Финансовая политика активизации научно-производственного потенциала включает: создание институтов долгосрочного кредитования развития производства и механизмов проектного финансирования перспективных, но рискованных научно-технических разработок, освобождение инновационной деятельности от налогообложения, активное государственное стимулирование прорывных направлений НТП, включая финансирование фундаментальных исследований, софинансирование прикладных разработок, венчурное финансирование перспективных нововведений посредством широкой сети разнообразных финансовых институтов.

Необходимой предпосылкой быстрого становления нового технологического уклада является механизм целевого предоставления кредитов, выделяемых государством для поддержки долгосрочных инвестиций. В частности, меры по преодолению последствий финансового кризиса должны быть увязаны со стратегическими целями долгосрочного социально-экономического развития страны, предусматривающими широкое применение ключевых технологий нового технологического уклада. Так, в отличие от российских денежных властей, направивших подавляющую часть эмитированных для преодоления кризиса денег на поддержку коммерческих банков без каких-либо обязательств с их стороны, в большинстве развитых стран первоочередное внимание было уделено целевому расходованию антикризисных денег на поддержку модернизации экономики и инновационной активности. К примеру, доля расходов на развитие передовых технологий в целях модернизации энергетической, транспортной и жилищно-коммунальной инфраструктуры в антикризисной программе Кореи составила 80,5%, ЕС – 58,7%, Китае – 37,8%, в то время как в России – не более 1,5% при 15,6% по миру в целом [17].

Исходя из изложенного, меры по преодолению финансового кризиса должны быть направлены на опережающее развитие нового технологического уклада и формирование отечественной инвестиционной системы. Необходимо воздержаться от секвестирования расходов федерального бюджета на науку и образование, а также на стимулирование инвестиций и финансирование целевых программ, ориентированных на развитие нового технологического уклада. Напротив, необходимо увеличить расходы на эти цели, а также на импорт новейших технологий и защиту прав интеллектуальной собственности российских лиц за рубежом. Следует привести долю расходов на науку и образование в российском государственном бюджете в соответствии нормами передовых стран, увеличив их не менее чем в полтора раза.

5.4. Формирование институтов поддержки инновационной активности.

Главным препятствием на пути роста нового технологического уклада является неадекватность институциональной структуры возможностям его развития. Существующие институты, начиная от системы подготовки кадров и заканчивая методами планирования государственной научно-технической политики, настроены на воспроизводство предыдущего технологического уклада и не отвечают требованиям и возможностям развития нового.

К примеру, принципиальными для институциональной системы требованиями нового технологического уклада является обеспечение непрерывного инновационного процесса, что предполагает внедрение в практику управления технологий одновременного проектирования всех фаз научно-производственного цикла продукции. Для реализации этих технологий большую роль играют тесные связи между производителями оборудования для новейших технологий и его потребителями. Сохраняющаяся в России слабость межотраслевой и межорганизационной координации инноваций затрудняет использование механизмов конвергенции технологий [18] и соответствующих методов управления.

Становление нового технологического уклада происходит путем формирования кластеров технологически сопряженных производств, образующихся по направлениям распространения его ключевого фактора. Ведущую роль в координации инновационных процессов в кластерах технологически сопряженных производств играют крупные компании и бизнес-группы. Они являются системными интеграторами инновационного процесса, который проходит в разных звеньях инновационной системы. Крупные наукоемкие компания могут взять на себя масштабные финансовые и технологические риски при разработке новых технологий, создавая технологические платформы. Неразвитость подобных компаний – одна из слабостей российской национальной инновационной системы [19].

Поучительным в этой связи представляется опыт японских кейрецу или корейских чаболей, обеспечивающих решение задач расширения планового горизонта рыночных агентов, концентрации ресурсов на прорывных направлениях НТП, опираясь на государственное индикативное планирование и преобладание стратегических инвесторов (поставщики, потребители, банки) среди своих акционеров.

