Russian
| English
"Куда идет мир? Каково будущее науки? Как "объять необъятное", получая образование - высшее, среднее, начальное? Как преодолеть "пропасть двух культур" - естественнонаучной и гуманитарной? Как создать и вырастить научную школу? Какова структура нашего познания? Как управлять риском? Можно ли с единой точки зрения взглянуть на проблемы математики и экономики, физики и психологии, компьютерных наук и географии, техники и философии?"

«СЕТЕВОЕ ОБЩЕСТВО: ЕГО НЕОБХОДИМОСТЬ И ВОЗМОЖНЫЕ СТРАТЕГИИ ПОСТРОЕНИЯ
Сетевой социализм и сетевая меритократия» 
А.В. Олескин

В «Руководстве для членов кооператива» потребительского кооперативного общества в Хановере (Consumer Cooperative Society, США, Нью-Хэмпшир), которое охватывает кооперативные продовольственные магазины, включая районный продуктовый рынок, и кооперативный центр сервиса, отмечается, что «члены кооператива поддерживают его своим попечительством, участвуют в принятии решений и получают долю от доходов, связанных с деятельностью кооператива». Данный ко-оп входит в состав сетевой структуры более высокого порядка (Cooperative Grocer Network), которая руководствуется принципами Международного союза кооперативов (International Co-operative Alliance). Эта «сеть сетей» представляет собой в целом «автономную ассоциацию людей, которые добровольно объединились, чтобы удовлетворить свои экономические, социальные и культурные потребности и чаяния на основе предприятия, которое находится в их совместной собственности и подлежит демократическому контролю» (International Co-operative Alliance Statement on the Co-operative Identity; see Cooperative Grocer Network, 2014).

Сходные коммерческие структуры были созданы в конце прошлого века в населенной басками Северо-Западной Испании (Мондрагонская модель). Эти частично горизонтальные структуры, состоявшие из самоуправляемых предприятий, находящихся в рабочей собственности. Мондрагонская модель предусматривала преодоление барьеров между различными сферами профессиональной деятельности и комбинирование разных социальных ролей. Деловая идеология Мондрагона отражена в принимаемых им основных ценностях: Кооперация; Участие; Социальная ответственность; Инновации (Mondragón Corporation, 2014). Наряду с работой на промышленных предприятиях, члены Мондрагонских кооперативов ведают медицинскими учреждениями, жилыми домами и продовольственными магазинами (Whyte, Whyte, 1988). Иерархия существенно ослаблена, разница в зарплате менеджера и рабочего невелика (соотношение не превышает 3 : 1), существует ротация всех управляющих звеньев. Практикуется прямая демократия в виде решений, принимаемых генеральной ассамблеей, созывающей всех работников кооперативов сети Мондрагон; в этом плане Мондрагон напоминает другие сетевые движения современности, например, израильские кибуцы.

В наши дни Мондрагон представляет собой передовую битзнес-группу в Басконии и является седьмой по величине бизнес-группой во всей Испании. Он охватывает четыре взаимоперекрывающиеся подсети, занятые финансами, промышленным производством, маркетингом и информацией, соответственно. Мондрагон активно устанавливает связи за пределами Испании. Так, в США, объединение сталелитейщиков (the United Steelworkers), работая совместно с корпорацией Мондрагон, предложило общенациональный проект создания ко-опов, находящихся в собственности рабочих, объединенных в профсоюзы; этот проект начал реализоваться в Цинциннати, Питтсбурге и в других регионах США (Alperovitz, Bhatt, 2013).

В приведённом примере видна тенденция к объединению малых сетевых структур в структуры более высоких порядков. Такое масштабирование сетевых структур опирается на принцип «кооперации между кооперативами» (Simmons, Birchall, 2008, p.2134). Создавая подобные «сети сетей», сетевые кооперативы формируют союзы типа Co-op Grocer Network в США, которая объединяет членов 300 продовольственных ко-опов, проводит деловые конференции, создаёт дискуссионные группы и включает  в себя центр по трудоустройству (Cooperative Grocer Network, 2014).

Децентрализованные сетевые союзы кооперативов формируют сети еще более высоких порядков вплоть до глобальных сетевых структур (International Co-operative Alliance, World Council of Credit Unions, International Mutual Aid Cooperation Insurance Federation и др.).

Рис. 7. Сетевая структура типа хирамы для разведения и продажи племенных кошек.

2.1.4. Вариант «хирама» в применении к коммерческим предприятиям. Возвратимся к разделу 1.6, где мы в общей форме рассмотрели конкретный организационный вариант сетевых структур – хирама. Данный вариант годится и в бизнесе, в основном в случае малых сетевых предприятий, в том числе изготовляющих высокотехнологичную продукцию (нанотехнологии, фармацевтика и др.). Для примера рассмотрим воображаемое сетевое предприятие, посвящающее себя такому прибыльному в нынешней России делу как   Разведение и маркетинг породистых племенных кошек (рис. 7). В соответствии с принципами хирамы, такое малое сетевое предприятие (скажем, около 10 человек в его составе) могло бы включать в свой состав частичных лидеров  например, по следующим субпроблемам:

  • Содержание кошек
  • Участие в выставках
  • Ветеринария
  • Маркетинг

Все участники хирамы  взаимодействуют со всеми лидерами сразу. Без такой подержки, скажем, лидер по организации выставки не сможет ее организовать. В штат хирамы добавляют налаживающего деловую атмосферу и решающего конфликты психологического лидера, а также ведающего контактами с другими структурами и организациями лидера по внешним связям (в нашей структуре эту роль совмещает лидер по маркетингу кошек). 

