United Nations Millennium Development Goals, 2013):

1. Ликвидировать абсолютную бедность и голод.
2. Обеспечить всеобщее начальное образование.
3. Содействовать равноправию полов и расширению прав женщин.
4. Сократить детскую смертность.
5. Улучшить охрану материнского здоровья.
6. Бороться с ВИЧ/СПИДом, малярией, прочими инфекциями.
7. Обеспечить экологическую устойчивость (environmental sustainability).
8. Сформировать всемирное партнерство в целях развития.

Хорошо видно, что ЦРТ дополняют документ Рио более рельефно сформулированными социальными и гуманитарными задачами.

3.2.3. Конференция Рио + 20. Цели устойчивого развития. Конференция Организации Объединенных Наций по устойчивому развитию (United Nations Conference on Sustainable Development (UNCSD) была организована во исполнение резолюции 64/236 Генеральной Ассамблеи и состоялась в Бразилии 20-22 июня 2012 года в ознаменование 20-й годовщины Конференции Организации Объединенных Наций по окружающей среде и развитию (United Nations Conference on Environment and Development, UNCED) 1992 года в Рио-де-Жанейро и 10-й годовщины всемирной встречи на высшем уровне по устойчивому развитию 2002 года в Йоханнесбурге. Конференция Рио+20 была задумана как конференция на самом высоком возможном уровне, включая глав государств и правительств или других представителей.

На конференции «Рио+20» правительства договорились рассматривать «зеленую экономику» (которая во многом синонимична рассмотренному нами выше биобизнесу) в качестве важного инструмента устойчивого развития, который может стимулировать экономический рост и занятость населения; обеспечить искоренение нищеты, сохраняя при этом полноценное функционирование экосистем Земли. В итоговом документе также признается, что обмен информацией и опытом будут иметь решающее значение для осуществления политики «зеленой экономики».

Итогом Конференции стал политический документ, содержащий 17 целей устойчивого развития (ЦУР) на период 2016-2030 гг. и 169 связанных с ними задач. ЦУР в этой формулировке оказались отражением формирующегося в цифровом, во многом сетевом, обществе глобального управления. Сетевые глобальные и локальные структуры (вспомним о глокализме) устанавливают «ясно выраженные цели для человечества в целом», и «происходит наднациональное вмешательство в общественную практику ради достижения этих целей» (Урсул, Урсул, 2016). Недаром Рио+20 проходило под лозунгом «Будущее, которое мы хотим». Конференция Рио+20 отражает понимание того факта, что «общепланетарные политические процессы связаны с тем, что люди объединяются и хотят действовать для достижения желанной для каждого цели – высокого жизненного уровня в комфортной среде обитания» (Смуров, 2017. С. 7). Остановимся на принятых Рио+20 ЦУР.

