Начало премудрости есть искреннейшее желание учения.
( Ветхий Завет, Книга Премудрости
Царя Соломона, VI,17 )
1. Введение
Жизнь требует знания. Ее низшие формы удовлетворяются прирож-
денным знанием, знанием на уровне безусловного инстинкта, пол-
ностью определяющего поведение, а значит, и судьбу животного. Но
для видов живого, более сложных чем насекомые, выживание на ба-
зе только инстинктивного, генетически полученного знания невозмож-
но. Необходимо обучение. Чем более высокое место занимает животное
в иерархии видов Естественной Истории, тем большему оно может, а
значит, и должно научаться. Млекопитающие из всех живых существ,
населяющих мир Божий, в наибольшей мере в своем выживании зави-
сят от способности обучаться.
Этология, дисциплина в основном описательная, за полтора века сво-
его существования накопила колоссальный эмпирический материал, кра-
сочно показывающий, как звереныши обучаются великой науке жизни.
Присущий всем теплокровным могучий инстинкт подражания младших
старшим реализуется у млекопитающих при обучении детенышей роди-
телями в их непосредственном, практически постоянном во времени
взаимодействии. Это тот случай, когда слово «воспитание» работает и
в прямом, и в переносном своих смыслах. Детеныш вскармливается и
обучается одновременно, причем в норме осуществляется это одними
и теми же особями. Тот факт, что у наиболее высоко организованных
млекопитающих, ведущих стайный (стадный) образ жизни, наблюдаются
элементы иерархического, т.е. общественного, разделения обязанностей, в
том числе, и в деле воспитания подрастающего поколения, ничего по
сути не меняет. Обучение идет в прямом контакте с учителем или с
учителями, и все происходит в рамках своего выводка, своего прайда,
своей стаи, своего стада, своего племени.
Для проводимых далее рассуждений совершенно несущественно,
есть ли человек венец творения или он есть вершинное достижение эво-
люции млекопитающих. Важно лишь то, что человек также, как и все его
теплокровные «меньшие братья», подчинен простому, но жестко форму-
лируемому правилу «Хочешь Жить — Умей Учиться». И в полном
соответствии с известной максимой эволюционной теории, утверждающей,
что «онтогенез повторяет филогенез», начальное обучение человеческого
дитяти происходит так же, как и всякого иного детеныша. Инстинкт по-
дражания играет при этом важнейшую роль. Но это далеко не все. К
счастью, человек не сводится только к животному началу, а является су-
ществом, гораздо более сложным.
Мне уже приходилось писать о том, что человека с самого начала из-
вестной нам истории рода человеческого характеризует наличие у него
трудолюбия, любознательности и некоего нравственного закона (1). Имен-
но совокупность этих трех качеств отличает потенциально жизнеспособ-
ного человека от животного. Будучи генетически заложены в новорож-
денное человеческое существо как некая потенция, эти свойства нужда-
ются в раскрытии и укреплении, в развитии и усилении. В этом, собс-
твенно, и состоит образование человека как процесс приобретения им
требуемых жизнью знаний. Во избежание недопонимания, здесь нелишне,
пожалуй, заметить, что применительно к человеку слова и «жизнь», и
«знание» должны трактоваться достаточно широко с тем, чтобы обнимать
собой все аспекты духовной и материальной экзистенции обобщенного
Человека в целом и конкретного человека в частности.
В раннем постнатальном периоде в силу естественных физиологи-
ческих причин только что пришедший в этот мир человечек познает мир
в прямом контакте с воспитующими его, буквально, с молоком матери.
Встав на ноги, растущий человек становится более независимым и спо-
собным к диверсификации способов получения знаний. Однако известные
нам пять-шесть тысячелетий человеческой истории однозначно свиде-
тельствуют о том, что человеческая особь, проходя большой, трудный
путь развития от раннего детства через отрочество и пубертатный
период до обряда инициации, знаменующего полноправное вступление
в мир взрослых, знания свои получала в процессе близкодействия, в
прямом, непосредственным контакте с тем или иным наставником, либо
с группой таковых. О том же говорят и все мало-мальски разумные
умозрительные реконструкции процессов этногенеза.
Тварная, биологическая природа человека делает естественным и
потому эффективным образование и воспитание при непосредственном и
повседневном контакте воспитателя и воспитуемого. В наше время все
это происходит в семье, в детском саду, в начальной, средней и высшей
школе, завершаясь, как и в «примитивных» обществах, обрядом иници-
ации, принимающем форму экзаменов на аттестат «зрелости» или «защи-
ты » дипломного проекта.
