Джон Аркилла
Научный сотрудник Министерства обороны США

Фундаментальным аспектом (трендом) времени Холодной Войны была гон­ка вооружений, направленной на создание ядерного оружия. Однако, в долгой, зачастую скрытой, войне против Аль-Каиды и связанных с нею организаций, которая всерьез началась после 11.09.2001 г., движущей силой была и остается «Организационная гонка» по созданию сетей. Становится все более очевидным, что новейшие достижения в области информационных технологий существен­но усилили разобщенные, не связанные между собой группы, в большей степе­ни объединенные между собой общей целью, нежели каким-либо центральным управлением. Согласно мнению Дэвида Винбергера, сети, особенно представ­ленные в web (internet), состоят из «небольших, слабосвязанных групп». Дэвид описывает сегодняшнюю Аль-Каиду как ядро группы, сформированное вокруг Усамы бен Ладена и Аймана аль-Завахири, которое со временем обросло рассре­доточенными на большой территории, относительно независимыми ячейками и их суб-центрами.

Таким образом, крупнейшая в мире террористическая сеть живет до сих пор, несмотря на усиленные попытки ее уничтожения в течение дюжины лет. В итоге, как выразился Леон Панетта, «находясь далеко от края стратегического поражения», Аль-Каида успешно существует благодаря практическому отсут­ствию централизованного управления. Таким образом, даже целенаправленное убийство любого количества высокопоставленных членов организации, включая, конечно, самого бен Ладена, в итоге имеет незначительное влияние на жизнеспо­собность и дееспособность организации .Таким образом, сегодня американские вооруженные силы опять возвращены в Ирак для борьбы с порождением Аль-Каиды — ISIS, и страна находится в огне. В Сирии, Аль-Каида, ISIS и другие воз­главляют сопротивление против режима Асада; в Ливии они принимали участие в свержении Муаммара Каддафи; и многие были вовлечены, по крайней мере косвенно, в унижении США посредством нападения на американскую диплома­тическую миссию в Бенгази. Сеть Аль-Каиды осуществляет свою деятельность и во многих других регионах: Алжир, Мали, Мавритания, Нигерия, Сомали, Йе­мен — и это далеко не полный список.

Дело выглядит так, как будто смерть бен Ладена открыла новые горизонты для Аль-Каиды, которая стала глобальной сетью боевиков, что описывал Абу Мусаб ас Сури — ее идеологический лидер в своем призыве глобального исламистского сопротивления. В течение нескольких последних лет Аль-Каида получила большинство характеристик из «призыва» Сури. Он был схвачен в Пакистане в 2005 и передан режиму Асада. Согласно слухам аль Сури был освобожден в результате мятежа в Сирии, но эта версия не подтверждена публичными доказательствами. Но вряд ли это имеет значение. Как он сам, бесспорно, сказал бы — концепция сети без явной управленческой структуры — вот что важно. Нет нужды иметь «великого лидера» во главе организации. Отсутствие формальной вертикали управления позволяет уходить от ответственности, и как нельзя лучше подходит для «грязной сети» террористов. Как Сури поясняет в своих работах — чем более плоской является сеть, тем лучше.

Очевидно, что Аль-Каида сделала упор на «организационную гонку» по соз­данию сетей. Факт, что террористы настолько хорошо преуспевают в создании сетей, является предметом изучения и беспокойства для меня и моего партнера по исследованию Дэвида Ронфелдта на протяжении последних двух декад. Еще в 1990-х гг., когда угроза от террористических сетей только зарождались, мы при­зывали противостоять этой угрозе в великом конфликте между государствами и сетями и предупреждали, что привычная иерархическая структура государств окажется малоэффективной в противостоянии с сетями. Таким образом, еще на ранней стадии мы видели необходимость включиться в «организационную гон­ку», начав строить нашу собственную сеть. Наша основная мысль — «чтобы противостоять сети, нужна сеть». Многие стали повторять эту мантру только спустя 18 лет после того, как мы ее впервые озвучили, в том числе американский генерал Стэнли МакКристал, возможно являющийся наиболее ориентирован­ным на сети из всех американских военных лидеров. К сожалению, кто-то из его подчиненных разболтал некоторые из его комментариев о высокопоставленных политических лидерах, что привело к его отставке. Таким образом, голос в пользу следования «сетевого» курса был заглушен, что явилось ужасным ранением, на­несённым самому себе, от которого военные силы США до сих пор полностью не оправились.

