А. Ю. Юданов — д.э.н., профессор Финансовой академии при Правительстве РФ

Расширенная и доработанная версия статьи, опубликованной в журнале «Мировая экономика и международные отношения», №7, 2001

Экономическая наука явно не достигла еще того уровня зрелости, который позволял бы с гарантированным успехом проводить эксперименты на целых странах. Вместе с тем очевидно и то, что на крутых исторических сломах теория просто неизбежно выдвигается на первый план. Коль скоро устоявшиеся хозяйственные механизмы перестают действовать, новую модель экономики волей неволей приходится выстраивать в соответствии с какой-нибудь теоретической доктриной. И здесь важнейшее значение приобретает степень достоверности теории-донора, по которой реформаторы сверяют свои действия. Неоклассическая теория фирмы, вне всякого сомнения, принадлежит к числу наиболее надежно проверенных практикой концепций.

Второй раз всего за одно столетие наша страна переживает момент, когда перспективы ее развития оказываются теснейшим образом связанными с рекомендациями экономической теории. В 1917 г. в основу преобразования экономики была положена схема, выработанная марксистской теорией, ныне те же функции выполняют неолиберальные доктрины. Вряд ли следует специально доказывать ненормальность подобной гиперзависимости развития реального хозяйства от теории. Экономическая наука явно не достигла еще того уровня зрелости, который позволял бы с гарантированным успехом проводить эксперименты на целых странах. Вместе с тем очевидно и то, что на крутых исторических сломах теория просто неизбежно выдвигается на первый план. Коль скоро устоявшиеся хозяйственные механизмы перестают действовать, новую модель экономики волей неволей приходится выстраивать в соответствии с какой-нибудь теоретической доктриной. И здесь важнейшее значение приобретает степень достоверности теории-донора, по которой реформаторы сверяют свои действия. Неоклассическая теория фирмы, вне всякого сомнения, принадлежит к числу наиболее надежно проверенных практикой концепций.

В условиях рынка каждодневная деятельность миллионов предприятий протекает в очень хорошем соответствии с маржиналистскими принципами сопоставления предельных доходов с предельными издержками. Даже современные системы бухгалтерского учета построены так, будто сошли со страниц учебников экономикс. Здесь, однако, имеется одна тонкость. Высокой степенью проверенности отличается концепция поведения фирмы в краткосрочном периоде: выбор ею оптимального объема производства применительно к той или иной рыночной среде, применяемые принципы ценообразования, способы оценки инвестиционных проектов и т. п. Вместе с тем анализ долгосрочного периода по самой сути рассматриваемых проблем (рост и развитие фирмы, ее оптимальный размер, механизмы естественного отбора наиболее эффективных типов предприятий а, в конечном итоге, и функционирование всей экономики как сообщества действующих на рынке фирм) нуждается в проверке реальным историческим опытом. Тут то и начинаются трудности.

Взаимоотношения экономической истории и экономической теории, как известно, не отличаются гармоничностью. С одной стороны, уже больше полувека общепринятым является отношение к истории как к лаборатории экономической мысли. Лишенная возможности проводить опыты — и в этом смысле явно ущербная! — экономическая наука острейшим образом нуждается в фактах, необходимых для проверки, да и для разработки своих концепций. И именно история способна представить такой материал. Не случайны поэтому Нобелевские премии по экономике, неоднократно присуждавшиеся историкам. Как не случайно и то, что ведущие экономисты одного из самых влиятельных течений современной экономической мысли — неоинституционализма — практически без исключений либо серьезно увлекались историей, либо вообще являются профессиональными историками. С другой стороны, степень взаимного неприятия двух наук по-прежнему велика.

Экономистам-теоретикам история нередко представляется преимущественно описательной, “не-аналитической” дисциплиной. Экономисты-историки не менее часто бывают неудовлетворены формализмом теории, ее “зацикленностью” на технических аспектах функционирования рынка и безразличием к изучению причин радикальных, долговременных сдвигов в развитии хозяйства. Нам представляется уместным показать эту тенденцию взаимного отторжения и связанные с нею “упущенные доходы” на примере взаимодействия стандартной микроэкономической теории фирмы (точнее, одного из ее важнейших разделов — теории издержек) и чендлеровской концепции крупного предприятия. Тем более, что, по глубочайшему нашему убеждению, “перекрестное опыление” взглядов историков и экономистов — если бы его удалось достичь! — именно в этой сфере было бы особенно полезно для понимания современного состояния и перспектив российской экономики. Ведь Россия – это страна крупных предприятий.

1. Существуют ли издержки, постоянные в долгосрочном периоде?

