Я хочу обсудить некоторые противоречия в нашей теперешней жизни. Мне они не понятны, хотя, может быть, в будущем их кто-то поймет и подумает об этом. Я сам чувствую, что слово «противоречия» не совсем подходит к данным явлениям. Это скорее наличие противоречивых друг к другу тенденций, всего лишь следствие желания втиснуть реальную жизнь в рамки слишком узких для нее концепций. В общем виде противоречия, о которых идёт речь, заключаются в следующем. По некоторым действиям власти можно было бы полагать, что она заинтересована в сочувствии большинства народа. В то время как жизнь в целом показывает, что власть, как правило, от отношения этого большинства никак не зависит и подчиняется каким-то совсем иным силам. Уже очень давно, лет двадцать тому назад, в нашей жизни появились некоторые странные, трудно предсказуемые черты. Черты эти тогда заключались в изменении словаря политической элиты. Многие политические деятели стали употреблять термины, бывшие раньше запретными и табуированными. Такие, как: патриотизм, национальные интересы, национальные традиции и т.д.

В научной монографии представлены итоги исследования становления в XXI веке народной (национальной) российской объединяющей, патриотической, государственнической идеологии развития как идеологии модернизации. Автор с позиций кластерно-сетевого подхода осуществляет социологическое исследование методологических, концептуальных, институциональных, процессуальных оснований для синтеза национальной идеологии России как итога общероссийского стратегического опережающего компромисса всех основных идеологических течений при сохранении полноценного функционирования каждой идеологии. В монографии представлены новые возможности геокультурной парадигмы, гуманитарных инноваций, сетевого подхода и высоких гуманитарных технологий. Тем самым получают обоснование феномены: народной объединяющей идеологии, общей (российской) мечты, общенациональной цели, смысла жизни, социального идеала, общероссийских ценностей, доверия, сострадания и терпимости, культуры развития, культуры модернизации, умной гуманитарной сети.

Россия как особая Русская цивилизация самая богатая в мире по духовному опыту, по величию своей культуры и истории, по интеллектуальному капиталу, по природным богатствам и способности к мобилизации сил народа должна сегодня сделать самый важный в своей новейшей истории выбор — выбор нового качества российской государственности и стратегического направления развития Отечества. И этот выбор должен сделать сам народ как суверен и источник власти, реализующий своё конституционное право через верховный орган народной власти – «Народное Собрание России», согласно решениям, которого и должна осуществляться государственная власть.

Одним из способов парирования возрастающих угроз является применение на государственном уровне методов стратегического государственного прогнозирования и планирования. Целесообразность расходования ограниченных ресурсов свойственна любому государству в любой сфере его деятельности. Последние 20 лет в России считалось, что государство не должно вмешиваться в бизнес. В итоге растаскивание природных ресурсов приобрело огромные масштабы, деформирующие не только экономику, но и экологию, и весь образ жизни. Пора вспомнить, что государство обязано контролировать и регулировать бизнес в общенациональных интересах. Это – одна из его основных функций. Основные проблемы в России обрели такую остроту, что о них уже нужно говорить в терминах национальной безопасности и применять соответствующие инструменты. Целесообразно подумать о модификации и усилении роли Совета Безопасности в контуре управления экономикой, где сейчас он выполняет в основном манекенные функции.

В течение XX века самые разные страны опробовали на себе вроде бы наиболее успешную неоклассическую модель (или ее элементы), базирующуюся на постулате рационально-эгоистического экономического поведения, механизмах частной собственности, свободной конкуренции и максимизации прибыли. Затем они вполне вроде бы интегрировались в мировую глобализированную систему разделения труда. Но результат получался у всех разный, а в целом хотя бы в какой-то степени приблизиться к уровню развитых западных стран удалось лишь «восточноазиатским тиграм», остальные с переменным успехом отстают — вопрос лишь в том, сильно или катастрофически (график 1). Начиная с 70-х годов динамика роста ВВП у немалого числа развивающихся стран вообще отрицательная — то есть они не только не догоняют, а все больше отстают. В результате у целого ряда экономистов появился закономерный вопрос: может быть, на экономическое развитие влияют не только абстрактные законы функционирования капиталистических рынков? И вообще, можно ли исходя только из этих законов рассматривать реальные, динамически развивающиеся во времени экономические системы? «Неоклассическая теория по своей сути — неподходящий инструмент для анализа и разработки стратегий экономического развития. Она изучает функционирование рынков, а не их развитие. Можно ли разработать экономическую стратегию, не понимая, как развивается экономика?

Эгоистическая цивилизация себя сегодня исчерпала. Это процесс продолжался тысячи лет, и сегодня он заканчивается. Мы погружаемся в депрессию, в наркотики, разрушается семья как основа общества. Мы просто не видим своего завтра. Наши естественные эгоистические желания (к пище, сексу, семье) принимают какие-то уродливые формы. Наши человеческие желания (к богатству, славе, власти, знаниям) тоже не дают человеку удовлетворения, удовольствия. Все это говорит о конце эгоистической цивилизации. Небольшие группы людей должны найти выход. Как было в эпоху Возрождения, Ренессанса. Мне кажется, что для России эта идея объединения выше эгоизма, создание совершенно нового общества, которое уподобилось бы гармоничной природе, – это, мне кажется, находится в основе внутренней русской философии души. Мы входим в очень-очень опасную турбулентную зону. И обычно, когда человечество входит в такие зоны, возникают новые системы идей, новые религии. Но вот сейчас не видно на горизонте такой религии. Хотя, с другой стороны, кто мог предположить, например, в самом начале нашей христианской эры, что некая небольшая группа людей, которая чему-то там молится в своих катакомбах, через четыреста лет сделает свою религию государственной религией Рима. То есть вот такие мутации происходят совершенно внезапно. Главная проблема, на мой взгляд, состоит сейчас в том, – кто является тем историческим субъектом, который сможет создать новую систему?