А.В. Олескин, кафедра общей экологии, биологический факультет МГУ;
директор Клуба «Биополитика» при МОИП

Резюме. Сетевые неиерархические и в то же время не-рыночные структуры имеют достаточно существенный потенциал в сфере бизнеса, где они соответствуют межфирменным стратегическим альянсам, внутрифирменным сетям из получивших автономию департаментов одной фирмы, а также малым сетевым предприятиям, типичным примером которых являются производственные кооперативы (ко-опы). Не меньшие перспективы открываются перед децентрализованными сетями и в политической сфере, где важные примеры представляют  межгосударственные сетевые альянсы, трансграничные и глобальные сетевые организации и движения, консультативные комиссии и комитеты (kitchen cabinets) при структурах государственного аппарата и особенно сетевые структуры, входящие в состав в основном неиерархического по организации гражданского общества, выражающего интересы и волю граждан в их диалоге с иерархией политической системы. На базе представленных в работе фактов делается вывод, что в экономике сети способствуют реализации принципов самоуправляемого социализма, а в политической  области осуществлению принципов меритократии нового типа, которая будет опираться на поддержку сетевых структур гражданского общества.

Сетевые структуры представляют собой междисциплинарное понятие, применимое к разнообразным системам — от звёздных скоплений и кристаллов до ансамблей элементарных частиц. Причем, как указывалось в предшествующих публикациях [15-18], сетевые структуры (сети) понимаются в современной литературе по крайней мере в двух смыслах: 1) как любые системы из элементов (вершин, или узлов) со связями между ними, которые обозначаются как ребра (дуги) [45, 46] и 2) как структура, в которой отсутствует единый центр (лидер, доминант), так что ее поведение является результатом кооперативных взаимодействий между элементами (узлами), среди которых могут быть несколько частичных лидеров с ограниченным воздействием на систему. Следует отметить, что всемирная паутина устроена во многом именно по данному организационному принципу. В настоящей работе термин «сетевая структура» будет употребляться в узком смысле (смысле 2) и противопоставляться  структурам других типов, которые мы обозначаем, следуя принятой в литературе классификации [42, 44, 52] как:

• иерархические (вертикальные, субординационные), основанные на едином центре активности
• (квази)рыночные[1] (конкурентно-контрактные, индивидуалистические), в которых взаимодействие элементов носит в основном лишь характер конкуренции.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДЕЦЕНТРАЛИЗОВАННЫХ КООПЕРАТИВНЫХ СЕТЕВЫХ СТРУКТУР

Рассматриваемые в данной работе неиерархические и в то же время нерыночные структуры, в которых кооперация между элементами (узлами) доминирует над конкуренцией между ними, имеют многообразные воплощения, в частности, в человеческом социуме, в биологических системах, в технических информацинных устройствах (см. [18]).

Например, в социуме примером сетевой структуры является хирама [12-15] — междисциплинарный творческий коллектив, объединенный широко сформулированной задачей или проблемой. Проблема (задача) дробится на несколько субпроблем, однако членение проблемы на субпроблемы не означает деление коллектива участников на части. Они параллельно работают по нескольким субпроблемах сразу. За каждой из субпроблем закреплен только соответствующий частичный творческий лидер, коллекционирующий идеи всех участников хирамы по соответствующей теме. Примером служит созданный при МГУ под эгидой МОИП Клуб «Биополитика», где целевая задача – применение современной биологии в политической теории и практике – дробится на 5 подпроблем, каждой из которых соответствует свой частичный творческий лидер  (рисунок). Имеется также психологический лидер, призванный налаживать отношения в коллективе, смягчать конфликты, способствовать успешной работе по всем субпроблемам. Структура может включать также лидера по внешним связям (внешнего лидера), координирующего контакты с другими организациями.

Что касается биологических систем, то децентрализованными плоскими сетевыми структурами являются стаи многих видов рыб, «в которых отсутствуют постоянные лидеры и внутригрупповое доминирование» и которые «характеризующиеся тесной взаимосвязью между особями и их взаимным стремлением к объединению и проявлению согласованных и единообразных действий при реагировании на внешние стимулы» [20, с.143]. В отсутствие лидера первой в движущейся стае рыб плывёт случайная особь, вскоре сменяемая другой особью. У молоди сайды одна и та же рыба «лидерствует» «… от долей секунды (0.25—0.5) до нескольких секунд…, после чего скатывается в середину или даже в самый арьергард стаи» [22, с.86].

