Russian
| English
"Куда идет мир? Каково будущее науки? Как "объять необъятное", получая образование - высшее, среднее, начальное? Как преодолеть "пропасть двух культур" - естественнонаучной и гуманитарной? Как создать и вырастить научную школу? Какова структура нашего познания? Как управлять риском? Можно ли с единой точки зрения взглянуть на проблемы математики и экономики, физики и психологии, компьютерных наук и географии, техники и философии?"

«Децентрализованная сетевая организация научного сообщества: перспективы и проблемы» 
А.В. Олескин

Очень важной стороной деятельности шаперонных структур оказываются также консультационные услуги по отношению к сетевым структурам на всех этапах их жизненного цикла – на этапах формирования новой сети (ср. сказанное в главе третьей про сетевые инкубаторы), ее развития приобретения зрелости и даже на этапе ликвидации утратившей функцию сетевой структуры. Сетевые структуры вправе ожидать от шаперонов консультационной поддержки в решении таких вопросов, как отбор участников для вновь возникшей или растущей сети, аллокация (размещение) ресурсов, распределение функций среди членов сети, выработка неформальных и формальных правил взаимодействия участников между собой и с внешними партнерами, оценка балансов затрат и прибыли (в сетевых структурах коммерческой направленности).

С функциональной точки зрения сети-шапероны в большой степени аналогичны структурам регионального менеджмента (Regional Management, RM) в различных странах Европы, которые имеют разные организационные формы и часто представляя собой независимые от бюрократической администрации команды промотеров формирования сетевых структур. Их миссия – стимулировать и мягко направлять локальных инциативных групп (local action groups, LAG), которые характеризуются децентрализованной, многолидерной организацией и включают как чиновников местной администрации, так и представителей университетов и школ, деятелей церкви, фермеров и др. LAG способствуют разработке и внедрению стратегии развития сельских регионов, направленной на производство продовольственной продукции, защиту окружающей среды, создание условий для активного отдыха.

Сетевые структуры LAG пользуются поддержкой структур регионального менеджмента (RM), которые «обеспечивают жизнеспособность» этих сетей «длительное время и, нередко, в трудных условиях»(Salcher, 2018; M. Lücke, personal communication). Те же структуры RM выступают в роли сетевых координаторов взаимодействия (1) руководителей региональных программ развития –и сетей локальных активистов и (2) сетей активистов между собой[2]. Представляя часто сами децентрализованные сети, RMосуществляют мониторинг и оценку деятельности локальных  сетевых структур,  вовлеченных в развитие сельских регионов стран Европы, а также пропаганду информации об этих локальных сетях в СМИ. Подобные RM структуры можно было бы широко внедрять и в условиях России; их аналоги документированы и в сегодняшнем Китае. 

Глава десятая. ОБЪЕДИНЕНИЕ СЕТЕВЫХ СТРУКТУР С ФОРМИРОВАНИЕМ МЕГАСЕТЕЙ: ТИПОВЫЕ СЦЕНАРИИ

Дополнительной важнейшей задачей шаперонов может быть стимулирование организационного объединения сетевых структур. пусть посвященных узким или локальным вопросам типа охраны интересов обманутых вкладчиком или анонимных алкоголиков. Подобные объединения сетевых структур представляются свершено необходимыми для создания консолидированного гражданского общества, решения масштабных социальных, культурных, политических и экологических проблем, для обеспечения социальной стабильности и мотивации людей  к конструктивной общественнополезной деятельности.  Многие российские сетевые структуры «маломощны», включают «узкий круг лиц» и не связаны между собой (Мотрошилова, 2009). Только крупные сети развитого гражданского общества могут рассматриваться иерархическими структурами политической системы как серьезные партнеры

Решение таких задач «по плечу» сетевым структурам в том случае, ели они объединены в более крупные и многопрофильные мегасети. Подобные объединения сетевых структур представляются совершенно необходимыми для создания консолидированного гражданского общества, решения масштабных социальных, культурных, политических и экологических проблем, для обеспечения социальной стабильности и мотивации людей  к конструктивной общественно-полезной деятельности.

В терминах задачи создания и распространения новой сетевой идеологии, крупномасштабные и часто многоуровневые мегасети представляют особую ценность. Следует ожидать, что именно мегасети будут вырабатывать идеологию, понимаемую в самом широком смысле. Она дает варианты ответов на волнующие людей «вечные вопросы» о смысле человеческой жизни, о государственном устройстве, о светлом будущем (есть ли оно? Как его себе представлять?), об исторической миссии всего человечества (зачем мы существуем на этой планете?) и каждой его части (нации, народности, группы, класса и др.), о принципах межчеловеческих отношений, об отношении к живому, природе в целом… — и на многие другие вопросы.

