В.Л. Романов — профессор РАГС при Президенте РФ
Длящаяся уже два десятилетия радикальная реформа российского общества была начата под лозунгом максимального отстранения государства от управления хозяйством страны («рынок все организует»). Результат известен: глубочайший системный кризис, поставивший Россию в 90-х XX века годах на грань развала. Проведение в первом десятилетии XXI века корректировки курса реформ, направленной, на укрепление государственности, обеспечило определенную стабилизацию в обществе и положило начало его выхода из кризиса. Однако грянувший в 2009 году мировой финансовый кризис втянул в свое поле и Россию, которая в связи с этим вновь понесла существенные экономические и социальные потери. Одновременно возродились крайне пессимистические политические взгляды на будущее российского общества, предрекающие национальную катастрофу и невозможность ее предотвращения без незамедлительного изменения политического курса.
Введение: три волны политического курса реформ
Длящаяся уже два десятилетия радикальная реформа российского общества была начата под лозунгом максимального отстранения государства от управления хозяйством страны («рынок все организует»). Результат известен: глубочайший системный кризис, поставивший Россию в 90-х XX века годах на грань развала. Проведение в первом десятилетии XXI века корректировки курса реформ, направленной, на укрепление государственности, обеспечило определенную стабилизацию в обществе и положило начало его выхода из кризиса. Однако грянувший в 2009 году мировой финансовый кризис втянул в свое поле и Россию, которая в связи с этим вновь понесла существенные экономические и социальные потери. Одновременно возродились крайне пессимистические политические взгляды на будущее российского общества, предрекающие национальную катастрофу и невозможность ее предотвращения без незамедлительного изменения политического курса.
Старт оживлению дискуссии на эту тему дала публикация доклада Института современного развития (ИНСОР) «Россия XXI века: образ желаемого завтра» . Большинство откликов научной общественности на этот доклад, наряду с критикой, поддержало магистральную посылку его авторов – страна нуждается в переменах. При этом прослеживается неоднозначность представлений участников дискуссии о ведущих политических линиях движения в будущее страны: одни отстаивают позицию либерализации курса, другие – необходимость усиления роли государства в формировании общественного порядка, обеспечивающего условия прогрессивного развития страны и ее граждан.
Таким образом, в двадцатилетней динамике российских реформ проявились три волны политических предпочтений в выборе курса, форм и содержания производимых в обществе трансформаций. Первая волна – ультралиберальный политический курс, основным результатом которого явился слом советского государства и формирование класса олигархов, но, одновременно, развал экономики и социальная дестабилизация. Вторая волна – укрепление государственной власти, обеспечение политической стабильности, подъем экономики в сырьевом секторе, поднятие авторитета России в мировом сообществе. Третья волна – тенденция возврата на либеральные позиции. Мотив от ИНСОРа: «перекос в сторону этатизма, культа власти и коммунальных ценностей в новом мире заведомо непродуктивен, а либерализация, начавшись в политике и распространившись на повседневные практики, откроет возможности свободной самореализации наиболее активных и продуктивных категорий граждан».
В хирургии, когда обезболивание осуществлялось далеким от совершенства масочным эфирным наркозом, в обиход вошло правило «оперировать быстро». Реформа – та же хирургическая операция и проводится она на теле общества, органику которого составляют живые люди. В течение двадцати лет (!) социальные хирурги режут это тело без обезболивания, да к тому же спорят во время операции – кто и как должен оперировать.
1. Путь в желаемое завтра: реанимация отжившего и пересадка отживающего?
Ценность публикации от ИНСОРа усматривается, прежде всего, в смелости авторов публично высказать мнение о близком к катастрофе состоянии российского общества, создании желаемого (кем?) образа его светлого будущего и даже попытки разработать соответствующую «дорожную карту». Не менее ценно и то, что эта работа относится к категории публикаций, провоцирующих возбуждение застоявшейся сегодня общественной и научной мысли. Можно также предполагать ее зондирующее предназначение, имеющее целью публичную проверку определенного политического замысла. Я склонен признать более вероятной последнюю посылку. Если это так, то отмолчаться в ответ на вызов этой публикации невозможно, имея в виду имеющуюся в ней опасность оказания «медвежьей услуги» заказчику такого зондирования.
