Статья продолжает цикл работ, посвященных переходу социальной системы в новое качественное состояние – от зоопопуляции к психосоциальной формации. Авторы постулируют, что «сингулярность» как «вертикаль» на известном графике распределения фазовых переходов А. Панова обусловлена не только технического развитием цивилизации – «технической сингулярностью», как это представляется идеологами трансгуманизма, а именно «нравственной сингулярностью». Нравственно-этические свойства, «наработанные» человечеством в ходе исторического процесса, имеют еще более высокий уровень сложности, чем технические, поэтому являются ведущим фактором дальнейшего системогенетического развития пространственно-временного континуума.

«СИНГУЛЯРНОСТЬ» — звучный термин, позаимствованный трансгуманистами у физиков и математиков: он, собственно, не означает ничего другого, кроме как резкого перехода системы в иное качественное состояние – кривая на графике из плавного экспоненциального роста переходит в «вертикаль». При этом все элементы системы, участвующие в этом процессе – «квантовом переходе в иное качество»  приобретают новые дополнительные свойства и перестраивают отношения (характер взаимодействия) между собой.

«С публикацией независимых расчётов Г.Д. Снукса, А.Д. Панова и Р. Курцвейла, охвативших также и биологическую эволюцию, понятие сингулярности приобрело хронологические очертания. Напомню, расчёты показали, что сокращавшиеся периоды между глобальными фазовыми переходами в истории биосферы и антропосферы образуют геометрическую прогрессию, знаменатель которой примерно равен основанию натуральных логарифмов. Экстраполировав гиперболическую кривую в будущее, все три автора пришли к неизбежному выводу: около середины XXI века она превращается в вертикаль. Этот результат, обозначенный в международной литературе как Вертикаль Снукса-Панова, должен означать, что скорость эволюционных изменений устремляется к бесконечности, а интервалы между фазовыми переходами – к нулю. Какая предметная реальность скрывается за загадочным математическим результатом? Вероятно, в ближайшие десятилетия антропосферу Земли ожидает полифуркация, сопоставимая по значимости с образованием живого вещества[1]».

Рис.1 Масштабная инвариантность распределения биосферных фазовых переходов во времени, по А. Д. Панову, 2008.

«В соответствии с данной теорией в середине XXI века человечество ожидает новый переход, который переведет мир на иную фазу развития. О причинах этого фазового перехода нет единого мнения. … Одни называют в качестве такой причины технологическую сингулярность – гипотетический момент, по прошествии которого искусственный интеллект настолько превзойдет человеческий, что станет самостоятельно двигать технический прогресс столь быстро и сложно, что это будет уже непостижимо для человеческого разума. … Другие считают наиболее вероятной причиной цивилизационного фазового перехода глобальный военный конфликт, который либо уничтожит человечество, либо отбросит его в доисторические времена. Говоря словами Эйнштейна: «Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но в четвертой будут использоваться камни». Третья группа полагает наиболее вероятным сочетание обоих вышеназванных факторов – технологического прогресса и войны, обобщая их в единое понятие «знания массового поражения». Тем не менее, независимо от причин фазового перехода человечества математически существуют лишь три сценария дальнейшего хода событий по трем возможным аттракторам».[2]

ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ СИНГУЛЯРНОСТЬ
КАК ВЕДУЩИЙ ТРЕНД СОЦИАЛЬНОЙ ДЕСТРУКЦИИ

Ключевым моментом каждого квантового перехода в каждом системном построении, в том числе и в социуме -   является  формирование нового информационного ядра – Акцептора результата деятельности (АРД[3]) – «информационного эквивалента действительности». Важной особенностью АРД для социума   является то, что его информационное содержание (как энграмма действительности) будет проявлять себя, прежде всего, не во внешне декларируемых  принципах (популярных «мемах» и лозунгах, в программах и концепциях), а в континууме результатов деятельности социальных элементов (индивидов и социальных групп), а так же результатах функционирования системного построения в целом[4].

По утверждению  «отцов и детей» трансгуманизма[5], главным результатом технологической сингулярности должно стать «переформатирование» цивилизации в результате полного «слияния» человека с техническими объектами: на основе создания искусственного интеллекта (ИИ), квантовых исчислений, манипуляций с геномом и  нанотехнологий  (с помощью NBIC-конвергенции  — по первым буквам областей: N -нано; B -био; I -инфо; C -когно  — на основе 6-го  технологического уклада[6]) уже   в скором будущем – в пределах одного-двух  поколений предполагается изменить природу человека.

