Синергетика перестраивает наше обыденное сознание. Она позволяет взглянуть на мир другими глазами. Она открывает новые необычные стороны мира: его нестабильность и режимы с обострением, нелинейность и открытость, топологически правильное слабое воздействие и коэволюцию сложных систем. А все новое нужно пропагандировать… «Не нужно ждать с поникшей головой новых глобальных катастроф, а нужно попробовать смоделировать другой возможный путь развития мира». Эти слова Сергея Павловича Курдюмова — не самонадеянный вызов творцу, а нравственный призыв ученого, познающего законы мироздания на благо человечества.
Эти два слова определяли всю жизнь Сергея Павловича Курдюмова, в которой наука и просветительская деятельность, проповедование научных, гуманистических и нравственных истин неразрывно переплелись.
Он закончил физфак в декабре 1952 года, через три месяца умер тиран Сталин, в следующие два-три года распался Гулаг, державший в смертельном страхе страну и поглотивший многих наших предков. Ужасные ограничения социалистического государства на тридцать лет приобрели не зловеще-трагический, а скорее нелепый смысл. Получилось, что весь советский период после гражданской войны распадается на две равных половины: тридцать лет со Сталиным, на эти годы приходятся коллективизация и индустриализация, достижение всеобщей грамотности в веками неграмотной огромной Российской империи («Учиться, учиться, и учиться»), Великая Отечественная война и восстановление. И вторая половина — от 1953 года до Перестройки, самый спокойный и благополучный период в развитии России — 35 лет без войны (с 1945 по 1980 — дата вступления Советских войск в Афганистан), Космос, холодная война сверхдержав, но и рост благополучия, рост образования, науки, культуры. А потом — стагнация и распад.
«Времена не выбирают, в них живут и умирают». Сергею Павловичу достались такие времена, наверное, не лучшие, но уж точно не худшие. На кладбище, именно в тот момент, когда опускали гроб в могилу, духовой оркестр заиграл гимн Советского Союза, и грянул залп оружейного салюта. В другом, военном, конце кладбища хоронили генерала. Это прозвучало как знак — похороны великой Советской эпохи. Сергей Павлович был человек Мира, но жизнь его была накрепко связана с советской наукой.
После окончания физфака МГУ по специальности «теоретическая физика» он поступил на работу в Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша (тогда это было Отделение прикладной математики Математического института им. В. А. Стеклова АН СССР). В Институте прикладной математики Сергей Павлович прошел за 50 лет работы путь от молодого специалиста до директора. Звездные годы в науке пришлись у Сергея Павловича на 60-70-е. Он занимался задачами горения и взрыва, возникновением различных структур в плазме, новой в те годы технологией научных исследований — вычислительным экспериментом.
Авторским коллективом, в который входил Сергей Павлович, был теоретически предсказан, а затем получен в физическом эксперименте нелинейный эффект образования самоподдерживающегося высокотемпературного слоя газа в нестационарных процессах магнитной гидродинамики. Это было открытие, оно зарегистрировано в Государственном реестре открытий СССР 1968 года под номером 55 и вошло в учебники под названием «Т-слоя». За эту работу Сергей Павлович и его коллеги получили Государственную премию.
В последующие годы Сергей Павлович и его коллеги работали над задачами ядерной энергетики и управляемого термоядерного синтеза, изучали возможности лазерного термоядерного синтеза, связанного с обжатием дейтерий-тритиевой смеси с помощью мощных лазерных пучков. В результате изучения особенностей профилирования лазерного импульса была показана возможность таких режимов, когда одна или несколько наблюдаемых величин за конечное время чрезвычайно сильно нарастают — теоретически до бесконечности.
В 1976 г. Сергей Павлович предложил всемирно известную модель теории режимов с обострением — модель тепловых структур. Открытие возможности локализации тепла в среде с нелинейной теплопроводностью и специально заданными начальными условиями не только дает новые возможности для локализации термоядерного горения. Локализация тепла — модель целого класса процессов самой различной природы, описываемых параболическими уравнениями. Сходные явления наблюдаются в физике плазмы, лазерной термохимии, других областях физики. Сейчас количество работ в этой области исчисляется многими сотнями и лавинообразно растет.