Есть биосистемы, где сетевые структуры сочетаются с элементами централизованных (иерархических) структур, но доминируют всё же сетевые структуры. Так, у многих видов муравьёв формируются «команды» (кланы). Они возглавляются функциональным лидером [4, 23]. Например, «… в функциональной группе муравьёв сборщиков пади… имеется своя иерархия, это муравьи-надсмотрщики, контролирующие состояние и расположение тлей (чьи выделения собирают муравьи), а также  действующие как диспетчеры для пастухов и носильщиков пищи в гнезде» [3, с.47]. Однако иерархически организованные кланы рабочих входят в состав неиерархической (сетевой) структуры следующего уровня – колонну, где функциональные лидеры кланов выступают в роли частичных лидеров в рамках всей распределённой сетевой структуры колонны. Несколько колонн также сетевым образом – «на равных правах» – кооперируют в создании единой муравьиной семьи – плеяды.

Необходимо подчеркнуть, что определению децентрализованных сетевых структур соответствуют весьма различные по принципам организации биосистемы. В специальных работах мы выделяем не менее шести организационных типов (сетевых парадигм) в биологии. Речь идёт о клеточных, модульных, эквипотенциальных, нейронных, эусоциальных и эгалитарных структурах [15-17]. Описанные выше стаи рыб в целом соответствуют эквипотенциальной, а социумы муравьёв и других общественных насекомых – эусоциальной парадигме сетевой организации. Многие из этих парадигм встречаются у представителей нескольких разных таксономических групп; в то же время в рамках одного и того же таксона могут сосуществовать несколько вариантов сетей или реализоваться некий промежуточный вариант.

Отмеченный факт многообразия сетевых структур в биосистемах даёт «пищу для ума» не только биологам, но и гуманитариям. Он наглядно демонстрирует, что понятие «сетевая структура», ставшее модным клише в наши дни, весьма многовариантно в организационном плане. Поэтому прежде чем внедрять сетевые структуры в разных сферах социума от Интернета до сетевых предприятий, необходимо выяснить, какой конкретный вариант взять за основу.

Возвращаясь теперь непосредственно к человеческому социуму, отметим как преимущества сетевых структур, так и свойственные им проблемы и трудности.  И преимущества, и недостатки сетей целесообразно рассмотреть, сравнивая их со структурами иного организационного типа, а именно иерархиями.  Иерархии весьма распространены в социуме, и одним из примеров может быть коммерческое предприятие или какая-либо организация. В этом случае предприятие (организацию) возглавляет начальник (Генеральный Директор), ему подчинены начальники структурных подразделений, а они, в свою очередь, имеют в подчинении работников более низких рангов. Подобная организация может встречаться и в творческих объединениях (например, архитектурное бюро).

По сравнению с иерархиями, децентрализованные сетевые структуры, проиллюстрированные выше на примере хирамы, отличаются худшей управляемостью, медленным принятием решений (по пути консенсуса), недостаточной планомерностью развития. В то же время, многим иерархиям свойственны «толстокожесть», недостаточная гибкость, стремление рутинизировать свои планы без адекватного реагирования на изменчивую, динамичную ситуацию. Иерархии более уязвимы в том плане, что перестают функционировать при утрате центрального управляющего звена, в отличие от сетей.

Сетевым структурам присущи гибкость (адаптивность), широта охвата тем и проблем, способность преодолевать границы социальных сфер и юрисдикций, упорство в решении определённого набора задач и т. д. Однако эти преимущества существуют ситуационно — в определённых ситуациях иерархии оказываются лучше сетей. Например, сеть уступает иерархии в темпе работы, если речь идёт о рутинных, решаемых по «накатанному» плану задачах. Личный опыт создания сетей и иерархий среди учащихся на школьных уроках показал, что творческое задание решается иерархически организованной группой учащихся значительно быстрее, хотя сетевая организация приводит к более интересным и нестандартным вариантам решения поставленной учителем задачи [19].

На материале биосистем Н. Н. Марфенин [6, 7] указывает на низкую скорость процессов в сетевых структурах и недостаточную точность выполнения ими заданий, в то же время подчёркивая, что сетевые структуры отличаются своей адаптивностью (возможностью подстройки к внешним требованиям), надёжностью, саморегулируемостью (предполагающей самообучаемость)[2].

Если возможен тандем иерархии и сети в регуляции поведения какой-либо системы, то сеть может делегировать иерархии некоторые функции, требующие планомерности, быстрого принятия решений и др. и в то же время компенсировать своей инновативной творческой деятельностью рутинёрство и прочие недостатки иерархии. Примерами таких иерархически-сетевых полиструктурных систем могут служить крупные компании (например, «Мицубиси»), в состав которых входят сетевые консультационные или аналитические группы.

В дальнейшем тексте статьи мы конкретизируем и дополним информацию о потенциальных преимуществах и недостатках сетей, имея в виду в первую очередь их применения в бизнесе и в политической сфере современного социума.