Рэймонд Курцвейл / ©Getty Images
Raymond Kurzweil

«Гвоздем программы» объявляется обретение бессмертия новыми «трансгуманизированными» существами –  «сингулярами»,  в которых будет «переселен»  разум «счастливчиков»,   и тогда они смогут продолжить  свое вечное существование без болезней, потребности в пище, и т.д. – в состоянии  «вечного кайфа», или «вечного драйва» — по выбору соответствующих опций… Под  этими  «счастливчиками» подразумеваются «наиболее успешные» — то есть, наиболее богатые (и не просто богатые, а очень богатые). Участь «менее успешных» с невиданным ранее в Истории цинизмом озвучивается на ежегодных заседаниях Бильдербергского клуба (одной из главных «тусовок» трансгуманистов).  Для  «неуспешных»  -  на переходном этапе -  уже уготованы «электронные правительства» с «электронным законодательством» и «электронные концлагеря»[7], а  там  уже недалеко и до «заветной мечты»  основателей  Римского Клуба[8]  -  до  непосредственной  «утилизации избыточного населения».

«Как эту проблему будут решать новые-старые господа? Да они уже двадцать лет назад сказали, что в обществе будущего 80% людей – лишние. И эти восемьдесят процентов попадут под политику «титтитейнмента», как назвал ее в 90-е Збигнев Бжезинский. То есть, кормления и развлечения. … Колизея строить не надо, равно как и учинять на его арене гладиаторские бои или сдирание с людей кожи заживо. Зачем, когда есть Интернет?[9]».

Технологическая сингулярность вызывает полный восторг и поддержку у современного глобально-неолиберального сообщества, поскольку именно  она, по их пониманию, обеспечивает  ее «сбычу мечт» — предлагает   полную «свободу от»,  то есть  окончательное освобождение индивида от всяческих морально-нравственных обязательств  при полной формальной поддержке закона: «… такая свобода, исключительно «от», подразумевает разложение общества до атомарного состояния, при котором отсутствуют понятия чести, долга, даже дружбы, остаётся лишь война всех против всех имени Т. Гоббса[10]».  «…Соблазн «получить обновление» или «подобрать лучшую модель» для себя будет слишком сильным. Вместо того чтобы сказать: «Лена получила новый имплантат мозга, но недовольна его производительностью», люди будут говорить: «Обновление Лены было неплохим, но Алиса все еще значительно обгоняет ее». Говорящий таким образом пересекает невидимую, но критически важную линию. Он оценивает человека как товар, который можно измерить, оценить, обменять. С этой точки зрения платформой станет все человечество — будто программное обеспечение или смартфон, производительность которого можно улучшить, поменять, купить новый. Черты личности станут «функциями»; таланты и приобретенные тяжким трудом навыки станут «приложениями»; глубоко укорененные личностные проблемы и переживания станут «дефектами». Таким образом, «гуманизация» обесчеловеченного человеческого общества может стать одной из важнейших моральных проблем будущего поколения[11]».

Попытка представить техническую сингулярность как естественный (и неизбежный) процесс развития человечества и результат технического прогресса – это попытка скрыть за различными информационными кампаниями  деструктивный АРД, который, так или иначе, проявляет себя  в континууме неспецифических  результатов деятельности – в деструкции  социальных структур и социальных процессов^[12]. Р. Курцвейл и его неолиберальные соратники, последователи и спонсоры, видят техническую сингулярность как «единственно верную» и единственно возможную, поскольку в их системе ценностей  «техномагия» представляется как самый высший уровень организации системных построений в нашем мире.  Поскольку нравственно-этические категории имеют еще более высокий уровень сложности, чем технические, они, попросту «не читаются» трансгуманистами, поскольку находятся за порогом их восприятия. Следуя развитию логики  трансгуманистов, построение «големов» и разделение общества на «страты», — все это безобразие выглядит вполне логичным и последовательным: «…а если Бога нет, то все позволено». Трансгуманистам, мечтающем об апгрейте человека как единственной панацее от «вызовов современности», и в голову не приходит, что потенциальные возможности homo sapiens гораздо «круче», чем у любого «навороченного»  «киборга»[13].