И эта проблема касается далеко не только вооруженных сил. В области раз­ведки, например, наиболее значимым преобразованием, проведенным после со­бытий 9/11, было добавление еще одного уровня управления в существующей иерархии путем создания Управления Национальной Разведки. Члены комитета, которым было поручено, президентом и конгрессом, найти эффективное сред­ство исправления недостатков, которые позволили случиться атакам на Америку в 2001 г., были в полном согласии, что необходимо значительно улучшить вну­триорганизационное взаимодействие и совместное использование информации. Тем не менее, их рекомендацией стало создание очередного органа, что только усилило централизацию управления.

Другим существенным изменением организационной структуры в прави­тельстве США было создание Департамента Внутренней Безопасности — еще одной громоздкой и неповоротливой организации. Ее огромный размер и слож­ность сыграли свою негативную роль в медленном и неадекватном реагировании на чрезвычайную ситуацию, вызванную ураганом «Катрина» в 2005 г. Но если государственные учреждения и департаменты не преуспели в овладении искус­ством построения сетей, то вооруженные силы, напротив, продемонстрировали все возрастающие навыки в данном направлении.

 Некоторые военно-ориентированные примеры построения сетей

Учитывая, что маленькие, но ключевые группы государственных и военных лидеров согласны с концепцией, что лучшее средство противодействия вражеской сети — это своя собственная сеть, ключевой проблемой стал вопрос — как именно строить сеть. Опыт создания Управления Национальной Разведки и Департамента Внутренней Безопасности подсказывает, что секреты создания успешной сети, скорее всего, лежат за рамками привычных иерархически управляемых структур. И бесспорно, даже поверхностное изучение вопроса позволяет быстро увидеть интересный результат, который заключается в том, что контртеррористические сети существенно продвинулись и достигли весьма впечатляющих результатов.

Одной из малоизвестных, но довольно успешных сетевых кампаний являет­ся сеть, сформированная на базе Французского Иностранного легиона, лагерь Lemonnier, в Джибути, на Африканском Роге (одно из названий полуострова Со­мали в Восточной Африке). Здесь всего несколько тысяч солдат и гражданских ведут свою деятельность, совместно со многими департаментами правительства США, по устранению террористических сетей и самих террористов. Репортеры Нью-Йорк Таймс Эрик Шмитт и Том Шанкер внимательно изучили работу этой сети и описали ее следующим образом:

«Данная миссия, до удивительной степени, связала вместе всю структуру национальной безопасности. Офицеры здесь говорят об очень высоком уровне кооперации между обычными частями вооруженных сил, более секретными опе­рационными группами и американской разведкой.

После декады антитеррористической деятельности, участии в гуманитарных миссиях и саперской деятельности, сеть в Джибути– на ранних стадиях чуть не закрытая Пентагоном вообще — в конце концов заслужила официальное при­знание и рассматривается сегодня как «Центральный элемент в растущем числе (с пол дюжины) баз наблюдения в Африке, созданных для борьбы с террористи­ческими группами нового поколения по всему континенту, от Мали и Ливии до Центральноафриканской Республики».

Короче говоря, лагерь Lemonnier сегодня является ключевым элементом в сети, которая объединяет в себе гражданских и военных представителей США и ее союзников в войне против Аль-Каиды и связанными с нею организациями. И достигнутые результаты, учитывая относительно небольшие человеческие и просто мизерные материальные ресурсы (по сравнению с потраченными ресур­сами в том же Афганистане), являются довольно таки внушительными. С пораз­ительной экономией сил, операция в Джибути играла ключевую роль в помощи нанесения сокрушительного удара Аль-Каиде и ее соучастников в Сомали, Йеме­не и других регионах, которые входят в область ее ответственности.