2.2. Сетевые структуры в бизнесе: биологические модели 

В настоящем подразделе мы уже указывали на системное сходство сетевых структур в социуме – и сетей в биосистемах. Дополним эту идею конкретными аспектами сходства на примерах сетевых структур в бизнесе.

2.2.1. Сети в бизнесе и нейронные сети. Нейронные сети в концентрированном виде проявляют социально ценные свойства, которые в принципе присуще и другим биологическим сетям (бактериальным биопленкам, колониям кишечнополостных, семьям общественных насекомых, стаям рыб, группам человекообразных обезьян), так что в одной из работ мы охарактеризовали всякие биологические сетевые структуры как «нейроподобные».

Нервные клетки – функциональные узлы нейронных структур – соединены связями двух типов: 1) аксонами, длинными тонкими отростками, которые переносят нервные импульсы от тела нейрона (сомы) к синапсу – узкой щели между данным нейроном и его соседом; 2) разветвленными дендритами, которые переносят импульс от синапса к телу нейроны. Импульс пересекает синапс с помощью траспортирующих его молекул нейротрансмиттеров, которые далее связываются с нейроном по другую сторону синапса (потсинаптическим нейроном). Связывание нейротрансмиттера приводит к возбуждению или, наоборот, торможению постсинаптического нейрона. Он суммирует все возбуждающие и тормозные влияния и сам генерирует импульс только в случае, если суммированное возбуждение превышает некоторый порог. После генерации импульса нейрон на некоторое время становится рефрактерным — неспособным проводить новые импульсы. Принципы организации нейронных сетей имитируются в технических системах — искусственных нейронных сетях (перцептронах, когнитронах и др.).

В дальнейшем тексте данного раздела обозначим ключевые характеристики нейронных сетей, иллюстрируя примерами их приложимость к сетям в человеческом социуме. 

1. Коллективная переработка информации и принятия решения. Нейронные сети, а также многие другие биологические сетевые структуры (стаи рыб, семьи общественных насекомых) часто характеризуются сравнительно простым поведением своих узлов (нейронов или их аналогов). Типичный нейрон есть бинарная система, которая может находится в состояниях 0 (неактивном) или 1 (активном); переход 0 → 1, как уже отмечено, происходит при превышении порога суммой возбуждающих стимулов от входа. Коллективное срабатывание сразу многих нейронов обусловливает сложное эмерджентное поведение всей сети, которая распознает предъявленные образы и принимает коллективные решения.

Сети в социуме можно сравнить с «мыслящим мозгом». Как и эта сложнейшая нейронная сеть, сеть формулирует решение задачи на уровне всего коллектива участников (каждый из которых уподобляется нейрону). Возникает в некоторой степени парадоксальная ситуация, что никто из членов сетевой организации не хранит у себя полную информацию, которой располагает вся сеть.

В экономике, в мире бизнеса, нельзя не упомянуть недавно введенные в обиход инновативные сети (см. классификацию  в подразделе 2.1.1) — сети для коллективного решения сложных, нетривиальных задач. Они состоят из структурных единиц (подсетей), которые обмениваются задачами и решениями. Пример представляет виртуальная сеть, организованная компанией Procter & Gamble, под названием Procter and Gamble (P&G)’s Connect + Develop network. P&G оформляет особо трудные для решения задачи в виде «проблемных историй» и распространяет их в пределах всей сети. Инновативные решения создаются совместными усилиями технологических предпринимателей, поставщиков P&G, открытыми сетями помощников (NineSigma, YourEncore, Yet2.com и др.). «Проблемные истории» предъявляются всем подсетям, и всякий знающий ответ, может отозваться (Trkman, Desouza, 2012, P.8). Такие сети активно используют то, что обозначается как сетевой распределённый интеллект. Активная работа в рамках «коллективной нейронной сети» стимулируется коллективисткой ментальностью и чувством принадлежности. 

2. Комбинирование последовательного и параллельного режимов функционирования. Нейронные сети сочетают последовательный (путь входной слой – скрытые слои – выходной слой нейронов или их искусственных аналогов) и параллельный процессинг данных, который обусловлен сосуществованием нескольких узлов в том же слое. В коре мозга есть не менее двух параллельно действующих систем анализа зрительной информации. Одна система распознает объекты (вентральный путь – «что?»-система), другая ведает их расположением в пространстве и перемещениями (дорзальный путь – «где?»-система). Язык анализируется тремя разными, хотя и взаимосвязанными, сетями в мозгу; память также опирается на несколько систем анализа информации (Kosslyn, Koenig, 1992). Комбинирование последовательного и параллельного функционирования обусловливают существенные преимущества также для искусственных нейронных сетей, позволяя им быстро находить верные решения.

Что касается сетевых структур, сделанных не из нейронов или их аналогов, а из людей или их групп, то их нейроподобное поведение – с сочетанием последовательного и параллельного процессинга данных – можно продемонстрировать на примере бизнес-сетей, создаваемых для хеджирования рисков (risk-hedging networks). Они объединяют ресурсы  своих членов (фирм) для страхования рисков (Trkman, Desouza, 2012). В сети объединяются не только фирмы, отвечающие за разные стадии производства и сбыта продукции, но несколько фирм, ведающие одной и той же стадией процесса. Наподобие нейронной сети, здесь параллельно функционируют несколько узлов с совпадающими функциями (ведающие одной и той же стадией производства), что повышает надежность и помехоустойчивость всей сетевой структуры (ср. пункт 7 ниже). 