«Агентство DARPА … работает в тесной связи с компанией Google, которая наряду с NASA продвигает в жизнь трансгуманистические форсайт-проекты, разрабатываемые в Университете Сингулярности, расположенном в Кремниевой долине в Исследовательском центре NASA. Эти исследования направлены в первую очередь на создание технологий управления человеческим разумом и создание искусственного интеллекта. «Google является первопроходцем не только в сфере проникновения в глубины человеческого разума, компания уже планирует создание своих частных городов. … Эти проекты обещают превратиться в новый инструмент изменения мира — корпоративное администрирование-управление, обеспечивающее тоталитарный порядок и тотальную слежку[14].…»

Различные варианты  социальной деструкции  замаскированы под «естественные»  технические, культурные, социально-политические и социально-экономические процессы.  Только после того, как происходит аварийное разрушение социальных структур (как это, например «внезапно» произошло на Украине), деструктивные явления «высвечиваются», становится возможным их   верифицировать и классифицировать, называя то гибридными войнами, то Цветными революциями, то организационным оружием, то когнитивным оружием…   Можно утверждать, что все разнообразие разрушающих методов, — это инвариантность  единой направленной деструкции, как варианта «структурированного хаоса». Поэтому «борьба» с отдельно взятыми проявлениями социальной деструкции является имитацией, которая (имитация) также входит в «обойму» деструктивных методов (наиболее ярко видно на примере борьбы США с Исламским терроризмом и экстремизмом, как формы «борьбы нанайских мальчиков»). « …Появление первых постлюдей автоматически разделит людей по беспрецедентному ранее принципу и создаст огромный конфликтогенный потенциал в социальной, экономической и политической сферах. Другими словами, это породит непредсказуемых масштабов неравенство, а также неразбериху в сфере права (какими правами обладает человек, а какими – постчеловек? Является ли  постчеловек  человеком и так далее). …  Человечество разделится на два (или даже более) вида. Не исключено, что по финансовому признаку, ведь технологии «постгуманизации» могут оказаться чересчур дорогими для обывателей. … Российское трансгуманистическое движение, к примеру, отвечает на подобную критику так: «…Как правило, не учитывается всеобщая тенденция к удешевлению различного рода услуг, в том числе медицинских, развитие робототехники и получение прибавочной стоимости путём роботизации, возможность перераспределения этого дохода государственными структурами в пользу населения, не учитывается развитие нанотехнологий и — особенно – прогнозируемое появление нанофабрик и наноассемблеров. Также не учитывается возможность интеллектуального апгрейда каждого человека[15]»».

Этапы проекта «Аватар», заявленные российским стратегическим движением «Россия 2045» / ©2045.ru

Масштабные деструктивные социальные  явления – это «социальные трэнды», «упакованные» в «легитимную» институциональную оболочку (трансгуманизм, гибридные войны, расчеловечивание).  «Мягкими» методами направленной глобальной  хаотизации можно считать: гендерную политику (поддержка и «продвижение» ЛГБТ) и «планирование семьи», сокращение численности населения (от вакцинации до «стерилизации» и «чипизации»), реформирование образования (трансформация образования в функциональное обучение), снижение доступности здравоохранения, жилья и деструктуризация других составляющих, необходимых для нормального развития социума.

К более «жестким» методам можно отнести все виды гибридных войн, «цветных» революций, локальных военных конфликтов, а так же «заряжаемое» климатическое, бактериологическое и сейсмическое оружие. Все вышеупомянутые методы деструкции социума, как «мягкие», так и «жесткие» — «более горячие», применяемые в комбинаторике (и объединенные единым разрушающим синергетическим эффектом), — это методы, основанные на «цифровых  технологиях», при этом  микшируемые с помощью глобальной цифровой  платформы. Без «цифроизации» сегодня невозможны ни «цветные» революции, ни экстремистская и террористическая деятельность, ни ведение «горячих» боевых действий. Важно то, что цифровая платформа уже в значительной степени интегрирована с сенсорными системами каждого человека – через них она «проникает прямо в мозг» (пока через интерфейсы, но далее предполагается полное слияние сенсорных систем человека и глобальной облачной среды[16]) и влияет на механизмы принятия решения (на формирование АРД). Цифровая платформа, хоть и имеет материальный субстрат, это, прежде всего, информационная  «облачная»  среда, обеспечивающая принципиально новые способы коммуницирования. Информационная среда цифровой платформы  находится выше по иерархии  информационной среды каждого индивида и отдельных социальных групп, поэтому все, что приходит от «цифровой платформы»  воспринимается как  вариант «откровения свыше».

В результате деструктивного воздействия через цифровую платформу у человека изменяется мотивационно-потребностная база и возникает ужасающий феномен «расчеловечивания»: происходит утрата высших потребностей и эмпатии – «нравственного чувствования[17]» — сочувствия, соучастия, милосердия, сострадания.