Здесь  важно подчеркнуть, что сетевые структуры формируются на разных уровнях и этажах социума.  Помимо «низовых» сетевых структур, включающих, например, сообщество жильцов одного кондоминиума, правительственные органы и политическая элита создает, в том числе и целенаправленно, свои сети, примерами которых служат уже упомянутые фабрики мысли (think tanks), основанные еще Рузвельтом в США. Для эффективной работы подобных «верховых» сетевых структур очень желательно наладить их взаимодействие с»низовыми» структурами простых граждан, чтобы облегчить консолидацию общества вокруг тех или иных национальных или международных проектов. В данной ситуации остаточно многообещающей представляется концепция полицентрических систем, предложенная Винсентом  и Элионор Остромами (Ostrom V., 1962; Ostrom E., 2005, 2010). В рамках концепции полицентрических систем политические решения принимаются в результате переговорного процесса, вовлекающего политические структуры разных уровней – от местной администрации до государственных и даже международных структур. В работах упомянутых авторов и их последователей приводятся примеры: коллегиальное многоуровневое принятие политических решений по поводу снижения эмиссии парниковых газов в атмосферу планеты (Ostrom E., 2010) и защиты коралловых рифов в Пало (Океания, Gruby, Basurto, 2014). В таких ситуациях политические структуры разных уровней – от локального до национального и интернационального – как бы “горизонтализуются”, частично утрачивая иерархические отношения между собой. Авторитетные представители местных органов власти, национальных правительств,  международных организаций садятся за стол переговоров и на равных правах принимают участие в процессе выработки решений и их реализации.

В ситуациях, когда возникает необходимость наладить диалог. взаимодействие, кооперацию между несколькими сетевыми структурами вплоть до их объединения в сети более высоких порядков, весьма полезным может оказаться «опыт живой природы», которая за миллионы лет эволюции создала эффективные сценарии объединения сетевых структур в различных биологических системах. Здесь отметим, что подобно социуму, где различают социальные структуры микро-, мезо- и макроуровня, организмы в живой природе формируют ассоциации разных порядков (уровней). Экосистема состоит из ряда локальных биоценозов, которые, в свою очередь, включают в себя несколько популяций. Последние состоят из отдельных организмов (или нередко из субпопуляционных группировок типа демов)

Контрактный сценарий. Две или более сетевых структуры временно объединяются вокруг проекта (задачи), не теряя при этом своей организационной независимости. Аналогичным образом в живой природе взаимодействуют биопленки, формируемые микроорганизмами. Может оказаться, что биопленка одного микробного вида образует продукт, который может быть сырым материалом (субстратом) для биопленки иного вида. Может сложиться целая цепь таких микросетей, аналогичная цепям частичных производителей в сетевом альянсе предприятий, скажем, совместно конструирующих самолет Boing. Некоторые  приматы, в частности, шимпанзе и бонобо (карликовый шимпанзе), формируют эгалитарные соединяющиеся-распадающиеся сетевые структуры, где принцип временного «контрактного» объединения (например, пока есть пища в данном месте) заложен на уровне межиндивидуального общения, например, особей шимпанзе.

В социуме контрактный сценарий иллюстрируется динамичными сетевыми структурами в бизнесе (Snow et al., 1992). Речь идет о  временных союзах фирм, готовых объединиться для выполнения определенной задачи, а затем разойтись, чтобы стать частью другого временного союза. В этой ситуации сетевые отношения между фирмами не являются ни стабильными, ни долговременными

Вернемся также к отмеченной выше схеме  хирамы. Представим себе, что перед такими сетевыми структурами стоят масштабные идеологические задачи (скажем, разработка новой религиозной доктрины  России).  В подобном случае вполне логично их объединение, хотя бы даже временное, ради решения особо масштабных идеологических задач

В этом случае происходит объединение нескольких сетей вокруг проблемы, которая в каждой из них рассматривается как субпроблема (соответственно, есть компетентный творческий лидер). Скажем, несколько занятых религиозной проблематикой хирам, работающих в разных регионах одной страны, обнаруживают, что у всех них в списке задач имеется задача «Обеспечение межрелигиозной толерантности». По этой субпроблеме, в каждой сетевой структуре имеется отвечающий за нее частичный творческий лидер. В такой ситуации имеющиеся в каждой хираме «по штату» лидеры по внешним связям инициируют переговоры, в которые далее вовлекаются творческие лидеры по данной субпроблеме. Так возникает временный творческий союз на базе договора, существенно не ограничивающего автономию отдельных сетевых структур.