3. Сочетание нескольких функций в рамках одной сети. Биологический пример представляет структура с характерным названием «сетевая (ретикулярная) формация мозга». Это совокупность клеток, клеточных скоплений и нервных волокон, образующих сеть, располагающуюся в стволе мозга (продолговатый мозг, мост и средний мозг). Ретикулярная формация связана со всеми органами чувств, двигательными и чувствительными областями коры большого мозга, таламуса и гипоталамуса, спинного мозга. Она регулирует уровень возбудимости и тонус различных отделов нервной системы, включая кору полушарий большого мозга, участвует в регуляции сна и бодрствования, вегетативных функций, движения» (Дубынин и др., 2003, С. 56–57).

В экономической сфере применение сетевых структур нередко приводит к аналогичной ситуации. Речь идет о стабильных сетях в бизнесе, которые рассмотрены выше (2.1.1) на примере географически рассредоточенных фирм типа японских кейретцу.

Разные звенья сети могут быть функционально специализированы, и тогда напоминают несущих разные функции полипов и медуз в составе сетевых колоний кишечнополостных животных (см. ниже). Однако нередко такой функциональной дифференциации нет, и тогда разные звенья представляют собой униформные многофункциональные модули в составе целой стабильной сети. Такие выполняющие много функций модули могут конкурировать, но целая сетевая структура стремится смягчить эту конкуренцию и, подобно мозгу, имеет средства для обеспечения слаженной кооперации всех узлов сети.  

4. Ассоциативный режим работы («порядок из хаоса»). Основная идея – нейронные сети и их аналоги (в том числе, работающие по сходным принципам сетевые структуры в человеческом социуме) создают целостный образ, дающий решение задачи,  из фрагментов. «Порядок из хаоса», целостная картина из фрагментов возникает лишь вторично, в результате сложной кооперации между полуавтономными структурными элементами мозга, и этот принцип используется и в искусственных нейронных сетях для воссоздания целой картины распознаваемого объекта, первоначально анализируемого по фрагментам параллельными процессорами информации. Как пишет на сайте spkurdyumov.ru Г.Г. Малинецкий, «в традиционных подходах, связанных с теорией нейронных сетей, феномен сознания рассматривается как результат самоорганизации в ансамблях нейронов». Информация в мозгу оказывается делокализованной — она может одновременно содержаться во многих мозговых структурах. Прочное запечатлевание информации в мозгу (долговременная память) связано «с множественными изменениями свойств синапсов в нейронных сетях коры, которые при этом не имеют стандартной локализации» (Дубынин и др., 2003, С. 240).

В целом мозг представляет собой многопорядковую «сеть сетей», т. е. вся гигантская сеть (включающая многие миллиарды нейронов) состоит из более мелких, частично автономных, сетевых структур. Каждая такая малая сеть выполняет в мозгу специфические функции и часто в свою очередь распадается на еще более мелкие функциональные единицы — малочисленные «коллективы» нейронов.

Далеко не всегда такие функциональные единицы соответствуют компактным участкам мозгового вещества; в мозгу существуют также делокализованные нервные сети. Их звенья разбросаны по разным частям мозга, хотя и сохраняют между собой связи.

Социальным аналогом деятельности нейронных сетей является общение по Интернету представителей сетевой социальной структуры современности: сравнительно малые сети вступают в коалицию между собой, формируя более глобальную структуру. Примерами служат сетевые организации Jubilee 2000 или Make Poverty History, посвятившие себя борьбе с долговой кабалой развивающихся стран и международной гуманитарной помощи. 

5. Способность к адаптивным структурным перестройкам («структурному самообучению») с целью оптимального решения задачи. Если в традиционном, во многом иерархически организованном, обществе любая структурная перестройка означает по крайней мере революцию, то сетевые структуры на нейронных принципах постоянно перестраиваются, адаптируясь к новым задачам по мере их возникновения. Один из важнейших путей перестройки – настройка удельного веса ребер (связей) между узлами (нейронами), что означает изменение в желаемую сторону влияния этих связей на состояние нейрона (возбужденное или нет), объема передаваемой информации и других характеристик.  В дополнение к этому, сами межнейронные связи могут обрываться или вновь устанавливаться. Удельный вес связей и их конфигурация могут модифицироваться «учителем» — внешним контролером работы нейронной сети. Однако сеть может «обучаться» и сама по себе в результате процесса, напоминающего естественный отбор в ходе биологической эволюции. При этом устраняются те характеристики, которые не способствуют решению стоящей перед сетью задачи.

Из числа сетевых структур, создающихся в человеческом социуме, можно выделить также обозначенные выше в подразделе 2.1.1. динамичные сети — временные союзы фирм для выполнения определённой задачи. Кроме реализации нейроподобного принципа адаптивной самоперестройки, такие сети напоминают соединяющиеся-распадающиеся группы (fission-fusion groups), создаваемые шимпанзе, капуцинами и некоторыми другими приматами, а также в известной мере ризомные («грибные») сети (см. ниже). По завершении проекта фирмы прекращают свое сетевое сотрудничество, чтобы сформировать иные временные объединения (Мильнер, 2006). Динамичные сети распространены, например, в индустрии мод (van Alstyne, 1997). 

6. Участие внешних контролирующих агентов («шаперонов», медиаторов). Удельный вес и конфигурация связей между узлами нейронной сети или ее социального аналога могут изначально задаваться внешним по отношению к сети контролером. Даже в случае самообучения сетевой структуры ее успешное функционирование во многом зависит от подготовительной работы, проводимой внешним «учителем». Рекуррентные сети типа сетей Хопфилда спонтанно эволюционируют в сторону правильного образа решения задачи в том случае, если были заданы адекватные начальные характеристики. Этот момент важен для любых сетевых структур. Их кажущееся сугубо спонтанное поведение может в реальности зависит от вклада внешних контролирующих агентов. На молекулярном уровне биосистем речь идёт о так называемых шаперонах – молекулах, которые регулируют сборку и укладку других биомолекул. В некоторых биомолекулах имеется структурная часть, которая выполняет функцию обеспечения правильной сборки других частей той же молекулы. В человеческом обществе аналогичную роль играют организации-медиаторы (адапторы), которые влияют на функционирование сетевых структур и в особенности опосредуют взаимодействие между сетевыми структурами и структурами иных типов, в частности, иерархиями (см. специальный раздел ниже). 