Особенностью новых деструктивных технологий с применением информационных мощностей цифровой платформы является возможность институционального расчеловечивания индивидов и социальных групп – направленного извращения иерархии потребностей человека: не только ее упрощения до доминирования исключительно витальных, но и «выворачивания», когда нравственно-этические потребности приобретают статус «негативных» и «нелегитимных»…. Конечным продуктом технологии «расчеловечивания» является индивид, не способный участвовать в социальном строительстве – социальном системогенезе: участвовать в профессиональной и образовательной деятельности, создавать семью, обучаться. Не способный – потому, что не имеющий потребности делать это.[18]

НЕСПЕЦИФИЧЕСКИЕ  СВОЙСТВА  АРД  МЕТАФАКТОРА  

Какие силы стоят за столь масштабной, направленной, разнообразной и технологически оснащенной  деструкцией такого большого системного построения, как социум? Естественные диссипативные процессы в больших системах всегда способствуют саморегуляции и системогенезу, а не препятствуют этим процессам. В соответствии с «Золотым правилом нормы» в больших системах (в том числе в социуме) нет и не может быть «внутренних» событий, приводящих к их самоуничтожению.

Каждый последующий уровень системной организации «нарабатывает» все больший «опыт» поддержания «устойчивости» системы: именно поэтому в макро системных образованиях (выше по иерархии) нет и не может быть «случайных» поломок. Одной из популярных версий (опять же используемой как операция прикрытия) является представление о том, что во всем виноваты мировые элиты[19]: именно они в стремлении к власти, — как финансовой, так и политической, «переформатируют» мир, опираясь на гностический модуль – через приобщение к инфернальным практикам тайных орденских структур[20].

Представители мировых элит  демонизируются и представляются в социальном сознании как всемогущие сверхчеловеки, обладающие «сверхзнаниями» и находящиеся «по ту сторону Добра и Зла[21]». Действительно, мировые элиты находятся наверху «социальной пирамиды» — их социально-ранговые особенности связаны с механизмом принятия социально-значимых решений:  уровень их системной организации – это наивысший уровень «внутри» социума, но не «вне» его.  Элиты не могут разрушить социум как систему «изнутри», поскольку каждая система как саморегулируемая организация обладает необходимыми и достаточными ресурсами для элиминации и перестройки элементов, не работающих на положительный для всей системы результат.

Чтобы оказать столь масштабное деструктивное влияние на социум, требуется значительно  более высокий уровень системной организации, чем социальный уровень элит. Поэтому, можно утверждать, что  за всем разнообразием  проявлений социальной деструкции кроется АРД метафактора – неспецифического метапостроения,  действующего на социум с более высокого уровня организации  в иерархии системных построений^[22].

Появление неспецифического информационно-смыслового построения (с неспецифическим АРД) в нашем пространственно-временном континууме связано с анизотропностью («неравноствойсственностью») вселенной, которая (анизотропность) различным образом проявляет себя в неоднородности вещества, пространства, времени, неравномерности действия самих законов «классической» физики, которую предлагает учитывать космология ХХI века[23].  Естественный «квантовый скачок» в развитии одной части Вселенной приводит  к изменению динамики событий в других ее частях: подобно тому, как это происходит в «классической» системе сообщающихся сосудов. Результат – аварийное проникновение неспецифических (чужеродных) элементов на различные уровни системной организации нашего континуума. Можно сказать, что метафактор представляет собой «глобальный артефакт»: не материально-предметный, привнесенный «снизу» — из глубины веков и толщи геологических пород, а информационно-смысловой, проникший «сверху» — с мета уровня системной организации.  Поэтому особенность поведения всяких артефактов – их несуразность, неестественность, мало объяснимость: каждый из них может  проявить те или иные неизвестные науке информационные и физико-химические свойства[24].

Важным свойством «родного» АРД  является всегда «положительный результат действия» – для социума это нравственно-этический результат (в конечном итоге Добро побеждает Зло). И чего не скажешь про события, вызванные всеми чужеродными структурами-артефактами – они «функционируют» вне нашей этики и морали: жестко, сильно и эффективно[25]…  Мета фактор – «чужой» в нашем пространственно временном континууме: он не проходил в нем соответствуещего системогенетического  развития, поэтому поддерживать свое существование он может, только нарушая ход системогенеза, – противодействуя ему и используя его ресурс для собственного построения.

Собственно говоря,  метафактор не разрушает социум, он его преобразовывает для собственных нужд. Дело в том, что  ни одно системное построение не может существовать без «опоры» на субсистемы (суб элементы),  находящиеся  и функционирующие «ниже»  по иерархии.