Во многих случаях отдельные сетевые структуры, например, творческие лаборатории научных работников, имеют верхний предел числа участников. Предел числу участников децентрализованной сетевой структуры, особенно претендующей на неформальне, квазиобщинные, даже семейные отношения, ставит известное в социологии число Данбара –  ограничение на количество постоянных социальных связей, которые человек может поддерживать, которое у среднестатистического человеческого индивида составляет примерно 150[3]. При количественном росте децентрализованных сетевых структур может возникнуть кризис, чреватый распадом сетевой структуры. В этом случае положение спасает   квазиэкстернализация (Sydow, 2010) от слова external– внешний. Речь идёт об оформленном на общем собрании решении о разделении сети на несколько самостоятельных структур (со своими частичными лидерами в случае сценария хирамы), которые далее формируют творческий союз.

Приведем пример из рабочей практики специалистов по информационным технологиям.  Скажем, необходимо разработать программное обеспечение для работы с виртуальной валютой (этериум, биткойн и др.). Первоначально созданная творческая лаборатория с бюрократией разваливается, и квазиэкстернализация приводит к появлению малых уже неиерархических IT-команд, которые в дальнейшем объединены лишь общей задачей создания software, причем их автономная работа ускоряет весь творческий процесс в силу неизбежного духа соперничества между командами, которые тем не менее кооперируют в рамках объединяющей задачи (такое сочетание конкуренции и кооперации присуще колониальным полипам в рамках модульной сетевой парадигмы в биологии, см. главу вторую).

Аналогичная проблема кризиса при росте числа членов возникает и в децентрализованных структурах животных, например, муравьев. Муравьиная семья  (плеяда) имеет предел численности и при росте происходит социотомия – семья (плеяда) образует путём «почкования» дочерние семьи. При этом, как указано выше (глава вторая), сетевой принцип организации сочетается с иерархическим – доминирующая материнская и дочерние семьи в целом образуют настоящую колонию. Несколько настоящих колонн формирует децентрализованную сетевую структуру ещё более высокого уровня – федерацию (Захаров, 1991, 2005, см. также Олескин. 2020).

 

Организмический сценарий. Кратко рассмотренный выше сценарий создания многоуровневых сетевых структур  предполагают значительную независимость каждого из партнеров (малых сетевых структур) при их соединении для решения той или иной объединяющей всю сеть задачи. Независимость  малых сетей в рамках  их рыхлых объединений, как было отмечено, затрудняет долговременную стабилизацию всей большой сетевой структуры.

Одним из потенциально возможных организационных решений при долговременном сохранении сетевой структуры является реализация иных способов сетевой организации. При этом, следует исходить из того, что целая многоуровневая мегасеть – не просто объединение сохраняющих автономию малых децентрализованных сетевых структур. Целая мегасеть рассматривается как функциональный аналог целостного живого организма. Такой процесс обозначается, по контрасту с указанной выше квазиэкстернализацией, как квазиинтернализация (Sydow, 2010) от слова internal– внутрений. Это означает, что исходно автономные сетевые  структуры, скажем, две лаборатории энтузиастов без внутренних иерархий, соединяются в единый сетевой организм.

Здесь имеются важные биологические аналоги. С глубокой древности социальные целостности типа государства рассматривали как аналоги организмов, а касты, классы или другие социальные слои – как аналоги органов целого. Каковы биологические критерии целостного организма и в каких случаях объединения сетевых структур в человеческом социуме будут приближаться к формированию организмоподобного целого? Отметим, что такое организмоподобное целое, формирующееся из теряющих автономию (но приобретающих новые возможности в целой системе) малых биологических единиц,  многие биологи обозначают как «колония»  Характерные черты организмического сценария  лаконично сформулировал русский биолог В.Н. Беклемишев (1950. С.113-117, см. также: Марфенин, 1993), который работал с колониями (кормусам) кишечнополостных и других: 

1. «Создание колониальных органов…»  — органов. принадлежащих колонии в целом, а не какому-либо элементу её по отдельности. С этим связан отмеченный Беклемишевым перенос функций с уровня элемента структуры на уровень структуры в целом. В человеческом социуме формирование организмической сети означает достаточно глубокую и часто необратимую функциональную специализацию входящих в ее состав, ранее независимых,  сетей, каждая из которых начинает напоминать особый орган (как сердце, легкие, печень и др.) всей многопорядковой сети.

Органимоподобные качества присущи структурам, которые и обозначаются в литературе как стабильные сети (Snow et al., 1992). Речь идет об объединениях географически рассредоточенных фирм типа японских кейретцу (стабильные союзы фирм разных размеров, например, специализированных по этапам изготовления хлопковых изделий) или скандинавских межорганизационных союзов, состоящих из индустриальных гигантов типа Volvo, Ericsson, Saab-Scandis, Fairchild. В классической работе Пауэлла по бизнес-сетям (Powell, 1990) был описан пример формирования организмоподобныхсетей из малых предприятий (насчитывавших менее чем 50 работников) в Северной Италии (Эмилья-Романья). 