Не претендуя на детальный критический анализ содержания публикации, уже сделанный многими коллегами в статьях и устных докладах, ограничусь контекстами своего не согласия с принципиальными позициями авторов в их представлении «образа желаемого завтра» России и «дорожной карты» движения к нему.
Идеологический контекст. Хотя авторы прицельно не оперируют идеологической атрибутикой, публикация отчетливо проявляет ее оснастку либеральными идеями. Воспевая буквально гимн свободным от государственного вмешательства бизнесу и рынку как движителям процесса развития общества, авторы пытаются возродить ушедший в историю либерализм XIX – начала XX веков и реанимировать политику российских «неолибералов», ввергнувших в 90-х г.г. прошлого века нашу страну в глубочайший системный кризис.
Подчеркну, что диагноз крушения либерализма поставлен не мной и не сегодня. Исторический его аспект раскрыт широко известным и авторитетным западным исследователем Ф.А. Хайеком. По утверждению этого ученого, либерализм как идеологическое основание «свободного рынка» утратил свое столетнее доминирующее влияние в начале XX века и под напором социал-демократических идей безвозвратно ушел в историю.
После распада СССР политический мир, ставший однополюсным, качнулся в стороны неолиберализма, кредо которого – саморегулирующаяся рыночная экономика. Однако после кратковременной эйфории в связи с глобальной активизацией капитала, буквально через несколько месяцев после событий, связанных с азиатским финансовым кризисом (1998 г.), надежды на то, что мир теперь неуклонно будет идти к экономическому росту, политическому либерализму и равновесию потерпели крах.Известный американский финансовый деятель и исследователь мировых экономических процессов Дж. Сорос убедительно свидетельствует, что слепая вера в теорию саморегулируемости рынка привела мировой капитализм к кризису, который как цепная реакция, охватывает одну страну за другой. «Дисциплина на рынках, — утверждает автор, — должна быть дополнена еще одним видом дисциплины – поддержание стабильности на финансовых рынках должно стать целью государственной политики».
О трагическом для нашей страны и ее народа эксперименте доморощенных и зарубежных неолибералов рассуждать здесь излишне. Об этом очень много, с предельной горечью сказано и написано. Так что же имеют в виду авторы публикаций, предполагающих теперь возврат к этому провалившемуся эксперименту?
Контекст модернизации. Видимо, слово «реформа» стало не только режущим слух, но и бросающим в дрожь при одном упоминании и как альтернатива ему уже вошло в обиход понятие «модернизация». Классическое определение этого понятия, относящегося к эпохальным изменениям общественного жизнеустройства, связано с развитием индустрии и ломкой традиционных устоев обществ. Страны, где модернизация была завершена, вошли в эпоху постмодерна. К таким странам в настоящее время относятся те, которые принято называть «развитыми», «цивилизованными». Это, прежде всего, страны Запада.
В какой фазе модернизации находится сегодняшняя Россия? Если иметь в виду состоявшийся в результате «радикальной реформы» слом бывших политических, социально-экономических и культурных устоев страны, то это уже признак постмодерна. Если же исходить из состояния развала промышленности до степени деиндустриализации страны, то мы живем в эпохе, которая неизмеримо далека от модерна. Означает ли это, что нужно приветствовать модернизационный проект авторов обсуждаемой публикации? Саму идею необходимости модернизации – да. Алгоритм ее реализации в соответствии с предложенной «дорожной картой», в которой тема возрождения отечественной промышленности и индустриализации едва обозначена, — весьма затруднительно.
Контекст пересадки. Исторически все модернизационные акции в России осуществлялись путем пересадки на ее почву образцов западной модернизации («догоняющая модернизация») и инициировались сверху. Эти процессы неизменно сталкивались с сопротивлением со стороны населения и, как правило, сопровождались значительными потерями для общества. Основные причины: во-первых, неготовность общественного сознания к восприятию смысла производимых изменений; во-вторых, социогенетическая несовместимость, в-третьих, качественная непригодность реплантанта для получения модернизационного эффекта.
Обратим особое внимание на последнюю из названных причин. Страны постмодерна и те, которые только начинают модернизацию существенно различаются как по техническому уровню, так и по образу жизни. Можно ли рассчитывать на то, что взятый для пересадки высокотехнологичный образец легко приживется и будет тиражироваться в среде, где деятели ни технически, ни психологически не подготовлены к его освоению? Россия за годы реформ растеряла и выдающийся интеллектуальный потенциал, и высококвалифицированный рабочий класс, а время на восполнение этих потерь сопоставимо с периодом взращивания не одного поколения.