Двигаясь от Африканского Рога до Филиппин, можно найти другой хороший пример успешной работы сети. В составе примерно 600 военных, Объединен­ная Группа по Выполнению Специальных Задач — Филиппины (CJSOTF-P – Combined Joint Special Operations Task Force — Philippines), работала совмест­но с вооруженными силами Филиппин по нанесению сокрушительного удара по Исламскому Либеральному Фронту Моро (Moro Islamic Liberation Front) и при­частной к ней, но еще более криминально-ориентированной Группы Абу Сай­аф (Abu Sayyaf Group). Кроме успехов в контртеррористической деятельности, CJSOTF-P также играла ключевую роль в помощи по завершению гражданских проектов по строительству школ, дорог и медицинских учреждений. Ее работа также заслужила похвалы со стороны неправительственных организаций. Марк Шнейдер, старший вице-президент Международной Кризисной Группы, рас­сматривает CJSOTF-P как «историю успеха, особенно с точки зрения победы за сердца и умы, за счет участия в гражданских акциях и проектах медицинской по­мощи».

Другим ключевым успехом сети является Ирак. С начала массовых восстаний, которые начались в августе 2003 г., уровень жестокости со стороны бунтующих по отношению к гражданскому населению Ирака возрос существенно к 2006 г., и привел к ситуации, когда около сотни людей убивалось ежедневно. Тем не менее, к концу 2008 г. уровень жестокости упал и количество убиваемых гражданских снизилось на три четверти, примерно к уровню 9000 в год. И количество несчаст­ных случаев резко снижалось, до тех пор, пока американские войска не покинули Ирак в 2011 г. Однако, как только американцы вышли из Ирака, уровень жесто­кости немедленно возрос снова, и в 2013 г. дошел до наихудших показателей за последние пять лет. Общепринятым мнением, почему ситуация резко улучшилась семь лет назад, является решение президента Джорджа Буша отправить дополни­тельные 28,000 солдат в Ирак, чего в итоге оказалось достаточно, чтобы эффек­тивно противостоять боевикам.

Но Иракская кампания — это было не просто высылка дополнительных бри­гад. Произошло критически важное смещение фокуса на применение новой кон­цепции, основанной на идее выноса нескольких дюжин больших баз на передовую территорию, на которых размещалось большинство американских солдат, и затем переброска этих солдат, в размере взводов — совместно с примерно одинаковым количеством дружественных иракских солдат — на более сотни блокпостов, на территории, где уровень жестокости был наихудшим. Таким образом, была орга­низована физическая сеть, состоящая из множества мелких элементов, что позво­лило снизить время реагирования на атаки, улучшить процесс сбора оперативной информации и, в общем, улучшить отношения с населением.

Физическая сеть баз была продолжением социальных сетей, растущих за счет суннитских повстанцев, противостоящих оккупантам годами. Около 80 000 че­ловек перешли на их сторону, став «Сынами Ирака», что сформировало мощное движение «Awakening Movement», вбившее клин между Аль-Каидой и иракским народом. Такой подход позволил достичь показанного результата без привлече­ния больших сил — в каждый момент времени на этих блокпостах находилось не более 10% личного состава, плюс еще около 10% задействованных в их снабже­нии и защите, если потребуется. Ключом же здесь просто была готовность мыс­лить категориями сетей, и применять данный принцип военными и их команди­рами на всех уровнях.

К 2008 г., когда волнения значительно приутихли, всем стало очевидно, на­сколько эффективными оказались принятые меры по подавлению боевиков. Клю­чевым моментом здесь было организовать физическую сеть блокпостов размером для одного взвода и постоянно иметь контакт с иракским населением. Сеть яви­лась средством «высвечивания и устранения» вражеской сети. Генерал Петрэус лучше всех выразил эту мысль в своем командном инструктаже в 2008 г.:

Вы не можете ездить на бой издалека. Разместите совместные станции без­опасности, военные блокпосты и патрульные базы в том районе, который мы собираемся защищать. Возможность жить среди людей является неотъемлемой частью их защиты и усмирения боевиков.