СЕТЕВЫЕ СТРУКТУРЫ В БИЗНЕСЕ

В мире бизнеса сетевые структуры могут функционировать по крайней мере на трёх различных уровнях: они могут быть составлены из целых предприятий как узлов или же из частей (отделов, департаментов) одного предприятия; особняком стоят малые коммерческие сетевые предприятия (например, кооперативы), обычно прямо составленные из индивидуальных бизнесменов или их небольших групп.

Сети, составленные из целых предприятий (фирм, коммерческих организаций). Распространённая бизнес-стратегия, ведущая к формированию межфирменных (межорганизационных) сетей, состоит в аутсорсинге, т.е. заключении контрактов с препоручением определённых родов деятельности другим, независимым, предприятиям; это может означать передачу им право на использование части ресурсов, включая персонал. Благодаря аутсорсингу, фирма имеет возможность заниматься основным, самым выигрышным для себя бизнесом, делегируя другим входящим в сеть фирмам некоторые специальные функции, и тем самым снижать расходы на найм и обучение специалистов. Сходная в принципе бизнес-стратегия — создание межфирменных сетевых объединений ради получения хотя бы временного, частичного доступа к продуктам производства, каналам распределения, источникам финансирования бизнес-проектов, основному капиталу и интеллектуальной собственности других предприятий. Формирование межорганизационных сетей нередко означает board interlock: установление «связей между организациями благодаря тому, что члены одной организации входят в директорат другой организации» [33, p.996]. Это особенно характерно для стран, недавно вступивших на путь интенсивного развития капитализма. Так, в Китае взаимопереплетённые органы управления коммерческих предприятий способствуют объединению фирм в регионально распределённые группы [55].

Межфирменные (межорганизационные) сети, называемые часто также стратегическими альянсами, широко распространены в мире современного бизнеса; они особенно характерны для гигантских компаний, стремящихся к получению конкурентных преимуществ на глобальном уровне. Как подчёркивается в классической работе [52], Boeing и Rolls Royce образовали альянс для создания модели самолёта Boeing 757, причём большая часть производственных процессов осуществлялась в рамках проектов с фирмами-партнёрами в Японии и Италии. Подобные сетевые структуры частично иерархизируются, если в состав альянсов входят одна или несколько крупных фирм наряду с более мелкими партнёрами. Примером может служить альянс General Motors и сравнительно небольшой компании Teknowledge, которая специализировалась в изготовлении систем искусственного интеллекта [52].

Развитие стратегических альянсов между фирмами ведёт к формированию системы «распределённого интеллекта» на межфирменном уровне, где хранится информация и ноу-хау, которым не владеет в полной мере ни одна из этих фирм. Используя коллективно сохраняемую информацию, стратегический альянс может обучаться/тренироваться как единое целое, адаптируясь к изменчивым, динамичным внешним условиям. Можно провести системную аналогию между организационной структурой межфирменных сетей и таковой нейронных сетей [15-18], где обучение и тренировка также происходят на уровне целых сетей из нервных клеток или их искусственных аналогов. Именно нейронная парадигма оказывается наиболее подходящей биологической моделью для описания механизмов работы не только межфирменных коммерческих сетей, но и многих других типов «умных сетей» в социуме, включая политические фабрики мысли и сетевые структуры гражданского общества (см. ниже).  Межфирменные сети можно подразделить на динамичные и стабильные [59].

Динамичные сетевые структуры в бизнесе представляют собой временные союзы фирм, готовых объединиться для выполнения определённой задачи, а затем разойтись, чтобы стать частью другого временного союза [9]. В этой ситуации сетевые отношения между фирмами не являются ни стабильными, ни долговременными. В то же время эти качества присущи стабильным сетевым структурам. Речь идёт об объединениях географически рассредоточенных фирм типа японских кейретцу (стабильные союзы фирм разных размеров, например, специализированных по этапам изготовления хлопковых изделий) или скандинавских межорганизационных союзов, состоящих из индустриальных гигантов типа Volvo, Ericsson, Saab-Scandis, Fairchild.

Сети, формируемые в пределах одного предприятия. Что касается сетей внутри одной фирмы/организации, то такие внутренние сетевые структуры [59] представляют собой рыхлые объединения на базе ресурсов и коммерческих структур в пределах одной компании, которые вступают в рыночные отношения между собой; примерами могут служить гигантские нефтяные компании [61]. В таких ситуациях фирма ликвидирует свою внутреннюю иерархию, что облегчается наличием у неё дивизиональной структуры. Она предполагает наличие в рамках одной фирмы нескольких полуавтономных структурных подразделений, специализированных по разным вариантам продукции, разным географическим зонам, или разным типам потребителей. Внутренняя сеть возникает (упраздняя внутреннюю иерархию), если структурным подразделениям присваивается независимый юридический статус, так что они могут оформлять контрактные отношения друг с другом.