2. «Наличие общеколониальных аппаратов нервной и распределительной систем». По существу, это конкретизация предшествующего пункта – к числу специализированных органов (их аналогов в социальных организмоподобных сетях) относятся е контроль и регуляция деятельности всей системы (прерогатива нервной системы в биологическом организме), а  также распространение ресурсов по всей сети (задача кровеносной или иной распределительной системы).

В социуме речь может идти о ситуации, когда одна из функционально специализированных малых сетей уподобляется «мозгу» — направляет и регулирует работу других малых сетей в рамках той же большой сети-организма. Сетей с подобной функцией в ранее опубликованных авторских работах были обозначены  как сети-шапероны. 

3. «Упорядочивание общего плана строения и развития колонии»: указанные выше сети-шапероны могут мягко (не вступая в иерархические отношения доминирования-подчинения, которые не соответствуют горизонтальной сетевой структуре ориентировать сеть в отношении ее деятельности. Подобная функция особенно рельефно в том случае, если взаимодействующие сетевые структуры в рамках организмоподобной большой сети относятся к разным социальным слоям.

Актуальность для России и ряда других стран представляет ситуация, когда творческие сетевые структуры при правительстве, государственном аппарате («фабрики мысли» с задачей разработки политического или экономического курса) данной страны ищут контакта и взаимодействия с «низовыми» сетями, спонтанно или целенаправленно создаваемыми из простых граждан (сети обманутых вкладчиков, больных коронавирусом, заядлых шахматистов, пламенных патриотов и др.). Встраивающиеся между ними сети-шапероны в этой ситуации будут доводить идейные и практические установки правящих кругов до масс простых людей на понятном их языке, мобилизовать их на решение поставленных правительством заданий.

Одним из вариантов организмического сценария является«хирама в хираме». Это –прочно спаянная сеть второго порядка, в которой каждый из «лидеров» соответствует хираме. Так, каждую из субпроблем протоколирует и координирует коллективный хирамический лидер, в составе которого есть свои творческие лидеры (по еще более узким «субсубпроблемам»), свой психологический лидер, свой внешний лидер и т. д.

Приведем здесь пример, касающийся прикладных научных разработок. Вернемся к уже рассмотренной задаче получения дешевого биогаза (см. главу третью). Как уже было указано выше, эта задача разложима на ряд важных подзадач:

  1. Культивирование микробной ассоциации
  2. Подбор подходящего дешевого или дарового сырья как правило, каких-либо отходов
  3. Создание аппаратуры (биореактиоров, метантенков)
  4. Подсчет затрат и возможной прибыли

При достаточно крупномасштабной постановке этой биотехнологической задачи оказывается недостаточным создать простую хираму (где каждая подзадача соответствует частичному творческому лидеру), как это было предложено в главе третьей. Для обеспечения всего проекта потребуется создание нескольких сетевых структур, каждая из которых будет специализирована по одной из подзадач (которая дробится на подподзадачи внутри этой сети). Каждая сетевая структура выступает как коллективный аналог частичного творческого лидера, и она протоколирует идеи и предложения, выдвинутые представителями других специализированных сетей. Вся большая мегасеть приглашает к участию и генералистов, которые не относятся не к одной из специализированных подсетей, а способствуют их взаимодействию, разрабатывая стыковые проблемы (такие генералисты могут, например. ездить по миру и смотреть как получают биогаз другие, а далее сообщать кажой специализированной подсети информацию по ее компетенции).

На основе аналогичных мегасетей на политическом фронте можно создать внутренне консолидированные группы интересов, группы давления, которые составляют костяк гражданского общества в его диалоге и противоборстве с государственными структурами и частным бизнесом. 

Иерархически-сетевой сценарий. В начале настоящей работы было отмечено, что иерархии выступают как противоположность децентрализованным сетевым структурам. Тем не менее, оказывается возможным (и эффективным) создание комплексных структур, в которых на разных уровнях организации чередуются иерархические и сетевые принципы.  И здесь вновь обратимся к примерам из живой природы (см. глава вторая). Как было указано выше, в социальных структурах муравьев, есть «рабочие команды» (кланы), возглавляемые ситуационными лидерами  и выполняющие задачи типа рытья почвы или сбора выделений тлей (Захаров, 1995, 2005; Резникова, Новгородова, 1998; Hölldobler, Wilson, 2009). Однако лидеры кланов выступают как частичные лидеры в рамках децентрализованной структуры более высокого порядка (колонны, плеяды), которые соответствуют одно- и многосекционным муравейникам.В случае создания креативных сетевых децнтрализованных команд для творческого решения тех или иных коллективных задач принятие эусоциальной парадигмы означает, что  специализированные частичные лидеры и подчиненные им в рамках малых временных иерархических субкоманд помощники-эксперты взаимодействуют с неспециализирован¬ными членами сети, которые во многих сетях численно преобладают; сходный принцип специализированного меньшинства и поддерживающего неспециализированного большинства характерен для многих клубов по интересам.