 Но метафактор — чужеродное несистемное построение: то есть для его существования надо разрушить общий системный принцип, когда всем вместе (синхронно) необходимо работать на «положительный результат» для всей системы, заданный единым АРД.

Самым главным препятствием для существования метафактора как неспецифического метапостроения  в нашем континууме является то, что элементы всех системных построений непрестанно участвуют в своем развитии и развитии  всего  континуума – в системогенетическом процессе (системогенезе). Социум как срединная часть больших системных построений в настоящее время находится в активной фазе  своих качественных изменений – в подготовке к квантовому скачку. Если социум в результате этого квантового скачка прейдет в качественное состояние с более высоким уровнем сложности,  – от Зоопопуляционных системных отношений к Психосоциальным, – то метафактор не сможет «удержаться» в нашем континууме, поскольку не сможет далее изменять и переделывать  человеческие элементы «под себя».

Таким образом, естественный системогентический процесс, (в том числе в его активных фазах во время квантовых скачков), представляет опасность для самого существования  метафактора. Поэтому его главная задача — стагнировать системогентическое  развитие с помощью неспецифических мета-компонентов: вместо развития «по вертикали» зациклить на существование «по  горизонтали».

Метафактор пока еще не элиминируется (не уничтожается) механизмами саморегуляции  вышележащих макросистем, демонстрируя результаты на границах экстремума допустимых значений функции. Для нижерасположенного по отношению  к нему социума он предстает  как некий «ареопаг»: у человека «записано на подкорке» -  ничего плохого от вышележащих системных посторенний (за которое он себя выдает) исходить не может. Добро исходит «сверху». Поэтому любой новый «Айфон», содержащий в себе следы воздействия метаэлементов (в виде высокотехнологичных субстратов), воспринимается обывателем словно «манна небесная», а «виртуальная реальность» – как «земля обетованная».

Но метафактор не формировался в онтогенезе  нашего пространственно-временного континуума, а был привнесен сравнительно недавно извне с мета уровней в иерархии больших систем, поэтому он не «интерферирует» с элементами социума – у него  пока нет достаточной  «опоры»  на  нижележащие элементы и он – не системное построение.   Дело в том, что у элементов социума (индивидов и социальных групп) механизм принятия решения, необходимый для формирования целенаправленной деятельности (формирование АРД социальных систем) всегда неотрывно связан с нравственно-этическими категориями, а у метафактора – нет.

Нравственно-этические свойства людей как элементов социальных систем имеют большую ценность для системогенетического развития нашего пространственно-временного континуума. Можно сказать, что они являют протосвойства, необходимые для соответствующего функционирования вышележащих макро систем: они не содержат материального субстрата и при этом  имеют  очень высокий уровень сложности —  поэтому  именно в силу своей «идеальности» и «сложности» они способны эффективно «сдерживать» энтропию  на высоких «этажах» системной организации. В тоже время, они могут  «гармонизировать» и всю  нижележащую по отношению  к социуму  «прошивку» уже сформированных в онтогенезе «слоев» «материальных» построений, тем самым укрепляя ее и переводя в новое качество: «человек – царь природы», как царь добрый и рачительный.

Важной закономерностью развития, системных построений  связанной с «наработкой» новых способов «сдерживания» энтропии является то, что по мере продвижения вверх по иерархии системных построений,    молекулярный и органный субстрат все более отчуждается и «замещается» информационным субстратом: это  обеспечивает необходимое «усиление» их антиэнтропийных свойств: «большие системы» должны  обладать большой устойчивостью:  «…информация – это информация, а не материя, и не энергия» (Н. Винер). На каждом уровне системной организации нарабатываются свои специфические способы «сдерживания» энтропии, в зависимости от необходимости поддержания соответствующего  уровня сложности. Так «законы природы» на атомарно-молекулярном уровне связаны с поддержанием стабильности вещества и энергии – физических констант, на биологическом уровне – воспроизводства биотических субстратов, на психическом – сдерживания энтропии с помощью нравственно-этических императивов.  Нравственно-этические построения, «наработанные» человечеством в ходе исторического процесса (позволившие ему выжить и развиваться), являются не культурной абстракцией, а мощнейшим фактором «сдерживания» энтропии – более мощным,   чем в мире  «косной» и «живой» материи,  а, значит, более  значимым  фактором системогенеза^[26].