Кроме очевидной адекватности физиологии научения, прямой контакт
между обучаемым и обучающим естественным образом способствует до-
минированию в воспитательном процессе консервативного начала. Это хо-
рошо, так как образование, по самому смыслу своему призванное приуго-
товлять молодых людей к ожидающей их жизни, должно вооружать вос-
питуемых всем накопленным ранее знанием. Плохо лишь, когда разумно
консервативное, т.е. сохраняющее то, без чего двигаться далее нельзя, под-
меняется тупо ретроградским, откровенно обскурантским. Блестящий при-
мер — глубокомысленные сентенции Павла Афанасьевича Фамусова в том
смысле, что, де мол, вот «… все вы гордецы! // Спросили бы, как делали
отцы? // Учились бы на старших глядя: // Мы, например, или покойник дя-
дя, Максим Петрович…», и что, соответственно, «Не надобно другого об-
разца, // Когда в глазах пример отца.»
Великолепная комедия А.С. Грибоедова, который сам-то был разумно
консервативным патриотом и государственником, содержит заслуживающие
внимательного изучения соображения и на чисто педагогические темы, и
об отношении общественности к учености вообще. Я позволил себе, отнюдь
не претендуя на какое-либо литературоведение, процитировать Грибоедов-
ские стихи, вошедшие, по словам Пушкина, в пословицы, с тем, чтобы
ярче оттенить ту простую мысль, что при регулярном образовании подрас-
тающего поколения наиболее надежный и эффективный метод непосред-
ственного взаимодействия воспитуемого и воспитателя может приводить
и часто приводит к стагнации, к застою, а то и к регрессу.
Суть дела проста. В нормальных условиях медленного прогресса
за время жизни одного поколения условия жизни и работы, требования
к объему знаний и к уровню умений, моральные стандарты и конфесси-
ональные запросы практически не изменяются. Так было на протяжении
тысячелетий, но вот уже около ста лет это далеко не так. Уже довольно
давно объем и характер требуемых знаний и умений за время жизни
одного поколения кардинально обновляется, причем по нескольку раз.
Кроме того, резко выросла общественно значимая потребность в числе
достаточно высоко квалифицированных носителей знаний и умений. Все
это по-новому ставит старый как мир вопрос, чему и как учить подрас-
тающее поколение, чему и как ему, поколению, учиться?
Массовость образования, необходимая сейчас как никогда
ранее, ставит еще один, прежде не стоявший так остро вопрос, вопрос о
цене, которую общество в целом готово платить за широкомасштабное
современное обучение всех, вся и всему. А ведь действительно доб-
ротное образование весьма дорогостояще… Проблема усугублена тем, что
нужнее всего такое образование людям бедным, бедным социальным
группам, бедным странам и континентам.
Из сказанного вытекает обоснованность активно предпринимаемых в
последнее десятилетие во многих странах мира и, прежде всего, в Западной
Европе попыток найти иные, отличные от традиционных, методы народ-
ного просвещения. К сожалению, не остается в стороне от этого стремле-
ния к преобразованию образования и Россия (2,3).
2. Ноосфера образования
Одним из получивших последнее время заметную в мире извест-
ность, как бы новых способов приобщения широких народных масс
к делу приобретения знаний является так называемое дистантное или
дистанционное образование. Многие авторитетные правительственные и
неправительственные организации плотно и со вкусом обсуждают вопро-
сы дистантного образования, естественно, в контексте того, как полнее
соотнести преподавание с меняющимися экономическими, социальными
и образовательно-культурными нуждами общества, имея в виду как глав-
ную цель обеспечение доступности образования, прежде всего, высшего
образования, для возможно большего числа желающих того.
К числу солидных организаций, внимательно изучающих проблему
дистантного образования, относятся, в частности, такие, казалось бы, раз-
ные сообщества как Организация по Экономическому Сотрудничеству
и Развитию объединенной Европы (OECD), Европейский Форум «Промыш-
ленность – Университет» (EU-IF), постоянная Комиссия Ректоров Европей-
ских университетов (CRE) и Европейский Круглый Стол Промышленник-
ов (ERT). Лидеры этих организаций прекрасно понимают, что во многих уни-
верситетах, особенно второго ряда, дистантное образование рассматривает-
ся как дешевый, но пристойный способ дополнительно заработать на та-
ком благородном деле. Действительно думающие о будущем капитаны
большого бизнеса, профессионалы высшей школы и ученые-исследовате-
ли обеспокоены содержанием и качеством получаемого дистантно, т.е.
заочно, образования. Озабоченность вызывает проблема сохранения на-
учности и фундаментальности образования при явном стремлении предло-
жить обучающимся возможно более узко профессионально ориентирован-
ные программы. Тенденция сделать образование как можно более узко направ-
ленным (говорят при этом о конкретности и адресности подготовки специалиста)
характерна последнее время и для регулярных учреждений очного образования, но
не в такой мере.
Серьезной проблемой на Западе остается неразработан-
ность законодательной базы и, соответственно, отсутствие должных ведом-
ственных регуляций вопросов статуса таких учебных заведений, их
студентов и, что гораздо более важно, их выпускников.