Актуальность для России и ряда других стран представляет ситуация, когда творческие сетевые структуры при правительстве, государственном аппарате («фабрики мысли» с задачей разработки политического или экономического курса) данной страны ищут контакта и взаимодействия с «низовыми» сетями, спонтанно или целенаправленно создаваемыми из простых граждан (сети больных коронавирусом, заядлых шахматистов, пламенных патриотов и др.). Встраивающиеся между ними сети-шапероны в этой ситуации будут доводить идейные и практические установки правящих кругов до масс простых людей на понятном их языке, мобилизовать их на решение поставленных правительством задач.

Глава одиннадцатая. СЕТЕВАЯ ИДЕОЛОГИЯ

В настоящей работе мы не ставим задачу детального содержательного прогноза формирующейся на наших глазах идеологии, распространяемой сетевыми структурами и их объединениями. Однако сама организационная структура сетей создает определенные ожидания в плане характера создаваемой ими идеологии.

Приоритет общечеловеческих ценностей, проблем и целей.По мере укрупнения и слияния децентрализованных сетевых структур любого профиля и локализации в более масштабные мегасети, особенно по организмическому сценарию (когда малые сети выступают как специализированные органы целого), следует ожидать усиления присущей сетям способности к все более многоаспектному, интегральному, междисциплинарному охвату той проблематики, которой они себе посвящают.  Если централизованные иерархические структуры, в частности научные или коммерческие бюрократии, стремятся дробить всякую проблему на все более узкоспециальные компоненты, то децентрализованные сети, наоборот, имеют тенденцию к максимальному расширению своих проблемных областей.

Вновь подчеркнем отмеченную в главе третьей особенность сетей научных работников, в частности, микробиологов-энтузиастов: «широкая специализация и интегральный стиль научного мышления, характерные для многих представителей рассмотренного направления в отечественной микробиологии, обусловили» философскую «нагруженность» их творчества, непосредственную связь конкретных научных разработок с общебиологическими теориям и онтологическими идеями о мире в целом.

Поэтому возникающие спонтанно или целенаправленно насаждаемые в социуме децентрализованные сетевые структуры могут, конечно, изначально посвящать себя любому вопросу – от состояния окружающей среды в городе N до наведения порядка в общественных туалетах того же города, от содействия освоению Марса до помощи бездомным собакам. Однако отмеченное структурное свойство сетей – интегральный, многоаспектный охват любой проблематики – постепенно приводит к «растеканию» их интересов на все более широкий круг тематик (наподобие известного в нейрофизиологии растекания зоны доминанты по мозгу), так что в перспективе все сетевые структуры имеют тенденцию  сходиться на предельно интегральной теме типа «будущая траектория развития мира и как на эту траекторию выйти?»

Соответственно такому интегральному подходу децентрализованных сетей, следует ожидать, что они – и особенно их объединения типа мегасетей с расширенным проблемным  горизонтом – окажутся в состоянии взять на себя важную глобальную миссию   заботы об общечеловеческих целях и ценностях. Данная миссия прямо связана с кардинальной этико-политической дилеммой: человечество имеет как бы две принципиально  разные грани.

С одной стороны, человечество есть единая целостная система, ориентированная на решение глобальных задач – от охраны природы до борьбы со СПИДом и до рационализации международного законодательства по безопасности движения транспорта вне зависимости от нации, региона, вероисповедания и др.

С другой стороны, человечество разбито на самостоятельные и во многих случаях конкурирующие и даже конфликтующие национальные, региональные, культурные, конфессиональные системы. В различные периоды истории на первый план выходит то «всечеловеческое» единство, то разделенность и вражда по этническим и религиозным принципам.

Разные организационные типы структур преимущественно «обслуживают» разные грани человечества. Иерархические структуры, особенно государственного уровня («президентская вертикаль») как отмечено, например, в работе С.Ю. Глазьева (2015), успешно выполняют функции, связанные с идеологией национального и/или культурного единства, укреплением государственности и обороноспособности, а также национальной экономики и валютно-финансовой системы.

В то же время, сетевые структуры могут взять на себя отстаивание всечеловеческих интересов в современном, во многом поляризованном и конфронтационном, мире.