Мы не можем позволить себе проиграть в этой битве. Мы и наши иракские партнеры должны распознавать и различать «примиряемых» и «не примиряе­мых» через вовлеченность. Мы должны стремиться привлекать примиряемых к решению проблемы, обнаруживая и уничтожая при этом не примиряемых.

Уничтожайте вражеские сети. Тренируйте себя распознавать сети.

Таким образом, была построена сеть, которая уничтожала сеть Аль-Каиды в Ираке и снижала уровень жестокости годами, до тех пор, пока Америка не ото­звала свои войска и последовавшего за этим отчуждения суннитов иракским пра­вительством, что дало террористам возможность вернуться.

Построение сетей от Византии до Битвы за Англию

Очевидно, что центральным принципом в построении сетей является созда­ние большого количества маленьких ячеек, которым позволено действовать от­носительно свободно, в русле достижения общей цели — без наличия прямого центрального управления в какой-либо степени. Несмотря на то, что примеры построения сетей, рассмотренные в предыдущих секциях, являются интересны­ми и ценными, необходимо также заглянуть в историю, чтобы почерпнуть идеи о создании сетей. «Взгляд назад» является очень эффективным способом «за­глянуть вперед». Это можно сделать путем поиска в истории примеров создания систем, состоящих из большого количества маленьких ячеек или «групп реагиро­вания». И, несмотря на то, что таких примеров не много, они все-таки есть.

Стратегия безопасности Византии немедленно приходит в голову. Констан­тинополь пережил Рим на тысячи лет. Как? Частично путем более рационально­го использования своих ресурсов. Столетиями продолжительная восточная су­хопутная граница — западная часть империи, поддерживаемая византийскими морскими силами, постоянно подвергалась налетам и вторжениям. Здесь никогда не хватало войск, чтобы держать эшелонированную оборону по всему периме­тру. Поэтому вместо этого византийцы использовали протяженную систему ма­леньких башен, миссией которых было обнаруживать и передавать информацию о вторжении — курьерами, «сигнальными» зеркалами, огнем ночью и дымом днем — военным частям, где наступательная кавалерия находилась в боевой готовности. Таким образом, атакующие имели очень небольшой эффект от не­ожиданности появления, и вскоре окружались со всех сторон силами быстрого реагирования.

«Боевой устав» того времени, десятого столетия, четко говорит о том, что сетевая защитная система — в виде башенной системы оповещения, которую византийцы выстраивали вдоль границ своей империи — также может использо­ваться и для наступления. Недавние исследования Эдварда Лютвака, изучающего эти системы, привели его к заключению, что они ознаменовали эпоху «военно­го ренессанса» тысячу лет назад, что дало Византийской империи новый виток жизни. Как точно высказался Лютвак об их проактивной стратегии, «цель — до­стичь большего с меньшими ресурсами, путем внезапного нападения относитель­но маленькими силами, которые увеличивают свои возможности за счет эффек­та неожиданности». Бернард Монгометри, один из великих капитанов ХХ века, очень восхищался способностью византийцев использовать тактику «роя» как для защиты, так и для нападения, отмечая насколько успешной является сеть гар­низонных укреплений и мобильных ударных отрядов против всякого рода вра­гов — от аваров до арабов.