Другой слабостью отечественной инновационной системы является упадок информационной инфраструктуры научно-исследовательских работ. Государству необходимо предпринять усилия по поддержанию сети научно-технических библиотек, субсидированию услуг пользования информационными сетями и базами данных, закупки научной литературы, поддержанию функционирования опытных стендов, экспериментальных установок и опытных производств, создание сети технологических центров и парков коллективного пользования. В целях сокращения стимулов для теневой коммерциализации российских научно-технических достижений за рубежом целесообразно предусмотреть субсидирование расходов на защиту интеллектуальной собственности на отечественные изобретения и разработки в стране и за рубежом.

На этапе коммерциализации новых технологий особое значение приобретает частно-государственное партнерство. Даже дополнение перечня критических технологий четким списком использующих их отраслей, инновационные предприятия которых вправе рассчитывать на поддержку государства, способно существенно снизить риск частных инвестиций в новейшие производства. Одним из основных направлений частно-государственного партнерства в поддержке новых технологий являются госзакупки, которые следует ориентировать на приобретение отечественной технически передовой продукции.

Большое внимание, уделяемое в последние годы институтам развития, обусловлено необходимостью обновления и укрепления связей между наукой и производством. Однако отдача от этих начинаний оказывается гораздо ниже ожидаемой. Среди основных резервов повышения эффективности институтов развития — смещение их активности в направлении поддержки проектов, предусматривающих отечественное лидерство в системной интеграции.

Широко признано, что одним из наиболее слабых мест отечественной инновационной системы является низкая активность в сфере коммерциализации научных разработок. Принципиальный вклад в изменение такой ситуации может дать подготовка специалистов по коммерциализации научных разработок, которая должна быть выделена в отдельное направление научно-технической политики. Адаптация системы высшего образования к потребностям нового технологического уклада предполагает подготовку менеджеров и инженеров с широким кругозором знаний в сфере НТП и ориентированных на поддержание непрерывных инновационных процессов. Для этого наряду с государственной поддержкой развития фундаментальных исследований в университетах, необходимо стимулирование преподавательской деятельности сотрудников научных институтов, исследовательских подразделений промышленных фирм. Уже имеющий длительную историю опыт создания образовательных центров в наукоградах следует сочетать с формированием в них технологических зон, технопарков, технохабов.

Естественная форма интеграции науки и производства – это исследования, проводимые самими производственными компаниями. Хотя к осуществлению таких исследований подталкивает инновационная конкуренция, многие развитые страны предпринимают дополнительные меры по их стимулированию. Например, в Бельгии компании, ведущие НИОКР или сотрудничающие с научными организациями, могут оставлять себе 50% от объема налогов с заработной платы ученых. В Италии налоговую субсидию получают предприятия, не менее 10% прибыли которых используются для финансирования издержек на научный персонал [20]. Такого рода меры оправданы и в нашей стране.

Целесообразно также законодательно стимулировать освоение отечественной энергосберегающей и экологически чистой техники (светодиодов, солнечных батарей, нанопорошков, электромобилей, систем автоматизированного контроля за теплопотреблением в ЖКХ и пр.), введя как нормы по запрету эксплуатации энергорасточительных и экологически грязных технологий, так и льготы потребителям передовой техники.

6. Развитие евразийской экономической интеграции

Формирование Евразийского экономического союза (ЕЭС) было объявлено в качестве цели дальнейшего развития экономической интеграции главами государств-членов Таможенного союза (ТС) 18 ноября 2011 года в Декларации о евразийской экономической интеграции. Одновременно был подписан Договор о Евразийской экономической Комиссии (ЕЭК), которая призвана выполнять функции наднационального органа регулирования ТС и Единого экономического пространства (ЕЭП), став правопреемницей упраздненной Комиссии Таможенного союза.

•  Создание Таможенного союза и Единого экономического пространства в рамках ЕврАзЭС.