Каждое системное построение в нашем континууме осуществляет свою деятельность благодаря информационной, энергетической и пластической составляющим[27].  Этот функциональный фундамент, эти   «три кита», на которых держится наш мир, сложились от  начала начал при формировании вселенной и представляют собой те самые «законы Природы», известные нам  как «законы физики»: как законы преобразования вещества и энергии, а так же как законы их информационной организации[28].

Такой фундамент необходим  и  метафактору,  иначе элементы нашего континуума не смогут выполнять программы его АРД.  Но право доступа ко всем этим богатствам есть только у «родных» систем – по праву рождения: чтобы ими воспользоваться, метафактору приходится «выгрызать» их из функций сложившихся систем с помощью деструктивных приемов – сначала разрушать, затем преобразовывать, и лишь затем «запитываться» от них. Важно, что эти воздействия метафактора работают «с отрицательным результатом» для наших систем, в противовес закономерностям, определяющим их развитие – «закону Эшби» и «закону Седова» (закону иерархических компенсаций)[29].

Энергетическую потребность  метафактор пытается удовлетворить за счет энергии, высвобождаемой в результате направленной хаотизации структур и процессов косной и живой материи.  С мета уровня можно адресно и дозировано повышать энтропию объектов, а высвобожденную энергию использовать для «запитки» своего построения (в качестве аналогичного примера – радиация как хаотизация: невидимая, но опасная своим разрушительным действием).

Пластическая составляющая, необходимая для управления и корректировки причинно-следственных связей в системных построениях  видоизменяется и адаптируется под нужды метафактора с помощью организационного оружия и  технико-технических приемов – «техномагии», технических устройств настолько высокого уровня сложности, что внешнему наблюдателю принцип действия остается невидим и непонятен.

Информационная составляющая наших систем подвергается неспецифическим изменениям за счет преобразования аналогового сигнала в искусственный – цифровой: а затем преобразования оцифрованных объектов с помощью наложения  управляющих контуров — программных продуктов. По причине  нарушения этого закона становится возможной появление «виртуальной», «дополненной» и «альтернативной реальности», в которых не только копия не соответствует оригиналам, но, например, появляется много подобных, но различающихся копий, или, например, полностью синтезированные  объекты-химеры.

Рис. ХХ. «ЗВЕРОПОЛИС» Как известные мультфильмы адаптируют для разных стран https://www.adme.ru/svoboda-kultura/kak-izvestnye-multfilmy-adaptiruyut-dlya-raznyh-stran-1468465/

Метафактор не может «научиться» нравственности у людей, — он не развивался в нашем пространственно-временном континууме (не имеет истории системогенетического развития): он может существовать, только при условии «переделывания» суб элементов «под себя», придавая им свои неспецифические характеристики. Он пытается «переделывать» все наиболее сложные объекты и субъекты социума — как механизмы и технологии, обеспечивающие витальные функции человека, так и саму природу человека. Его насущная необходимость заключается в том, чтобы, не допуская квантового скачка,  поддерживать свое существование  — за счет богатства уже сформированных в онтогенезе элементов высокого уровня сложности -  то есть за счет  людей и социума в целом (и соответствующей инфраструктуры). Они вполне подходят ему как «строительный материал»:  геном человека содержит весь предыдущий опыт развития системных построений «косной», «живой» материи, а так же психосоциальной  составляющей.

Почему бы не перестроить «под себя» еще и  все имеющиеся материальные (атомарно-молекулярные) объекты? Как мечтательно заявил Р. Курцвейл:  «Компьютеры, в привычном для нас понимании, исчезнут, так как все вычисления будут производиться на молекулярном уровне. Камни, стены, фонарные столбы, мусор — все это станет своего рода компьютерами. Фактически, весь материальный мир станет одной большой вычислительной машиной. Однако и это не предел — когда технологическая сингулярность наступит (если это все-таки произойдет), материя будет не просто компьютером, она станет своего рода атомарным пластилином, из которого человеческий разум будет способен лепить все, что угодно[30]».

Для того, чтобы «остановить мгновенье», точнее, начавшийся формироваться квантовый скачок в развитии социума, метафактор привносит с метауровня  и использует для «переделки» элементов социума и его инфраструктуры  неспецифические метакомпоненты и другие элементы, нехарактерные для функционирования  систем  нашего пространственно-временного континуума.