1. 1.                Повсеместная ликвидация нищеты во всех ее формах. Связь этой гуманитарной по сути ЦУР с экологической проблематикой уже была нами отмечена, когда речь шла о принципе 5 Декларации РИО. Действительно, нищета способствует экологическому ущербу: повседневная забота о выживании не оставляет места экологическим соображениям. В тропической Африке как одном из беднейших регионов планеты до сих пор применяется подсечно-огневое земледелие, приводящее к быстрому истощению почв и тем самым, к необходимости вырубать все новые участки дождевых экваториальных лесов.
2. Ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности, улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства.  Здесь уместно напомнить о биополитике (см. 2.2.2 выше) в широком смысле как сумме приложений современных наук о живом к социально-политической проблематике. В этих концептуальных рамках борьба с бедностью, нищетой – несомненно, жизненно важная часть социально-политической повестки дня – получает поддержку со стороны биологии, которая в наши дня создает новые биотехнологии. В данном контексте важны биотехнологии, предоставляющие людям очень экономичные или даже даровые источники пищи. Они могут спасать от голода население стран «третьего мира». Планету помогут накормить дешевые биотехнологии культивирования грибов (шампиньонов, вешенок, шиитаке) и особенно бактериальной биомассы, которая произрастает на отходах производства древесины и других вредных для окружающей среды побочных продуктах человеческой деятельности, имеющих нередко даже отрицательную стоимость (за их удаление платятся большие деньги).  Сельскохозяйственные технологии не должны игнорировать интересы УР; напротив, содействие процветанию природных экосистем в конечном счете способствует и разумному росту сельскохозяйственной продукции.
3. 3.                Обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте. Пример ЦУР, в которой антропоцентризм (забота о процветании людей любого возраста) предполагает и биоцентрический подход, ибо здоровый образ жизни невозможен без постоянного контакта с экологически здоровой окружающей средой. Человеческое телесное здоровье предполагает нормальную работу мозга, оптимальное психическое состояние. Все это, несомненно, стимулируется позитивными импульсами от полноценной и процветающей живой природы – от завораживающей полярной тундры до неисчерпаемого биоразнообразия тропических джунглей и очарования океанических глубин, населенных различными формами жизни. Забота об экосистемах планеты здесь прямо способствует заботе о здоровье людей, ее населяющих. Напомним здесь также о том, что загрязнение воды или атмосферы тяжелыми металлами, влияя на нейрохимию мозга, вызывают депрессию и повышают агрессивность людей (см. 2.2.2 выше).
4. Обеспечение всеохватного и справедливого качественного образования и поощрение возможностей обучения на протяжении всей жизни для всех. Это социальная и гуманитарная цель имеет весьма серьезную биологическую компоненту. Связанные с биологией проблемы подстерегают человека буквально на каждом шагу.  Необходимо обогатить учебные программы на всех уровнях образования знаниями о мире живого и связанными с жизнью этическими ценностями. Важно не только давать молодым людям любой профессии основы биологических знаний (предметный компонент биообразования), но воспитывать в них бережное отношение к живому покрову планеты, чувство ответственности за биос, понимание того, что наносить вред живой природе – не только губительно для самого человека, но и безнравственно (биоэтический компонент). Важно и то, чтобы учащиеся были восприимчивы к красоте многообразной жизни – будь то цветок, коралл или бислойная липидная мембрана (биоэстетический компонент). Поэтому в настоящее время делаются (в разных уголках планеты) настойчивые попытки преподавать сведения о живом детям возможно более раннего возраста, когда у них преобладает образное восприятие реальности и их естественное эстетическое чутье еще не успело огрубеть. В работах М.В. Гусева (1991а,б; Гусев и др., 2003) и Г. Шэфера (1997) была продемонстрирована реальная возможность – и в то же время назревшая необходимость – рассмотрения биологии как структурной основы всей системы школьного образования.

Это означает, что биология играет методологическую роль даже при изучении, казалось бы, далеких от нее предметов, как например история, которую можно подать в ракурсе биоистории – истории взаимоотношений человеческого рода с многообразной планетарной жизнью. Так, биоистория уделяет людям, продлевавшим жизнь других (Л. Пастеру, создавшему вакцину против бешенства; А.Флемингу, предложившему миру первый антибиотик – пенициллин) существенно больше внимания, чем тем, кто ее укорачивал – политическим злодеям (Наполеон, Гитлер).

Не только профессиональные биологи, но и политики, бизнесмены и просто наши современники, независимо от профессии, связывают с биологией свои надежды (например, на преодоление экологического кризиса, на создание дешевой и доступной для всех «чудо-пищи») и в то же время опасения (достаточно напомнить о тревогах в связи с возможностью создания генноинженерных монстров или клонированных людей). Биология и основанные на ней междисциплинарные области, в том числе и биополитика, оказываются профессионально необходимыми в деятельности людей разнообразных специальностей – от юристов до политиков и менеджеров.

В этих рамках самостоятельное значение имеет глобальная концепция образования для устойчивого развития (ОУР), получившая официальный статус благодаря принятой Стратегии Европейской экономической комиссии для ОУР (Вильнюс, 2003). «Суть Стратегии в переходе от простой передачи знаний и навыков, необходимых для существования в современном обществе, к готовности действовать и жить в быстро меняющихся условиях, участвовать в планировании социального развития, учиться предвидеть последствия предпринимаемых действий, в том числе возможные последствия в сфере устойчивости природных экосистем и социальных структур… Цель Стратегии в поощрении государств к развитию и включению ОУР в свои системы формального образования в рамках всех соответствующих дисциплин, а также в неформальное образование и просвещение» (излагается по работе: Снакин, 2018. С. 106).

5. Обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей для женщин и девочек. Здесь нельзя не отметить, что более развитые вербальные (словесные) и логические способности у женщин, которые обусловлены особенностями организации женского мозга, позволяют рассматривать XXI век как век активного профессионального и социального участия представительниц прекрасного пола и даже как век женской  политики. В современных условиях традиционные мужские качества (агрессивность, способность к самоутверждению) играют меньшую роль в социальной, профессиональной, политической деятельности, чем вербальные способности, позволяющие прекрасному полу легче овладевать иностранными языками, быстрее и полнее понимать представителей других наций и культур.

