В течении 2000-2002 гг. в ВЦ РАН по заказу Высшего колледжа рационального природопользования при РХТУ им. Д.И. Менделеева совместно с сотрудниками этого колледжа была разработана эколого-демографо-экономическая имитационная модель (ЭДЭМ) [1,2] (имитационными принято называть модели, воспроизводящие развитие во времени некоторых процессов, имитационными экспериментами принято называть акции воспроизведения на компьютере течения моделируемого процесса). Модель воспроизводит на характерных временах, соизмеримых со временем жизни поколения (от нескольких десятков до сотни лет), демографический и экономический процессы, процесс загрязнения окружающей среды, а также в некоторой форме процессы развития науки, образования, здравоохранения, процесс возникновения и внедрения новых технологий и новых потребительских товаров и услуг (или новых потребительских качеств в производимых товарах и услугах), т.е. процесс инноваций.

В рамках синергетического подхода исследуется модернизированная модель экономического роста с учетом процесса слияний и поглощений компаний. Автором показано, что роль слияний и поглощений заключается в индуцировании ими явления, называемого катастрофой сборки. Предложена экономическая интерпретация модели. Исследование синергетических моделей управления социально – экономическими системами становится в последнее время особенно актуальным. В рамках синергетических представлений развитие экономической системы представляет собой качественное изменение ее структуры и функционирования за счет кооперативного взаимодействия ее компонентов. Как и любая другая сложная открытая система, последняя проходит через чередование стадий порядка и хаоса. Экономическая система и ее компоненты в неустойчивом состоянии подвергаются изменениям — флуктуациям, которые экономика до определенного предела может нейтрализовать, чему способствует устойчивость ее структуры в течение эволюционного периода.

Представленная на заседании Госсовета президентская стратегия социально-экономического развития России до 2020 года (далее — Стратегия) по сути, является политическим решением о переводе российской экономики с инерционного энерго-сырьевого на инновационный путь развития. Реализация этой стратегии должна основываться на Концепции социально-экономического развития страны, разработанной Правительством исходя из этого решения (далее — Концепция). В настоящей статье анализируется соответствие Концепции стратегической цели перевода российской экономике на инновационный путь развития. Смысл заявленной президентом стратегии вполне соответствует объективным требованиям повышения конкурентоспособности российской экономики и конституционным целям социального государства. В отличие от приснопамятных стратегий Грефа, Ясина и Гайдара, которые во главу угла ставили цели умозрительных реформ, эта стратегия исходит из содержательных задач развития экономики на основе НТП, кардинального повышения ее эффективности и социальной ориентированности. Возникает надежда, что получив правильные ориентиры, государственная машина и деловое сообщество смогут повернуть, наконец, экономику страны на инновационный путь развития, вывести ее на траекторию быстрого и устойчивого роста на передовой технологической основе.

Сегодня человечество находится на пороге глобальных вызовов, угрожающих самому его существованию. В их числе: проблема глобального потепления, истощение традиционных энергетических ресурсов, нарастающий дефицит чистой питьевой воды, терроризм, военное противостояние цивилизаций, негативное влияние окружающей среды на здоровье человека. Эта ситуация непосредственно затрагивает геополитические интересы России, и именно с этих позиций необходимо рассматривать всю проблематику нанотехнологий. Нанотехнологии могут явиться благом для человечества за счет создания принципиально новой материальной базы, большего количества пищи, энергии, доступных водных ресурсов, новых возможностей медицины. Вместе с тем, их потенциал способен изменить мировую энергосистему, осуществить переворот в экономике, политике, вооруженных силах государств.