7. Повышение надежности и помехоустойчивости сетевой структуры благодаря дублированию ее функциональных звеньев. Отмеченные выше черты нейронных сетей и их аналогов – параллельная работа многих узлов и способность сети менять свою конфигурацию – способствуют высокой надёжности такой сетевой структуры. Понятно, что при выходе из строя части узлов и связей (рёбер), вся сеть может реструктурироваться так, что работающие узлы и связи по крайней мере частично восполняют дефект.

Что касается сетей в социуме, то для иллюстрации данного свойства аналогов нейронных сетей мы возвращаемся к уже кратко рассмотренным сетям для хеджирования рисков в экономической сфере. Одно звено в цепи поставщиков может быть выведено из строя при нарушении режима поставки ресурсов, но если  есть более чем один источник ресурсов или альтернативные ресурсы, то риски нарушения снижаются.

Рис. 8. Простая нейронная сеть сочетает последовательную (по пути входной слой → скрытый слой → выходной слой) и параллельную (в силу наличия множественных элементов в каждом слое) обработку информации. Справа схема дополнена обратными связями от выходного к скрытому и входному слоям.

Как и функционирование хирамы, функционирование нейронной сети можно проиллюстрировать воображаемой бизнес-структурой данного организационного типа (рис. 8). Опираясь на вполне реальные примеры из жизни мировой автомобильной промышленности, пусть наша нейронная сеть посвящает себя творческой задаче «Разработка и внедрение новых дизайнов крышек для капотов автомобиля ВАЗ». В соответствие с организациоными принципы нейронной сети, все участники данной сетевой бизнес-структуры (все «нейроны») дробятся на три слоя:

  1. Входной слой: сбор информации о существующих вариантах дизайна капотов, их достоинствах и недостатках
  2. Скрытый слой: обобщает полученную информацию и готовит варианты новых дизайнов
  3. Выходной слой: сравнительно мало участников, которые принимают окончательное решение на базе докладов представителей скрытого слоя.

Это решение далее внедряется (для облегчения этого процесса организуются обратные связи от выходного слоя к входному и скрытому, по принципу рекуррентных сетей Хопфилда).

2.2.2. Применение в бизнес-сетях альтернативных биологических моделей. Таким образом, многие свойства нейронных сетей оказываются творчески применимыми и к сетевым структурам, состоящим из людей и их групп в человеческом социуме. Всё это не означает, разумеется, что к бизнес-сетям не приложимы альтернативные биологические сетевые парадигмы.

Например, определённые перспективы раскрываются,  например, перед эусоциальной («муравьиной») сетевой парадигмой, которая также кратко рассмотрена нами выше (глава первая). Как мы указывали в этой главе, в муравейнике есть большое число в норме малоактивных индивидов, которые обычно не несут специализированных функций (в отличии от «профессиональных» фуражиров, разведчиков, нянек и др.), но могут быть мобилизованы для участия в выполнении любого срочного задания. Сетевая структура в социуме, построенная по подобному сценарию – это клуб по интересам, где есть активные участники – частичные творческие лидеры  проектов – и «группы поддержки». Муравьиная модель может быть творчески использована для создания сетевых бизнес-клубов; в этом случае создаётся малая подсеть из частичных лидеров (хабов) наряду с большим пулом помощников-генералистов; кроме того, можно комбинировать (на разных организационных уровнях) сетевой и иерархический организационные сценарии.

Ризомная парадигма, кроме воплощения у мицелиальных грибов, может вдохновлять создателей динамичных, меняющих конфигурацию, сетевых альянсов коммерческих предприятий. Взаимопереход дрожжеподобный рост (отдельные клетки)  — мицелий (клетки связаны в нити) соответствует в мире бизнеса взаимопереходу между группой самостоятельных фирм с чисто контрактным взаимодействием и спаянной единым проектом сетевой структурой, где контракты уступают место работе всех сотрудников в режиме проектной команды, невзирая на бюрократические барьеры между фирмами.

2.3. Потенциальные недостатки сетевых структур в бизнесе 

Сети обладают существенными достоинствами, включая быстрое распространение бизнес-информации и внедрение всякого рода инновативных технологий, снижение производственных затрат (например, если поставщик и покупатель оказываются в одной сети), гибкое реагирование на динамику спроса/предложения, способность быстро адаптироваться к изменчивой бизнес-среде. Однако, реальная практика использования сетевой организации в бизнесе вскрыла также и серьёзные проблемы на пути к «сетевому обществу». Приходится констатировать, что «весьма значительная часть сетевых форм организации не выполняет тех функций, ради которых они были созданы» (Podolny, Page, 1998. Р.71).

В ряде работ (Олескин, 2012; Oleskin, 2014) уже отмечалось, что сетевые структуры обладают рядом системных свойств, способных вызвать серьёзные проблемы. Перечислим некоторые из потенциально вредоносных свойств сетевых структур в краткой форме (см. подробнее в работе Олескин, 2012):

1. Сети не признают границ и активно коммуницируют с «чуждыми» элементами. Даже самая благонадёжная сеть контактирует со внесистемными элементами, в том числе конкурентами и врагами данной политической системы, делясь с ними секретной и конфиденциальной информацией. «Даже в тайном мире наркоторговли… сетевая структура картелей /наркодилеров/ способствует выдаче информации» более широким социальным сетям, в которые эти картели погружены (Kahler, 2009a). Тенденция к коммуникации «вопреки барьерам и границам» в полной мере присуща и виртуальным сетевым структурам. Сетевые сообщества в Интернете, например, в социальной сети Facebook, постоянно испытывают в силу этого серьёзные трудности с сохранением конфиденциальности информации о пользователях (privacy issues).