В современной истории также есть примеры, весьма схожие с византий­ской сетью — например защитная система, предложенная главным маршалом авиации ВВС Великобритании Хагом Доудингом — чье командование истре­бительной авиацией одержало победу в «Битве за Англию» в 1940 г. Немецкие вооруженные силы, вдохновленные серией победоносных блицкригов, завер­шившихся падением Франции, обнаружили, что не могут пересечь Английский канал (пролив Ла-Манша) — поэтому вместо этого была предпринята попытка покорить Англию бомбежками с воздуха. Предвоенные оценки Англии потенци­ала разрушений при стратегических бомбардировках с воздуха были весьма вну­шительными, поэтому имели место многочисленные дебаты, какую военную док­трину и организационную форму лучше применить для обеспечения обороны. Одной из основных точек зрения представляла школа «Большие крылья» («Big Wings»), согласно которой необходимо было собрать как можно больше оборо­нительных сил путем создания боевых летных единиц, включающих три эскадри­льи, общим количеством 75-90 самолетов — против вражеских бомбежек. Про­блема с данной системой включала два аспекта: во-первых, лидеры Люфтваффе («Luftwaffe» — военно-воздушные силы гитлеровской Германии) очень умно выбирали цели для бомбежек, зачастую меняя направление полета после пере­сечения британского побережья; и, во-вторых, даже если цели бомбежек были бы известны, «Большим крыльям» потребовалось бы много времени для сбора в одном вместе с разных рассредоточенных аэродромов. Одним из подчиненных Доудингу командиров — и ключевым помощником — был вице-маршал ВВС Кейт Парк, который возражал, что компоновка большого количества летных ма­шин будет стоить непозволительной траты времени и будет чересчур громоздкой.

Вместо такого подхода, Доудинг и Парк предпочли позволить отдельным эска­дрильям, по две дюжины машин в каждой, контратаковать большие атакующие группы бомбардировщиков противника, и их военный эскорт — независимо, как только информация о немецких намерениях поступала с одной или нескольких из сорока радиолокационных станций, размещенных вдоль побережья и под­тверждалась соответствующими блокпостами, формирующими тысяче-элемент­ную сеть Observer Corps (организация в Англии, 1925 — 1995 гг., состоявшая из гражданских добровольцев), развернутую по всему Юго-востоку Англии.

Далее история показала, что Доудинг и Парк оказались правы — сетевой подход победил. Однако, Доудинг, который имел кличку «нудный» («stuffy»), нажил себе много врагов и как только кризис прошел, был уволен. Премьер ми­нистр Уинстон Черчилль и большинство британских военных лидеров высшего ранга, может, и не оценили по достоинству, и не наградили Доудинга за его дости­жения, но вот официальные немецкие военные документы свидетельствуют, что Люфтваффе правильно понимали, как и почему их кампания провалилась:

Защита заранее предупреждалась о каждой атаке посредством целостной си­стемы радиолокационных станций, что практически не давало достичь фактора неожиданности. Это, и плюс комплексное наземное управление, спасло британ­ские истребители от уничтожения и предотвратило победу Германии.

Для 30 000 гражданских добровольцев из Observer Corps — каждый из которых являлся маленькой ячейкой в огромной сети дальнего обнаружения, сформированной для помощи в защите их страны от воздушных атак– эта история закончилась лучше, чем для Доудинга. Они отказались от оплаты за их помощь; но зато в апреле 1941 г. король GeorgeVI переименовал их в Royal Observer Corps (Royal — королевский) в знак признания их вклада в победу в «Битве за Англию».

Системный подход в создании сетей

Из вышеприведенных примеров — как недавних и текущих, так и более ран­них, должно быть видно, что задача построения сетей не требует привлечения алхимии. Фундаментальные принципы организации, как выразился Винберг, «небольших, слабосвязанных групп», достаточно прост — при условии, что мощный принцип «много маленьких» рассматривается и принимается. Но, ко­нечно же, для построения сильной и эффективной сети, нужно еще много чего. Дэвид Ронфелдт и я выделяем еще четыре дополнительных аспекта, кроме орга­низационной структуры, которые должны быть учтены при построении сети: легенда (narrative), социальная база, операционная доктрина и необходимое тех­нологическое обеспечение.