Беспокоит специалистов и возникшая в последнее десятилетие
проблема «научной корректности», названной так по аналогии с пресло-
вутой «политкорректностью». Дело в том, что по мере распространения
современного знания вширь, именно вширь, а не вглубь, естественным
образом происходят столкновения фундаментальных положений современ-
ной передовой научной парадигмы с традиционными истинами конфес-
сионально-мировоззренческого, сословного, этническо- трайбалистского и
вообще привычностно-консервативного происхождения. Люди с трудом
отказываются от давно ставших родными заблуждений, агрессивно встре-
чают чуждую их стереотипам и тем самым неприемлемую для них логи-
ку. При этом чем убедительнее выглядит новое знание, тем хуже, тем
глубже обида, тем выше уровень озлобленности. Бороться с этим очень
трудно. На самом деле путь только один — правильное фундаментальное
образование, сопровождаемое соответствующим воспитанием. И уж во
всяком случае недопустим путь стыдливого умолчания о тех или иных
научных положениях с тем, чтобы ради этой самой «научной корректно-
сти» кого-нибудь не обидеть. В этой связи закономерно встает вопрос
о том, как переопределить роль науки, роль научного исследования в
контексте дистантного образования ( см., например, (4) ). Действительно
серьезные деятели образовательной сферы понимают, что без заметной
научно-исследовательской составляюшей педагогическая работа полноцен-
ной быть не может, особенно в новой дидактической области дистантного
образования.
В России вопросы дистантного образования обсуждаются столь же
горячо, что и на Западе. Так, при Центре информатизации, социаль-
ных, технологических исследований и науковедческого анализа Мин-
науки и Минобразования РФ, названном так с очевидной целью отчека-
нить амбициозную аббревиатуру «ИСТИНА», постоянно действует научно-
практический семинар «Дистанционное образование: проблемы и перспек-
тивы» ( 5 ). Обсуждению подвергается высшее образование, что доволь-
но естественно. Утверждается, что из 600 млн. студентов, одномомент-
но имеющихся в мире, 30 млн. обучаются дистантно, в режиме уда-
ленного доступа к источнику знания. Другими словами, в современном
мире огромное количество людей, каждый двадцатый «молодой специа-
лист» получает высшее образование заочно, что, действительно, не мо-
жет не настораживать и, прежде всего, потому, что наблюдаются отчет-
ливые тенденции как роста числа студентов-заочников, так и расшире-
ния номенклатуры специальностей, по которым так ведется подготовка.
Советский опыт заочного образования, решавшего совершенно яс-
ные социально-политические задачи, всегда вызывал огромный интерес
во всем мире. Этот интерес был оправдан. Заслуги системы заочного об-
разования в ходе культурной революции в СССР, особенно в 30-е и в
первые послевоенные годы, действительно велики. Но, как это часто с
нею бывает, прекраснодушная и либеральная западная профессура радост-
но приняла фасадно-парадную, официально-номинальную сторону дела
за его суть. Люди, реально работавшие в СССР в науке, в материаль-
ном производстве, в управленческих структурах, отлично знают цену
заочному образованию последних десятилетий. Характерен остроумный
термин заочник-«заушник », которым народная мудрость именовала та-
кого рода студентов (6).
В Западной Европе университетская общественность и соответствую-
щие властные структуры, равно как и обеспокоенные капитаны боль-
шого бизнеса, понимая внутренне присущую дистантному образованию
некоторую ненадежность, сделали ставку на адаптацию электронных
средств массовой коммуникации к рассматриваемой проблеме. Имеется в
виду при этом не только содержательная, так сказать, номинально про-
граммная сторона вопроса, но и создание многомерного электронного, ес-
ли угодно, виртуального образовательного пространства со своими базами
данных, электронными журналами и библиотеками, со своими интерак-
тивными системами руководства и контроля. Последнее особенно важно.
Только решив проблему общения «дистантного», т.е. удаленного студен-
та непосредственно с преподавателем в течение необходимого времени
и наладив соответствующий контроль, лучшие из современных зарубеж-
ных университетов заочного образования, так называемые «открытые»
университеты подошли к качеству преподавания, характерному для «оч-
ных» вузов. Этот серьезный успех обусловлен, по крайней мере, двумя
причинами.
Первая — это менталитет «западного» студента, который глубоко и ис-
кренне не понимает, как это можно дать «списать» контрольную рабо-
ту товарищу или самому воспользоваться чужим материалом, обучаясь
по собственной инициативе, в своих интересах и за свои деньги. Тако-
му студенту либо просто интересно учиться, либо он серьезно озабочен
повышением своей меновой стоимости на рынке труда. В идеале обе эти
мотивации совпадают, но в любом случае обучающийся заинтересован в
приобретении знаний и в объективной оценке приобретенного, а не только
в «корочках» красивого диплома, хотя и этим побудительным мотивом
полностью пренебрегать нельзя.