Тем не менее, подобные контрактные отношения не означают создания подлинной нерегулируемой рыночной среды внутри предприятия/фирмы. Подразделения в типичном случае сохраняют сетевые связи, так что внутрифирменный квазирынок оказывается «приручённым».

Если фирма придерживается иерархической организации с большим числом ступеней иерархической лестницы, то многочисленные слои  начальников и подчинённых часто искажают поступающую информацию, увеличивают бремя расходов по контролю за их деятельностью и даже вызывают фактическую потерю такого контроля [41]. В противоположность этому внутриорганизационная сеть позволяет подразделениям напрямую  взаимодействовать и, более того, принимать независимые решения на местном уровне, а также использовать все преимущества автономного статуса.

Всё это послужило предпосылкой успеха внутренней сети, созданной в некоторых российских компаниях, в том числе, Sportmaster. Эта фирма имеет десять автономных региональных центров, предоставляющих услуги локальным офисам Sportmaster, а также двум дополнительным внутренним сетям — O’stin и Funday, которые горизонтально взаимодействуют со Sportmaster [21].

Сети как малые предприятия, состоящие непосредственно из индивидов или небольших групп. Подобные небольшие сетевые предприятия можно проиллюстрировать на примере The Vision Web, голландской консультационной фирмы, возникшей в конце 1990-х годов [37, 44]. Фирма не имела внутренней иерархии, её работники сами решали вопрос о своём жаловании; в основе деятельности сотрудников лежали взаимное доверие и лояльность – то, что часто обозначают как социальный капитал.

В организационном отношении малые коммерческие сетевые структуры могут представлять собой эгалитарные организации с несколькими частичными лидерами и пулом прочих членов. Такая структура характерна для хирамы, кратко описанной в начале данной работы. При сравнительно небольшом количестве членов малой бизнес-сети её организация может быть описана в рамках эгалитарной парадигмы, характерной для многих первобытных общностей охотников-собирателей и в определённой мере также для некоторых видов приматов (шимпанзе, бонобо, капуцины и др.). Не вдаваясь в подробности эгалитарной парадигмы в приложении к биосистемам (см. о ней: [15-17]), подчеркнем основные принципы, которым удовлетворяют малые сетевые предприятия, а также и ряд других сетевых структур в социуме (например, творческие лаборатории, составленные из немногих учёных-энтузиастов):

• Уважение к индивидуальной свободе поведения (особенно к свободе выбора);
• Частичная иерархичность структуры, связанная с признанием высокого ранга некоторых членов сетевой структуры; однако, никто из её членов не вправе монопольно доминировать в этой структуре;
• Рыхлые связи между членами сети (в мире животных пример представляют группы шимпанзе, где каждый индивид может свободно покидать группу и присоединяться к новой группе – правда, в пределах большей «мегакоалции» шимпанзе);
• Преобладающие лояльные (кооперативные) взаимодействия между членами сети.

В некоторых высокотехнологичным областях типа компьютерного программирования, фармацевтики, биотехнологии малые сетевые предприятия имеют возможность конкурировать с более традиционно организованными крупными фирмами с иерархической структурой.

Важным вариантом малых сетей в бизнесе являются кооперативы (ко-опы), которые непосредственно управляются работниками или клиентами (это производственные и потребительские кооперативы, соответственно). Многие кооперативы отличаются эгалитарной структурой, причём прецедент такого типа был создан ещё в 1844 г. потребительским кооперативом Rochdale Pioneers в Англии. Сетевые кооперативы реализуют принципы добровольного членства, демократического контроля, автономии и независимости [31], что побуждает людей применять аналогичные принципы и в других сферах социума.

В целом, важно подчеркнуть, что сетевые предприятия способствуют развитию взаимопомощи между людьми и их группами, кооперации, ответственности каждого за деятельность всей сети, чувства принадлежности к этой сети, коллективизма, общинности. Присущий сетевым структурам принцип частичного (расщепленного) лидерства стимулирует внутреннюю демократизацию сетевых структур, вплоть до их превращения в коллективное хозяйство, кибуц или воспетую П.А. Кропоткиным анархическую социальную систему.

С коммерческой точки зрения малые сетевые предприятия или являются предприятиями с коллективной собственностью (коллективные или коллективно-частные предприятия), или представляют вариант открытых акционерных обществ. В организационном плане следует подчеркнуть, что модель хирамы с различными модификациями является целесообразной организационной структурой. Кроме указанного в начале статьи набора частичных лидеров (творческие лидеры, внешний лидер, психологический лидер), в состав модифицированных хирам  могут входить специализированные коммерческие лидеры, в задачи которых может входить поиск спонсоров, маркетинг и другие виды деятельности, связанные с получением прибыли.