Допустим, что эту проблему как-то удастся по-быстрому решить. Но тут нас поджидает другая проблема, которая авторами публикации не учитывается. Проблема в том, что все страны Запада уже не первый год заметно входят в зону кризиса, источником которого является характерное для постмодерна стремительное ускорение перемен в среде и средствах жизнедеятельности (см., например, работы Э. Тоффлера). Как технико-технологические, так и социальные новые средства обществ стареют быстрее, чем к ним успевают адаптироваться люди. Предлагаемое нам движение в «желаемое завтра» почти в полном объеме рассчитано на приобретение этих быстро стареющих средств. Импорт кризисов?
Контекст вопроса о научном обосновании. Статья ИНСОРа выполнена исключительно в жанре политического заявления. Соответственно этому и возбужденная ею дискуссия превратилась в политическую полемику вместо конструктивного обсуждения научных оснований действительно важных утверждений и выводов авторов публикации. Но таких оснований в статье не представлено. Единственная ссылка на то, что выдвигаемая на обсуждение модель образа будущего – это «консолидированная позиция экспертов разных специальностей, сформированная по итогам ряда предварительных разработок в области философии и гуманитарного знания, политологии, теории управления, экономики, социальных наук и пр., которых объединяет не только понимание проблемы путей выхода на новые рубежи, но и общие ценности, установки, общие представления о социальной этике и политической морали », только обозначает научные основания статьи, но не раскрывает их содержание для доказательства сформулированных положений. В какой-то мере компенсировать недостаток научной информации можно было бы приложением к статье списка использованной литературы. Но это также не состоялось. Остается только принимать на веру верифицированность результатов «предварительных разработок» и парадигмальные основания их интерпретации. Однако верить (более мягко – доверять) можно только тому, кто своей деятельностью, поведением и отношением к человеку не демонстрирует, а реально проявляет присущую ему способность творить добро. В анамнезе ИНСОРа этой способности пока не обнаруживается.
2 . Феномен общественной негативности социальной самоорганизации и государственного управления
Цикличная смена политических предпочтений в процессе реформ имеет очевидным основанием противопоставление ключевых средств общественного упорядочения – государственного управления и социальной самоорганизации. Основной причиной этих смен либерально ориентированные политики и практики представляют неудачи реформирования в связи с вмешательством государства в хозяйственные дела. В методологическом контексте это значит, что управление связывает социальную самоорганизацию. Теоретически эта посылка в основе своей могла бы быть принятой, однако, реальность российских реформ не может согласовать ее буквальную интерпретацию.
Да, действительно, социальная самоорганизация – это процесс самостоятельного, т.е. не проектируемого извне жизнеустройства индивидов и обществ. Главное условие и результат реализации этого процесса – свобода выбора области и способа деятельности, формы поведения и отношений. Либерализация жизнеустройства – расширение свободы выбора и, соответственно, актуализация креативного потенциала деятелей, активизирующая индивидуальное и общее развитие. Управление в определенной мере ограничивает эту свободу в интересах целостного образования, в которое включена жинедеятельность индивидов или их сообществ. Чрезмерное ограничение свободы сдерживает развитие и индивидов и общества в целом вплоть до стагнации и регрессии.
Этот азбучный экскурс в основы менеджмента дает теоретическое подкрепление представленной выше посылке либерально ориентированных идеологов и политиков. Но как это проявилось и проявляется в нашей реальности?
Базисной целью российских реформ определялся переход от централизованного (государственного) управления экономикой к рыночному ее формированию и регулированию. Рынок как процесс экономических отношений купли-продажи товаров, в рамках которых формируются спрос, предложения и цены, с полным основанием относится к самоорганизующимся социальным явлениям. Параметром порядка в рыночных отношениях является бизнес, определяемый как «экономическая деятельность, дающая прибыль и любая деятельность, приносящая доход или иные личные выгоды» .