Модель режимов с обострением стала «базовой» для физики горения. И как любая базовая модель она имеет гораздо более широкий философский смысл для понимания природы мироздания, чем просто описание конкретных явлений. Сергей Павлович видел и чувствовал этот смысл в контексте развивающейся широким фронтом нелинейной науки, теории самоорганизации, синергетики, теории сложных систем. Понимая важность открытий нелинейной науки не только и не столько для технических приложений, но для научного и нравственного мировоззрения в целом, Сергей Павлович не жалел времени и сил на совместные обсуждения с философами, психологами, социологами, экономистами.
Сергей Павлович справедливо понимал, что базовые модели нелинейной науки чрезвычайно близки к восточным представлениям о мире, где огромную роль играют цикличность, флуктуации, животворящая роль хаоса. Он видел связь понятий нелинейной динамики и синергетики, которые в конце XX века полноправно вошли в классическую западную науку «законным» логическим путем, с мифологическими и интуитивными представлениями, древними как мир, заложенными в сознании человека как архетипы.
Сергей Павлович считал необходимым говорить о нелинейной науке не только с узкими специалистами. Он считал необходимым и плодотворным диалог с представителями гуманитарной науки, искусства, представителями других культур. Он полагал, что только взаимные усилия на пути взаимопонимания могут предотвратить опасные центробежные тенденции, которые до сих пор доминируют в нашем мире. Чрезвычайно важным было для него донести идеи синергетики до молодежи — студентов и школьников, и особенно до учителей — людей, которые учат и воспитывают молодое поколение.
Я не знала лично Сергея Павловича в его молодые и средние зрелые годы — только по рассказам его и Валентины Васильевны, жены, однокурсницы, самого близкого человека, с которой он делился всеми своими мыслями и которая была рядом с ним до самого последнего часа. Он любил слушать, как «Валюшка» рассказывает об их жизни — о детях, о походах на байдарках, о друзьях и коллегах, которыми всегда был полон гостеприимный дом Курдюмовых. Через их дом проходила бесконечная череда старых и новых друзей, коллег, учеников. Вечно голодных после работы, Валентина Васильевна всех их заботливо кормила, продолжив традицию кормить всех Сережиных друзей, которая была у Марии Николаевны, матери Сергея Павловича. В рассказы Валюшки Сереженька время от времени вставлял уточняющие замечания, а в основном слушал, улыбаясь и вспоминая хорошее, забавное, доброе.
Конечно, в жизни были трудности: болели дети, жили на окраине Москвы далеко от работы — и, как правило, Сергей Павлович добирался домой глубокой ночью после бесконечных расчетов срочных космических и военных заказов на тогда громоздких и ненадежных вычислительных монстрах. Но и коллеги по работе, и учителя (как называл их Сергей Павлович, «научный дед» академик Андрей Николаевич Тихонов и «научный отец» академик Александр Андреевич Самарский), и ученики были замечательными людьми, дома ждала любящая семья, в командировках на конференциях открывался Мир, в летних байдарочных походах — Советская Страна. Разве это не счастливая жизнь! Сергей Павлович любил жизнь, любил науку, природу, друзей, многие годы он вел дневники, в которые записывал важное, и более всего его занимала и волновала связь всего со всем, пользуясь современной модной терминологией, — сетевой характер мироздания.
Познакомилась я с Сергеем Павловичем 10 лет назад, он был тогда директором Института прикладной математики им. М. В. Келдыша. Первый раз мы пригласили его на конференцию «Математика. Компьютер. Образование» в Пущино в 1995 году. Это была одна из первых конференций, которые устраивала Ассоциация «Женщины в науке и образовании». Положение в науке и образовании было плачевным, нищенское финансирование, резкое падение престижа науки и образования, настроение у большинства наших коллег — упадочное. Выступление Сергея Павловича — знаменитого ученого, директора ИПМ — было для нас чрезвычайно важным.