Именно такие качества важны для политических лидеров начинающегося столетия, когда необходимо обеспечить гармоничную коэволюцию разных частей человечества вопреки разделяющим их барьерам. Уже в конце ХХ века женские достоинства были признаны на международной политической арене, где женщины занимали отвественные политические посты. Так, большие надежды возлагались на Ангелу Меркель как главу государства ФРГ. Биополитическая Интернациональная Организация (БИО) также возглавлялось лидером-женщиной – госпожой Агни Влавианос-Арванитис.

Несмотря на все эти неоспоримые женские премущества, их социальное, профессиональное и политическое участие все ещё остается ограниченным, и женщина достаточно редко выступает в роли политического лидера. В этом факте неизбежно находит свое отражение эволюционно-биологический подтекст политической деятельности как борьбы за высокий статус и приобретение ресурсов – архаичной мужской стратегии завоевания женщин и обеспечения репродуктивного успеха (Low, 2000).

Биополитик Глендон Шуберт рассматривал привязанность женщины к семье как немаловажный фактор, способствующий ее выдвижению на ответственные посты в современном обществе (Schubert, 1984). Политический лидер женского пола, распространяя по-семейному теплые и гармоничные отношения на всю страну, будет способствовать мирной и созидательной политике. Шуберт писал свою работу в 1984 г., когда имелась ядерная конфронтация между СССР и США. Он хотел видеть женщину Президентом США, надеясь на возникшее из семейной жизни женское чувство ответственности и полагая, что только женская рука сможет удержаться от того, чтобы неосмотрительно нажать на кнопку пуска ядерной ракеты.

В то же время мужчины в политике имеют свои перспективы – за счет правополушарной интуиции[3] и образного целостного видения реальности они могут быть стратегами, предсказателями будущего, референтами, консультантами и непосредственно просвещенными, окрыленными политическим деятелями – особенно если их мужское «правополушарное» дарование дополняется присутствием логически и вербально развитой женщины как спикера, секретаря, полномочного представителя.

6.                Обеспечение наличия и рациональное использование водных ресурсов и санитарии для всех.  В материалах уже упомянутого выше Римского клуба и в работе «Пределы роста» особо отмечалась такая угроза как глобальное исчерпание запасов питьевой воды. Это – часть более общей проблематики постепенного расходования доступных планетарных водных ресурсов, которая тесно связана с задачей рационального использования океанов, морей и морских ресурсов (ЦУР № 14 ниже). Борьба за сохранность водных экосистем, за чистую воду одновременно связана со стремлением к обеспечению реализации санитарных норм. Химическое и микробиологическое загрязнение воды – предпосылка различных серьезных заболеваний.

7.               Обеспечение доступа к недорогостоящим, надежным, устойчивым и современным источникам энергии для всех. Уже было выше отмечено, что применение невозобновляемых и угрожающих загрязнением среды источников энергии должно резко ограничиваться по мере реализации принципов биобизнеса (2.2.10). В первую очередь ограничительные меры – вплоть до предупредительных санкций для опирающихся на такие энергоисточники предприятий – должны касаться широкомасштабного применения нефти и нефтепродуктов, угля, природного газа, радиоактивного топлива. Необходимо максимально использовать альтернативные виды энергии – энергию ветра, морских приливов, солнечных батарей и в особенности биотоплива.  Соответствующая область биотехнологии получила название технологической биоэнергетики. Использование биотехнологических продуктов в роли возобновляемого топлива будет способствовать разработке безотходных циклических производственных процессов.  Ниже указаны наиболее важные из процессов получения биотоплива (Самуилов, Олескин, 1995; Олескин, 2007; Олескин и др., 2020):