Резкое устранение в начале радикальной российской реформы государства от управления общественными отношениями максимально освободило социальное пространство для самоорганизации бизнеса и рынка. В этом пространстве оказалась и предельно дезорганизованная в то время система государственного управления, в которой организационные отношения стали замещаться рыночными. Выгодным стало заполучить высокую государственную должность, дающую возможность быстрого обогащения за счет включения в дела бизнеса и обретения за бесценок дорогостоящей недвижимости. Превращение управленческого решения в товар, пользующийся спросом, стало источником личного дохода политиков и чиновников от его продажи. «Крышевание» незаконной деятельности, укрытие от ответственности нарушителей закона – солидная подпитка этих деятелей из криминального «котла» и их органичное сращивание с организованным преступным миром. Так система государственной власти и управления превратилась из организованного института в весьма крупный сегмент свободно самоорганизующегося рынка.
Выиграл ли от такой самоорганизации бизнес? Выиграл, но только для тех сравнительно немногочисленных «бизнесменов», которые, пользуясь создавшимся в стране беззаконием и действуя бесправно и бесцеремонно, успели присвоить львиную долю созданной всем народом собственности. Такой бизнес не может быть безопасным. Отсюда создание армии вооруженных охранников, перекачка капитала за границу, подготовка зарубежных «запасных площадок» на случай необходимого бегства из страны, в которой растерянность нации может смениться мощным порывом к социальному порядку.
Начавшееся в 2000 году восстановление российской государственности приостановила сброс общества в цивилизационный провал. Укрепление на правовой основе вертикали государственной власти, наведение определенного порядка в политической, законодательной и финансовой сферах, повышение ответственности юридических и физических лиц за неисполнение законов, востребование установления «правил игры» в бизнесе, возрождение уверенности в делах представления страны на международной арене – первые шаги на пути преодоления в России разрушительных последствий реформ 90-х годов.
Однако факт инициирования, санкционирования и направления этого процесса, управления им с вершины государственной власти, вызвал тревогу либеральной политической элиты («наступление управления на свободу самоорганизации»). Звучит эта тема и в докладе ИНСОРа, где в контексте восхваления радикальной реформы 1990-х годов представлено суждение по поводу обрыва ее развития: «В конце XX века совершен небывалый рывок из посттоталитаризма к ценностям свободы и права, демократии и рынка. Этот процесс не был завершен… (выделено В.Р.)». Вполне очевидно, что причиной этого обрыва авторы считают предпринятые государством стабилизационные меры. Читаем: «…пока главным ограничительным тормозом развития является государство. Его стимулирующие действия могут быть локально полезны, но в целом это попытка форсировать мотор при заблокированных автомобильных тормозах». Вот с этой посылкой следует согласиться, но при условии выяснения механизма «блокировки тормозов».
Прежде всего, попытаемся понять, какое конкретное значение придают авторы цитируемого доклада понятию «блокировка тормоза». Очевидно, что речь идет о торможении государством процесса развития общества и сил, активизирующих этот процесс, то есть бизнеса и рынка. Главная часть «тормозного» механизма – государственная власть, основные рычаги приведения его в действие – политика и государственная служба. Блокировать это устройство – значит или парализовать его функционирование в целом или фиксировать в режиме постоянного тормозящего действия. Первый тип блокировки имел место в первом десятилетии российских радикальных реформ с известными социальными последствиями. Второй тип – именно его имеют в виду нынешние неолибералы – характерен для современного российского государства, но не в том контексте его параметров, как они себе их представляют.
Торможение, которое уже двадцать лет испытывает развитие нашего общества, имеет в своем механизме как управленческие, так и самоорганизующиеся составляющие. Можно констатировать, что, несмотря на все принятые после 2000 года меры упорядочения системы социального управления, государство действительно оказывает тормозящее влияние на процесс развития общества. Но это влияние происходит вовсе не от обретения им силы вмешательства в дела бизнеса и рынка, а от бессилия справиться с негативной социальной самоорганизацией не только в обществе, но и в своем аппарате. Проблема в том, что патологические социальные явления имеют свойство приобретать значение нормы и закрепляться в качестве управляющих параметров и в рынке, и в государственной системе.
Нынешнее российское государство остается в плену рыночных отношений. В нем продолжают устойчиво хозяйничать спонтанно возникшие в хаосе начального этапа реформы и закрепившиеся теперь, по сути, в значении норм такие мощно самоорганизующиеся социальные патологии, как коррупция, материально выгодный карьеризм, участие в нелегальном бизнесе, мошенничество и др. Попытки государственной системы преодолеть эти патологии различными мерами укрепления «внутренней безопасности», принятия соответствующих законодательных норм и моральных кодексов остаются безуспешными. Иначе и быть не может, поскольку корни этих социально-деструктивных аномалий находятся в патологической органике и физиологии «дикой» самоорганизации незрелого сегодня российского рынка.