Необходимо оговорить, что далеко не все существующие в социуме сетевые структуры ныне готовы взять на себя роль поборников интересов человечества как единой системы, вопреки делящим ее барьерам. Сети сами могут не объединять, а разделять человечество на части, если их члены имеют какую-либо этническую, конфессиональную, классовую или иную идентификацию. Примерами могут служить часто спонтанные сетевые структуры национальных диаспор, в том числе всякого рода «землячества», «братства по крови».  Более экстремальные примеры представляют «темные сети» наркодилеров, гангстеров или террористов.

Поэтому при объединении сетей в мегасети важным условием следует признать преодоление этнической/конфессиональной/классовой/локальной ограниченности каждой из них, если они становятся подсетями, «функциональными органами» более глобальных сетевых организмов, а рассогласование их интересов так же вредит мегасетям, как вредит здоровью организма конфликт между его органами и системами. Важнейшую роль при этом приобретают существующие в мегасетях аналоги нервной системы – уже упомянутые выше шапероны как направляющие развитие всей мегасети в благую сторону подсети.

Антиконфронтационный (антиконфликтный) характер сетевой идеологии. Системные характеристики сетевых структур способствуют их роли в предотвращении или гашении разнообразных социальных, экономических, религиозных, политических и даже военных конфликтов. В этой связи обращает на себя то, что сети не признают границ вообще — и границ взаимодействующих с ними иерархий в частности; сети активно коммуницируют с «чуждыми» элементами.

У многих видов обезьян вожак группы бдительно охраняет её территорию, а сетевая «площадка молодняка» того же вида обезьян может не признавать границ этой территории и приглашать к общению молодёжь с территорий других групп. Иерархия политической системы какого-либо государства следит за его территориальной целостностью. При этом к охраняемой территории, естественно, принадлежит не только географическое пространство, но и, например, всякого рода собственность политической иерархии, конфиденциальная информация, коммерческие секреты, государственные тайны. Однако сетевые структуры часто не обращают столь существенного внимания на границы охраняемой территории и строят мосты через них, чтобы активно общаться с интересующими их индивидами и группами по другую сторону границ. Например, созданная в России сеть экологов (реальный пример ­представляет Социально-экологический союз) не может не войти в контакт с экологами других стран мира, впитывая не только экологические, но и политические идеи. Тенденция к коммуникации «вопреки барьерам и границам» в полной мере присуща и виртуальным сетевым структурам. Сетевые сообщества в Интернете, например, в социальной сети Facebook, постоянно испытывают в силу этого серьезные трудности с сохранением конфиденциальности информации о пользователях (privacy issues).

Из этого характерного свойства сетей вытекает важное с антиконфронтационной/антиконфликтной точки зрения следствие.  Вовлечение конфликтующих сторон, скажем, военных противников или экономических конкурентов в качестве участников в единую сеть (пусть посвященную некоему частному вопросу, например, роли микроорганизмов в улучшении телесного и душевного здоровья людей) формирует у них новую идентичность, обусловливающую кооперативные, а не враждебные отношения между собой. Формальный лидер во многом сетевой децентрализованной Биополитической интернациональной организации Агни Влавианос-Арванитис (Vlavianos-Arvanitis, 2003) предлагала именно в этом контексте охрану биоразнообразия планеты (биоса) как повестку дня для общения даже между недружественными государствами, нациями, религиозными движениями. Глобальные сетевые структуры могли бы способствовать предотвращению или прекращению войн и улаживанию опасных конфликтных ситуаций, выступая как планетарные «третейские судьи». Установление мира в конфликтных зонах планеты могло бы быть основной целью сетевых децентрализованных структур, которые непременно включают в свою ткань («грибницу») авторитетных представителей всех конфликтующих сторон.

Но не всегда сети имеют антиконфликтный эффект. Есть ситуации, когда они сами могут создавать конфликты. Не признавая границ иных структур (в частности, иерархических), многие сети серьезно укрепляют собственные не-географические границы, отделяющие членов сетей от тех, кто не принадлежит к ним (такое жесткое разграничение было характерно для многих эгалитарных по структуре израильских кибуцев). Наличие межсетевых границ чревато особыми конфликтами, что обусловливает необходимость межсетевых медиаторов. Межсетевые  медиирующие структуры выступают как частный случай социальных шаперонов, которые рассмотрены выше. 

Межконфессиональный (интеррелигиозный) характер сетевой идеологии. Этот аспект развивающейся на наших глазах глобальной идеологии децентрализованных сетей во многом логически продолжает их антиконфронтационное действие. Пусть отдельные сетевые структуры формируются внутри конкретной религиозной конфессии или церкви и посвящают себя православию или, скажем, исламу, иудаизму, но тем не менее сети вцелом по своей структурной логике  склонны коммуницировать и распространяться вопреки всяким барьерам, как уже было отмечено выше. В данной ситуации это означает тенденцию к преодолению межрелигиозных, межконфессиональных барьеров, созданию неких интегральных сетей, налаживающих диалог и совместное творчество людей разной веры, а также верующих и атеистов, церковников – и людей светских профессий. 