Ведущим деструктивным приемом от метафактора  является применение опыта классических Инфернальных техник: подмены понятий, обмана, «отзеркаливания», «выворачивания наизнанку». Поскольку метафактор в силу своего высокого иерархического положения в больших системах может взаимодействовать со всей группой сопряженных континуумов[31], то он имеет возможность использовать все их  «наработки» — как материально-технические, так и информационно-смысловые. В различных  сочетаниях  эти неспецифические для нас  факторы образуют ту самую «гремучую смесь», которая в настоящий период и используется для   разрушения социума.    Но и это тоже не «классические» инфернальные компоненты, а их «эмуляторы», синтезированные из метакомпонентов.

Неспецифичность   метафактора понуждает его «делать ставку» именно на «техномагию[32]» — «кибермашинерию», позволяющую переделать природу человека «под себя»  – сначала «дефрагментировать» человека  на «составные части», а затем некоторые из них подменить на свои, неспецифические.  Метафактор  разрушает человека не сразу, а «послойно», сверху вниз – от более сложных уровней его системной организации к  уровням с меньшей сложностью.  Первыми с помощью мощностей цифровой платформы «дефрагментируются» и заменяются на «синтетику» высшие уровни системной организации человека  — психосоциальный уровень, а  затем и эмоционально-волевой (при этом витальные уровни его организации продолжают работать автономно). Из «пирамиды потребностей» человека (по А. Маслоу) в первую очередь исчезают высшие человеческие потребности, что в результате и приводит к  «расчеловечиванию» и утрате эмпатии.

Во вторую очередь – замена  органных, тканевых и геномных компонентов  на импланты и генно-модифицированные элементы. Поэтому «киборгизация» – это попытка «перепрошить» все уровни системной организации человека и социума цифровыми технологиями, а затем — перехватить управление. Шестой технологический уклад  и «NBIC-конвергенция» – это попытка замены человеческих качеств на «техномагические».

Для того, чтобы воспрепятствовать системогенетическому процессу социума и в то же время «запитаться» энергетически от высвобожденной из систем  энергией, метафактор использует «послойную хаотизацию»  - «более структурированный хаос»,  который  проявляет себя не так, как классическая «термодинамическая» энтропия материальных построений «косной материи», разрушающая их «одномоментно» — все и сразу. Разрушение структур социума с их последующим  высвобождением сокрытой в них энергии и ее «проеданием»  происходит подобно «послойному» уменьшению уровня сложности в порядке, обратном ходу системогенеза: сначала вырубили деревья, затем вывезли гумус — плодородный слой, затем «проели» глину, щебенку и песок… Соответственно  мере мета-хаотизации возрастает «неопределенность» и «инвариантность» социально-значимых результатов деятельности, поскольку «энтропийная мера хаотического процесса тесно связана со степенью его непредсказуемости и неупорядоченности»^[33].  В социальных системах  эта «неопределенность» проявляется, прежде всего, в «размывании» нравственно-этических понятий (например,  строятся  теории  «об относительности понятий Добра и Зла»), а в «материальных системах» структур социума («среда для человека — всегда социальная среда») – в «проедании»  социальной инфраструктуры и  «материальных активов», созданных социумом.

Метафактор не может «впрямую» и непосредственно влиять на социум: он не имеет материального субстрата. Для реализации своего АРД он и использует мировые элиты, приобщая их к инфернальным практикам и снабжая деструктивными «методиками», основанными на неспецифических мета-компонентах. «Любой, кто смог бы в точности и деталях представить себе взаимосвязь Хаоса, Порядка и Энтропии, обрел бы колоссальное могущество. Возможно ли, что таковые имеются на самом деле? А почему бы и нет.  … Ведь по своей сути именно взаимодействие хаоса и упорядоченных структур предопределяет смерть старого порядка и рождение нового. Причем, новый порядок рождается за счет связывания свободной энергии хаоса, которая образовалась при разрушении старых упорядоченных структур. Внешне на уровне абстрактной логики все выглядит довольно элементарно. Но есть один ключевой момент, без знания которого любой процесс подобного рода будет проистекать на наших глазах, но без нашего контроля. Это способность улавливать, контролировать и направлять в нужное русло энергию Хаоса. Поистине этот раздел всеобщего знания можно считать наиболее ключевым. А потому неудивительно, что именно эта сфера в конспирологии до сих пор остается наименее открывшейся. Все видят проявление этих сил, но никто не понимает, кто за этим стоит и что можно этому противопоставить[34]».

Послойная хаотизация производится с помощью неспецифических мета-компонетов,  проявляющих себя  в нашем континууме  как «фракталы» и «графопостроения».  Можно сказать,  что они являются антагонистами наших системных построений: они не имеют специфической архитектоники функциональных систем (характерной для систем нашего континуума)  и не «поддерживают» информационно-голографического принципа взаимодействия между элементами (и субъэлементами в иерархии), — то есть не работают на  «положительный для системы в целом  результат деятельности» и не участвуют в системогенетическом процессе.