Вторая – это реальное существование информационной среды, которой
окружен, больше того, в которую полностью погружен западно-европей-
ский и северо-американский обыватель и которая надежно функциони-
рует уже не первое десятилетие. Многим у нас это может показаться
парадоксальным, но начало такому погружению было положено не со-
зданием оборонительно-наступательных, разведывательно-контрразведыва-
тельных или газетно-телевизионных информационных сетей. Виртуальный
мир электронной записи, обработки, передачи, преобразования, оценки
образования информации стал повседневной реальностью тогда и только
тогда, когда в нем появилось и быстро стало в западном мире все-
общим новое средство платежа — пластиковые кредитные карточки. Они,
эти карточки, ввели информационные технологии в область прямых
интересов каждого, в область, где, кроме всего прочего, контроль авто-
матически повседневен и пристрастно тщателен.
Став частью повседневного быта, электронные информационные тех-
нологии создали среду, удобную для дистантного образования. Это –
главное, это являет собой предпосылку выполнения условий, необходи-
мых для действительно успешной работы разного рода открытых уни-
верситетов. Системы телекоммуникации, компьютерные средства, базы
денных, электронные библиотеки должны функционировать бесперебой-
но, в режиме круглосуточного доступа и по приемлемым для рядового
потребителя этих услуг расценкам.
Колоссальный шаг вперед материальное, техническое обеспечение
дистантного образования претерпело с появлением на мировой арене
системы Интернет как глобальной, самоорганизующейся, независимой,
всем доступной информационной сети. По существу, Интернет является
одной из возможных, на сегодня одной из самых удачных форм реа-
лизации на деле красивой идеи В.И. Вернадского, Е. Ле-Руа и Тейяра
де Шардена (7) о ноосфере как саморазвивающейся интеллектуальной,
умственной, нравственной, умелостной «оболочке» Земного Шара. Хотя
все ее элементы были созданы человеком и практически сознательно
им собраны в нечто большое и единое, став глобальной распределенной
информационной системой, эта оболочка начала жить и развиваться по
своим собственным законам вне воли создавших ее людей, больше
того, влияя, иногда очень заметно, на жизнь всех людей.
Управлять Интернетом нельзя, его можно только убить. Если только
вкладывать в понятие ноосферы мало-мальски материальный смысл, то
можно утверждать, что Интернет — это форма существования ноосферы.
Хотя инженерное предвидение Интернета как глобальной сети, со-
единяющей в нечто цельное машины и людей во всем мире с по-
мощью электронных коммуникационных систем, было сформулировано
Джозефом Ликлайдером, в то время сотрудником ARPA (Advanced Re-
search Projects Agency Пентагона) еще в 1963-м году, реализуемая идея
всемирной паутины (World Wide Web) была выдвинута только в 1989-м
году английским физиком Тимом Бернерсом — Ли (8). За десять лет бур-
ного развития паутина Интернета действительно опутала мир, сплетя
интерактивную информационную сеть, плотно покрывающую Вселенную
человеческих исканий и вожделений, жажды знаний и умений.
Применение Интернета в образовательных целях более чем естест-
венно. Коль скоро создана информационная среда, погружение в кото-
рую доступно многим, дистантное образование становится, вообще гово-
ря, технически общедоступным.
3. Возраст гражданского созревания и высшее образование
Как и многие другие традиционные виды человеческой активности,
образовательная деятельность устойчиво структурирована, в ней привычно
различаются образование начальное, среднее и высшее.
Начнем с образования высшего, так как именно оно дает тот корпус
высококвалифицированных людей, менталитет, знания и умения которых
определяют высшие возможности человеческого сообщества, уровень и
качество жизни всех его сочленов, да и саму общественную атмосферу.
Здесь встают закономерные вопросы о том, что на самом деле
следует понимать под термином высшее образование и какое именно,
т.е. в какой, собственно, области знания высшее образование имеется
в виду.
Исторически, в рамках Европейской, если угодно, Атлантической или
еще точнее, Средиземноморской цивилизации под высшим понимается
образование, получаемое в университете того или иного типа. Смысло-
вая тавтология здесь становится очевидной, если мы заменим традици-
онное слово университет советским термином «вуз» — аббревиатурой
выражения «высшее учебное заведение».
Формальная отнесенность системы обучения к категории высших учеб-
ных заведений отнюдь не делает образование, даваемое в ней, высшим.
Исходить в определении понятия высшего образования из его предмет-
ного содержания нецелесообразно, так как последнее сильно меняется
во времени. Пьер Абеляр (XI век) и Анри Пуанкаре (XIX век) изуча-
ли во Французской высшей школе каждый своего времени резко раз-
личающийся материал, но оба они получили прекрасное высшее образо-
вание. Совсем другие, но такие знаковые для русской культуры фигуры
как М.В. Ломоносов и С.В. Ковалевская, с разницей всего лишь около
ста лет получили в Германии XVIII-го и XIX-го веков соответствен-
но высшее образование, очень разное по содержанию, хотя и одного
типа. Примеры можно множить и множить. Ясно, что одно лишь
прейскурантное перечисление преподаваемого не дает оснований считать
получаемое ( и даваемое ) образование высшим.