Следует оговорить, что коммерческое предприятие может комбинировать сетевую организацию и иерархическую, особенно если последняя смягчена, включает немного уровней (считая от гендиректора до рядового служащего), а начальники толерантно относятся к подчинённым. Ещё раз подчеркнём, что получающаяся смешанная иерархо-сетевая структура предприятия до известной степени напоминает первобытную общность охотников-собирателей, где также смягчённая иерархия с толерантным отношением индивидов высокого ранга по отношению к низкоранговым индивидам сочеталась с существенной нериерархической эгалитарной компонентой, вплоть до того что низкоранговые индивиды, объединяясь между собой, могли диктовать свои условия высокоранговым – переворачивать всю иерархию [32].

Современный пример смешанной иерархо-сетевой коммерческой структуры представляет Semco Group в Бразилии. Компания Semco была создана в 1950-е годы для производства центрифуг, применяемых для промышленного получения растительного масла. С течением времени, компания модернизировалась, производились инвестиции в другие виды бизнеса, особенно в сферу услуг, включая консультирование по экологическим вопросам, риэлтерские услуги, починку оборудования и др. Semco также руководит фондом, который поддерживает и консультирует тех, кто реализует проекты в сфере просвещения, культуры, экологии и др. В отличие от других предприятий, компания Semco не имеет жёсткой заранее заданной иерархии и не допускает избыточной формализации отношений внутри неё. Рабочие имеют достаточную свободу и пользуются большим уважением [58]. Основатель компании Рико Семлер применил три организационных принципа:

• демократия (участие рабочих в управлении предприятием; их осведомленность о состоянии дел в компании в целом, включая такие «щекотливые» вопросы, как зарплата менеджеров; получение всеми рабочими доли от прибыли предприятия);
• разбиение предприятия на малые группы-команды;
• усиление горизонтальных связей и ослабление иерархических взаимоотношений (в частности, сокращение до трех числа звеньев от рабочего до менеджера; малая разница в доходах работников и менеджеров; в ряде случаев работники даже превышали менеджеров по доходам).

Структура включает три круга — три иерархических уровня. Малый центральный круг содержит пять человек, которые направляют деятельность компании. Это советники (counselors). Второй больший круг включает руководителей восьми подразделений так называемых партнеров (partners). Наконец, третий, самый большой, круг содержит всех других работающих в компании лиц, в основном компаньонов (associates); они служат исследователями, дизайнерами, торговыми агентами и изготовителями различных изделий, и никто им не подчинен. Однако, некоторые из этого круга являются временными или постоянными лидерами команд или проектов.

Данная модель представляет комбинацию существенно упрощенной и ослабленной иерархии и хирамоподобной сетевой структуры. Верхний уровень иерархии представлен почти горизонтальной малой сетевой структурой. Семлер указывает на консультативный характер власти этой «верхней пятерки». Это обстоятельство заставляет вспомнить о роли психологического лидера в хираме, правда в данном случае этот лидер — коллективный. Наиболее иерархичный и бюрократичный характер носят взаимоотношения «партнеров» и работников вверенных им подразделений. Тем не менее, иерархия эта децентрализована, ибо 8 партнеров имеют над собой лишь консультативный контроль вышестоящего звена «советников»; сами эти «партнеры» представляют горизонтальную сетевую структуру. В последние годы предприятие Semco Group создало сетевую организацию Semco Partners, включающую 6 директоров из числа сотрудников с многолетним опытом работы в компании. Её цель – создание межфирменных сетей путём привлечения тех, кто хотел бы вести свой бизнес в Бразилии и готов создать стратегический альянс с участием Semco Partners [58]. Итак, сетевая организация применяется здесь как внутри одной фирмы, так и на межфирменном уровне.

СЕТЕВОЙ СОЦИАЛИЗМ

Поскольку сетевые предприятия типа кооперативов опираются на принцип коллективной собственности, то они фактически реализуют экономические принципы социализма в масштабах своих предприятий, несмотря на капиталистическую среду, в которую эти предприятия погружены. Помимо кооперативов, многие другие сетевые структуры в бизнесе реализуют элементы в большей мере социалистического нежели капиталистического уклада, ибо их распространение сопряжено с частичной коллективизацией собственности членов этих сетей – отдельных фирм, их подразделений, или индивидуальных предпринимателей. Напомним, что капитализм, по крайней мере в своём классическом виде, предполагает доминирование частной собственности над коллективной. «Поворот к социализму» в коммерческих сетевых структурах диктуется самой структурной логикой сетей, независимо от чисто прагматических целей создателей подобных бизнес-сетей. В частности, создание сетевых стратегических альянсов между капиталистическими фирмами обычно ведёт к тому, что хотя бы некоторые из ресурсов входящих в альянс фирм становятся доступными для некоммерческого (т.е. без договоров найма или купли-продажи) применения  всех членов этого альянса. Отмеченное выше развитие отношений доверия и лояльности – социального капитала – внутри бизнес-сетей способствует формированию психологии коллективизма и чувства принадлежности к сети («общинности»); всё это отличает сети как от иерархий, так и от отношений на капиталистическом рынке, которые опираются на собственный интерес и в ряде случаев допускают дезинформацию конкурентов, в то время  как сетевые предприятия, включая кооперативы,  базируются на взаимном доверии  и долговременной установке на лояльность.