Ездили приглашать в ИПМ с Ниной Янсон. Он сидел в директорском кабинете, тут же отвечал на звонки и подписывал бумаги. Согласился приехать легко: «Обязательно приеду, вы даже не понимаете, девочки, какое важное дело вы делаете. (Фраза, которую за эти годы он часто повторял.) Выступлю и ребят своих привезу — мы должны пропагандировать свою науку». За день до конференции я позвонила напомнить. Секретарь ответила: «Да, в его плане стоит, но он вряд ли приедет, на этот день назначено заседание в Президиуме. На всякий случай позвоните через два часа, он должен освободиться. Пусть сам решает». Через два часа Сергей Павлович ответил: «Я обещал — значит, буду».
Он стал директором в 1989 году, в тот короткий, теперь кажущийся нереальным период нашей истории, когда директоров не назначали, а выбирали. Выбирал открытым голосованием весь коллектив — от заведующих отделами и лаборантов до уборщиц. Кандидатуры долго обсуждали по всем параметрам, научным и человеческим. И оказалось, что Сергей Павлович — самый лучший: крупный ученый с широким научным кругозором, понимающий важность темы не только своего отдела, но и «чужих». «Свой» парторг, обеспечивший жильем огромное количество сотрудников. Умеет объединить людей, все его любят, спортивный организатор. А главное, он «СПРАВЕДЛИВЫЙ». В этот совсем короткий период времени это слово звучало как самое высшее достоинство, как признание врожденного нравственного чувства, присущего людям самой высшей пробы.
Нравственность — это возможность выбора. Наверное, Сергей Павлович мог отказаться от директорства, продолжить занятия любимой наукой и относительно свободную жизнь, но его нравственный выбор требовал принять на себя ответственность за родной институт, взвалить на себя обязанности директора, в должности которого человек не принадлежит себе и своей науке, но отождествляется с возглавляемым им учреждением. Долг призывал Сергея Павловича послужить отечеству.
Не буду говорить о работе Сергея Павловича в качестве директора. Уверена, что ему было очень трудно. В последующие десять лет для успешной финансовой деятельности, без которой, увы, стала невозможной наука, нужны были совсем другие качества. Тем не менее, Сергей Павлович выполнил свой долг директора с честью, ему удалось в основном сохранить коллектив, обеспечить обновление компьютерной техникой, развить новые направления. Чего это ему стоило? Сейчас мы понимаем — жизни. Ведь рак — это болезнь стресса. Наверное, все он не говорил даже Валентине Васильевне. Именно в это время он перестал делать записи в дневники, которые вел со школьных лет.
Он был бессеребренником. Все помнят его старенький серый костюм и потертые прозрачки. После каждого доклада на наших конференциях я просила его дать нам его прозрачки, чтобы сделать новые, потому что неловко, что наш крупнейший ученый выступает с такими ветхими. Да и не видно ничего. Он неизменно отвечал: «Что вы, я ведь директор, мне сделают». И, конечно, в следующий раз вытаскивал те же старые прозрачки. Лучшие из них были подписаны каллиграфическим почерком Вити Галактионова, его любимого ученика, сейчас всемирно известного ученого, который уже давно живет и работает в Англии. Ему было неловко попросить своих сотрудников сделать что-либо «для себя».
Будучи директором, он не ездил за границу, хотя его, конечно, много приглашали на конференции и просто с научными визитами. Он говорил: «Я — директор. Мне полагается жить в хорошей гостинице и вообще представительствовать. Просить денег у принимающей стороны мне неудобно. А тратить на свою поездку деньги Института, когда не хватает на зарплату, аморально». Многие скажут — это смешно. Директор должен представительствовать, это его работа. Но Сергей Павлович был такой — для него личное ощущение нравственности своего поведения было важнее практической целесообразности, даже для дела.
На всех наших конференциях он был приглашенным лектором, и все равно платил оргвзнос. Оргкомитет отказывался — «Сергей Павлович, мы же Вас пригласили, никто из приглашенных лекторов не платит». — «А я заплачу. Для меня это не большие деньги, а для вас важен каждый взнос». Это не было показным — это был его внутренний нравственный закон. И в большом и в малом он поступал так, как подсказывала его совесть. И перед лицом высшего, Божьего суда, где нет деления на государственные и личные поступки, где каждый человек предстает как он есть, независимо от чинов и званий, он был прав.
