Г.Г. Малинецкий — профессор РАГС, МФТИ
Кто мы? Куда мы идем? Какие цели сегодня можно ставить? Какие технологии надо иметь, чтобы достичь этих целей? Каков спектр возможностей, которыми мы сейчас располагаем? Какую цену придется заплатить за тот или иной выбор? Какие опасности и риски, скорее всего, поджидают нас на выбранном пути? Какой тип социальной организации или самоорганизации позволит в нынешней реальности достичь успехов? И это далеко не все вопросы, которые следует разрешить, чтобы прочертить путь России в будущее. Казалось бы, следует разобраться, как отвечали на эти вопросы разви-тые, успешные страны, позаимствовать лучшее из их коллекции, а заодно взять технологии достижения соответствующих целей и действовать «по образу и подобию». И вообще, это дело политиков, а не ученых. Дело ученых все это посчитать, соптимизировать, «онаучить» и придать планам академический блеск. Наверно, так можно было думать лет 20 назад, на заре горбачевщины. Сейчас всем, кто живет в России, и, в частности, ученым приходится думать об этих проблемах намного серьёзнее. И не как об общих, а как о частных и личных. Если, конечно, мы не хотим сложить с себя ответственность за судьбу своих детей и внуков, своего отечества. В этих заметках я попробую представить точку зрения на эти проблемы, связанную с теорией самоорганизации – синергетикой
| Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? И. Кант |
А мудрость, словно осень, настает… Н. Добронравов |
К трем кантовским вопросам, суммирующим, по мнению великого мыслителя, всю философскую проблематику, нужно ещё многое добавить. Кто мы? Куда мы идем? Какие цели сегодня можно ставить? Какие технологии надо иметь, чтобы достичь этих целей? Каков спектр возможностей, которыми мы сейчас располагаем? Какую цену придется заплатить за тот или иной выбор? Какие опасности и риски, скорее всего, поджидают нас на выбранном пути? Какой тип социальной организации или самоорганизации позволит в нынешней реальности достичь успехов?
И это далеко не все вопросы, которые следует разрешить, чтобы прочертить путь России в будущее. Казалось бы, следует разобраться, как отвечали на эти вопросы развитые, успешные страны, позаимствовать лучшее из их коллекции, а заодно взять технологии достижения соответствующих целей и действовать «по образу и подобию». И вообще, это дело политиков, а не ученых. Дело ученых все это посчитать, соптимизировать, «онаучить» и придать планам академический блеск. Наверно, так можно было думать лет 20 назад, на заре горбачевщины. Сейчас всем, кто живет в России, и, в частности, ученым приходится думать об этих проблемах намного серьёзнее. И не как об общих, а как о частных и личных. Если, конечно, мы не хотим сложить с себя ответственность за судьбу своих детей и внуков, своего отечества. В этих заметках я попробую представить точку зрения на эти проблемы, связанную с теорией самоорганизации – синергетикой .
Постановка задачи
Человек – это возможность
М. Хайдеггер
В самом деле, казалось бы, есть успешный опыт модернизации. Петр I полагал, что следует научиться лить пушки, ставить крепости, строить корабли, хорошенько освоить эти технологии лет за 30, а потом «повернуться к Европе задом». Не получилось так, как хотелось. Заимствуя военные технологии, пришлось привнести и «гуманитарные» – ассамблеи, европейские моды, курение табака, многие нравы и обычаи. А после смерти Петра, как убедительно показал выдающийся историк В.О. Ключевский, произошёл откат – суть реформы, да и те самые военные технологии, ради которых всё затевалось, как-то оказались выхолощены, а вся внешняя атрибутика осталась. Видимость, вместо сути, на много десятилетий.
Системный характер общественных процессов виден и в недавнем прошлом. Продолжительность жизни в СССР росла поразительно быстро в послевоенные годы. Мы шли по этому показателю вровень с Японией. И вот хрущевская оттепель. Пятилетки и соцсоревнования уходят на задний план, разговоров о повышении благосостояния становится больше. Казалось бы, должно стать еще лучше, социализм «приобретает человеческое лицо» Но тут-то и наступает надлом.
Страна – сложный, целостный объект. И если раньше в ходу у исследователей были производственные метафоры, уподоблявшие государство стройке, заводу, фабрике, то сейчас, на рубеже XXI века, ученые предпочитают говорить в биологическом стиле – выращивание страны, болезни роста, переходный период.
Почти всё, связанное со стратегическим прогнозом и социальным проектированием, лежит на грани естественных и гуманитарных наук. Кроме того, оно относится к периферии нашего знания, к тому, что журналисты любят называть передним краем науки.