Однако здесь оговорим многозначность понятия «социализм». Предложенный Пьером Леру в первоначальном значении альтернативы индивидуализму, социализм уже в середине XIX века обретает общий смысл совокупности идеологий и политических движений, направленных на осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства. Конкретное понимание всех этих категорий и пути их воплощения в жизнь разделяют социализм на многообразные конкретные варианты. Выделяют, в частности, плановый и рыночный, государственный и самоуправляемый, научный и утопический, атеистический и религиозный (например, христианский, буддистский), феодальный, буржуазный и пролетарский социализм. Далеко не все сторонники социализма солидарны с принятым в Советском Союзе положением о том, что социализм – лишь первая стадия движения к коммунизму.

Следовавший принципам «строительства коммунизма» (хотя бы декларативно) советский и подобный ему «реальный социализм» характеризуется спектром специфических черт – монополия государственной собственности, централизованное планирование, диктатура верхнего слоя партийно-государственного аппарата, применение аппарата насилия к инакомыслящим. Он представляет лишь один из возможных вариантов социализма, причём, по словам Александра Зиновьева, «убитый» в самом начале своего естественного пути исторического развития.

Качественно другую ситуацию представляют различные варианты самоуправляемого социализма. Он опирается на деятельность автономных, саморегулируемых экономических акторов (кооперативов и подобных им самоуправляемых предприятий) и на децентрализованный механизм принятия экономических и политических решений. Самоуправляемый социализм – во всех своих многообразных вариантах от югославских предприятий эпохи Броза Тито до израильских кибуцев – предполагает коллективную собственность на средства производства в масштабе предприятий.

Ещё раз подчеркнём, что подобные (сетевые в принятой здесь терминологии)  предприятия, часто небольшие по масштабу, лишены централизованной бюрократической иерархии и выступают как современные аналоги малых первобытных групп охотников-собирателей. Как и в последних, на подобных предприятиях создаются предпосылки для не только делового, но и неформального, личностного взаимодействия между всеми участниками.

Одним из реальных примеров служит община Twin Oaks (близ Вашингтона), где около 100 членов. Как указывает её веб-страница [60], община воплощает принципы «кооперации, дарения, ненасилия, равенства и экологии». В общине нет центрального лидера. Она имеет коллективную форму собственности и коллективно удовлетворяет потребности членов. Особое значение имеет принцип равенства социального статуса (в обращении к людям не допускаются персональные титулы). Община исповедует принцип ротации лидерских и некоторых профессиональных ролей. Каждый член общины имеет право выбрать, какую работу (или комбинацию работ) он будет выполнять в течение следующей недели. От каждого профессионала ожидается, что он будет делиться своими знаниями с другими. Таким образом, община фактически использует принцип перемены социальных ролей, характерный и для многих сетевых структур современности.

СЕТЕВЫЕ СТРУКТУРЫ  В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СФЕРЕ

Термин “сетевые структуры” использовался в политологии начиная с первого выпуска журнала Social Networks [36], хотя Райс фактически  исследовал  сети в политических структурах уже в двадцатые годы прошлого века [56]. Он изучал “блоки” (сетевые кластеры в современной терминологии в составе политических организаций. Интерес исследоватеклей политических структур к сетям возрос на рубеже XXI века. В это время были опубликованы работы по децентрализованным кооперативным сетевым структурам в связи с государственно-муниципальным управлением (public policy, [34, 44] и проблемой стимулирования отношений доверия и лояльности в обществе – его социального капитала [53, 54]. В последние годы исследования сетевых структур в политической сфере получили существенный общественный резонанс. В  материалах конференции американской политологической ассоциации (APSA, American Political Science Association), состояшейся в 2013 г., было отмечено, что в 1990-е годы в аналогичную программу конференции APSA входили бы максимум отдельные работы по сетевым структурам. В то же время, в 2013 году по данной теме было организовано 23 тематических отделения конференции (“панели”), было представлено более ста работ с использованием  сетевых концепций и данных [43, p.1].