Согласно синергетическому принципу рекурсивной причинности, социальные отношения могут развиваться по типу взаимноусиливающей (положительной) или взаимнотормозящей (отрицательной) обратной связи. Если иметь в виду взаимообмен патологией в отношениях государственной системы и рынка, то он формируется и функционирует по типу положительной обратной связи, т.е. происходит процесс взаимного усиления общественно-негативной самоорганизации. Если же рассматривать совокупное влияние формирующихся таким образом отношений государства и рынка на состояние общества, то оно образует петлю отрицательной обратной связи, которая не только тормозит развитие социума, но и, по достижении критической силы торможения, может привести к его разрушению.
3. Методологические аспекты поиска конструктивного решения проблемы
Столкновение со сложностью общества. Прошлое столетие было эпохой нарастающей сложности жизнеустройства. Вхождение человечества в XXI век столкнуло его с таким ускорением повышения социальной сложности, в условиях которой перемешались все исторически сформировавшиеся и новые идеологии, и представления о социальном порядке. В этом методологическом хаосе возникла и проявилась новая картина мира, познавать которую и тем более преобразовывать в контексте быстро стареющей традиционной парадигмы стало крайне затруднительным, а в ряде ситуаций и невозможным. Именно в этой связи все, без исключения, страны мира, отставая в адаптации социального управления к новым условиям жизнеустройства, все чаще и напряженнее сталкиваются с парадоксальным явлением, когда и социальная самоорганизация и государственное управление не только не реализуют качественно свои функции упорядочения, но и совместно продуцируют патологические отклонения в обществе.
В России, переживающей в процессе радикальных реформ состояние существенного неравновесия и, соответственно, испытывающей высокую чувствительность даже к незначительным флуктуациям, этот парадокс проявляется особенно четко и со значительной силой социально патогенных изменений. В этих условиях выбор направлений и методов реформирования должен базироваться на новых научных знаниях происходящих в обществе процессов. Над их разработкой в течение уже не одного десятилетия трудятся многие прогрессивно мыслящие ученые. Обосновываются новые взгляды на общество, различные методологические основания его исследования и теории социального управления. Здесь представлено одно из таких направлений, которое может рассматриваться как вариант в поиске решения обсуждаемых нами проблем.
Структурация и нормальная физиология общества. В контексте проблем возрастания сложности современного общества и, соответственно, анализа происходящих в нем процессов, обращают на себя внимание работы ученых, исследующих структуру обществ и происходящие в них процессы, обеспечивающие единение структурных компонентов. В их числе можно выделить научное направление, представляющее общество как совокупность возникающих, формирующихся, самовоспроизводящихся, размножающихся и взаимодействующих социальных коммуникаций . Образующаяся в этом процессе сеть социальных коммуникаций, с позиции такого подхода, является «материей» общества, его функциональным содержанием . Предназначение социальных коммуникаций заключается в обеспечении взаимосвязи и взаимодействия компонентов социальных систем путем горизонтального и вертикального распространения и обмена необходимой для жизнеустройства и жизнедеятельности людей информацией. На основе горизонтального обмена информацией формируются и функционируют рыночные и иные субъект-субъектные отношения, вертикальные коммуникации – проводящие пути информации в системах управления. Сетевое синергийное сопряжение этих коммуникаций и социально-конструктивное содержание циркулирующей в их каналах информации может рассматриваться как методологическое основание решения проблемы продуктивного единения рыночной социальной самоорганизации и государственного управления в интересах обеспечения здоровья общества.
Интегральным критерием здоровья (нормальности) общества является его способность обеспечивать условия сохранения, укрепления и воспроизводства жизни людей. Ключевыми признаками реализации этих условий определяются свободное физическое, социо-культурное, духовное и деятельностное развитие социальных индивидов, проявляющееся возрастающим благополучием каждого из них и общества в целом, и создание стартового базиса развития жизнедеятельности следующих поколений.
Патологизация общества . Как показано в разделе 2, единство рыночной самоорганизации и государственного управления может проявляться в негативном для общества варианте. В поиске оснований этой проблемы целесообразно рассмотрение их связи с дисфункциональной трансформацией социальных коммуникаций.