Духовная компонента сетевой идеологии. Независимо от религиозной или светской, даже строго атеистической, подоплеки той или иной конкретной сети, сетевые структуры – и особенно возникающие при их объединении мегасети с расширенным коллективным сознанием  – неизбежно вторгаются в духовную сферу бытия. В известной мере сетевая структура, особенно создаваемая с гуманитарной, благотворительной, экологической, демократизирующей или иной позитивной целью, напоминает  Розу Мира в одноименной книге Даниила Андреева (1991). В этой книге говорится о Розе Мира как о светлой надгосударственной силе,  для создания которой необходимо сплочение “наиболее одушевленных, творческих, деятельных и одаренных членов ее в ядро. Ядро, для которого характерна атмосфера неустанного духовного созидания, деятельной любви и чистоты“. В публицистических статьях выдающегося ученого (микробиолога) С.Н. Виноградского ([2013]) по поводу социалистических общин отмечалось, что «только идея не от мира сего, поработившая чувства и волю индивидов, … может спаять людские души в одну, лишить их всяких эгоистичных устремлений”. Отчасти аналогично концепции Августина Блаженного, сетевые структуры позитивной направленности способны формировать на Земле “град Божий”, в противовес “граду земному” – политическим структурам.

Поэтому неудивительно, что проникнутые межконфессиональной толерантностью духовные идеи вообще могут представлять собой весьма эффективное идеологическое «наполнение» — так называемый матрикс (матрицу) сетей.  В последние годы поборники идеи “христианского социализма”, в частности, Н. Сомин (2015) подчеркивали роль религиозного матрикса в реализации “незыблемого принципа соборности”, связанного с участием “всех в решении малых и больших проблем общины”. Община строится во многом как сетевая структура, даже при надстраивании над ней иерархического этажа (включающего “президента”, “духовника”, “министерство труда” и т.д. в социальном проекте цитированного Сомина).

 Верующий человек  готов понять, почему можно заниматься творческой деятельностью и коллективно делать добро и без всякой иерархии: верующему земная иерархия не нужна, ибо у него есть лишь один руководитель (Всевышний), из-за чего всякая земная иерархия оказывается условной, временной.

Здесь вернемся к упомянутому выше и рассмотренному в авторских работах  понятию матрикса сети как консолидирующего ее комплекса идеологических установок, ценностей, норм поведения, а также, что особенно важно – неявного знания (например, техник создания программ в сетях компьютьерных специалистов), которое существует на уровне всей структуры и не дано в полном объеме отдельным участникам сети. Представляет интерес сам тот факт, что в сетях, где отношения доминирования-подчинения оттеснены на задний план эгалитарными, кооперативными отношениями, матрикс может вести себя как безликий «квази-доминант». Его команды (например: «одевайся как положено члену нашей сети!») принимаются к исполнению как приказы командира в армии. Парадоксальность ситуации заключается в том, что в неиерархической сетевой структуре появляется незримый, своего рода «мнимый», лидер. Подобно этому, в оптике различают действительный фокус — точку схождения световых лучей в системе линз и зеркал (где возникает действительное изображение отражаемого предмета) и мнимый фокус, где пересекаются продолжения реально расходящегося пучка световых лучей (и где получается мнимое изображение предмета).

Альтруистический и квазисоциалистический характер сетевой идеологии. По мере укрупнения и объединения сетей в их пользу – и на благо всего социума – начинает работать их отличие и от иерархий, и от рынков. Это отличие  заключается в преобладании альтруистической, а не только эгоистической мотивации. Именно с ней связаны соединяющие многих “сетевиков” отношения лояльности и долговременного доверия (социальный капитал). В этой мере развитие сетей сопряжено со стимуляцией альтруистических установок в психике людей, что, конечно, может приобретать духовное, религиозное звучание.

Отмеченное развитие отношений доверия и лояльности – социального капитала – внутри сетей способствует формированию психологии коллективизма и чувства принадлежности к сети («общинности»), что как раз и  отличает сети как от иерархий, так и от (квази)рынков, которые опираются на собственный интерес и в ряде случаев допускают дезинформацию конкурентов.

При этом сети по мере своего развития – особенно сетевые структуры в мире бизнеса (сетевые альянсы предприятий, внутренние бизнес-сети и особенно кооперативы) воплощают некоторые важные черты квазисоциалистического уклада и соответствующей идеологии.