2.Сети имеют тенденцию разрастаться так, что наносят ущерб взаимодействующим с ними структурам. В социуме сетевые структуры склонны неумеренно присваивать себе материальные средства и ресурсы, которые далеко не всегда расходуются для достижения заявленных целей — в ряде случаев члены сети заботятся о собственном процветании. Во всякого рода креативных сетях (сетевых научных лабораториях, политических «фабриках мысли» и др.) многие члены стремятся преувеличить свой индивидуальный творческий вклад в общую задачу и, соответственно, требуют себе слишком высокого вознаграждения, что, кроме неумеренной траты средств, чревато внутренними конфликтами в сети[5].

3. Сети могут не подчиняться ритмам взаимодействующих (в частности, иерархических) структур, тем самым угрожая вызвать своего рода «аритмию»[6] иерархической структуры.

4. Сетевые структуры часто стремятся перехватить контрольные и регуляторные функции. Это устремление сетей является «плюсом» в случае нефункционирующей иерархии, ибо продлевает жизнь всей системы, но становится «минусом», если иерархия вполне функциональна. Тогда вторжение сетевой структуры угрожает хаосом.

5. Сетевая структура оказывается более сложной для понимания, чем иерархия (или рынок). Можно сказать, что её уровень структурной сложности может быть непропорционально высоким по сравнению с теми благами, которые она предоставляет своим членам (Powell, 1990). В подобных случаях многое зависит от таланта и опыта частичных психологических лидеров (модераторов сетей).

В бизнесе особые проблемы может вызвать отменная (пункт 1) способность сетей к распространению всякого рода информации  вопреки всевозможным организационным и политическим барьерам. Конфиденциалньая информация особенно легко попадает в распоряжение аутсайдеров, в том числе конкурентов, если одни и те же узлы (фирмы, организации) входят в состав сразу нескольких сетевых альянсов.  В этой ситуации, информация распространяется по всей «мегасети», состоящей из нескольких взаимоперекрывающихся сетевых структур. Сходная проблема – риски, свзяанные с молниеносным обменом ноу-хау внутри бизнес-сети. Сам по себе обмен важным знанием – явление положительное, поволяющее повысить эффективность и продуктивность сети за счет постоянного поддержания всех узлов сети (индивидуальных бизнесменов, их групп, целых предприятий в составе сетевого альянса) в курсе происходящих бизнес-событий (появление новых дизайнов продукции, динамика цен, изменение списков клиентов и их требований, прогнозы на рынке и др.) (Trkman,  Desouza, 2012).

В то же время, обмен информацией, как уже указывлось, порожлает серьёзные риски. Особенно это касается, в частности, инновативных сетей, чьи члены обсуждают свои проблемы и трудности друг с другом. «Откровенное обсуждение информационных трудностей приводит к обнажению имеющихся у организаций информационных пробелов, за что этим организациям, возможно, придётся платить (например, если конкурент сообразит, как воспользоваться недостаточными знаниями <данной фирмы>)… Помимо этого, если организация не способна квалифицированно оценить предлагаемое ей решение той или иной проблемы, то предлагающий решение <сетевой партнер>  может действовать хитро (например, установить троянского коня на соответствующую программы) или потребовать непропорционально высокое вознаграждение за предложенное знание» (Trkman, Desouza, 2012, Р.8).

И соответствии с указанным выше пунктом 2, отсутствие в сети централизованного контроля вызывает угрозу перерасхода бюджетных средств или даже незаконного присвоения денег внутри сети: часто нелегко выяснить, какое именно звено сети повинно в этих проблемах. В литературе связывают данные потенциальные недостаки сетей с более общей темой коррупции в бизнесе. Сети устанавливают горизонтальные связи между организациями (вместо осуществления управляемых действий внутри организации), и эта практика имеет двойственный эффект: она делает транзакции в бизнесе более прозрачными и в то же время подпитывает неформальные связи между членами одной и той же сети. Всё это позволяет отвечать на попытки борьбы с коррупцией сокрытием нелегальной активности. «В случае отмывания денег, сети большого масштаба создаются именно для того, чтобы… скрывать финансовые потоки и перенаправлять их к исходным собственникам» (Neu et al., 2013. Р.2).

Тёмная сторона деятельности бизнес-сетей иллюстрируется скандальной историей фирмы Enron, которая была создана слиянием фирм Houston Natural Gas и Internorth, занятых разведыванием, добычей и перекачкой нефти и газа. Enron включала в свой состав сетевое объединение большого числа структур со специализированными функциями. Относительно долгий период успешного развития сети сменился её банкротством  в декабре 2001 года. Расследование выявило, что фирма неоднократно занималась махинациями с финансовой отчетностью. «Неудачные операции записывались на счета партнеров… Брались займы у инвесторов, таких как J. P. Morgan, и оприходовались как доходы от собственных активов» (Ekbia, Kling, 2005, Р.167).

В некоторых случаях проблемой является возможность незаслуженного «бесплатного» использования членами сети результатов труда других ее членов (free riding). Например, представим себе сеть, где несколько узлов специализируются на совпадающих функциях. Например, речь идёт о нескольких фирмах-магазинах (аутлетах) под одним брендом и в связи с одной крупной фирмой (франчайзером). Тогда все успехи одних  фирм улучшают имидж (пример «сетевого рычага», Чучкевич, 1999) и способствуют процветанию других фирм с тем же брендом (Jindal, 2011), которые не затрачивают на это собственных усилий.