Чтобы двигаться вперед, нужен план. Чтобы поставить разумные цели, необходим прогноз. С этого момента и начинаются трудности.
- В начале 70-х годов ХХ века в синергетике и нелинейной динамике Эдвардом Лоренцем был открыт горизонт прогноза.Наличие этого горизонта означает принципиальные ограничения на возможность предсказывать состояние системы. При этом речь идет о принципиальном ограничении – ни совершенные алгоритмы, ни сверхмощные компьютеры не могут изменить ситуацию. Эти ограничения связаны с тем, что в нелинейных системах (даже очень простых) малые причины могут иметь большие следствия. Эту неустойчивость математики называют чувствительностью к начальным данным , физики и журналисты – эффектом бабочки . Эдвард Лоренц был метеорологом, поэтому, исследовав простейшую модель конвекции в атмосфере, пришёл к выводу, что взмах крыльев бабочки может стать причиной разрушительного урагана, который разразится за тысячи километров от того места, где это произошло.
- Однако это полбеды. Социально-технологические системы многомасштабны . Разные процессы имеют разные горизонты прогноза. Военные действия – дни – недели (вспомним, что говорили российские политики в начале августа 2008 года до событий в Южной Осетии и что в конце…). Экономические реформы – 2?3 года, изменение образов массового сознания – полгода, образовательные реформы – 5?7 лет, демографические процессы – 20?25 лет, эволюция международных отношений 30?50 лет, исторические сдвиги – 50?80 лет, этногенез – века.
- Государство – большой корабль. И чтобы изменить тип жизнеустройства к лучшему, как показывает жизнь, нужно много десятилетий. Должно меняться то, что находится за горизонтом нашего прогноза, либо то, что мы не умеем сегодня описывать – идеалы, предпочтения, ценности. Но чтобы корабль не сбился с курса, ему нужен маяк – долговременное предвидение , связанная с ним идеология , «правила техники безопасности» – система табу и моральных запретов , живущих в общественном сознании (причём запретов, не «просчитываемых» и не выводимых с помощью каких-либо логических силлогизмов). Понимаю, как трудно принять это всё рационально мыслящим читателям, привыкшим опираться на формулы, алгоритмы, апробированные технологии. Однако опыт развития цивилизаций (его подробно анализировали Арнольд Тойнби и Лев Гумилёв с последователями) показывает, что дело обстоит именно таким образом.
- Пожалуй, можно привести такую метафору. Филологи утверждают, что смысл сообщения лишь на 10% апеллирует к конкретному рационально понятому тексту. Остальное – контекст. Поэтому «понимающие вопросы» интеллектуальные системы, а не тупо ищущие ключевые слова в сети поисковики, до сих пор в центре внимания программистов и специалистов по вычислительным технологиям. В стиле этой метафоры, можно сказать, что мы можем сегодня, опираясь на серьёзный научный фундамент, просчитать лишь 10% того, что нужно и, как правило, не на те времена, на которые бы хотелось.
- Революция в естествознании, совершенная Ньютоном и его современниками, сводится не только к открытию трех великих законов и извлечению из них замечательных следствий. С математической точки зрения, принципиально введениефазового пространства возможных состояний системы и способов описывать движение в этом пространстве. И чем меньше размерность (чем меньше число степеней свободы), тем больше успехи. Задачу одного и двух тел решил ещё Ньютон, о задаче трёх тел многое знал Пуанкаре, а строгие результаты о парадоксальных решениях задачи пяти тел вообще относятся к последней четверти ХХ века.
- Размерность фазового пространства социально-технологических систем огромна. И поэтому мы не представляем всех вариантов поведения системы, всех путей её развития. Поразительные возможности адаптации – индивидуальной, коллективной и прочей многократно усложняют задачу. Знакомясь с жизнью и бытом Спарты, всё время ловишь себя на мысли, что это сказка, что такого просто не может быть. Но оно-то было!
- Недавний пример. Кремниевая долина. С точки зрения классической экономической науки, это просто «невозможная фигура». По канонам «Экономикса», фирмы, работающие в близких отраслях и территориально близко, должны жестко конкурировать и угнетать друг друга. Но получилось-то ровно наоборот. Впрочем, после исследований Института сложности в Санта-Фэ и работ его сотрудника, нобелевского лауреата в области экономики Брайана Артура стало понятно, что это не счастливая случайность, а технология, которой не замедлили воспользоваться Ирландия, Германия, Израиль.