Концепция становления и развития крупных предприятий, созданная наиболее авторитетным из ныне живущих историков бизнеса Альфредом Д. Чендлером младшим, пользуется всемирным признанием и выделяется среди других историко-экономических доктрин своей четкой логической структурой. А. Д. Чендлер — апологет и певец гигантских фирм. Принесшая ему почти все мыслимые премии и награды книга об истории крупных американских корпораций носила явно провокационное для слуха экономиста название — “Видимая рука” . Ибо была посвящена “видимому”, то есть опирающемуся на сознательные усилия фирм-гигантов, а потому не стихийному, “не-адам-смитовскому” механизму успеха американской экономики.

При этом очень важно, что, описывая обычно противящуюся любой формализации и упрощению историю, А. Д. Чендлер говорит о ней на языке экономической теории. В частности, он объясняет появление и повсеместное распространение крупных предприятий с помощью привычной для экономистов категории “ экономия на масштабах и размахе производства (economy of scale and scope)”. Поэтому в принципе чендлеровская концепция может легко и быстро быть включена в канон экономической науки. Точнее, в излагаемую любым стандартным учебником микроэкономики неоклассическую теорию фирмы. На первый взгляд в работах историка мало нового для экономиста.

По Чендлеру исторический успех большого бизнеса предопределило именно снижение средних издержек с ростом размера предприятия (что, собственно, и называется экономией на масштабах). Недаром еще одна из книг ученого носит название“Масштабы и размах” (“Scale and Scope”) . А. Д. Чендлером собран огромный фактический материал, доказывающий, что успешно действующими крупными предприятиями становились те фирмы, которые были готовы в крупных масштабах осуществить “ три взаимосвязанных группы капиталовложений: в производство, сбытовую сеть и менеджмент” . При этом центральной задачей (и главным источником риска) являлась высокая загрузка созданного в этих сферах потенциала. Точнее то, что А. Д. Чендлер называет проблемой потока товаров ( throughput problem ) . “Экономия на масштабах производства зависит одновременно:

• от размеров [предприятия] — его производственных мощностей и
• от скорости — интенсивности, с которой эти мощности используются”

Бросается в глаза сходство этой логики рассуждений со стандартным теоретическим описанием снижения средних постоянных издержек по мере увеличения выпуска продукции в краткосрочном периоде . Позволим себе напомнить эту азбуку неоклассики. Среди всех издержек, которые несет предприятие в ходе своей деятельности, особо выделяются постоянные издержки, получившие такое название потому, что не меняются с ростом производства. Скажем, размеры арендной платы за землю, на которой стоит завод, не зависят от того, какой объем продукции он выпускает.

Очевидно, что рост производства ведет к падению средних (то есть рассчитанных на единицу продукции) издержек производства. Ведь фиксированная величина постоянных издержек раскладывается в этом случае на всё большее число выпущенных товаров и, соответственно, их доля, приходящаяся на каждый из товаров, становится всё меньше и меньше. При более внимательном рассмотрении, однако, выясняется, что чендлеровская трактовка экономии на масштабах производства существенно отличается от традиционной. Дело в том, что описанный механизм снижения средних постоянных издержек, никогда не используется экономической теорией для объяснения феномена крупного предприятия .

В отличие от А. Д. Чендлера стандартная теория не считает, что увеличение размеров предприятий может способствовать снижению средних постоянных издержек. И, следовательно, не видит в этой сфере никаких преимуществ для крупных фирм. Скажем, решив построить новый завод, фирма вынуждена будет арендовать дополнительную землю. Если, например, фирма выпускала 100 тыс. единиц продукции в год и платила за аренду земли под первым заводом 1 млн. руб., то с вводом в действие второго аналогичного объекта выпуск подпрыгнет до 200 тыс. Но ведь и площадь арендуемой земли (а значит и плата за нее) удвоится (в нашем случае до 2 млн.), так что средние издержки не уменьшатся! И у маленького, и у большого предприятия средние постоянные издержки окажутся одинаковыми:

1 млн. : 100 тыс. = 2 млн. : 200 тыс. = 10.

На языке стандартной теории это суммируются в виде постулата о том, что в долгосрочном периоде все издержки являются переменными. Нет и не может быть издержек, постоянных в долгосрочном периоде. Любой студент, который вздумает на экзамене утверждать обратное, должен ждать безжалостного наказания. Но раз нет постоянных издержек, то при росте размеров предприятия не может быть и их снижения в расчете на единицу продукции. Если воспользоваться стандартным графическим аппаратом, то в осях цены (Р) — объем выпуска (Q) справедлива картина, изображенная на рис. 1а. С ростом предприятия кривая средних постоянных издержек AFC 1 сместится в положение AFC 2 и большой объем выпуска (Q 2 ) крупной фирмы не даст ей никакого выигрыша в издержках по сравнению с небольшим объемом выпуска (Q 1 ), типичным для малой фирмы. В обоих случаях средние постоянные издержки будут равны С 0 .