Тем не менее, есть реальные способы преодоления проблем и трудностей, связаннх с сетевой организацией бизнеса:

  • Многое зависит от того, насколько успешно создан климат доверия и накоплен «социальный капитал» в сети.
  • В живой природе на молекулярном уровне есть так называемые шапероны – молекулы-регуляторы, помогающие другим мролекулам принимать правильную функциональную конфигурацию. Мы здесь укажем на человеческие аналоги шаперонов, которые помогали бы  членам сети в выполнении их функций,  предотвращали их нелегальную активность, разрешали внутрисетевые конфликты.  Такая роль в хираме соответствует функции психологического лидера, во всякого рода сетевых клубах – функции модератора.  Могут быть смозданы специальные консультирующие сетевые структуры как  «шапероны» для помощи функционирующим бизнес-сетям  в соблюдении легальных норм, преотвращении нелегального присвоения средств и «бесплатной» эксплуатации достижений сетевых фирм. Подобные сети-«шапероны» могли бы войти в составсетевых структур гражданского общества (см. третью главу).
  • Необходима, очевидно, разработка эффективного законодательства по правам и нормам деятельности именно сетевых структур в бизнесе
  • Децентрализованный менджмент, характерный для сетевых структур, может означать рассогласование ритмов работы их узлов и затрудненность координации их деятельности на уровне целой сети. Эта так называемая «сетевая аритмия» может иметь, правда, и положительные последствия.  Разный временной ритм работы узлов сети способствует внедрению гибких сценариев заключения субконтрактов в производстенном процессе.
  • Сама организационная сложность сети может вызывать проблемы, «запутывая» членов сети, которвм проще разобраться в иерархических структурах. В сетевых структурах необходимы высококвалифицированные модераторы (психологические лидеры), которые облегчают освоения нетрадиционных организационных норм сети. В то же время, сложность сетевой организации способствует креативности и инициативе ее членов. Сеть создает благоприятные условия для генерации новых идей – для майевтики (термин Сократа).
  • Отсутствие вертикальных связей (отношений доминирования-подчинения) в сети означает, что для эффективной работы участников необходим особенно высокий уровень индивидуальной мотивации. Ситуация напоминает таковую в группе первобытных охотников-собирателей, которая часто не имела иерархии и опиралась на мотивацию всех людей в ней, которые осознавали жизненную важность своей деятельности (охоты,  рыбной ловли и др.) даже в отсутствие жесткого контроля и дисциплины. Вообще, сеть существует пока определенное число ее членов (критическая масса) заинтересовано в коллективной деятельности (Чучкевич, 1999).

Итак, сетевые структуры допускают разнообразные применения в сфере бизнеса, причем востребованными оказываются различные конкретные организационные варианты, в том числе – не в последнюю очередь – почёрпнутые из области биологии. Сети в бизнесе порождают свои проблемы, требующие сознательных усилий для их продоления и конструктивного применения структурных свойств сетей.

2.4. Квазисоциалистические принципы сетевых структур в экономике («сетевой социализм»)

Поскольку сетевые предприятия — особенно типа кооперативов, как указывалось выше, опираются на принцип коллективной собственности, то они фактически реализуют квазисоциалистические экономические принципы в масштабах своих предприятий, несмотря на капиталистическую среду, в которую эти предприятия погружены. Помимо кооперативов, многие другие сетевые структуры в бизнесе реализуют элементы в большей мере квазисоциалистического нежели капиталистического уклада, ибо их распространение сопряжено с частичной коллективизацией собственности членов этих сетей – отдельных фирм, их подразделений или индивидуальных предпринимателей.

Капитализм, по крайней мере в своём классическом виде, предполагает доминирование частной собственности над коллективной. «Поворот к социализму» в коммерческих сетевых структурах диктуется самой структурной логикой сетей, независимо от чисто прагматических целей создателей подобных бизнес-сетей. В частности, создание сетевых стратегических альянсов между капиталистическими фирмами обычно ведёт к тому, что хотя бы некоторые из ресурсов входящих в альянс фирм становятся доступными для некоммерческого (т.е. без договоров найма или купли-продажи) применения  всех членов этого альянса. Отмеченное выше развитие отношений доверия и лояльности – социального капитала – внутри бизнес-сетей способствует формированию психологии коллективизма и чувства принадлежности к сети («общинности»); всё это отличает сети как от иерархий, так и от отношений на капиталистическом рынке, которые опираются на собственный интерес и в ряде случаев допускают дезинформацию конкурентов. Сетевые предприятия, включая кооперативы,  базируются на взаимном доверии  и долговременной установке на лояльность.

2.4.1. О понятии «социализм». Остановимся кратко на самом понятии «социализм». Предложенный Пьером Леру в первоначальном значении альтернативы индивидуализму, социализм уже в середине XIX века обретает общий смысл совокупности идеологий и политических движений, направленных на осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства. Достижение этих целей предполагает проведение существенных экономических и социально-политических преобразований:

  1. «Имеющиеся в обществе средства производства – фабрики, машины. Системыв энергетики и массового транспорта и т.д. – станут общественной собственностью вместо того, чтобы принадлежать частным владельцам. Тем самым будет покончено с эксплуатацией рабочих собственниками капитала».
  2. «Производство будет направляться хозяйственным планом, а не рыночными силами… Планирование в экономике покончит с безработицей и с периодическими экономическими спадами, характерными для капитализма».
  3. Замена «производства ради прибыли на производство ради удовлетворения потребностей». «В отсутствие нужды в коммерческой тайне, знания широко распространялись бы между предприятиями» (Котц Катц?, Вир, 2013, С.32).