Выдающийся российский ученый А.А. Богданов еще в эпоху развала монархической российской империи обосновал закон дезингрессии, раскрывающий механизм распада систем различной природы, происходящего в результате разрыва или дисфункции межкомпонентных связей . Современный западный исследователь Р. Мертон назвал дисфункциональными компоненты системных образований, утратившие свое предназначение . Общество, являющееся сложной, динамично изменяющейся системой, сохраняет свою целостность и человекомерное функционирование пока его компоненты включены в сеть социальных коммуникаций, обеспечивающую их единство и общую деятельностную направленность.
Радикальные структурные изменения в устройстве общества, а именно они доминируют в нынешних российских реформах, неизбежно наносят травму социальным коммуникациям, следствием которой является изменение их информационно-деятельностного содержания. Соответственно этому вносится разлад в функционирование компонентов (акторов) социальных систем, приводящий, как правило, их состояние к кризису.
В условиях острых противоречий в отношениях государства и рынка происходит встречный перенос дисфункций социальных коммуникаций. Так, распространение общественно-негативных рыночных отношения в систему государственного управления приводит к коррумпированию коммуникаций во взаимодействии государственных чиновников с населением и юридическими лицами, дисфункции государственного контроля. В порядке обратной связи, асоциально трансформируются коммуникации в сфере самого рынка – криминализируются конкуренция, процветает произвол в ценообразовании, распространяется мошенничество и т.д.
Происходящее в результате патологической трансформации социальных коммуникаций деструктурирование системы общества существенно нарушает процессы жизнедеятельности и жизнеустройства людей. Каналы прохождения к человеку информации от природы и универсальных управляющих параметров обществ (верования, культура, язык, менталитет, национальный характер и др.) деформируются, замусориваются бесполезными сообщениями и дезинформацией, а могут и подвергаться и полному разрушению. В связи с этим социальные индивиды, питаясь некачественной и ложной информацией, теряют свои жизнедеятельностные силы, погружаются в сферу субкультуры, утрачивают веру в будущее и доверие к обществу и его институтам, в т.ч. к государству. Учитывая, что порядок на социальном макроуровне формируется в контексте информации, производимой на микроуровне социума совокупными отношениями, поведением и действиями людей, можно представить каким будет состояние общество, формируемое социопатизированными акторами.
К выходу из кризиса отношений государства и рынка. Рынок и государство – институциональные производные общества, являющиеся базисными средствами формирования порядка взаимообусловленной общественной и индивидуальной жизнедеятельности.
Функциональное поле рынка – товарно-денежные отношения, обеспечивающие распределение в обществе средств жизнедеятельности населения и их производственное использование. Главные функции государства в сфере хозяйственной жизни общества – легитимно-нормативная поддержка социально-продуктивных производственных и рыночных отношений, обеспечение условий территориального развития и повышения эффективности рынка, правовое предупреждение и пресечение опасных для общества и граждан рыночных аномалий. Такое функциональное представление рынка и государства указывает на то, что их значение в процессе социально-экономического развития общества следует рассматривать не с позиции доминирования или того, или другого, а в контексте установки «и то, и другое».
Реализация этой установки должна направляться, прежде всего, на преодоление главного препятствия на пути построения в России социального порядка, обеспечивающего жизнеспособность и мотивацию к труду общества и человека в нем – общественно-негативную социальную самоорганизацию. При всей критике в адрес государственных деятелей и бизнесменов с навешиванием на них ярлыков «профессионально неграмотные» «продажные», «криминальные», «зажравшиеся» и т.п., в этой среде больше все-таки тех, кто и мыслит и может действовать здраво и гражданственно. Немало в российском народе и тех, кто легитимно может потеснить на высотах власти и бизнеса справедливо критикуемых «деятелей» и дельцов. Организация этого мощного социального потенциала может составить действенную основу единения конструктивных сил государственного управления и рыночного регулирования в деле преодоления общественно-негативной самоорганизации.
Главная цель в этом деле – человек. Фундаментальная особенность жизни человека в современном мире – его потерянность в хаосе сложных трансформаций отношений на всех уровнях жизнеустройства. Вынужденная в этих условиях индивидуализация поведения и деятельности разрушает сущностное основание человеческого бытия – социальность. Традиционные социальные образования (группы, институты, общности и общества) утрачивают свое общественно-конструктивное значение. Ключевой фактор этой деструкции – информационный хаос , запускающий сложность жизнедеятельностного выбора. Помочь социальным индивидам в преодолении этой сложности – приоритетная задача в процессе предупреждения и преодоления общественно-негативной социальной самоорганизации.