Рисунок 1. СРЕДНИЕ ПОСТОЯННЫЕ И СРЕДНИЕ КВАЗИ-ПОСТОЯННЫЕ ИЗДЕРЖКИ В ДОЛГОСРОЧНОМ ПЕРИОДЕ

Другими словами, чендлеровская концепция потока товаров лишь по форме похожа на обычные теоретические построения. На деле — это выросший из анализа истории принципиально новый теоретический подход . Ведь у Чендлера-то речь заведомо идет о долгосрочном периоде, в котором, если верить экономической теории, постоянных издержек не существует вообще.Налицо противоречие теории и истории. Каждый, кто даст себе труд внимательно изучить не только выводы чендлеровских работ, но и историю отраслей промышленности, «биографии» отдельных крупных предприятий ведущих стран мира, занимающие в его трудах многие сотни, а то и тысячи страниц, может убедиться, что процесс распределения некоторых разновидностей постоянных издержек на огромный объем производимой продукции – это историческая реальность.

Причем реальность, наиболее отчетливо проявляющая себя именно в долгосрочном периоде, в ходе роста размеров предприятия. А результат этого процесса — снижение издержек в расчете на единицу выпущенной продукции — явно был одной из причин успеха крупных предприятий и предпосылкой их широкого распространения в мире. Когда фармацевтическая фирма тратит огромную сумму (в современных условиях до 600 млн. д.) на разработку нового препарата или электронная фирма расходует еще большие деньги (не менее 2-3 млрд.) на создание нового базового микропроцессора, эти издержки имеют явно фиксированный характер даже в долгосрочном периоде. Ведь затраты на НИОКР делают один раз. Их не придется повторять вне зависимости от того, сколько в дальнейшем будет произведено продукции, и даже вне зависимости от того, будут ли для ее выпуска построены новые цеха и заводы. Инвестиции крупных предприятий в создание сначала национальной, а затем всемирной сбытовой и маркетинговой сети (кстати, это одна из любимых тем А. Д. Чендлера) после своего завершения тоже приобретают определенное сходство с постоянными — в долгосрочном периоде! — издержками.

Если “Проктер энд Гэмбл” построит новый завод по выпуску моющих средств, ему вряд ли понадобится идти на дополнительные траты по созданию новой сбытовой сети — корпорация воспользуется уже существующей. Или когда тот же “Проктер энд Гэмбл” после покупки в России предприятий бытовой химии обрушивает на рынок нашей страны десятки рекламных роликов, ранее использовавшихся в других государствах, то на их съемку (равно как и на многие другие маркетинговые заготовки) не надо тратить ни одного дополнительного доллара. Наконец, и эффективная система менеджмента (третье чендлеровское направление инвестиций) в ходе увеличения размеров фирмы обычно не требует пропорционального роста затрат на свое поддержание в дееспособном состоянии: многие наработки, сложившиеся в ходе успешного роста фирмы (и прежде всего корпоративная культура), могут быть использованы и тогда, когда она достигает гигантских размеров. Между прочим, сходные механизмы существования постоянных издержек в долгосрочном периоде кроме историков регулярно отмечают и исследователи-экономисты, ориентированные на прикладной анализ деятельности фирм.

Клифф Праттен, например, даже назвал “ точкой зрения здравого смысла” , то что “компания с большей долей рынка технически сложного продукта, чем у ее конкурентов, имеет важный источник преимуществ в возможности распределить издержки на НИОКР на большее число выпускаемых продуктов”. Еще чаще сходные мысли выражаются по поводу конкретных фирм или отраслей. В одной из публикаций крупнейшей консалтинговой фирмы “ МакКинзи” , например, говорится: “Когда программное обеспечение разработано, дополнительные издержки на выпуск дополнительной копии становятся ничтожными.” И в несколько более общей форме: “Способность компании повторять то, что уже было сделано, является важным ускорителем роста. ” То есть, хотя постоянные издержки вроде бы не должны существовать в долгосрочном периоде, в действительности они или нечто весьма на них похожее наблюдаются на обширном и репрезентативном материале, обобщенном чендлеровскими концепциями крупного бизнеса.