Конкретное понимание целей социализма и путей их воплощения в жизнь разделяют социализм на многообразные варианты. Выделяют плановый и рыночный, государственный и самоуправляемый, научный и утопический, атеистический и религиозный (например, христианский, буддистский), феодальный, буржуазный и пролетарский социализм.

С проблематикой биологии, чьи организационные модели мы активно привлекали к конструированию сетей в социуме в начале данной работы,  объективно связаны различные модификации современного экологического социализма, одобренного на официальном уровне в Боливии и ставящего во главу угла заботу о биосфере наряду с социальной справедливостью и ограничением капиталистической эксплуатации. Далеко не все сторонники социализма солидарны с принятым в Советском Союзе положением о том, что социализм – лишь первая стадия движения к коммунизму.

Следовавший принципам «строительства коммунизма» (хотя бы декларативно) советский и подобный ему «реальный социализм» характеризуется спектром специфических черт – монополия государственной собственности, централизованное планирование, диктатура верхнего слоя партийно-государственного аппарата, применение аппарата насилия к инакомыслящим. Исследования созданного в СССР строя показывают наличие трех взаимосвязанных изъянов советской системы:

  • «В противоположность её притязаниям на то, чтобы быть государством рабочих, она управлялась привелигированной элитой»
  • «Государство, посредством которого эта элита правила, было авторитарным, оно отказывало населению в гражданских правах и свободах»
  • «Как политические, так и экономические институты были крайне централизованными и иерархическими, все важные решения в них принимались в центре небольшой группой высших должностных лиц» (Котц, Вир, 2013, С.361).

Однако, кратко охарактеризованный нами государственный «реальный социализм» представляет лишь один из возможных вариантов социализма вообще, причём, по словам Александра Зиновьева, вариант, «убитый» в самом начале своего естественного пути исторического развития.

Качественно другую ситуацию представляют различные варианты самоуправляемого социализма. Во всех своих многообразных вариантах от югославских предприятий эпохи Броза Тито до израильских кибуцев он предполагает коллективную собственность на средства производства в масштабе предприятий.  Такие предприятия часто невелики по размеру (или состоят из небольших по размеру модулей) и лишены жесткой централизованной иерархии, присущей более традиционным по структуре бюрократически организованным предприятиям.

2.4.2. Общественно-экономические формации. Автор данной работы, не будучи в полном смысле слова сторонником марксизма, тем не менее солидарен с идеей о формационном характере человеческой истории – о неизбежной смене в ходе истории формаций, различающихся по способу производства и в то же время по политическому устройству и доминирующей идеологии (которые марксисты обозначали как “надстройка” над способом производства как экономическим базисом).   Марксисты выделяли несколько общественно-экономических формаций: так, советский историк В.В. Струве различал первобытную, рабовладельческую (объединяя в этом «сборном» понятии азиатскую и античную формации К. Маркса), феодальную, капиталистическую, коммунистическую формации. «Существование рабовладельческого, феодального и капиталистического способов производства по существу признается сейчас почти всеми учеными, в том числе и теми, кто не разделяет марксистскую точку зрения» (Семёнов, 1998).[7] Правда, следует иметь в виду, что многие исследователи, например, советские историки Ю.М. Кобищанов и В.П. Илюшечкин объединяли докапиталистические классовые формации в одну (сословно-классовое общество в терминологии Илюшечкина (1970)). Ильюшечкин в своих работах противопоставлял присущее сословно-классовой формации сочетание ручного труда и потребительски-стоимостного типа производственных отношений – характерному для капитализма единству машинного труда и ориентированных на получение прибавочной стомости (прибыли) производственных отношений.

Отражая мнение многих учёных современности, В.Н. Никифоров в1990 г. подчёркивал, что «четырехстадийные концепции Ю. М. Кобищанова или В. П. Илюшечкина более адекватно отражают ход исторического процесса» (цит. по: Крадин, 2008).

В рамках достаточно распространённой на Западе немарксистской «модернизационной» концепции периодизации истории, принимается достаточно сходная по существу четырёхстадийная схема  1) первобытное общество —> 2) доиндустриальное  —>  3) индустриальное —> 4) постиндустриальное общество. Смена стадий связана, соответственно, с развитием земледелия (переход 1 —>  2) и машинной техники (2 —> 3); с информационной революцией (3  —> 4)[8]. Как видно, подобные  «немарксисты» всё же признают важную роль изменений в процессе производства («экономического базиса» в марксистской терминологии) как движущей силы революционных изменений общества.

2.4.3. Сетевая (ретикулярная) общественно-экономическая формация. Анализируя складывающееся к концу ХХ века в развитых странах Запада «постиндустриальное общество», цитированный выше М. Кастельс убедительно показал, что капитализм порождает качественно новый этап общественных отношений. Кастельс обозначает его как “сетевое общество”, а мы могли бы назвать также “сетевой общественно-экономической формацией”. Возможен также неологизм – термин «ретикулярная формация»[9], или «ретикулизм» (поскольку reticulum означает по-латыни сеть). Продолжая цитированную выше логику Илюшечкина, можно сказать, что ретикулярная общественно-экономическая формация имеет в основе диалектическое единство труда на базе информационно-технических систем и ориентированного на производство информации (ноу-хау) способа производства. Генерируемая в таком производстве информация может быть поделена с другими; в отличии от прибавочной стоимости, делёж информации не ведёт к уменьшению ее количества у тех, кто ею делится. В соответствующем разделе текста работы мы детализируем эти слова о характеристики грядущей ретикулярной общественно-экономической формации.