- В курсе статистической физики обычно излагают красивые парадоксы, связанные с необратимостью (в основном в газе упругих шаров). Но это ничто по сравнению с аналогом этого свойства в социально-технологических системах. О них ученые вообще все чаще говорят как о необратимо развивающихся человекомерных системах. Многие полагают, что исследования таких объектов требуют выхода за рамки методологии классической науки (механика и электродинамика), неклассической науки (квантовая механика и теория относительности), а использования постнеклассических подходов . В самом деле, история пестрит упущенными победами, странными случайностями, альтернативными вариантами развития. И создаваемая в последние годы математическая история только подбирается к серьёзному анализу этого круга проблем.
- Важнейшим свойством объектов, которые следовало бы изучать, является рефлексивность. Системы, субъекты, агенты планируют, подразумевают, оптимизируют, имеют свои образы «врага», «друга», «прошлого», «светлого будущего». Возникают возможности для рефлексивных и информационных войн (вспомним освещение событий в Южной Осетии в мире в августе и после). Член-корр. РАН И.Г.Поспелов из Вычислительного центра РАН вообще описывает макроэкономику как взаимодействие пяти взаимодействующих субъектов, рефлексирующих и отлично прогнозирующих будущее. Наконец, важнейшим свойством и основой культуры является такая категория как совесть . В начале 70-х годов знамя анализа рефлексивных систем «алгебры совести» было бы поднято Владимиром Лефевром, но пока это, скорее, красивые этюды, а не надежная теория, на которую можно было бы опираться.
- Сложность объекта . В больших системах, нуждающихся в управлении, надо фильтровать информацию. В одних звеньях «сжимать информацию», «уменьшать разнообразие» (без этого система захлебнется в мелочах), в других увеличивать разнообразие, замечать и генерировать новое (без этого не будет развития). Человек, общество, социально-технологическая система находятся и в рациональном , и в эмоциональном , и в интуитивном пространстве. Два последние даже на полукачественном (не говоря о количественном) уровне исследователи пока не научились описывать.
Вывод прост. Всему этому предстоит учиться. И то, что удастся понять, закладывать в технологии проектирования и принятия решений. Большой проект для России – это вызов не только для народа, элит, политиков, но и для всего научного сообщества. Сейчас, может быть, главный вызов.
Системность кризиса
В юности мы все хотим возвести воздушные замки для человечества, а к старости полагаем достойным делом вычистить для него выгребные ямы.
И.В.Гете
Аристотель считал, что подходящая метафора для государства и общества – организм. В этом контексте кризис (банковский, экономический, промышленный инфраструктурный или иной) – тяжелая болезнь отдельных органов, ставящая под сомнение выполнение ими своих функций. Системный кризис – болезнь всего организма.
Подобно тому как повышенная температура тела говорит больному о возможном воспалении, социальные индикаторы могут свидетельствовать о системном кризисе. И они делают это. В среднем ежегодно в России сводят счеты с жизнью 34 человека на каждые 100 тысяч, что дает более 50 тысяч трагедий в год. Самый суцидальный возраст в России 45?54 года. В этом возрасте уходят из жизни 88 из каждых 100 тысяч мужчин и 12 из каждых 100 тысяч женщин. Пик самоубийств приходится на 1996 год – самый тяжелый год новой России. Наша страна – один из безусловных мировых лидеров по этому горькому показателю .
На демографической карте мира черным цветом обычно обозначаются страны, в населении которых на детей в возрасте до 14 лет приходится доля, меньшая 15% – это тотальная бездетность. Именно таким цветом обозначена на этой карте Россия – единственная среди стран с достаточно большой территорией.
Болезнь всего организма обостряет недуги различных систем. Например, нервной. Знакомясь с нашим официозом (не говоря о других каналах информации) не можешь прогнать ощущение тяжелого склероза. Решения, директивы и слова первых лиц забываются поразительно быстро. Давно ли мы слышали от президента «Четыре И» – Инновации, Инвестиции, Инфраструктура, Институты, к которым потом стали прибавлять «Пятое И» – «Интеллект»? И нет уже всего этого и в помине, как и «национальных проектов». Лишь иногда стыдливо вспоминают о них провинциальные политики, да и то так, для порядка. В странном состоянии оказываются структуры, которым было сгоряча велено воплощать это в жизнь – наверху как-то очень быстро утратили ко всему этому интерес. Видно, тут применима классическая бюрократическая мудрость – не торопись выполнять указания, дождись его отмены.