Россия располагает природными и финансовыми ресурсами. Интеллектуальные ресурсы истощены. Но они могут быть не только восстановлены, но и усилены освоением новой институционально — синергетической парадигмы. Институционально – синергетический метод формирования синергетических эффектов на стратегических (триггерных) направлениях развития – вот каким должен быть асимметричный ответ России на угрозы и вызовы XXI века. Россия не может оставаться в плену фетишей и мифов отжившего времени. Важнейшая задача политического руководства и бизнес-элиты страны воссоздать национальную инновационную систему (НИС) России. НИС России должна ликвидировать институциональные и организационные разрывы между фундаментальной, прикладной, отраслевой, вузовской и заводской секторами российской науки; сконцентрировать на стратегических направлениях инновационного развития необходимые финансовые и кадровые ресурсы; развернуть исследования в приоритетных секторах экономики России. Но самое главное – устранить разрыв между наукой и производством. НИС России – ключевой институт развития и обеспечения будущего России. Каждый день с запаздыванием в создании НИС повышает шанс России остаться «отставшей навсегда».

В статье кратко описываются результаты работы по моделированию современной российской экономики, а затем, в связи с этим обсуждаются принципы и методы моделирования экономики, возникающие в связи с этим принципиальные трудности, а также влияние затруднений в исследовании сложных систем на положение науки и состояние общества. С помощью моделей удалось понять внутреннюю логику развития экономических процессов, скрывшуюся за видимой, часто казалось бы парадоксальной, картиной экономических явлений, которая не укладывалась в известные теоретические схемы. Опыт применения моделей показал, что они служат надежным инструментом анализа макроэкономических закономерностей, а также прогноза последствий макроэкономических решений.

Во времена СССР оборонные потребности обладали безусловным приоритетом. В 90-е годы во время либеральных реформ ситуация кардинально изменилась, государственный оборонный заказ (ГОЗ) уменьшился в 10 раз, началась быстрая деградация оборонно-промышленного комплекса (ОПК), боеспособность армии резко упала. В начале 2000-х годов серьезность сложившейся ситуации была осознана, стали предприниматься меры по выходу из кризиса. Особенно много стали говорить о возрождении ОПК в последний период, была создана Военно-промышленная комиссия (ВПК) при Правительстве РФ, увеличилось финансирование оборонных программ. Однако, как показывает анализ, это связано в первую очередь с появлением у государства дополнительных финансовых средств (вследствие высоких цен на экспортируемую нефть); обоснованная методология определения объемов ГОЗ на основе математического моделирования и оптимизации макроэкономических и социальных показателей по-прежнему отсутствует. Сколько стоит военная безопасность? Каков оптимальный баланс между оборонными потребностями и экономическими возможностями? На эти вопросы вынуждено отвечать правительство любой страны.

Современная эпоха отличается высокой динамичностью и нестабильностью протекающих политических, социально-экономических, демографических процессов. С одной стороны, глобализация все интенсивнее охватывает различные сферы жизни общества, делая мир все более взаимосвязанным. С другой стороны, — налицо нарастание межцивилизационных противоречий и конфликтов во многих регионах планеты. В семидесятые годы прошлого столетия широкой популярностью пользовалась теория конвергенции, в соответствии с которой существующие различия между странами мира будут постепенно стираться по мере развития научно-технического прогресса и распространения новейших социальных технологий. События, последовавшие после распада СССР, продемонстрировали обратное. Прекращение противостояния двух глобальных идеологических систем привело не к повышению единства мира, а к резкому усилению межцивилизационных напряжений, наличие которых до этого не казалось столь критичным.

Бурные изменения современного мира бросили вызов сложившимся в XX веке концепциям безопасности социальных систем. Эти изменения в первую очередь связаны с процессами формирования постиндустриального общества, процессами глобализации, снижением роли государств и увеличением роли «скрытых» субъектов социального управления. Указанные изменения в XXI веке становятся фундаментальными, поэтому и способность систем к изменениям должна быть все более глубинной и масштабной. Очевидна при этом постоянно возникающая необходимость «выхода» за рамки нормативного подхода, фактически нормой становится выход за пределы нормы. Отсюда актуальность проблемы динамичной самоорганизации социальных систем – формирования адекватных форм и типов виртуальной субъектности.