
Именно в плане социальной организации возникает фундаментальная проблема: можно ли представить себе, помыслить, надеяться на организацию, которой управляет коммуникация, общность коммуникации? Мы ведь уже знаем, что всякая надежда глупа, если не принять во внимание то, что за социальной организацией стоит управление со стороны аппаратов, т.е. существует смутная и мало изученная связь между коммуникацией и порабощением». Мне представляется очень важным привлечь внимание к этому утверждению. Ибо сама концепция сложности, включая сложность эпистемологическую, коммуникативную и социальную сложность в качестве необходимых следствий эволюционной дифференциации человеческого опыта, будучи по разному осмысленной, может стать инструментом оправдывающим построение политической системы, осуществляющей «силу принуждения в соответствии с деспотической и тоталитарной моделью божественной или отеческой власти, — система, успешно выполняющая первичную и сущностную роль, заключающуюся в защите граждан от беспорядка, анархии, открытых конфликтов или гражданской войны». И тогда «эффективность политической системы должна определяться тем. насколько она способна уменьшать сложность». Думается, что концепция сложности, осмысленная в рамках концепций эволюционной синергетики сложности и рефлексивно-активных сред инновационного развития открывает пред нами более оптимистическую и человекомерную перспективу.