Болезнь нервной системы может вести к утрате петли обратной связи. В самом деле, казалось бы, уже поняли, лет 10 назад, что «образование – это наше всё», что дров на ниве реформ уже наломали довольно. О дорогой и нелепой идее ЕГЭ, пытающейся совместить микроскоп (способность учиться в данном ВУЗе) с телескопом (определяющем можно ли выдать аттестат или всё же нет) писали учителя, учёные, родители, депутаты. Вообще к образованию в России причастно более 35 миллионов человек. Но … министерство продолжало «эксперимент». Вместо того, чтобы навести порядок и начать учить, хотя бы так, как раньше (а опыт ряда школ показывает, что сейчас можно учить намного лучше) «экспериментировали» с ЕГЭ. Четверть школьников России, сдававших ЕГЭ в 2008 году получили «2» по математике и литературе, а сотрудники Министерства образования распорядились… их двойки «считать тройками». И смех, и грех.
Уровень образования продолжает стремительно падать. Во многих школах уже не учат геометрии (она выпала из ЕГЭ по математике). А на одном уважаемом факультете МГУ меня познакомили с понятием «широкая тройка» – 30 баллов из ста ставят при таком подходе за одну правильно решенную задачу из 8. А идеи продолжают фонтанировать – совсем недавно министр образования А.А. Фурсенко заявил, что из 3000 вузов в стране достаточно сохранить 200, из которых лишь 40-50 университетов. Чудо чудное, диво дивное.
Капитализм в России как-то не получился. Бог с ними, с «эффективными собственниками», которых ждали, как манны небесной, но которые так и не появились. Хуже другое – нельзя «сколотить капитал», чтобы оставить детям и внукам. Поэтому заработанное и уходит в иномарки и побрякушки. К сожалению, квартиры стали предметом спекуляций, поэтому оказались недоступны простым смертным. Помнится, кум Тыква в сказке про Чипполино покупал по одному кирпичику, чтобы построить дом. В детстве мне его было жалко, а сейчас остаётся только завидовать. Цена в Москве $6000 за м 2 (при себестоимости около $800) говорит, что государства у нас пока нет.
Многое можно исправить, улучшить. Но для этого надо думать, анализировать, заниматься мониторингом. Больные аутизмом игнорируют неприятные вещи так, как будто их нет.. Они не воспринимают других людей, как равных себе, и норовят отделываться стереотипными реакциями. Это наш случай. Особенно у нас не в чести размышления о будущем, его серьёзный анализ и проектная работа. Вспомните, часто ли вы слышите о том, какой будет Россия в 2020 или 2030 году? Может быть всё ясно и тревожиться не о чем? Да нет, опасаться есть чего.
Рис. 1. Мировой демографический переход 1750–2100 гг. Годовой прирост, осредненный за декады. На рисунке видно уменьшение скорости роста при мировых войнах и демографическое эхо войны в начале XXI в. 1 – развитые страны и 2 – развивающиеся страны.
На рис. 1 представлен известный демографический прогноз. Из него следует очень высокая вероятность глобального переселения народов, в результате которого многолюдный и бедный Юг просто поглотит малочисленный и богатый Север. Ни «золотому миллиарду», ни «платиновому миллиону» тут не устоять.
 |
|
Рис.2. Прогноз добычи нефти и газа по совокупности кривых Хабберта для разных стран-производителей В соответствие с этим прогнозом, пик добычи будет пройден в ближайшие годы. По модели Хабберта, снижение добычи происходит после исчерпания половины извлекаемых запасов. Руководство компаний Эк-сон Мобил, Шелл, Коноко Филипс и др. утверждает, что сейчас не выкачано еще и трети запасов, однако ана-лиза, проведенный в ИПМ им. М.В. Келдыша РАН, показывает, что и более сложные модели согласуются с выводами, которые делаются на основе модели Хабберта.
|
 |
|
Рис. 3. Динамика добычи нефти в России, млн.т/год и прогноз Учитывая, что в мировом энергетическом бюджете мира доля России не превышает 10%, можно заклю-чить, что нам не грозит участь энергетического гаранта
|
На рис. 2 и 3 показан прогноз мировой и российской добычи нефти, жизненно важной для нашей экономики, по классической модели Хабберта. Представьте на миг, что мы, хотя бы на месяц, остались без нефтепродуктов. Пик нефтедобычи, судя по всему, пройден. Д.И. Менделеев писал, что сжигать нефть так же неразумно, как топить ассигнациями. Но ХХ век изменил немногое – без большой натяжки можно сказать, что на Земле построена нефтяная цивилизация.
И тут открываются две неприятные для России возможности. Как показывает история науки и техники (а точнее теориятехноценозов , активно развиваемая американскими исследователями Л. Бадалян и В. Криворотовым), когда наступает время жесткого дефицита какого-нибудь ресурса, то ищут и находят новый, а цена и значение предыдущего стремительно падают. Хрестоматийный пример – кризис древесного угля, необходимого для выплавки стали и пароходов, в Англии был связан с тем, что ради него извели немыслимое количество лесов. А потом … нашли выход, связанный с добычей каменного угля и строительства шахт, в результате чего древесный уголь стал не очень-то нужен.