Фрактальные компоненты «сбивают» ритмические процессы в наших системных построениях. В норме,  АРД каждой системы, задавая опорные «потребностные» волны для своих субъэлементов, имеет свой ритм, свою «поднесущую» частоту. Степень упорядоченности временной структуры  различных ритмических процессов в системах связана с доминирующей мотивацией. Чтобы разрушить доминирующую мотивацию (задаваемую АРД),   фрактальная размерность вводится в ритмику системы: она увеличит количество  степеней  свободы («мерностей») и приведет к возрастанию  «неопределенности» — интеграция  элементов становится невозможной.

Рис. ХХ  Траектория системы уравнений Ресслера в координатах x y z при значениях параметра  b. b =4.233. и изображение архетипического образа Уробороса – пожирающего самого себя змея, символизирующего разрушение социума через «зацикливание» на  патологической потребности – избыточном потреблении товаров и услуг. «Фрактальная размерность аттрактора хаотической системы — это одна из главных ее характеристик. Она связана с формой аттрактора и с тем, насколько плотно траектории системы заполняют аттрактор[35]».

Главной структурной единицей неспецифических компонентов является то, что в настоящее время обозначается   математической наукой  как «граф[36]». В сравнении с системным построением, граф не является частью голограммы, не «воспроизводит» и не «поддерживает» информационного  содержания  целостного  построения (а лишь участвует в коммуникациях между структурными единицами). Если для каждого  системного построения системообразующим фактором является АРД,  то в графопостроении  таковая общая интеграционная  модель отсутствует. Поэтому каждый отдельный узел графопостроения имеет возможность действовать «самостийно», — до тех пор, пока его «деятельность» не станет противоречить «интересам» рядом расположенных графов. Можно сказать, что сеть – это объединение «свободных» функциональных единиц, «освобожденных» от работы на единый результат деятельности: если каждый элемент системного построения «живет для системы», то граф – исключительно  «для себя, любимого», а графопостроение позволяет ему коммуницировать самыми разнообразными способами.

Заметим, что информационно-голографические принципы системных построений и принципы графопостроений не только не тождественны, они, можно сказать, противоположны, и даже антагонистичны. Если для  системных построений  нашего континуума доминирующим всегда является «смысл» функции (ради какого результата все делается), то для графопостроения доминирующей задачей является расширение возможностей  и скорости коммуницирования:  то есть преобладают «связи», а не «смыслы». Графопостроение  не имеет стационарной иерархии,  поскольку нет необходимости и в самой категории «результата деятельности». Некоторые единицы графопостроения в какой-то момент времени могут занимать функционально доминирующее положение по отношению к другим подобным единицам (в зависимости от текущих задач коммуницирования), но сетевое построение изначально является «децентрализованной структурой[37]».

Графопостроение – активная чужеродная структура, «наложенная» «поверх» уже сформировавшихся и функционирующих построений нашего  континуума. Это похоже на то,  как опытные программисты-администраторы  устанавливают «поверх» уже имеющейся на компьютере — еще одну операциональную систему и при необходимости пользуются ей в дополнение к уже установленной ранее.

Ключом к пониманию того, как «сверху» можно регулировать процессы в структурах, расположенных ниже по иерархии системных образований, может служить пример нового, — дополнительного  «управляющего контура», наложенного на уже сформированные в онтогенезе системные построения.  В этом ключе нам интересны законы, исследуемые  А. П.  Назаретяном, которые сводятся к тому, что присущее каждому уровню разнообразие элементов в пределе может привести к слому системы (безудержному росту энтропии). Но проблема термодинамического равновесия может быть преодолена только «сверху», в результате того, что с более высокого уровня системной иерархии будет наложен новый контур управления, ограничивающий и сдерживающее это «плодящееся» разнообразие за счет привнесения принципиально  новых «правил», сдерживающих проблемы нижележащих построений. Но так же из положения «сверху» можно намеренно использовать это разнообразие именно для стагнации развития и переструктурирования уже имеющихся элементов «в свою пользу». «…Таким образом, субъект, обладающий интеллектом, который превосходит по информационной мощности интеллект остальных элементов системы, выступает по отношению к ней как аналог максвелловского демона. С появлением такого субъекта образуется система с демоном: в ней причинные зависимости кардинально усложняются[38]».

Рис.ХХ  Графические примеры графопостроений.