Отнюдь не всегда можно, решая обратную задачу, судить по резуль-
тату. Известны редкие примеры того, как люди, не имеющие так назы-
ваемого высшего образования, в течение десятилетий с блеском выпол-
няли сложнейшую работу, требующую высокой образованности и высо-
чайшей квалификации, не говоря о демонстрируемой при этом талантли-
вости. Более распространена противоположная ситуация, когда люди, по-
лучившие это вот пресловутое высшее образование, занимаются всю
жизнь делом, вообще говоря, полезным, но не требующим по своему
содержанию знаний, сколько-нибудь заметно выходящих за пределы да-
ваемых начальной школой.
Поэтому нельзя определять высшее образование только как нечто,
получение чего необходимо и достаточно для выполнения сложной,
ответственной, интересной, творческой и высоко оплачиваемой работы.
Мне представляется почти самоочевидным, что при обсуждении рас-
сматриваемого вопроса надлежит исходить из естественных возрастных
особенностей психологии или, точнее, физиологии человека. Известно,
что сроки начальной (elementary, primary), основной средней (middle, junior
secondary), и полной средней (high, senior secondary school) школы в
целом довольно точно совпадают с такими характерными возрастными
периодами человеческой жизни как детство, отрочество и юность. Вен-
чает эту образовательную лестницу ее четвертая ступень — образование
высшее. Именно в этом его смысл.
Система высшего образования — это та система, проходя которую,
обучаясь в которой подросток становится взрослым, система, в институтах
которой незрелая юность перерастает в молодую мужественность, юное
девичество — в молодую, но зрелую женственность.
Высшее образование — это то образование, которое с целью профес-
сиональной и общекультурной подготовки к предстоящей им жизни по-
лучают в специально на сей предмет учрежденных институциях молодые
люди с момента наступления половой зрелости до момента создания
собственной семьи. Как правило, высшее образование сознательно при-
обретается в гражданском отношении зрелыми людьми, и в этом еще
одно из его отличий от всякого иного.
Высшее образование необходимо тогда, когда нужна хорошо сделанная
сложная работа, выполнение которой требует хорошо к тому подготов-
ленных специалистов. Высшее образование готовит молодого человека к
тому, чтобы он (она) профессионально использовал (а) свой человеческий
талант, реализуя себя для себя, для своей страны, для человечества в
целом. А это невозможно без должного профессионализма.
Система высшего образования дает наиболее полную процедуру пра-
вильного профессионального образования, позволяющего регулярным и
контролируемым способом достигать высшей квалификации. Как правило,
именно это требуется человеку, к тому способному. Все иные разговоры
высокого интеллектуального уровня о духовном самосовершенствовании,
о духовной свободе, о самовыражении и самореализации на самом деле,
хотя и важны, но вторичны.
Действительно, Вольтер прав: «Только человек образованный, человек
просвещенный свободен». Но это верно точно в той мере, в какой прав
Ф. Бэкон, утверждавший, что «знание есть сила». А если из разреженной
атмосферы утонченно рафинированных высоких материй спуститься
на грешную землю, в плотную атмосферу реальной жизни реальных
людей, то мы увидим, что человеческому обществу в целом и каждому
человеку в отдельности нужна хорошо выполненная сложная работа, рабо-
та, в свою очередь, требующая хорошо образованных работников.
В этом смысле хорошо образованные работники могут быть подго-
товлены только в рамках системы высшего образования. Давать высшее
образование — значит готовить молодых, действительно молодых, людей к
будущей достаточно сложной работе. При этом работа, делаемая по завер-
шении образования, должна удовлетворять как работодателя, так и ра-
ботника. Работа идет успешно, и все стороны рабочего взаимодействия
испытывают чувство удовлетворения, если молодые работники не только
высоко профессиональны, что абсолютно необходимо, но и работают
творчески, в охотку, с самоотдачей относятся к делу, умеют видеть
перспективу, разумно честолюбивы и притом обладают командным духом.