Легенда (narrative) — это история, которая приводит людей в сеть, и удержи­вает их в ней, даже несмотря на сопутствующие трудности. Из примеров, приве­денных в данной статье, наиболее ярким, пожалуй, является Иракское движение «Awakening Movement», где вся анти-повстанческая сеть побуждалась и вдох­новлялась легендой о том, как члены Аль-Каиды эксплуатировали иракцев, и как коалиционные силы (США) приходили на помощь людям, чтобы защитить их и освободить. Показателем эффективности этой легенды был факт, что многие де­сятки тысяч вступили в «Сыновья Ирака» в поддержку этого движения. Резкое снижение жестокости — упомянутое выше — которое вскоре последовало, так­же является еще одним индикатором, что эта легенда имела позитивный эффект.

Что касается социального аспекта процесса построения сетей, здесь большой задачей является организация совместной работы участников из зачастую сильно различающихся (культурных и социальных) слоев общества, и заставить их быть лояльными к сети. Военные силы большинства стран призывают новобранцев из всех слоев общества и «связывают» их идеей «службы для нации». Террористи­ческие организации, типа Аль-Каиды, делают то же самое, с той разницей, что они прививают лояльность к самой сети. В случае с Аль-Каидой и ее сателлитов, это зачастую достигалось путем эксплуатации религиозных и родственных свя­зей. Государства-нации редко имеют равные по силе социальные связи; и соци­альная связка затрудняется еще больше тем фактом, что члены сетей, как правило собранные из различных организаций, служб или различных правительственных департаментов, продолжают в большей степени быть лояльными именно тем ор­ганизациям, откуда они пришли.

Иметь дело с социальными компонентами не просто, но я бы сказал, что Командование Специальных Операций (SOCOM — U.S. Special Operations Command) является примером успешного создания чувства общины среди во­енных элит, собранных с различных служб. Несмотря на то, что все из них имеют внешние, удерживающие их связи, тем не менее, в это же время здесь присутству­ет критически важное чувство социального братства и доверия, которое мало за­висит от цвета их униформ.

Текущими трудностями для SOCOM на данном социальном уровне построе­ния сети являются:

Воспитывать сильное чувство общей идентичности среди членов недавно соз­данного Корпуса морской пехоты Командования Специальных Операций США (MARSOC — United States Marine Corps Special Operations Command);

Создавать похожие социальные связи с международными военными элитами с целью движения в сторону «глобальной сети специальных операций», что ад­мирал Уильям МакРавен сделал основным элементом долгосрочной стратегии SOCOM. Как он сам сказал в июне 2013 г., когда его план был впервые озвучен:

Для начала мне нужно получить все необходимое в военном плане, затем не­обходимо очень быстро собрать людей для сети, и далее со всем этим очень бы­стро привлечь наших партнеров и союзников.

Очевидно, что он понимал, что для построения сети требуется очень каче­ственная социальная основа.

Доктрина, или операционная концепция, которую используют сети любого вида — от массовых движений типа «Арабская весна», до восстаний, и даже стандартных военных операций — это уметь «роиться». Их многочисленные маленькие элементы приобретают привычку собираться вместе, зачастую из различных частей света, в каком-либо определенном месте. Для социального «роения» может подойти «Сквер Тахрир»; для сетей блокпостов по подавле­нию восстаний, точка сходимости может занимать большее операционное про­странство — как это было в провинции Анбар в Ираке несколько лет назад. Даже примеры из недавней истории, рассмотренные в этой статье выше, так или иначе использовали тактику «роения». В обоих случаях, как византийцы на их восточ­ном фронте, так и Королевские военно-воздушные силы в «Битве за Британию», использовали тактику «роения». «Роящиеся» сети. Если вы намереваетесь по­строить сеть, убедитесь, что она имеет достаточную мощность для «роения».