Сергей Павлович взаимодействовал с огромным количеством людей и помогал множеству людей. К нему обращались крупные ученые из других областей знаний, потому что он удивительным образом мог понять «чужую» проблему со своей «синергетической стороны», увидеть конструктивные аналогии, с удовольствием шел на сотрудничество. Вместе с ним Сергей Петрович Капица работал над своей знаменитой моделью роста человечества. Синергетические идеи Сергея Павловича вдохновляли мысль академика Вячеслава Семеновича Степина и философа-востоковеда Татьяны Петровны Григорьевой.
К Сергею Павловичу обращалось множество молодых ученых, многим из них он помог осознать смысл их собственных работ в контексте общих проблем естествознания, предложил новые оригинальные пути дальнейшего развития. Многие междисциплинарные работы — как кандидатские, так и докторские диссертации — не могли быть защищены без поддержки Сергея Павловича, без его выступлений на Ученых советах в качестве благожелательного оппонента.
Тогда, в первый раз в 1995 году к нам на конференцию он приехал на один день на директорской машине в сопровождении Георгия Малинецкого и Николая Митина. Сергей Павлович был в своей знаменитой вязаной шапочке, а молодые люди — в черных пальто и шляпах, и выглядели они рядом со своим учителем как мафиози. Только вот Сергей Павлович на крестного отца совсем не был похож — слишком добрые, лучистые, улыбающиеся были у него глаза. Эти глаза загорались совсем другим огнем — обжигающим огнем истины, когда он говорил с трибуны перед замершим во внимании залом или просто излагал свои взгляды, глядя в глаза сидящему перед ним собеседнику. В этом было что-то потустороннее, завораживающее, он как будто впадал в транс, затягивая туда — в высший мир мысли — своих слушателей. Так про-поведовали апостолы, обращая людей в свою веру. Сергей Павлович знал за собой это гипнотическое свойство и говорил, посмеиваясь, что студенты его побаиваются: «Я слишком пристально смотрю на них, им хочется спрятаться».
Участники наших конференций обожали Сергея Павловича, это было настоящее поклонение. Для его доклада было мало любого отпущенного времени. Люди просили его продолжить выступление в обеденный перерыв или вечером, задавали множество вопросов. Скольких он обратил в свою веру — невозможно перечесть.
А верил он в науку, в объективное знание. В вечном вопросе, является ли наука нравственной, Сергей Павлович был на стороне науки. Будучи сам человеком высоко нравственным, он полагал, что любое знание должно несомненно послужить во благо людям, и чем глубже и обширнее знание — тем лучше для людей. Он считал, что безнравственно невежество. Он полагал, что именно невежество, а не злая воля лежит в основе всех нелепых с точки зрения здравого смысла и губительных для страны и народа решений власть предержащих. Поэтому он придавал огромное значение просвещению и популяризации знаний. Поэтому выступал в любой аудитории. Он считал необходимым объяснить всем, от школьников и учителей до администрации всех уровней, что нелинейная наука предлагает пути поиска решений в нашем сложном меняющемся мире, и эти решения необходимо искать, в этом призвание Человека. Он часто произносил в своих докладах: «Неплохо бы понимать!..» И будучи человеком исключительно чутким, мягким, деликатным, терпимым, взрывался, когда кто-то из выступающих демонстрировал воинствующее невежество. Тогда его апостольский голос приобретал стальную твердость и клеймил невежество.
Я приведу цитату из его выступления, полный текст которого напечатан в нашем Суздальском сборнике «Языки науки — языки искусства», М.: Изда-тельство Института компьютерных исследований, 2004, стр. 200:
«Представьте себе, что диссипация, гибель, «выедание», отбор, хаос — необходимые элементы развития, которые и выводят систему на аттрактор. Доля зла, хаоса, выедания — необходимые элементы эволюции. Правда, неплохо бы сразу возбудить в системе тот спектр, который нам ближе по моральным, этическим и другим соображениям, без мучительно длинного пути, на котором гибнут миллионы. В этом заключается идея Ефремова, ученого и писателя, — сократить зло в мире, если уж его нельзя убрать совсем. Сократить время лишних, тупых попыток, пустого эксперимента. Не использовать старый и никому не нужный метод проб и ошибок. Отсюда и гуманистический элемент, который следует из синергетики, из нелинейных уравнений. Вот вам и постановка задачи, способ моделирования, и она реальна, потому что этот спектр бесконечно прост. Путь на самом деле трудно увидеть, но спектр можно. Можно, в конце концов, увидеть границы пути».