Десятки миллиардов долларов вкладывается в развитых странах в то, чтобы через 10?20 лет научиться обходиться без нефти и газа. Над этим работают тысячи талантливых людей. И, возможно, они добьются успеха. Чем тогда будет торговать Россия, чтобы покупать очень многое из необходимого, из того, что она не делает или делает очень мало?
Вторую возможность при каждом удобном случае обозначают европейские и американские политики. «Суверенизация природных ресурсов», «Сибирь должна принадлежать всему человечеству», «Снять энергетическую удавку России с горла Европы». Это прозрачный намёк на то, что, как только Россия достаточно ослабеет, у неё немедленно отберут и нефть, и газ, и руды, и территории…
Обращу внимание на недавно произошедшее у наших политиков и аналитиков массовое «прозрение». У президента РФ, как он говорит, исчезли иллюзии, «что мир устроен справедливо», что нынешняя мировая система безопасности «является оптимальной» и что равновесие между основными мировыми игроками существует. У премьера исчезли иллюзии относительно членства в ВТО и G 8. После этого понятно, что далее госаппарат должен «прозревать как мухи». Но то, что почти 20 лет элита и этот самый аппарат жили иллюзиями, за которые пришлось заплатить немалую цену, наверно, не очень здорово.
Года за полтора до выборов в президенты Д.И. Медведев дал интервью и определил задачу элиты и власти как эффективное управление страной в существующих границах. Скромно, на первый взгляд. А на второй, это призыв не допустить происходящего на наших глазах распада России.
Имущественный распад связан с тем, что жители разных социальных групп попросту живут в разных мирах. 0,7% российских семей имеет доход более 1 млн. долларов в год (это богатые), 70% имеют менее 20 тысяч долларов. Это бедные. Но среди них есть и очень бедные. Например, в Башкирии, в Бурзянском крае, в селе Старое Суханбулово, как рассказали мне его обитатели, за «молочную» корову дают 15 тысяч рублей, а за «мясную» 10… Скоро тех, кто живет в этих краях и пытается выжить, прокормить себя, просто не будет.
Естественно, при этом в странной роли оказывается государство – 97% граждан страны сейчас считают, что они никак не влияют на решения, принимаемые на государственном уровне и, соответственно, не несут за них никакой ответственности. Всё вновь, как в пушкинской трагедии – «народ безмолвствует».
Региональный распад. В мире опасным показателем считается разница в валовом региональном продукте в 5 раз. При такой разнице люди, как бы, живут в разных странах. В России этот показатель превышает 25. И бытие, естественно, определяет сознание. Регулярно проводятся опросы общественного мнения, чтобы определить реакцию общества на изменение политической ситуации. Обычно Москва и Санкт-Петербург реагировали на всё гораздо более нервно, чем остальная Россия. Но это полбеды. На многие события они реагируют в противофазе… Впрочем, чтобы убедиться в остроте ситуации, обычно достаточно обсудить с коллегами из других регионов их отношение к Москве. Сибирь, Север, Дальний Восток пустеет… Мой ярославский коллега как-то в сердцах сказал, что идеальным решением было бы «отделить Москву от России». Москва «съедает» наиболее квалифицированных информационщиков, технологов, экономистов, да и основные предприятия платят налоги в Москве, где зарегистрированы, а не в регионах, где работают.
Транспортный распад. Многие люди из Сибири уже не ездят в центральную Россию ни на свадьбы, ни на похороны. Многие компании, расположенные за Уралом, переориентируют свою активность на Китай, Японию, на челночные и конрабандные схемы (в острых эпизодах борьбы силовых структур это становится особенно ясно). Известный географ Григорий Гольц в середине 1990-х годов выявил любопытную закономерность: тариф, умноженный на расстояние перевозки, есть величина постоянная. Иными словами, если мы хотим возить больше, надо снижать тарифы, что ведет к интенсификации производства, росту занятости и стимулирует рост перевозок. Для этого надо снижать цены на горючее. Но уже полтора десятилетия делается наоборот… К снижению транспортных тарифов недавно призывал президент Д.И. Медведев, но, видимо, его неправильно поняли.
Социальный распад наступает в любой «банановой республике», в слаборазвитой стране с монокультурной экономикой. Те, кто работают в отраслях, обслуживающих экспорт (в нашем случае сырьевой), имеют доходы в десятки, а порой и в сотни раз превышающие соответствующие показатели для отраслей, обслуживающих внутренний рынок (если такие остаются). Естественно, это служит основой для коррупции. В клинч с госаппаратом входят мелкие, крупные и средние предприниматели. И вместо активных, согласованных действий общества, государства и промышленности мы имеем классическую конфигурацию лебедя, рака и щуки. Рост цен на бензин на 20% за год и цены на него, перевалившие американский уровень, впечатляют. И ведь ещё не вечер. Да и финансовый кризис еще даст о себе знать.