2. Историческое и теоретическое значение квази-постоянных издержек

Говоря о противоречии истории и теории мы немного лукавили, а точнее упрощали ситуацию. На самом деле в рамках стандартной теории издержек имеется инструмент для описания открытых А. Д. Чендлером закономерностей. Беда в том, что в настоящее время этот инструмент — так называемые квази-постоянные издержки — существует в экономической теории на правах некоего казуса, мелкой детали, интересной лишь для педантов и (кроме собственно теоретиков) мало кому известной.

Начнем с того, что сам термин квази-постоянные издержки сравнительно мало распространен. Не случайно, он никогда не попадает на страницы наиболее массовых учебников экономикс вводного уровня (для справки: именно по учебникам этого класса изучают экономическую теорию почти все российские студенты-экономисты, а в неэкономических ВУЗах используются еще более упрощенные курсы). Мы ссылаемся на это обстоятельство, разумеется, не потому, что склонны видеть в подобного рода литературе истину в последней инстанции. А потому, что отсутствие там понятия квази-постоянных издержек как бы задает масштаб проблемы — они рассматриваются как явно второстепенный элемент, знать о котором большинству изучающих экономику вовсе не обязательно. Солидные курсы, скажем, учебник “Микроэкономика. Промежуточный уровень”, написанный Х. Вэриеном и принятый в качестве базового более чем в 400 экономических колледжах и университетах мира, конечно, не обходят этой проблемы. Но из почти 800 страниц своего объема книга уделяет квази-постоянным издержкам лишь половину страницы. Конкретнее, приводятся скупые строки о том, что постоянных издержек в долгосрочном периоде не бывает, но могут существовать квази-постоянные издержки, которые постоянны лишь пока фирма ведет производство .

Имеется в виду, что в принципе издержки, подобные расходам на НИОКР, действительно постоянны, но при закрытии фирмы они исчезают и, следовательно, перестают быть постоянными (отсюда и приставка “квази” в их названии). Более о квази-постоянных издержках Х. Вэриен не упоминает ни разу: ни в связи с динамикой средних долгосрочных издержек, ни при анализе эффективности крупных олигополистических предприятий, ни в связи с техническим прогрессом! Таким образом, экономист-теоретик и экономист-историк смотрят на один и тот же вопрос по-разному. Первый концентрирует свои усилия на составлении стройной системы классификации. И для него квази-постоянные издержки — всего лишь некая необычная разновидность издержек, постоянная во всех случаях кроме одного единственного. Для второго же они — ключ к объяснению феномена современного крупного предприятия. В способности снизить их А. Д. Чендлер (не пользуясь, впрочем, самим термином квази-постоянные издержки) видит одну из главных причин того, что крупные предприятия, возникнув по историческим меркам совсем недавно (100-150 лет назад), успели за это время стать доминирующими в экономике и явно не собираются уступать это место другим типам фирм. Понятно, что, несмотря на корпоративную солидарность экономистов, наши симпатии в данном случае всецело находятся на стороне историка. Осознание подлинного значения квази-постоянных издержек позволяет по-новому взглянуть на теорию конкурентных преимуществ крупных предприятий. Механизм возникновения этих преимуществ виден на рис. 1b.

В силу неизменности общих размеров квази-постоянных издержек увеличение производственных мощностей (и обязательно реального выпуска — вспомним о throughput-подходе ) вызывает снижение их уровня в расчете на единицу продукции. В частности, рост размеров фирмы с Q 1 до Q 2 вызывает снижение средних квази-постоянных издержек (AQFC) с C 1 до C 2 . Разумеется, выигрыш в уровне квази-постоянных издержек — только одна из разновидностей экономии на масштабах производства. Но разновидность особая, связанная с тремя чендлеровскими направлениями инвестиций , а значит, и с исторической судьбой крупных предприятий . И к тому же отличающаяся одной неповторимой, совершенно уникальной чертой —она ни при каком размере предприятия не сменяется дезэкономией на масштабах производства . Ведь “ повторять то, что уже было сделано ”, действительно не стоит почти ничего, сколько бы раз эта процедура не повторялась. Другими словами, с точки зрения экономии на этом виде издержек чем больше предприятие, тем оно эффективней, причем без всяких ограничений размера . А это уже явно нечто новенькое и даже еретическое для современной экономической теории.

Поколения экономистов воспитаны на представлении о наличии оптимального (или, что близко по содержанию, минимального эффективного ) размера предприятия. Эффективность фирмы должна расти только до момента достижения ею какого-то критического размера, а потом — согласно теории — столь же неизбежно падать. Именно в эту привычную картину вмешивается фактор квази-постоянных издержек. Их сокращение по мере роста фирмы всегда и однозначно стимулирует гигантизм. Абсурд? Или ключ к пониманию важных процессов, которым стандартная теория не умеет найти объяснения? Попробуем хотя бы схематично обрисовать те области экономической теории, где адекватный (а не формальный, как сейчас) учет влияния квази-постоянных издержек позволяет ожидать заметных сдвигов.