Важным условием решения этой задачи является социально-конструктивное функционирование сети информационно-деятельностных социальных коммуникаций. Основные параметры такой функциональности: а) социально значимый ее генезис, б) доступность социальным индивидам каналов информационно-деятельностной связи, в) достаточная проходимость этих каналов, г) взаимовыгодный для коммуницирующих сторон обмен информацией и результатами деятельности, д) предотвращение искажения информации в процессе ее движения по каналам связи. Основу технологии обеспечения этого состояния могут составить: ориентация коммуникаций на долгоживущие управляющие параметры; реверсионное формирование положительной обратной связи как горизонтальных, так и вертикальных коммуникаций; шунтирование, ремонт и реконструкция каналов связи; социально-конструктивная ориентация выбора информации на всех уровнях и звеньях ее циркуляции в сети коммуникаций.
Резюме.
Ошибки и неудачи двадцатилетнего реформирования жизнеустройства российского общества либеральная часть политической элиты связывает с фактом приведения страны к преддверию национальной катастрофы. При этом основной причиной определяется обрыв начатой в 90-х годах прошлого столетия радикальной «рыночной» реформы по вине вмешательства в нее государственного управления. Соответственно, остро поставлен провокационный, по сути, вопрос: или продолжение этого вмешательства и сброс России в цивилизационный провал, или неотложное изменение политического курса в сторону «спасительной» либерализации всех и, прежде всего, политических отношений в обществе.
С научной точки зрения эта позиция строится на основе синергетического принципа: самоорганизующиеся системы (читаем – рынок) не терпят произвола в формировании их порядка (читаем – управления). Однако в этой позиции есть опровергающая ее слабость: механический (буквальный) перенос принципов синергетики как общей теории самоорганизации в сферу общественных отношений недопустим.
Особенностью социальной самоорганизации, отличающей от самоорганизации в природе является включенность в нее субъективнного фактора, то есть сознания человека. В связи с этим в точке полифуркации выбор самоорганизующейся системой направления перехода в качественно новое состояние может в определенной мере подчиняться решению социального деятеля, то есть субъекта управления. Вместе с тем, существенное значение в осуществлении выбора имеют социально-конструктивно самоорганизующиеся управляющие параметры: верования, культура, язык, менталитет, национальный характер и др., обеспечивающие устойчивость системы в процессе перехода. Они же образуют своеобразный коридор возможных направлений выбора. Если управленческое решение согласуется с управляющими параметрами конкретного социума, оно поддерживается социальным эволюционным процессом и принимается к реализации соответствующим сообществом. Интегральный критерий правильности выбора – сохранение и укрепление жизнеспособности человека и среды его жизнедеятельности. Таким образом, самоорганизация и управление в социуме едины и организация на этом методологическом основании деятельности бизнеса и системы государственного управления может нейтрализовать их конфронтацию, которая имеет базисным основанием общественно-негативную самоорганизацию незрелого рынка, фактически поддерживаемую идеями неолибералов от политики.
Автор: Романов Вячеслав Леонидович , доктор социологических наук, доктор медицинских наук, профессор, директор Центра инноватики социального управления Российской академии государственной службы при Президенте РФ.
* Теоретический контекст статьи относится к исследованию, выполненному при финансовой поддержке Российским фондом фундаментальных исследований (проект № 10-06-00171-а «Общественно-негативное развитие социальной самоорганизации: генезис и преодоление»).
Россия XXI века: образ желаемого завтра. – М.: Экон-Информ, 2010.
Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Пер. с англ. М.: Новости,1992.
См.: Видные государственные деятели о провале неолиберализма. // Государственная служба за рубежом. Реферативный бюллетень. М.: РАГС, 1999.
Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. Пер. с англ. М., 1999. С. XXI .
Большой экономический словарь. – М.: Фонд «Правовая культура», 1994. С. 42.
Никлас Луман. Введение в системную теорию: Пер. с нем./ К. Тимофеева. М.: Изд-во «Логос», 2007.
Богданов А.А. Тектология: (Всеобщая организационная наука). В 2-х кн. – М.: Экономика, 1989.
Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. – М.: АСТ, 2006.