• Производство этанола (этилового, или винного спирта) из сырья, содержащего сахарозу, глюкозу, фруктозу, другие моно- или олигосахариды, крахмал или целлюлозу, с помощью дрожжей или бактерий. В настоящее время этанол все в большей мере применяется в качестве экологически чистого моторного топлива. Бензин с добавкой 10-20% этанола называется газохолом.
• Производство бутанола и ацетона с использованием бактерий-бродильщиков рода Clostridia.
• Производство водорода. Данная технология испытана пока в масштабе лаборатории.
• Производство метана или биогаза, осуществляемое смешанной микробной культурой – так называемой метаногенной ассоциацией. Она устраняет отходы, угрожающие биосу, и производит ценное газообразное топливо, заменитель природного газа.
• Производство длинноцепочечных углеводородов (бионефти) из биомассы одноклеточных водорослей. Эти водоросли могут быть выращены в биореакторе в виде чистой культуры. Их можно также культивировать в составе природных экосистем в озерах, прудах или лагунах.
• Различные методы производства топлива из растительной биомассы, которые, как можно надеяться, постепенно вытеснят грубый метод сжигания древесины, все еще практикуемый в менее развитых странах. Ценное топливо с высокой удельной теплотой сгорания может производиться из растительных масел посредством их этерификации. Помимо этого, природные растительные масла могут использоваться без дальнейшей обработки в качестве моторного топлива. Например, растение Jatropha curcas, растущее на побережье Индийского океана, содержит значительное количество горючего масла в семенах.
• Прямое производство электроэнергии с помощью живых клеток или их компонентов, в первую очередь, ферментов. Ожидается, что эти системы, называемые биотопливными ячейками, будут сравнимы по эффективности с полупроводниковыми устройствами.8.                Содействие неуклонному, всеохватному и устойчивому экономическому росту, полной и производительной занятости и достойной работе для всех. Этот пункт в списке ЦУР представляется дискуссионным, так как «неуклонный рост» экономики угрожает усугубить все экологические проблемы. По крайней мере, в данной ЦУР более оптимистично звучит слово «устойчивый», подразумевающий переход к биобизнесу, развитие экономики без ущерба для окружающей среды и биосферы. А.Д. Урсул и Т.А. Урсул (2016. С.445) справедливо отмечают, что экономическое развитие «не должно в основном развертываться по экстенсивной траектории. Для того, чтобы органически вписаться в систему УР, экономика должна перейти на интенсивный и биосферосовместимый путь развития, когда рост эффективности будет идти не за счет количественных факторов и расширения пространства деятельности, а за счет качественных факторов и источников». Иначе говоря, экономика должна серьезно ограничить свою сырьевую и энергетическую базу, не увеличивая количество загрязняющих природу источников сырья и энергии (ср. пункт 7 выше), а добиваясь более щадящего и продуктивного использования минимально «нагружающих» биосферу производств, включая кратко рассмотренное выше биотопливо.9.                Создание прочной инфраструктуры, содействие обеспечению всеохватной и устойчивой индустриализации и внедрению инноваций. Данный пункт ставит все ЦУР в контекст современного инновационного технологического развития, связанного с уже отмеченной цифровизацией экономики, развитием искусственного интеллекта, внедрением криптовалюты, системы блокчейна и сетевых форм организации производства. Все эти инновации создают и новую почву для реализации экологических требований к экономике, поскольку позволяют эффективно «просчитывать» с помощью современных информационных средств (особенно big data-технологии) все ближайшие и более отдаленные последствия любого вида экономической активности.

Нет нужды говорить, что нашествие цифровой экономики радикально меняет бизнес во всем мире, в том числе создавая новые предпосылки для биобизнеса.

Известно, что цифровая экономика функционирует на основе интегрированных экосистем цифровых платформ. Цифровые платформы представляют собой системы алгоритмизированных взаимоотношений значимого количества участников рынка, объединенных информационной средой. Основным ресурсом в этих условиях становится информация. В условиях цифровой экономики виртуальные мгновенные сделки обусловливают, например, такие эффекты как резкое усложнение цепей поставки товаров или услуг. С этими и другими эффектами «цифровизации» все труднее и труднее справляются традиционные бюрократические корпоративные предприятия. Спасает положение отход от бюрократической организации бизнеса и прямое взаимодействие, например, поставщиков или дилеров между собой, но тогда необходимо заменить привычную конкуренцию виртуальных операторов на нечто относительно новое – на прямую кооперацию между ними с горизонтальным взаимодействием между автономными единицами, организованными как децентрализованные сетевые структуры (Олескин, 2021).

Необходимо особо подчеркнуть, что цифровая экономика функционирует на рынках с большим количеством участников и высоким уровнем проникновения услуг. На этом фоне способы достижения успеха изменяются. Так, в условиях, когда стоимость услуг постоянно снижается, а их сложность возрастает, конкуренция становится весьма затратной для операторов связи. Поэтому место конкуренции способна занять кооперация, то есть взаимовыгодное сотрудничество. Успех оператора в таком случае определяется количеством коопераций, в которых он участвует.

Кооперация в цифровой экономике основана не на вертикальном взаимодействии, когда один игрок обеспечивает физическую среду, выступая «трубой» для реализации услуг другого, а на горизонтальном, когда операторы взаимодействуют на равных, предоставляя друг другу сервисы. Используя сервисы партнера, оператор способен создавать свои собственные, которые также может предлагать другим операторам или напрямую абонентам. В век цифровых технологий децентрализованные сетевые структуры, очевидно, получают новые импульсы к развитию, а вопрос о механизмах их успешной координации приобретает особую актуальность.