Проблема эффективности крупных предприятий .

За последние десятилетия экономисты не раз предсказывали закат крупных предприятий. Обычная логика таких прогнозов состоит в том, что в наше время миниатюризации и компьютеризации высокопроизводительное оборудование перестало быть доступным только для крупных фирм. Малое предприятие с технической точки зрения теперь часто ничем не уступает большому, но лишено таких недостатков последнего как неповоротливость, бюрократизм и т.п. И, следовательно, у малых предприятий есть все шансы на вытеснение гигантов.

Такие прогнозы, видимо, верно описывают техническую сторону дела и потому весьма убедительны, но … никак не сбываются в реальности. Представляется, что недоучитываемый в подобных рассуждениях источник конкурентных преимуществ крупных предприятий кроется именно в снижении квази-постоянных издержек. На рис. 2 представлены фактические данные о динамике издержек на разработку одного нового лекарства. Обращают на себя внимание два обстоятельства: (1) быстрый рост этого вида квази-постоянных издержек — примерно в 12 раз за последние 20 лет и (2) их крупные абсолютные размеры в данной отрасли.

Рисунок 2. СТОИМОСТЬ РАЗРАБОТКИ НОВОГО* ЛЕКАРСТВЕННОГО ПРЕПАРАТА (1976-1996 г.г., млн. долл.)

* Препараты, использующие новую субстанцию. Источник: Фармацевтический вестник, 19.09.2000, с. 6.

Интерпретация быстрого роста достаточно очевидна. В эпоху научно-технической революции центр тяжести затрат неизбежно должен смещаться в сторону НИОКР, причем, конечно, не в одной только фармацевтике, а в большинстве отраслей (или по крайней мере во многих из них). Иными словами, отрасли, где квази-постоянные издержки уже сейчас велики, показывают те проблемы, с которыми другие отрасли столкнутся в будущем. Так что же влечет за собой большой абсолютный размер квази-постоянных издержек? Это становиться ясно, если задуматься над вопросом: какой оборот должна иметь фирма, если издержки только на НИОКР и только по одному препарату в среднем составляют 600 млн. долл.? Если, скажем, планируется выпустить новое лекарство совсем не маленькой партией в 1 млн. упаковок, то с каждой проданной пачки пришлось бы отчислять на их компенсацию по 600 долл. Какова же должна быть продажная цена такого препарата в рознице? 1500 долл.? 2000 долл.? Ясно, что такие цены запредельно велики… или, что, фактически означает то же самое, даже партия в 1 млн. упаковок заведомо слишком мала, чтобы ради такой ограниченной потребности связываться с дорогостоящими исследовательскими работами .

Очевидно, что в фармацевтике огромный груз квази-постоянных издержек на выпуск новинок может выдержать только очень крупная фирма, производящая новое лекарство десятками миллионов упаковок и распределяющая свои затраты на многомиллиардный оборот. И конкретные технологии, используемые малым и крупным бизнесом, тут не причем. У малой фирмы они действительно могут быть не хуже, чем у большой (в современной фармацевтике это действительно так). Но в любой отрасли, где для успешного ведения дел необходимы крупные квази-постоянные издержки (гигантские расходы на НИОКР, на поддержание всемирной сбытовой сети и т.п.), на первый план выступает не технология, а экономика: издержки надо распределять на огромную массу продукции и это получается тем лучше, чем больше размеры компаний.

В предельных случаях огромный размер квази-постоянных издержек буквально определяет судьбу отрасли. А именно выталкивает из нее все фирмы кроме 1-2 крупнейших. Не случайно, почти все массовые процессоры в мире производит “Интел”, а магистральные пассажирские самолеты — “Боинг” и “Аэробус” и т. п. Да и можно ли ожидать иного? Затратить миллиарды долларов на разработку какого-нибудь очередного супер-лайнера “В 7ХХ” или “А 3ХХ” и потом производить его малой серией, можно только специально поставив перед собой цель разориться. Но и в отраслях, где роль квази-постоянных издержек хоть и не столь велика, но все же значительна, они явно индуцируют процессы концентрации. Напомним для примера постоянное сокращение числа независимых производителей автомобилей. Как известно, в качестве мотивов слияния чаще всего указываются стремление получить доступ к сбытовой сети крупного партнера и финансирование разработок новых модельных рядов.