В комплексе, в целом все это суть вопросы воспитания, вопросы
формирования целостной личности. Перечисленные качества должны
быть развиты в процессе обучения, развиты на основе того доброго, что
в зародышевой форме существует в каждом человеке. Устойчивое фор-
мирование личности возможно только в ходе регулярных межличностных
взаимодействий. Профессионально ориентированная личность должна фор-
мироваться и как личность, а не только как специалист в процессе про-
фессиональной подготовки в непосредственном общении с себе подобны-
ми и со своими учителями. Как писал в своих мудрых «Воспоминаниях»
С.Ю. Витте ( 9 ), обучающиеся должны жить в среде, стимулирующей раз-
витие молодых людей, в «атмосфере знаний». «Студент,— писал Витте,—
с утра до вечера находится в среде студенчества, он постоянно сталкивает-
ся с различными мыслями и идеями, которые воспринимают» все студенты
учебного заведения. Он добавляет, что, «изучая предметы одной катего-
рии, студенты в то же время находятся в сфере наук всех категорий,
которыми в данный момент обладает человечество». Говоря не столько
об узко профессиональной подготовке обучаемых, сколько о вузовской
атмосфере как таковой Витте справедливо подчеркивает, «что тот, кто сам
не прошел курса в университете, не жил в университете, тот никогда
не в состоянии правильно судить о потребностях» высшего образования,
«тот никогда не поймет, что означает» слово университет для его питом-
цев. ( Курсив мой. Н. К. )
Важность нравственной подготовки образованной элиты обществом
всегда понималась. Хорошо известно, как еще более 25-и веков назад
в древней Персии в первых известных истории регулярно устроенных
кадетских корпусах высшая бюрократия династии Ахеменидов тща-
тельно следила за воспитанием у будущих офицеров гвардии «бес-
смертных» чувства долга и чести, преданности и мужества, гордости и
ощущения своей особенности, своей избранности, своей элитарности, что
естественным образом требовало своего подтверждения « и в труде, и в
бою». Здесь очевидным образом преследуется прямая государственная
польза. В империи Кира и Дария земной прагматизм простирался и в
сферу духа. Более тонкое понимание вопроса о соотношении научного
с совестным, знания с сознанием демонстрирует цивилизация, по крайней
мере, на пять веков еще более древняя. Христианская мысль высоко це-
нит царя Соломона ( X — й век до Р.Х. ), просившего Господа о вразум-
лении своем великой премудростью государева служения. Православная
традиция канонически приписывает Соломону замечательные слова:
« В злохудожну душу не внидет премудрость » ( Это славянский пере-
вод с греческого, синодальный перевод на современный русский дает:
« В лукавую душу не войдет премудрость » (10 ). Не могу не отметить
несравненно большую выразительность славянского текста. )
Я далек от мысли утверждать, что одного лишь коллективного вза-
имодействия студентов достаточно для воспитания благородства в буду-
щем молодом специалисте, но в том, что таковое взаимодействие необхо-
димо, я уверен.
4. Гуманитарная наука — область применения методов
дистантного образования
Выше уже говорилось о традиционном (в Европейской культуре)
отождествлении понятий высшее образование и университет. Если учесть
Византийский период существования современной, т.е. Христианской, Ев-
ропейской цивилизации, то можно утверждать, что к настоящему времени
история университета как образовательной институции насчитывает не
менее 15-и веков. Практически все это долгое время университеты да-
вали образование, далекое от естественно-научного. Дело не только в том,
что естественные науки были мало развиты и не могли служить базой
сколько-нибудь полного образования. Дело еще в значительной мере в том,
что на протяжении тысячелетий Европейской истории самым важным для
каждого европейца было сохранение благодати и спасение души, сохране-
ние и приумножение имущества, сохранение и укрепление здоровья.
Неструктурированная по уровням школа времени перехода от ан-
тичности к средневековью, когда образованию уделялось серьезное вни-
мание только в Византийской империи, первые университеты средневе-
ковья, в католической Европе воспринявшие образовательную практику
православного Константинополя, но уже похожие на современные, последо-
вавшие за ними университеты Возрождения и первых лет Реформации
— все эти учебные заведения готовили клириков, правоведов и (позднее)
медиков. Таков был социальный заказ, и с этим ничего не поделаешь.
Люди этих трех специальностей были в средневековой Западной Европе ответственны за благополучие в трех наиболее, если не единственно, важных для человека того, да и не только того, времени сферах — в сохранении благодати и спасении души, в сохранении и приумножении имущества, в сохранении и укреплении здоровья. Но с усложнением общества, увеличением его объема, по мере все усиливающегося и усиливающегося разделения труда, по мере отхода от патриархального образа жизни, при котором каждый знал каждого, возникала острая нужда в официально признаваемом подтверждении подлинности знаний и умений лиц, предлагающих соответствующие услуги. Естественно, что специалисты, особенно, при массовом производстве и потреблении их услуг, должны быть сертифицированы. Как говорится, остерегайтесь подделок! Естественным также является и стремление к установлению некоторой вполне определенной иерархии уровней квалификации специалистов. Для социально довольно жестко стратифицированной феодальной и цеховой Европы это было неизбежно. Именно отсюда идет тяга к диплому о высшем образовании, именно поэтому столь сильно различаются по статусу дипломы разных вузов, именно в этом заключен корень проблемы сертификации выпускников институций дистантного образования и контроля качества обучения в оных.