Сетевая организация фактически применяется в концепции полицентрических систем, предложенной Винсентом  и Элионор Остромами [47-51]. В рамках концепции полицентрических систем, политические решения принимаются в результате переговорного процесса, вовлекающего политические структуры разных уровней – от местной администрации до государственных и даже международных структур. В работах упомянутых авторов и их последователей приводятся примеры: коллегиальное многоуровневое принятие политических решений по поводу снижения эмиссии парниковых газов в атмосферу планеты [48] и защиты коралловых рифов в Палау (Океания, [39]). В таких ситуациях политические структуры разных уровней – от локального до национального и интернационального – как бы “горизонтализуются”  и на равных правах принимают участие в процессе выработки решений и их реализации.

В связи с концепцией полицентрических систем мы одновременно коснулись нескольких уровней политического процесса. В дальнейшем тексте данного раздела мы порознь рассмотрим сетевые структуры на каждом из этих уровней. Итак, сетевые структуры в политической сфере могут формироваться на над- или межгосударственном, государственном (национальном) и внутригосударственном (локальном, региональном) уровнях.

Межгосударственные (надгосударственные) сетевые структуры включают глобальные, межгосударственные союзы, а также разнообразные транснациональные и глобальные политические децентрализованные  сетевые организации и движения.

Особо отметим здесь межгосударственные сети как результат кооперации между правительствами нескольких государств. Они могут придерживаться принципов интерговернментализма или же супраэтатизма  [62], в зависимости от того, где сосредоточена власть при принятии решений – у отдельных правительств, входящих в состав сети (интерговернментализм), или же в сети в целом, которая в этом случае приобретает черты самостоятельного политического субъекта надгосударственного уровня  (это – супраэтатизм). В любом случае, подобные глобальные или мультирегиональные сетевые структуры состоят из государственных аппаратов как структурных единиц (узлов сети). Известные примеры представляет союз государств Восточной Азии (Asia-Pacific Economic Cooperation, APEC) или Европейский союз.

Межнациональные и глобальные сетевые организации/движения могут быть правительственными или неправительственными;  эти сетевые структуры могут охранять существующий политический status quo или стремиться к его изменению [35]. Многие межнациональные сетевые организации могут объединяться между собой в сети второго или ещё более высоких порядков и заниматься политической деятельностью на глобальном уровне, вступая в сетевое горизонтальное взаимодействие с государственными аппаратами различных стран, так что получается сценарий многоуровневого принятия политических решений в духе концепции полицентрических систем В. и Э. Остромов.

Многие сетевые организации международного уровня имеют, как и полагается сетевым структурам, сразу несколько центров, часто расположенных в столичных городах, важных культурных центрах типа Женевы или Барселоны, или в традиционных университетских городах [62]. Для дальнейшего повествования отметим, что роль университетских городов в роли важных узлов межнационвльных политических сетей демонстрирует нам связь между академической средой и развитием сетевых структур в современном мире.

Целый ряд глобальных организаций в явном виде используют сетевой децентрализованный организационный сценарий. Иллюстративный пример представляет сеть борцов за освобождение (амнистию) для узников тюрем  — Amnesty International. «Мы внедряем новый глобальный метод работы – с распределённым центром и региональными центрами исследовательской и мобилизационной деятельности и коммуникаций» [28].

Транснациональные сети не всегда представляют собой глобальные или региональные организации. Они могут содержать, как минимум, всего два узла. Примером может служить международная муниципальная кооперация – кооперация между двумя городами (C2C). Эффективное сетевое взаимодействие было налажено между городами Леон (Никарагуа) и Утрехт (Нидерланды). Оно включает в себя «виды деятельности,  стимулирующие… городское планирование, менеджмент и внедрение инноваций в муниципальном аппарате Леона» [63]. Такая структура из всего лишь двух узлов уже имеет преимущества, присущие сетям, в том числе: взаимное доверие участников и взаимовыгодное сотрудничество, которые способствуют энтузиазму и «относительно высокому уровню вовлечённости городского населения в целом с обеих сторон» (Ibid.).

Сетевые структуры государственного уровня непосредственно взаимодействуют с государственным аппаратом.  Иллюстрациями могут служить сетевые организации политического консалтинга, включая «кухонные кабинеты», фабрики мысли и имеющие более официальный статус центры публичной политики. Сетевые структуры могут быть организационно связанными с политической системой  и выполнять функцию коллективных референтов при политических структурах. Сети могут быть и независимыми от госаппарата структурами. Такие социальные сети с консультативно-экспертными функциями, часто вовлекающие специалистов разных профилей и «куски» разнообразных научных, коммерческих, культурных и др. учреждений, уже функционируют в мире, включая и нашу страну. Так, в регионах России достаточно активно действуют как мелкие, так и крупные сетевые организации по экологическому мониторингу. В последние десятилетия в США в основном сетевые организации типа Rand Corporation или Hudson Institute неоднократно демонстрировали свою эффективность в области политического планирования.