Легко видеть, что в обоих случаях речь фактически идет о распределении квази-постоянных издержек, ставших непомерными для более слабого партнера или даже для обоих участников слияния, на более мощную объединенную организацию. Воздействие квази-постоянных издержек непринужденно объясняет существование крупных предприятий и в тех отраслях, гдетрадиционная экономия на масштабах производства незначительна. Например, в уже упоминавшейся фармацевтической промышленности не нужны гигантские технологические установки. Существование крупных фирм в этой отрасли не объяснишь — как в металлургии — технической эффективностью домен-гигантов или чем-то похожим. Оптимальные масштабы производства в фармацевтике малы. Всего несколько тонн действующего вещества порой покрывают потребность в лекарстве всего населения Земли.

Однако существование и господство на рынке фармацевтических гигантов с оборотами по 30 и более миллиардов долларов — вовсе не случайность и не курьез. Гигантизм ведущих фарма-фирм становится понятным, если вспомнить, какие квази-постоянные издержки им приходится нести. Разрешается и давно известный парадокс оптимального размера предприятия. Каждый, кто занимался статистическими подсчетами этой величины, знает: они почти всегда приводят к тому результату, что реально действующие фирмы необоснованно велики по сравнению с этим размером. Скажем, оптимальный размер автомобильного предприятия в США предполагает выпуск 800 тыс. машин в год, а реальные лидеры выпускают по 2, по 3 или по 5 миллионов. Неужели стихийные силы рынка подобно советскому Госплану систематически плодят предприятия слишком большого размера? Видимо, дело обстоит проще: названные расчеты просто не принимают во внимание снижения средних квази-постоянных издержек как фактора, стимулирующего увеличение размеров фирмы.

Проблема естественных монополий.

Подход с точки зрения квази-постоянных издержек подталкивает и к более широкому взгляду на проблему естественных монополий. Ограничивается ли сфера распространения таких монополий инфраструктурными отраслями? И не схожую ли природу имеют конкурентные преимущества других крупных предприятий, в которых большую роль играют квази-постоянные издержки? Во всяком случае автору настоящей статьи видится очень много общего между электрической компанией, владеющей опутывающей страну сетью проводов, и промышленным гигантом, раскинувшим по всему миру свою сбытовую сеть .

Эту же мысль можно выразить и по-другому. Мы привычно считаем водоснабжающую компанию естественной монополией потому, что эффективней сооружать для всего города один водопровод, чем подводить к каждому дому трубы от многочисленных конкурирующих водопроводиков. Меньший уровень издержек у единственного производителя, собственно и делающий его естественным монополистом, и есть отражение этой разницы в эффективности. Но, может быть, и некоторые наукоемкие производства имеют черты естественной монополии? Ведь при совсем больших размерах научных расходов их дублирование становится не менее обременительным для участников рынка, чем дублирование водопроводной сети. Куда выгодней один раз провести затраты на НИОКР, а затем массово тиражировать изделие. И положение “фирмы №1”, первой сумевшей вывести на рынок коммерчески привлекательный продукт крупнозатратной высокой технологии, становится естественно-монополистическим.

Если это так, то человечество стоит на пороге массового появления “естественных монополий от НТР”. И опыт “Майкрософт” — только первая ласточка. Суд может добиться дробления этой фирмы, но на рынке все равно не появится множества конкурирующих между собой программных оболочек, подобных “виндоуз”. Слишком велики затраты на разработку и превращение в общемировой стандарт программ такого класса.

Проблема природы современного научно-технического прогресса .

В порядке исключения великое изобретение может быть сделано без всяких затрат. Но систематический технический прогресс не мыслим без громадных расходов, по большей части носящих характер квази-постоянных издержек. Несколько утрируя можно сказать: затраты на открытие Закона всемирного тяготения при удаче могут свестись к стоимости знаменитого яблока. А вот затраты на создание и подготовку к выпуску очередного модельного ряда автомобилей, телевизоров и т. п. всегда выливаются в сотни миллионов, если не миллиарды долларов. Ведь, чтобы быть конкурентоспособной, их конструкция должна быть “отточена” во всех отношениях (от дизайна модели до технологичности производства). Ее подготовка — результат не счастливого озарения, а кропотливой и, следовательно, дорогостоящей работы.

Именно поэтому наш век — век технического прогресса — хронологически совпадает с веком, когда впервые в истории бизнеса появились крупные предприятия. Только они благодаря гигантским размерам производства оказались способными снизить квази-постоянные издержки в расчете на единицу продукции до разумных с точки зрения общества размеров. Если угодно,низкий уровень средних квази-постоянных издержек на крупных предприятиях — это экономический механизм, делающий недорогим, а потому и общедоступным технический прогресс. Только из-за наличия такого механизма мы можем быть уверены в непрерывном течении НТП. И в том, что каждая новая модель любого вида продукции будет обязательно хоть немного лучше предыдущей. До начала эры крупных предприятий человечество успело сделать массу великих открытий и изобретений, но непрерывный процесс улучшения практически всего мира товаров и услуг принесли с собой только фирмы-гиганты — минимизаторы квази-постоянных издержек.