Вопреки чаяниям К.Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина и др.,   капиталистическая формация совершает, таким образом, революционный переход не прямо к коммунистической формации, но к сетевой формации. Она воплощает, как мы уже отмечали, некоторые важные черты если не коммунизма, то по крайней мере социализма (который был провозглашён классиками марксизма первой стадией на пути к построению полного коммунизма). В частности, в мире бизнеса создание сетевых стратегических альянсов между капиталистическими фирмами обычно ведёт к тому, что хотя бы некоторые из ресурсов входящих в альянс фирм становятся доступными для некоммерческого (т.е. без договоров найма или купли-продажи) применения  всех членов этого альянса. Развитие отношений доверия и лояльности – социального капитала – внутри бизнес-сетей способствует формированию свойственных социалистическому менталитету психологии коллективизма и чувства принадлежности к сети («общинности»).

Отсутствие централизованных иерархий в сетевых структурах ведёт к реальной возможности каждого участника той или иной сети влиять на принимаемые ей решения и на весь ее имидж (что весьма характерно для многих онлайн-сетей, где каждый может быть услышанным!). Это и есть свойственная социализму, как его понимают в современном мире, например, структурные марксисты (в частности, Роберт Реш), «демократия участия» (participatory democracy), по контрасту с присущей капитализму «демократии представительства» (representative democracy), которая «отражает и воспроизводит классовое неравенство и эксплуатацию, разделяя и разграничивая сферы, где демократические принципы допускаются, от тех сфер, где демократия исключена» (имеется в виду в основном экономическая сфера, где царят иерархические корпоративные структуры и рыночный чистоган, (Resch, 1992, P.30).

Демократия участия в сетях обусловливает и реализацию такого важного инструмента социалистической формации как демократический контроль за средствами производства (Resch, 1992). Такой контроль самоочевиден там, где сетевые принципы уже стали реальностью – например, в американских предприятиях типа кооперативов, где коллективная собственность на средства производства подразумевает и коллективный контроль за производством и распределением его результатов, о чем шла речь выше на примере потребительского кооперативного общества (Consumer Cooperative Society) в г. Хановер (штат Нью-Хэмпшир, США).

Как отмечено в предшествующих авторских публикациях (Олескин, 2013а, 2014; Oleskin, 2014), сетевая (ретикулярная) общественно-экономическая формация реализует многие нормы самоуправляемого социализма, который опирается на деятельность автономных, саморегулируемых экономических акторов и на децентрализованный механизм принятия экономических решений. Он отличается от «реального социализма» советского типа, в основе которого монополия государственной собственности, централизованное планирование, диктатура верхнего слоя партийно-государственного аппарата.

Примечательно, что страны, ранее создавшие “реальный социализм”, которые  или отбросили его в пользу капитализма (как страны бывшего СССР и всего Восточного блока) или по-прежнему стремящиеся его сохранить (Китай, Куба, Северная Корея), также фактически переходят к сетевой формации. Идет конвергентное развитие стран капиталистической и социалистической формации, на возможность которого в свое время указывал в своих работах Д. Белл (Bell, 1973; Bell, Chanyang, 2013).

2.4.4. Классы в рамках сетевой (ретикулярной) общественно-экономической формации. В марксизме постулировался бесклассовый характер грядущей коммунистической формации, переходом к которой объявлялся социализм, который созлавался благодаря диктатуре прежде эксплуатируемого (при капитализме) класса – пролетариата. Анализ современных тенденций к развитию сетевой формации (проведенный, в том числе, и в популярной книге “Нетократия…”(Бард, Зодерквист, 2004) демонстрирует, что сетевая формация, несмотря на ряд аспектов сходства с социализмом, все же не будет бесклассовой (хотя возможна тенденция к «перемешиванию» классов, см.ниже). В рамках характерного для сетевой формации труда на базе информационно-технических систем и ориентированного на производство информации (ноу-хау) способа производства формируются классы

  • Членов сетей (ретикулистов), имеющих доступ к ценной информации, вокруг которой строится активность данной сетевой структуры – будь то военные сведения при «сетецентрических войнах», кондфиденциалная бизнес-информация в деловых коммерческих сетевых альянсах или микробиологические знания при разработке пробиотиков коллективом биотехнологической сетевой лаборатории. Все это входит в состав уже обозначенного нами выше матрикса (матрицы) сетевой структуры. Знание центральной для сети информации становится критерием принадлежности к сети, повзовляющим отличать «своего» от «чужого», члена сети (ретикулиста) от представителя класса аутсайдеров. Среди ретикулистов возможно дальнейшее расслоение, с выделением из них наделенных особыми полномочиями «кураторов сетей». Этот сценарий из книги «Нетократия…» вызывает то возражение, что фактически означает преобладание иерархической организации внутри сети, что не может не вызывать сопротивления у остальных ее членов, исходивших из принципа децентрализации лидерских функций.
  • Аутсайдеров, которые ценную для данной сети информацию не имеют, но потребляют некую ее часть, даваемую членами сети при каждом взаимодействии (купле, контракту, найму и др.) – консъюмтариат в словоупотреблении А.Барда и А. Зодерквиста.

Собственно, это расслоение на классы близко позиции Мануэля Кастельса (Castels, 1996. P.469), отмечавшего, что « власть структуры оказывается сильнее структуры власти. Принадлежность к той или иной сети или отсутствие таковой наряду с динамикой одних сетей по отношению к другим выступают в качестве важнейших источников власти и перемен в нашем обществе; таким образом, мы вправе охарактеризовать его как сетевое общество (network society)».