Социальные сети могут выступать как генераторы и распространители новых идейных ориентиров и ценностей — фабрики мысли — в социуме. Фабрики мысли (think tanks) представляют собой «независимые, не основанные на интересах каких-либо групп влияния, неприбыльные политические организации, которые осуществляют экспертизу и вырабатывают положения», влияющие на политику [57]. Фабрики мысли могут объединять интеллектуалов-экспертов и выполнять следующие функции: образовательную (просветительскую), экспертно-аналитическую, креативную (например, поиск альтернативных решений политических проблем), коммуникативную, а также в известной мере внедренческую [2, 24]. В нашей стране подобные функции длительное время исполняет, например, во многом сетевая (по орг.принципам) фабрика мысли Центр «Стратегия» (Санкт-Петербург). Её основная задача состоит в следующем (сформулирована в 1999 году, дополнена в 2006 году): «Содействие становлению гражданского общества, правового государства и публичной политике в России, путем реализации проектов и программ, направленных на развитие общественного участия, социального партнерства, ответственности власти и центров публичной политики» [25].

Сходный с фабриками мысли характер имеют также Центры общественной (публичной) политики (ЦОП; английское название Centers of Public Policy). ЦОП также включают интеллектуалов и экспертов и посвящает себя аналитической деятельности в рамках разработки стратегий, прогнозов, доктрин и др. Однако, ЦОП имеют в своём составе специалистов, способных внедрять созданные ими разработки. ЦОП задуманы как посредники между общественными и государственными структурами, между гражданским обществом и правительственным аппаратом, т. е. несут медиаторную функцию, необходимую для конструктивного диалога иерархий и сетей.

Внутригосударственные политические сетевые структуры, охватывающие как отдельные населённые пункты или регионы, так и всю территорию данной страны (но всё равно не имеющие властных полномочий административных органов и потому имеющие статус внутригосударственных или, можно было бы сказать, «подгосударственных» структур). Речь идёт о независимой от «вертикали власти» системе сетевых структур, имеющих «организационную форму неправительственных, негосударственных объединений, союзов, ассоциаций, функционирующих по принципам самоорганизации, самоуправления и, как правило, самофинансирования» [8, С. 6]. Они возникают на добровольной основе и «охватывают церковные, культурные объединения, академии, дискуссионные инициативы» и многое другое [40, P. 46].  Взятые в целом, эти сетевые структуры формируют основу гражданского общества как  «агрегат неправительственных организаций и институтов, которые выражают интересы и волю граждан» [38], который образует «сферу жизнедеятельности между семьёй и государством» и способен в интересах простых граждан осуществлять демократический «контроль… за функционированием органов государства, т. е. действий чиновников» [11, С. 16].

Несмотря на возможный вклад также и иерархических структур в функционирование гражданского общества (это могут быть неправительственные бюрократические организации любого профиля деятельности – если только они политически актуальны и преследуют позитивные цели), костяк гражданского общества как противовеса властной иерархии – президентской вертикали – могут составлять именно децентрализованные, распределенные сетевые структуры, имеющие, как в схеме хирамы (рисунок выше) частичных творческих лидеров, но не единого всевластного босса.

Сетевые структуры в рамках гражданского обшества могут включать в себя пулы экспертов, способных проводить анализ широкого спектра злободневных вопросов с выработкой стратегических решений и программ их реализации. Сетевые децентрализованные структуры (организации, объединения, ассоциации и др.) в составе гражданского общества могут посвящать себя различным политически значимым проблемам современности (защита прав человека, охрана конституционного правопорядка, защита окружающей среды, здравоохранение и  многие другие), вырабатывая стратегии их решения и используя своё влияние на этапе реализации этих стратегий.

Примером политически значимого межрегионального сетевого движения, которое в первую очередь имеет в виду экологические задачи, является Межрегиональный общественный фонд Сибирского центра поддержки общественных инициатив (МОФ СЦПОИ). Это — «сетевая организация в России, осуществляющая техническую, программную и финансовую поддержку некоммерческого сектора в 11 субъектах РФ» [1, С. 10]. Характерная для сетевых структур вообще широта горизонтов и интегральное видение целевых задач позволяет МОФ СЦПОИ держать в поле зрения многие аспекты некоммерческого сектора, включая экологические организации и движения, а также экологически ориентированный бизнес. Под эгидой данной сетевой организации работает, в частности, Региональная общественная организация «Клуб Фирн», выступающая как представитель Бурятии в рамках МОФ СЦПОИ. Вступив в партнерские сетевые отношения с Байкальским информационным центрам «Грань», «Клуб Фирн» участвует в ряде важных экологических проектов.