Проблема нарождающейся информационной экономики.

Модная ныне тема “новой экономики” подвергается анализу с самых разных точек зрения. Странно, однако, что в рамках этого всестороннего исследования почти не привлекает к себе внимания тот факт, что сетевая экономика на 90% является экономикой квази-постоянных издержек. В самом деле, производство любого традиционного товара сопряжено с самыми разными видами издержек. И место квази-постоянных издержек среди них может быть значительным, но никогда не бывает всепоглощающим. Скажем, в себестоимости упаковки лекарства помимо уже упоминавшихся затрат на НИОКР (квази-постоянный компонент издержек) немалое место занимает стоимость сырья, довольно большие в этой отрасли энергозатраты, оплата труда, амортизация оборудования, экологические расходы и т.п. Иное дело “виртуальные продукты”.

Если что-нибудь здесь требует затрат, то именно их разработка. Написание программы, дизайн сайта, содержание портала — затраты на все это носят ярко выраженный квази-постоянный характер. А вот отправка по запросу копии программы, обслуживание зашедшего на сайт посетителя и т.п. практически ничего не стоят . Соответственно, и ведут себя сетевые фирмы так, как того требует стратегия управления квази-постоянными, а не обычными издержками. В самом деле, пожалуй, наиболее заметной чертой поведения сетевых фирм является абсолютный приоритет, который уделяется обеспечению максимально быстрого роста, даже в ущерб прибыли. Широко известно, что, несмотря на всеобщий ажиотажный интерес и баснословный рост стоимости акций, фирмы “новой экономики” приносят убытки, причем в немалых размерах: у самой знаменитой фирмы “Амозон” они исчисляются сотнями миллионов долларов в квартал! И, тем не менее, сетевые компании раз за разом берут займы, либо выбрасывают на рынок новые порции акций, чтобы обеспечить финансирование все новых и новых расширений клиентской базы.

Следует ли считать это чистым авантюризмом? На наш взгляд, нет . Просто низкий уровень издержек у компаний “новой экономики” — в отличие от обычных фирм — достигается только при очень больших объемах производства. Вспомним, что убывание с ростом масштаба производства — важнейшее свойство квази-постоянных издержек. Следовательно, пока обороты не достигли некой очень большой величины (точки Q 0 на рис. 3), полоса убытков просто неизбежна. И единственный путь избавиться от них — продолжать “раскрутку” бизнеса фирмы любой ценой, даже умножая при этом текущие финансовые потери.

Рисунок 3 ДОСТИЖЕНИЕ БЕЗУБЫТОЧНОСТИ ПРОИЗВОДСТВА ПРЕДПРИЯТИЯМИ СЕТЕВОЙ ЭКОНОМИКИ АТС ~ АQFC

Обозначения: P — цены , Q — объем выпуска, D = P — кривая спроса, совпадающая с уровнем цен на продукцию фирмы, АТС ~ АQFC - кривая средних издержек, зависящая в данном случае в основном от средних квази-постоянных издержек, О — точка безубыточности. Источник: составлено автором.

Большое воздействие преобладание квази-постоянных над всеми прочими издержками оказывает и на маркетинговые приемы фирм “новой экономики”. В самом деле, пожалуй, самое шокирующее отличие Сети от других рынков — это обилие бесплатных продуктов. Тебе постоянно что-то предлагают бесплатно: открыть электронный адрес, “скачать” антивирусную программу, обновить действующую на твоем компьютере базу данных. При большом желании и не жалея сил на поиски (что, собственно, и делают российские пользователи “Интернета”) бесплатно можно найти практически все. А рекордные примеры “раздач”, осуществленных в рамках крупных маркетинговых кампаний и вовсе впечатляют.

Первооткрыватель поисковых программ “Нетскейп” бесплатно раздал первые 40 млн. (!) копий своего знаменитого браузера. Ясно, что это во многом было сделано ради рекламы и продвижения нового продукта. Но почему ни один производитель “старой экономики” никогда столь массировано не использовал такой метод? Почему, скажем, миллионами штук не раздаются чистые видеокассеты или новые сорта конфет? Были ли когда-нибудь в истории бесплатно розданы, конечно, не 40 млн., а хотя бы 400 тыс. бутылок нового вина? А ведь цены этих продуктов вполне сопоставимы, а точнее сетевые продукты (если их покупать, а не получать бесплатно) в среднем даже дороже. На первый взгляд, ставка на бесплатность граничит с полным нарушением базовых принципов рыночной экономики.