Разлом поколений. Одной из причин катастрофы Советского Союза стало нежелание сыновей повторять жизненный путь и социальную траекторию отцов. Сейчас ситуация стала ещё более острой. Размыта трудовая этика – добросовестная учёба, работа, творчество во многих «государствообразующих» отраслях и отдельных предприятиях не дают достаточно средств к существованию, и тем более, не оставляет шансов на собственное жильё. Кажется, Маркс писал, что при капитализме дети обычно ненавидят родителей за то, что те не смогли обеспечить им жизнь рантье.
С другой стороны, сплошь и рядом работать оказывается некому. «Порвалася времен связующая нить»… Принципиальное различие социальных траекторий уничтожает многие смыслы, ценности, идеалы, ведет к деградации и упрощению общества.
Конфессиональный, национальный, политический распад. Вы читали учебник «православной биологии»? Или знакомились с дискуссией учёных, в которой одни исследователи защищали права науки и брали под крыло атеистов, а другие толковали, что без религии им никуда (Патриарх Алексий – почётный доктор РАН… Вот ведь как бывает). В обществе становится всё больше границ, которые разделяют единое. Грустно слышать в ряде регионов о «титульной» и «нетитульной нации». Наконец, знакомясь с технологиями отправления властных полномочий и выборов в Госдуму, понимаешь, что время политики уже прошло или ещё не наступило. В состоянии системного кризиса обостряются многие старые болезни и появляются новые.
Отметим, что мир движется в противоположном направлении. Несмотря на все распри между республиканцами и демократами американские избиратели демонстрируют поразительное единодушие по множеству ключевых проблем. О Китае и говорить нечего – «одна страна, один народ, одна партия».
По сути, мы находимся в ситуации, которая вновь и вновь возникала в русских сказках. Богатырь, обманутый, побежденный и изрубленный на куски, лежит в чистом поле. И находятся добрые люди, которые достают мертвую воду, чтобы собрать разъятое, и достают живую, чтобы вдохнуть жизнь в богатыря. И, наконец, он совершает тот подвиг, который и положено в этой сказке.
Многие технологии, связанные с «собиранием массового сознания, общества и государства», с социальной организацией и самоорганизацией, уже поняты. Живой водой, возможно, станет общая мечта, общее дело, общая победа . Но, как известно, выйти из системного кризиса, «сказку сделать былью», очень не просто. Хочется надеяться, что России это удастся.
Ботаника больших проектов
В начале появляются мечтатели, фантазеры, сумасшедшие, грезящие о будущем, пишущие и говорящие о несбыточном. Потом приходят энтузиасты и показывают, что проект осуществим. Затем приходят профессионалы и делают сказку былью. Но начинается всё с мечты.
А.К. Платонов
Наверно, стоит сказать, какие большие проекты выдвигаются в России. И тут, конечно, нужны извинения. Перед их авторами за краткость и схематичность изложения их взглядов. Перед читателями за неполноту списка. Перед исследователями и политиками, проекты которых не упомянуты в силу скромности моих познаний в этой области.
Либеральный модернизационный проект. В соответствии с ним существует универсальный, эффективный сценарий капиталистического развития, по которому и прошли успешные страны. Россия должна следовать этим образцам, проводя «догоняющую модернизацию». Принципиальной является рыночный характер экономики. Именно он и обеспечивает самоорганизацию экономических агентов (метафора Адама Смита, говорившего о «невидимой руке рынка»). Государство должно уйти из экономики, образования, науки, отказаться от большинства социальных программ и исполнять роль арбитра. Демократия, «открытое общество», «открытая экономика», «то что не запрещено законом, то разрешено». В соответствии с этим проектом, следует продолжать копировать западные социальные институты, экономические и иные стратегии .
Обращу внимание на два «синергетических аргумента», ставящих эти идеи под сомнение (о попытках практического воплощения этих идей – от программы «500 дней» Г.А. Явлинского и до Стабилизационного фонда и «суверенной демократии» – говорить не будем). Первое – проекты такого масштаба должны детально просчитываться на основе большого блока данных и моделей. Этого сделано не было. И если есть «нынешнее» и «желаемое состояние», то совсем не очевидно, что между ними есть переход, за который общество и элиты готовы заплатить необходимую цену.