Западно-европейские ученые клирики, правоведы и медики через
многие века трудной Европейской истории пронесли знамя античной ци-
вилизации, переданное им православными высокопросвещенными свяще-
нослужителями, арабскими средневековыми мыслителями и врачами. Основой ткани этого знамени всегда была и до сих пор остается гуманитарная наука,
наука об обществе, наука о Духе. Такова культурная традиция трех тысячелетий
античной и христианской Европы. И это вне зависимости от того, какие руки
(иногда не очень чистые), держали древко знамени и какие лозунги ( иногда
не очень гуманные), были на нем вышиты.
К XVIII – му веку, веку Просвещения, Европа подошла со
сложившейся системой университетов и с недавно созданными Академиями
Наук. Августейшие основатели и покровители Академий очевидным образом
хотели, чтобы эти ученые конгрегации не только приводили в порядок
существующее и добывали новое знание, но и способствовали его
распространению, подрывая монополию университетов, конкурируя с
университетами, даже заменяя университеты. Это не получилось. Для нас
нагляден пример созданной Великим Петром Санкт-Петербургской Академии,
университет при которой в скором времени как-то сам собою незаметно исчез,
не оставив и следа. Тому много причин, но дело, в частности, еще и в том,
что, несмотря на ошеломляющие успехи в течение последних трех
столетий математики, естественных и инженерных наук, на деле доказав-
ших свою востребованность, приоритетность гуманитарного образования
в общественном мнении европейцев в целом осталась незыблемой. И не
только силой традиций объясняется повсеместно и явственно наблюдаемый ныне крен высшего образования в сторону гуманитарных наук в широком смысле этого термина.
Дело в том, что математика, фундаментальные основания естественных и инженерных наук объективны, они истинны, существуют вне человека и без человека, в то время как гуманитарное знание – от теологии до философии, от экономики до правоведения, от истории до литературоведения, от языкознания до музыковедения – по прямому смыслу своего наименования немыслимы без человека, не существуют вне человека и без человека.
В человеческом обществе, особенно когда базовые, объективно необ-
ходимые условия существования удовлетворены ( минимально — в одном
предельном случае, максимально – в другом ), актуальным становится обра-
зование в науках, предмет которых вне человечества не существует. Не
боясь смысловой тавтологии, можно сказать, что человечеству необходимо
гуманитарное.
В силу всего вышесказанного представляется разумным развитие именно
гуманитарного дистантного высшего образования. Дистантно образованный
гуманитарий может быть человеком, действительно достаточно полно обра-
зованным как в общечеловеческом, так и в узкопрофессиональном смысле.
С другой стороны, образование естественника, математика и инженера
для того, чтобы быть действенным, должно основываться на точной фун-
даментальной науке, которая представляет собой весьма своеобразный, не
сводимый к иным вид человеческой деятельности, занимая при этом в
пространстве человеческих исканий и вожделений свое, всегда ясно очер-
ченное место. Хотя наука трудна для изучения и понимания, безжалостна
и упряма, хотя в целом ее, как правило, не любят и в общественной мыс-
ли всегда существуют сильные антисциентические течения, она нужна лю-
дям, т.к. приносит им добрые плоды. Наука проверяема, ее результаты вос-
производимы, и при правильном использовании их прямые приложения
наглядно полезны. Кроме того, нельзя забывать о такой мощной мотива-
ции как извечная тяга человека к новому и неизведанному. Все это вмес-
те взятое, наряду с массовым осознанием значения математики и фунда-
ментальной науки в стремлении достойно встретить технологический вы-
зов XXI-го века влечет к дистантному образованию и тех, кто заинте-
ресован в позитивном естественно-научном и инженерном знании. Но это
уже опасно.
Иллюзия профессиональной подготовленности, всегда реальная при
«виртуальном» обучении, на самом деле не так то уж и страшна в «гума-
нитарном» случае. Но мне очень не хотелось бы лететь на самолете, скон-
струированном бригадой инженеров-заочников и управляемом таким же
экипажем. В равной мере пугает возможность попасть под нож хирурга,
анестезиолог в бригаде которого обучался своему тонкому ремеслу по
электронной почте. Опасное индивидуально опасно и социально. Для госу-
дарства, его обороноспособности, его экономики опасны разного рода зави-
ральные прожекты типа лептонного оружия, представляемые и восприни-
маемые либо жуликами, либо людьми, получившими дистантное образова-
ние в фундаментальных науках.
Из сказанного вытекает необходимость ограничения, быть может даже
законодательного, списка специальностей, получение высшего образования
по которым любым дистантным способом недопустимо.
5. Среднее образование
Предыдущее изложение посвящено, главным образом, образованию высше-
му. Среднее образование, предшествующее высшему, осталось в стороне.