Предоставленная цифровыми платформами возможность в любой точке земного шара найти и купить любой товар стирает границы территорий, нивелирует национальную самобытность, преодолевает языковые, политические, региональные и другие барьеры, так или иначе противопоставляющие одних людей другим, и тем самым серьезно усиливает и так присущую децентрализованным сетевым структурам особенность: «Сети не признают границ и активно коммуницируют с «чуждыми» элементами» (Олескин, 2016).  Трансграничные сетевые взаимодействия, как следует надеяться, должны серьезно способствовать также и решению глобальных экологических проблем в рамках концепции УР.

10. Снижение уровня неравенства внутри стран и между ними.  В философском плане речь идет о необходимости культивирования идеологии «единого человечества» (в словоупотреблении лидера БИО А. Влавианос-Арванитис – «одного тела человечества»), которое должно устойчиво развиваться вместе со всей биосферой. Такая идеология легче распространяется, если устраняются серьезные различия в статусе разных частей человечества – разных регионов, стран, классов и др.  Для человечества концепция УР «подразумевает частичное, целенаправленное, поддерживающее перемещение финансовых ресурсов из богатых регионов в бедные при широком обмене экологическими знаниями и информацией» (Снакин, 2018. С. 102).

Напомню вновь, что существенное материальное неравенство можно рассматривать как угрожающий биосфере Земли фактор, причем вред ей наносят и беднейшие, и наиболее богатые слои общества, хотя и по различным причинам (см. пункт 1 этого перечня ЦУР). «Сохраняющееся неравенство в распределении доходов и ресурсов и борьба за ограниченные ресурсы являются ключевыми источниками конфликтов, голода, отсутствия безопасности и насилия, которые, в свою очередь, сдерживают развитие человеческого потенциала и усилия по достижению УР» (Урсул, Урсул, 2016. С.443).

11. Обеспечение открытости, безопасности, жизнестойкости и устойчивости городов и населенных пунктов.  Этот важный пункт в списке ЦУР кажется чисто антропоцентричным, но нет сомнения, что понятие «безопасность» включает и экологический аспект – необходимость жить в контакте с гармоничной, не загрязненной биосферой. Требование «открытости» кажется не вполне актуальным в современный период пандемии, и как раз данное обстоятельство заставляет нас вновь вспомнить об идеологии «единого человечества». Только объединившись, глобальная человеческая популяция может справиться с коронавирусом и вернуть людям свободу передвижения между городами и прочими населенными пунктами. Городам при этом в полной мере вернется статус центра культурного притяжения масс людей, который был им присущ с древних времен. Здесь уместно упомянуть и про старинные университетские города Европы (Оксфорд, Париж, Флоренция и др.), которые воплощали в себе космополитическую, «трансграничную» атмосферу студенчества и профессуры, опять же в духе идеологии «одного тела человечества».

12. Обеспечение рациональных моделей потребления и производства.  Данная цель продолжает линию на разумное ограничение как темпов роста производства, так и потребления. Уместно остановиться здесь на концепции планетарных границ (planetary boundaries), впервые предложенной в 2009 г. Й. Рокстрёмом, У. Стеффеном и др. Имеется не менее 9 подобных границ, при пересечении которых наступают несовместимые с УР последствия, в том числе нанесение серьезных климатических изменений (см. пункт 13 ниже), исчезновение биологических видов, нарушение круговоротов биогенных элементов (азота, фосфора), химическое загрязнение среды, закисление океана, разрушение озонового слоя, исчерпание запасов пресной воды, превышение предельно допустимого соотношения посевных площадей к общей площади суши, повышение концентрации твердых частиц в атмосфере.  Человек уже пересек некоторые из этих границ (Rockström et al., 2009), уничтожая биологические виды, меняя климат и нарушая цикл азота. Другие границы не пересечены, но могут быть достигнуты в ближайшее время. Как отмечали А.Д. Урсул и Т.А. Урсул (2016. С.446), «пересечение этих границ чревато … практически наверняка неприятными последствиями, которые могут угрожать будущему цивилизации».

К числу планетарных границ относятся также допустимые рамки изменения глобальных температур и прочих климатических параметров. Для их соблюдения необходима заявленная уже в 1992 г. на Конференции Рио в Рамочной конвенции ООН по изменению климата стабилизация концентраций парниковых газов (прежде всего, СО2) в атмосфере на низком уровне, который предотвращает опасное антропогенное влияние на формирование облаков.

Очевидно, разумное ограничение роста производства и потребления с внедрением элементов биобизнеса повсеместно предполагает и усилия к уравниванию статусов разных регионов и стран.