Макроэкономическая теория, построенная профессором Д.С. Чернавским , показывает, что, в отличие от классических представлений, рыночных равновесий может быть несколько. Наиболее важны два – «низкопродуктивное» и «высокопродуктивное». Экономическое чудо – переход из первого во второе, экономическая катастрофа (которая и произошла в начале реформ Ельцина-Гайдара) – скачок из второго в первое. Из низкопроизводительного состояния экономика России пока не выбралась (хотя на количественном уровне понятны инструменты, обеспечивающие этот переход).
Официальный проект . Само появление такого проекта – важное и отрадное событие. Когда правящая элита заглядывает вперед – это важный шаг на пути обретения будущего. Концепция развития предусматривает «эффективное регулирование миграции», повышение здоровья нации и социального оптимизма. К 2020 году ВВП на душу населения должен увеличиться с 13,7 тыс. долларов в год до 30 тыс. Средний уровень обеспеченности жильём должен составить 30-35 м 2 на человека. Россия должна занять не менее 10% на мировых рынках высокотехнологичных товаров и услуг по 4-6 наиболее крупным позициям. Доля высокотехнологичного сектора в ВВП должна подняться с 10 до 17-20%. Производительность труда должна увеличиться в 2,4-2,6 раза. Средняя зарплата должна подняться с 526 до 2700 долларов. Россия должна превратиться в один из глобальных центров мирохозяйственных связей, а также стать одним из мировых финансовых центров. Прекрасный оптимистический сценарий дает Совет по внешней и сборной политике вкупе с Высшей школой экономики – для России до 2020 года всё будут складываться превосходно!
К сожалению, авторы этих прогнозов не говорят и не пишут, на какие модели и данные они опираются, какие факторы считают важнейшими. Есть всего пять инструментов управления: финансы, ресурсы (многие вещи нельзя купить за деньги), кадры, организация и информация . На первый взгляд, ни один их этих инструментов не находится сейчас в нашем отечестве даже близко на том уровне, на котором можно было бы говорить о столь амбициозных планах. Хотя, конечно, очень хотелось бы ошибиться.
Проект переориентации элиты. В настоящее время в Москве работает «Экспериментальный творческий центр» под руководством известного аналитика, режиссера, публициста С.Е. Кургиняна. На семинаре при этом центре обсуждается множество актуальных вопросов российского развития. И главным из них оказывается проблема элиты. В самом деле в «перестройку» – революцию, организованную и проведенную сверху, – «советский цивилизационный проект» был сдан «элитой». Далее последовала длительная пауза, занятая присвоением и проеданием советского наследства и «бифуркацией элиты», её поляризацией и делением на две части.
Одна часть, которую условно можно назвать «антисоветской», считает, что с Россией всё кончено, и что ей самой надо «встраиваться» в западный мир, искать свою роль в процессе глобализации и в мировой элите (влияние этой части российского истеблишмента в последние годы падало). Вторая часть – «гедонистическая» – осознает, что таких возможностей, как в России, у неё нигде не будет, что жить и умирать придется здесь, а поэтому придется обустраивать «эту страну»! Кризисные процессы в мире и хищническое отношение к России у ряда центров силы объективно будут лишать эту часть элиты иллюзий, пробуждать субъектность (многие действия Запада уже очень помогли и продолжают помогать этому). И если помочь рефлексии элиты, становлению её самосознания, управленческой культуры, обретению смыслов и ценностей, совместимых с существованием страны, то Россия может перейти от прозябания к созиданию. Без этого движения вперед не будет, так как достаточно активных и организованных политических сил, способных осуществить «сброс элиты» и привести к власти контрэлиту, в стране в настоящее время нет.
Теория элит, закрытых систем, которую разрабатывает С.Е. Кургинян с коллегами – новый раздел прикладной социологии . На мой взгляд, пока не вполне поняты механизмы самоорганизации элит, не построены соответствующие математические модели. Не ясно, насколько эффективными окажутся те «катализаторы самоорганизации элит», которые обсуждаются. Однако очевидно, что во время кризиса все эти процессы могут оказаться ключевыми. И элитная группа, которая раскроет глаза на реальное положение страны и предъявит обществу свой проект будущего, сразу получит очень многое.