В частности, «поворот к социализму» в коммерческих сетевых структурах диктуется самой структурной логикой сетей, независимо от чисто прагматических целей создателей подобных бизнес-сетей. Создание сетевых стратегических альянсов между капиталистическими фирмами обычно ведет к тому, что хотя бы некоторые из ресурсов входящих в альянс фирм становятся доступными для некоммерческого (т.е. без договоров найма или купли-продажи) применения  всех членов этого альянса. Причем, помимо коллективной собственности на материальные ресурсы, в современную эпоху чрезвычайно важна та или иная степень обобществления информации и объединения компетенций в масштабах сетевой структуры.  В этом плане иллюстративной представляется  ситуация, когда управляющие одной фирмы  входит в Совет директоров другой, что обозначается английским термином board interlock.

Отсутствие централизованных иерархий в сетевых структурах ведет к реальной возможности каждого участника той или иной сети влиять на принимаемые ей решения и на весь ее имидж (что весьма характерно для многих онлайн-сетей, где каждый может быть услышанным). Это и есть свойственная социализму, как его понимают в современном мире, например, структурные марксисты (в частности, Роберт Реш), «демократия участия» (participatory democracy), по контрасту с присущей капитализму «демократии представительства» (representative democracy), которая «отражает и воспроизводит классовое неравенство и эксплуатацию, разделяя и разграничивая сферы, где демократические принципы допускаются, от тех сфер, где демократия исключена» (имеется в виду в основном экономическая сфера, где царят иерархические корпоративные структуры и рыночный чистоган; Resch, 1992).

Современные информационные технологии и практика online-взаимодействия способствуют реализации квазисоциалистической демократии участия в сетевых структурах – как чисто виртуальных (на данной стадии развития), так и вышедших за пределы Интернета в реальную экономическую жизнь. Можно говорить о так называемой «электронной демократии», поскольку 1) «компьютерные технологии просты в использовании, доступны для всех и интерактивны»; 2) «использование этих технологий приводит, в определенном мысле, к росту социальной значимости их пользователей»; 3) «с помощью этих технологий достигается более естественное (непосредственное) вовлечение (причастность) граждан в процессе принятия решения»; 4) «современные электронные технологии способны совместить прямые коммуникации участников виртуальных сообществ и бесконечное количество этих участников» (Тищенко, 2014. С.58-59).

Демократия участия в рамках сетевого общества обусловливает и реализацию такого важного инструмента социализма как демократический контроль за средствами производства. Такой контроль самоочевиден там, где сетевые принципы уже стали реальностью – например, в предприятиях типа кооперативов, где коллективная собственность на средства производства подразумевает и коллективный контроль за производством и распределением его результатов.

Например, в «Руководстве для членов кооператива» потребительского кооперативного общества в Хановере (ConsumerCooperativeSociety, США, Нью-Хэмпшир), которое охватывает кооперативные продовольственные магазины, включая районный продуктовый рынок, и кооперативный центр сервиса, отмечается, что «члены кооператива поддерживают его своим попечительством, участвуют в принятии решений и получают долю от доходов, связанных с деятельностью кооператива». Данный ко-оп входит в состав сетевой структуры более высокого порядка (Cooperative Grocer Network, 2014), которая руководствуется принципами Международного союза кооперативов (International Co-operative Alliance). Эта «сеть сетей» представляет собой в целом «автономную ассоциацию людей, которые добровольно объединились, чтобы удовлетворить свои экономические, социальные и культурные потребности и чаяния на основе предприятия, которое находится в их совместной собственности и подлежит демократическому контролю» (International Co-operative Alliance Statement on the Co-operative Identity).

Глава двенадцатая. ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ ПО СТИМУЛЯЦИИ РАЗВИТИЯ СЕТЕВЫХ СТРУКТУР 

Успешное развитие и гармоничное функционирование сетевых структур во взаимодействии с иерархическими и (квази)рыночными структурами может стимулироваться соответствующими законодательными гарантиями. Это могло бы найти отражение в основополагающем документе – Конституции государства, с тем чтобы сетевые структуры получили официальный статус и неотъемлемые права. Пусть обозначение «сетевая структура» звучит для правительственных чиновников столь же легально, как и обозначение, к примеру, «общество с ограниченной ответственностью» или «открытое акционерное общество». Учитывая организационную специфику сетевых структур, эти чиновники должны ожидать от «сетевиков» иной формы отчетности, которая должна также приобрести официальный статус. Пока приходится констатировать, что «в России процесс формирования интегрированных межтерриториальных сетевых структур  /как, впрочем, и всяких других видов сетевых структур – прим. О.А. / еще не прибрел достаточного правового, документального и статистического обеспечения, стратегической ориентации» (Кантемирова, 2014. С.9).