Эти слова наполнены нравственностью настоящего ученого. Высокая физико-математическая наука, созданная Сергеем Павловичем, сосредоточена в монографиях «Режимы с обострением в задачах для квазилинейных параболических уравнений» (1987); «Нестационарные структуры и диффузионный хаос» (1992); «Режимы с обострением. Эволюция идеи» (1999). Из этой науки следует, что сложные системы имеют спектр аттракторов, что система может сделать выбор и идти к различным целям (аттракторам) разными путями. Причем эти цели и пути «не какие угодно», но строго определенные. Понять эти цели и указать пути к ним — в этом и состоит задача науки.
Приложение идей синергетики к проблемам стратегического планирования, анализа исторических процессов, моделирования образовательных систем освещено в монографии С. П. Курдюмова, Г. Г. Малинецкого, С. П. Капицы «Синергетика и прогнозы будущего», которая за семь лет выдержала пять изданий в России и США. Философский смысл синергетических идей обсуждается в самых разных аспектах в монографии С. П. Курдюмова, Е. Н. Князевой «Основания синергетики. Режимы с обострением, саморганизация, темпомиры» (2002).
Синергетика — наука междисциплинарная, синтезирующая самые разнообразные знания; носителями этих знаний являются специалисты из разных областей, говорящие на разных языках. Практически невозможно собрать идеи синергетики в виде последовательного текста, адекватным отображением синергетических идей и знаний является гипертекст. Многомерную возможность представления разнородных знаний и связей между понятиями, как и доступность этих знаний для пользователей, предоставляет Интернет.
Сергей Павлович уже давно понимал возможности и преимущества Интернета в воплощении и популяризации идей синергетики, но практически осуществить его идеи удалось лишь в самые последние годы. Портал http://spkurdyumov.narod.ru/Start1N.htm сделал и поддерживает сын Сергея Павловича — Владимир Сергеевич Курдюмов. Все друзья и коллеги Сергея Павловича с радостью откликнулись и предоставили свои материалы. И этот сайт, один из наиболее посещаемых научных сайтов, стал наглядным воплощением идей Сергея Павловича — синергетическим примером самоорганизации и самосозидания.
Сергей Павлович был вовлечен в работу буквально до последнего дня своей жизни. За день до смерти Сергея Павловича защитила докторскую диссертацию на факультете Прикладной математики и кибернетики МГУ его ученица Елена Куркина, месяцем раньше защитила тоже докторскую в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне Стефка Демкова из Болгарии. Это были работы, построенные на физических идеях Сергея Павловича, выполненные на новом теоретическом и вычислительном уровне. Он консультировал эти работы до самого последнего времени.
Летом 2004 года в Российской академии государственной службы состоялась большая международная конференция, посвященная применению идей синергетики в государственном управлении. Труды конференции составили 6 томов. Председателем оргкомитета был Сергей Павлович Курдюмов. На конференции выступали классики синергетики: профессора Герман Хакен, Вернер Эбелинг, Клаус Майнцер. И Сергей Павлович, и его немецкие коллеги увидели, как их идеи воплощаются в реальных разработках в области психологии, социологии, государственного управления.
Вот еще одна цитата из того же выступления Сергея Павловича, стр. 208:
«Синергетика перестраивает наше обыденное сознание. Она позволяет взглянуть на мир другими глазами. Она открывает новые необычные стороны мира: его нестабильность и режимы с обострением, нелинейность и открытость, топологически правильное слабое воздействие и коэволюцию сложных систем. А все новое нужно пропагандировать… В заключение я хочу еще раз подчеркнуть вот что. Не нужно ждать с поникшей головой новых глобальных катастроф, а нужно попробовать смоделировать другой возможный путь развития мира».
Эти слова Сергея Павловича — не самонадеянный вызов творцу, а нравственный призыв ученого, познающего законы мироздания на благо человечества.