«Проект Россия» . «Предупреждаем: никому не верьте! У нас нет лица. Кто скажет: «Я автор этого текста» или «Я лидер «Проекта Россия»», тот вор и обманщик. Будьте готовы к провокациям. Враг силен и умен. Но мы выстоим, потому что нас нет. Потому что «музыка и слова – народные», – такие интригующие предупреждения даны в двух ярко, талантливо написанных книгах «Проект Россия». Этот проект сейчас весьма активно обсуждается и политиками, и экспертным сообществом. Авторы обещают в серии книг раскрыть все наиболее важные стороны жизнеустройства завтрашней России. Однако во главу угла в первых двух книгах они ставят неэффективность и лживость существующих демократических институтов и процедур. Предлагается вернуться к православию, как к идеологической и нравственной основе будущего российского общества, и к самодержавию, лишенному ряда пороков демократических режимов. В этом неоконсервативном обществе также ключевую роль должна играть элита, принадлежность к которой должна определяться тем грузом ответственности за общество, который готов взять на себя человек, его способностями и вкладом в общее дело .
Это талантливо описанная социально-технологическая конструкция сталкивается с одним, но важным препятствием. Люди в России не верят в Бога. По данным Русской православной церкви к истинно верующим можно отнести не более 3% населения… Да и общение со священнослужителями обычно не оставляет ощущения их внутренней силы. И возможен ли «большой возврат» в нынешней реальности? Можно ли налить новое вино в старые мехи? Кроме того проведенный опыт с триколором, двуглавым орлом и попыткой вычеркнуть 70 лет советской истории, наверно, нельзя считать слишком удачным.
Новая земля и новое небо. Спросим себя, а кто, собственно, является субъектами, акторами на мировой и российской шахматной доске. Во всех упомянутых выше проектах игроки, фигуры и правила игры в первой половине XXI века предполагались примерно такими же, как в конце ХХ века – государства, элиты, большие социальные группы, транснациональные корпорации, закрытые организации. Но многие авторы всё чаще ставят под сомнение эту «очевидность». Известный политолог Александр Неклесса полагает, что параллельно с очевидной тенденцией к глобализации имеет место не менее, а, может быть, и более важная тенденция к индивидуации.
Иными словами, нынешние управленческие, коммуникативные, экономические технологии порождают и сетевые структуры и лидеров («людей воздуха»), способных действовать поверх государственных границ и международных организаций. Управление и соперничество перемещается из сферы геоэкономики в область геокультуры с управлением информацией, ожиданиями, смыслами, мифами, мечтами. На арену выходят новые игроки, значимые и невидимые (вспомним 11 сентября 2001 года и феномен Аль-Каиды). По сути, это Новое Средневековье. Там возможности рыцаря были не сопоставимы с возможностями простолюдина, и мораль его была совершенно иной… Точно так же «новая элита» может пользоваться огромными ресурсами, не накладывая на себя никаких ограничений . И стратегии в этом контексте оказываются совсем иные – управляемый хаос, управляющий хаос, опережающее реагирование на будущие угрозы, схемы трансформации массового сознания и другие.
В концепции известного российского историка А. Фурсова акторами становятся «глобальные города» – финансовые производственные и экономические центры, в которых рождается будущее. Более того, стремительно растут финансовые, информационные, материальные потоки внутри этого нового Мирового города. Мировая деревня при сём присутствует и развивается совсем в другом темпе. Экстраполируя эту тенденцию, можно предположить, что в недалеком будущем город сможет обойтись без деревни, меньшинство без большинства, эксплуатировать которое станет просто не нужно. И тогда мировая история пойдет по совершенно иному руслу.
Новый советский проект. По-видимому, уже стало достаточно очевидно, что в мировой рыночной системе, построенной по схеме «центр-периферия», для Российской Федерации нет места в центре. Вытеснение на периферию означает дальнейшее вымирание населения, архаизацию хозяйства и перспективу расчленения страны. Нужен собственный проект, в частности, направленный на то, чтобы поддержать, а во многом и отстроить заново такие большие социально-технологические системы, как теплоснабжение, энергетику, школу, здравоохранение, армию.
По сути, должна быть решена главная задача – обеспечить жизнь и воспроизводство народа страны с надёжным ростом материального и духовного достояния . Иными словами, в новых исторических условиях нужно решать ту же задачу, которую в основных чертах успешно решил Советский Союз. Дилемма «план-рынок» является ложной, так в сложной системе ни один тип управления не обеспечивает устойчивости всей системы и её способности к развитию. Предприниматели, желающие работать на свой страх и риск (а люди такого типа есть в любом обществе), вполне могут работать не в конфликте с государством и остальной частью общества, а во взаимодействии – всё зависит от типа жизнеустройства. На наших глазах угрозы для России и ее народа стремительно нарастают. И тем в большей мере будет полезен советский опыт строительства, развития, проектирования будущего . Опыт Китая показывает, как много может быть сделано, несмотря на неблагоприятное внешнее окружение. В пользу этого проекта говорит и то, что более половины населения России (как утверждают социологи) ставит советский тип жизнеустройства гораздо выше нынешнего.