Технологическое обеспечение является последним фундаментальным элементом в построении сетей. Критически важно, чтобы средства связи обеспечивали достаточную пропускную способность и высокий уровень безопасности. К сожалению — с антитеррористической точки зрения — Аль- Каида и ее союзники научились использовать интернет полномасштабно и безопасно. Сеть наций, объединившихся в борьбе против терроризма, имеет достаточный уровень пропускной способности средств связи, но еще не достигла достаточного уровня их безопасности для обеспечения наибольшей эффективности действий. Византийцы предлагают интересный пример на этот счет: когда они хотели сообщить о внезапном нападении так, чтоб нападающие об этом не знали, они использовали самих нападающих как источник сигнала (вибрация земли от их движения) — заявляя, что дым от огневых сигналов также предупредит и их врагов. В некоторых случаях меньше технологий означает более высокий уровень безопасности.

Но даже с наилучшими и безопасными средствами связи, сеть будет неэффек­тивной, если она спроектирована иерархически-вертикально вместо горизон­тальной ориентации, для увеличения связей среди многих маленьких элементов, что является атрибутом хороших сетей. Таким образом, завершая тему ключевых факторов в построении сетей, мы вернемся к теме «небольших, слабосвязанных элементов», чтобы подчеркнуть, что организационный дизайн является наиваж­нейшим аспектом. Если организационная структура будет неправильной, даже наилучшая легенда и крепкая, доверительная социальная база будут малоэффек­тивными.

 Будущее сетей

Очевидно, что попытки адмирала Уильяма МакРавена по созданию глобаль­ной сети по выполнению специальных операций, являются самым масштабным и самым передовым опытом в данном направлении на сегодняшний день. Но другая интересная кампания по построению сети формировалась, хотя и уступающая по размеру, в Афганистане. Концепция village stability operations (VSO), которая там разрабатывалась, была, по сути, упражнением по построению сети. Основная идея там была очень похожей на систему построения блокпостов в Ираке в 2006 г.: маленькие американские отряды жили среди местных афганцев и вели свою деятельность из их деревень.

Концепция VSO косвенно подтверждает, что подход построения сети «расходящейся-из-центра» должна заместить «сходящейся-в-центр» подход. Согласно изначальному плану необходимо было иметь в наличии более ста таких «маленьких групп», но эта цель пала жертвой желания администрации Обамы уйти из Афганистана как можно скорее. Возможно, события в Ираке подтолкнут к некоторому переосмыслению, и изначальный план будет восстановлен. В то время как одни скептически относятся к идее, что сетевой подход, примененный в Ираке, мог бы так же хорошо проявить себя в Афганистане, другие убедительно возражают, что наиболее важным, практическим уроком из Ирака является вы­вод, что «противостоять сети может лишь сеть».

Таким образом, гипотеза о ценности построения сети в борьбе против тер­рористов и бунтарейпроходит весьма суровую проверку на практике как раз в этот момент в Афганистане. Не правда ли, было бы полезно, если бы такой же тест можно было бы провести ближе к дому — например, в области государственно­го управления. Учитывая, насколько невысокой степенью свободы обладают вы­бранные госслужащие, возможно, можно было бы попробовать пересмотреть организационную структуру правительства. В этом плане имеется даже что-то вроде дорожной карты, благодаря работам Леона Фирца, бывшего советника по национальной безопасности вице-президента Аль-Гора.

С 2001 г. доктор Фирц исследовал возможность перевода принципов рабо­ты американского госаппарата на более сетевую модель — и по ходу дела соз­дал свою собственную сеть экспертов. Работа его команды учитывает все пять факторов построения сети, которые я и Дэвид Ронфелдт считаем критически важными. Таким образом, в дополнение к глобальной инициативе Уильяма Ма­кРавена, а также строящейся VSO-сети в Афганистане, я бы очень рекомендовал провести третий эксперимент в построении сетей, на основе идей Леона Фирца об «упреждающем государственном управлении».

Учитывая доказательства, приведенные в данной статье об успешных приме­рах построения сетей — как в недавнем, так и в более отдаленном прошлом — а также явные доказательства того, что боевики и террористы с огромной скоро­стью расширяют и развивают свои сети, мы можем только надеяться, что наши лидеры примут соответствующее решение по вступлению в «организационную гонку».