Это не случайно. Дело в том, что любая форма заочного, т.е. идущего
внешкольно, вне неизбежных дисциплинарных рамок и поневоле жесткой
организационной структуры учебного заведения, предполагает осознанное
желание учиться и высокий уровень самодисциплины. Среднее образование
надлежит получать детям. Нормальные дети в нормальных условиях не
могут долго и непонятно ради чего преодолевать трудности, демонстриро-
вать усидчивость и проявлять дисциплинированность. Поэтому регулярное,
стандартное среднее образование должно быть не дистантным, а контакт-
ным. Чтобы научиться читать, писать и считать, получить базовые сведе-
ния по математике и естествознанию, по наукам о живом и наукам об об-
ществе, дети должны регулярно ходить в школу. Но бывает так, что образ
жизни населения больших территорий не позволяет детям ежедневно и в
массовом порядке ходить в школу. Это могут быть кочевые оленеводы
Российского Крайнего Севера или овцеводы Австралийских засушливых
равнин, неважно. Важна лишь твердая решимость общества предоставить
всем детям возможность регулярного образования. У нас, как хорошо из-
вестно, задача решается путем создания школ — интернатов. Менталитету
австралийцев точнее соответствует дистантное образование даже для де-
тей в возрасте от 6-и лет (начальная школа продолжительностью обучения
в 6-8 лет). При этом используются как традиционные методы заочного
обучения по переписке, так и двусторонняя (интерактивная) индивидуаль-
ная радиосвязь каждого ученика с учителем. ( 11, 12 ). Уровень методичес-
кой проработки преподаваемого материала в этой «школе по радио» так
высок, а ее радиотехническое обеспечение настолько надежно, что для учи-
теля оказывается возможным уверенное руководство несложными учебны-
ми лабораторными работами, выполняемыми десяти—двенадцатилетними
мальчишками на отдаленных и достаточно уединенных овцефермах.
Этот уникальный пример всеобщего дистантного начального и среднего
образования вызывает восхищение, но позволить себе такое может только
очень богатая и слабо заселенная страна. Как правило, методы дистантно-
го обучения не годятся как способ осуществления регулярного начально-
го и среднего образования. Отдельные примеры реализации заочного сред-
него образования «для тех, кому невмоготу отсиживать на уроках в
старших классах по семь-восемь часов», и о которых с большой помпой
сообщают иногда средства массовой информации (см., например,
( 13 ) ), только подчеркивают исключительность разного рода экстернатов,
предназначаемых «для тех, кто ощущает себя индивидуалистом — одиночкой,
и для инвалидов, к которым далеко не всегда приходят на дом учителя, и
для тех старшеклассников, которые подрабатывают…»
6. Промежуточные итоги общего рассмотрения
Подводя итог затянувшемуся общему обсуждению вопросов дистант-
ного образования, можно, по-видимому, сказать следующее.
Развитие цивилизации, научно-технический и социальный прогресс, тех-
нологический и гуманитарный вызов XXI-го века делают неодолимым
стремление великого множества людей к повышению уровня своей обра-
зованности. Наиболее полно как индивидуальным запросам, так и потреб-
ностям общества отвечает высшее образование университетского типа.
Экономические условия практически всех стран мира не позволяют
обеспечивать всех желающих и даже всех желаемых полноценным универ-
ситетским образованием. Отсюда вытекает ширящаяся распространенность
различных форм заочного, дистанционного или, точнее, дистантного об-
разования. Наиболее удобной средой реализации дистантного образования
является система Интернет.
Современные электронные средства телекоммуникаций вдохнули новую
жизнь в дело заочного образования. Как это часто бывает, новые техни-
ческие возможности в сочетании с ими же созданными потребностями
возбудили качественно новые, прежде всего, по масштабу требований за-
просы на образовательные услуги.
Общественный интерес в первую очередь представляет регулярное,
должным образом сертифицируемое образование, дающее и право, и воз-
можность претендовать на получение хорошо оплачиваемой и интересной
работы. Под правом и возможностью следует понимать признаваемый на
рынке труда диплом и соответствующий ему набор знаний и умений.
Сколь бы ни были изощренными техника интерактивных коммуника-
ций и методика дистантного преподавания, только сознательный интерес
социально, граждански зрелого человека может обеспечить ответственное
отношение к процессу получения серьезного образования на расстоянии,
причем в течение длительного времени. Отсюда вытекает, что это образо-
вание может быть только высшим или ему эквивалентным, но отнюдь
не средним.
Атомистичность учащихся при дистантном обучении, их физическая
изолированность друг от друга препятствуют образованию корпоративных
связей и затрудняют формирование, а затем и усвоение нравственных ка-
тегорий профессиональной чести и достоинства. Это немаловажное обстоя-
тельство значительно суживает набор специальностей, по которым целесо-
образно давать и пытаться получать высшее образование дистантным спосо-
бом. Однако гораздо более существенна содержательная сторона вопроса.
Всюду там, где требуется позитивное знание и умение, основанные на
объективных закономерностях внешнего мира, а не на очень важных, но