В действительности же мы имеем дело с абсолютно рациональным (и по своей философии традиционным) коммерческим поведением, примененным, однако, к очень специфичному по своей сути случаю близких к нулю переменных и значительных квази-постоянных издержек. Почему “Нетскейп” бесплатно раздавал миллионы копий своего “навигатора” ? Потому, что каждая из них практически ничего ей не стоила (переменные издержки крайне низки). Фактически, бесплатные копии были равносильны рекламе, за размещение которой фирме не надо было платить ни телевидению, ни прессе, да и вообще никому. При этом цель привлечения внимания потенциальных клиентов к новому продукту — напомним, цель жизненно важную для покрытия солидных квази-постоянных издержек, понесенных “Нетскейп” при разработке браузера — такая неортодоксальная реклама достигала ничуть не хуже традиционной.

Ясно и почему аналогичный способ поведения никогда не получит широкого распространения в “старой экономике”. Тому же производителю вина подобная акция влетит в копеечку: переменные издержки на производство бутылки вина составляют значительную часть его стоимости. Для него бесплатные раздачи — отнюдь не бесплатная реклама. Да и надобности любой ценой максимизировать объемы продаж у винодела нет. Он не нес многомиллионных квази-постоянных издержек на НИОКР. Вполне вероятно поэтому, что максимизация прибыли будет достигнута при сравнительно небольших объемах выпуска продукции.

3. Чендлеровская экономия на масштабах производства (количественная сторона)

Анализ исторического опыта в работах А. Д. Чендлера указал на странную с позиций стандартной теории закономерность: переход отрасли в олигополистическое состояние обычно сопровождается резким увеличением производительности. Приведем хотя бы самые знаменитые примеры из мировой истории. Создание Дж. Д. Рокфеллером гигантского нефтяного треста“Стандарт ойл” привело к 6?кратному снижению цены 1 галлона керосина (с 2,5 до 0 , 4 цента) всего за 6 лет. Точно так же олигополизация черной металлургии вызвала не повышение (как можно было бы думать), а стремительное сокращение издержек и цен.

Основанный Э. Карнеги гигант продавал в 1889 г. 1 т рельсов за 23 дол., тогда как еще в 1880 г. она стоила 68 дол. Формирование доныне остающегося одним из лидеров в германской химической промышленности концерна “Байер” вызвало падение цены 1 кг анилиновых красителей (в те времена главного продукта органической химии) с 200 до 9 марок. А век спустя столь же значительным снижением затрат и падением цен сопровождалось вторжение крупнейших электронных фирм на рынок персональных компьютеров и вытеснение с него мелких фирм-изобретателей. В современной России мы можем наблюдать тот же процесс в тех отраслях, где первоначально господствовали мелкие предприятия, а теперь быстро идет процесс концентрации производства. Ситуация эта весьма типична для нашей страны: такой путь прошли большинство отраслей нового частного бизнеса, где тон задают не приватизированные, а созданные “на голом месте” — и потому первоначально являвшиеся мелкими — компании. Так, существенное повышение эффективности вызвало:

• формирование крупных фирм оптовой торговли, использующих современные складские и транспортные технологии;
• вытеснение мелких компаний из многих отраслей сферы услуг (например, из сферы химической чистки одежды фирмой“Диана” );
• концентрация производства в некоторых отраслях промышленности (например, в пищевой)

Достоинством анализа средних квази-постоянных издержек является возможность количественной оценки хотя бы некоторых важных выгод, которые крупные предприятия получают при увеличении своих размеров (будь то рост в ходе нормального расширения бизнеса или рост за счет слияний и поглощений конкурентов). Мы имеем в виду следующее. Когда в современном мире происходят привлекающие всеобщее внимание мега-сделки, их участники с самого начала обычно столь велики, что о классических источниках экономии на масштабах производства за счет объединения говорить бывает достаточно трудно. Появились ли на заводах “Даймлер-Бенца” и “Крайслера” более производительные конвейеры, после того, как они слились? Резко ли возросли специализация труда, специализация производственного оборудования и связанные с ними выгоды? Смог ли новорожденный супер-гигант нанять более профессиональных менеджеров и специалистов? Появились ли новые преимущества, обусловленные совместным производством продуктов (использование отходов для выпуска смежной продукции, параллельное производство нескольких видов продукции на одном и том же оборудовании и т.п.)?