Евразийский интеграционный процесс призван стать частью политики экономического развития, включающей активизацию сохранившегося научно-производственного потенциала, восстановление и развитие имеющихся воспроизводственных контуров изготовления высокотехнологической продукции с высокой добавленной стоимостью с широкой кооперацией и специализацией производства. На постсоветском пространстве сформировалось ядро интеграционного процесса, который назвали евразийским по наименованию Евразийского экономического сообщества, созданного для целей формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства пяти государств. Единая таможенная территория трех государств ЕврАзЭС заработала в полномасштабном формате с середины 2011 года – Таможенный союз Беларуси, Казахстана и России был создан за рекордные три года. С начала 2012 года идет работа по формированию Единого экономического пространства (ЕЭП), по завершению которой в 2015 году планируется перейти к следующему уровню интеграции – созданию Евразийского экономического союза (ЕЭС).

Достигнутые рубежи дают основу для работы общего рынка товаров – первой ступени интеграции. В настоящее время идет активная работа по обеспечению его эффективного функционирования, ориентированная, прежде всего, на выравнивание условий конкуренции: разрабатываются общие правила регулирования деятельности естественных монополий, ограничения по предоставлению субсидий, унифицируется доступ к госзакупкам. В ближайшие три года общий рынок товаров будет дополнен общим рынком услуг, капитала и труда. Услуги должны будут предоставляться на условиях национального режима, включая транспортные, энергетические и финансовые услуги. Заработает единый финансовый рынок и рынок капитала. Трудящиеся-мигранты будут иметь равные права на рынке труда. Будет расширяться ядро евразийской интеграции, в которое, как планируется, вольется Кыргызстан, уже подавший заявку на присоединение к таможенному союзу, а также Таджикистан, являющийся членом ЕврАзЭС. Определяется формат участия в евразийском интеграционном процессе Украины, Армении, Молдавии и, возможно, других государств СНГ, с которыми в 2011 году было заключено многостороннее соглашение о свободной торговле.

Создание Евразийского экономического союза в дополнение к общему рынку товаров, услуг, капитала и труда предполагает формирование общей стратегии развития, которая должна включать проведение общей промышленной, сельскохозяйственной и научно-технической политики. Для этого необходима разработка и реализация союзных программ развития, что, в свою очередь, потребует формирования бюджета наднационального органа со своими источниками финансирования. Целесообразно создание союзных институтов регулирования унифицированных видов госконтроля: ветеринарного, санитарного, фитосанитарного, таможенного.

В настоящее время наднациональный орган –– Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК), сменившая в 2012 году Комиссию Таможенного союза — уже полномочен принимать решения по полуторасотне функций государственного регулирования в сфере торговой политики, таможенного, технического, антимонопольного регулирования, санитарного, ветеринарного и фитосанитарного контроля. С завершением создания Единого экономического пространства они будут дополнены функциями антимонопольного регулирования и контроля, согласования макроэкономической политики, гармонизации налоговых систем, регулирования тарифов на железнодорожном транспорте, регулирования энергетического рынка и другими.

Экономическая целесообразность и важность формирования Таможенного союза, а затем и Единого экономического пространства, обусловлена рядом объективных преимуществ интеграции.

Взаимная торговля государств-участников Таможенного союза отличается более высокой степенью диверсификации товарной структуры, чем внешняя торговля с третьими странами. Большую долю занимает продукция с высокой степенью переработки. Если во внешней торговле 72,6% экспорта пришлись на минеральные продукты, то во взаимной торговле – только 41,1%. Машины, оборудование и транспортные средства занимают 19% объема взаимной торговли, в то время как доля продаж этих товаров за пределами Таможенного союза составляет лишь 2,4% совокупного экспорта.

Деградация экономических потенциалов постсоветских государств повлекла сжатие их взаимной торговли, что сузило возможности интеграции. Наряду с расширением рынка сбыта товаров, формирование единой таможенной территории создает условия для восстановления трансграничной научно-технической и производственной кооперации предприятий, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью. Снижение издержек благодаря устранению таможенных, торговых и технических барьеров повышает конкурентоспособность и способствует экономическому росту государств-участников.

Для развития кооперации предприятий участвующих в интеграции государств необходима общая стратегия развития. Согласно расчетам по модели интегрированных межотраслевых балансов государств-членов Таможенного союза [21], именно за счет дополнения общего рынка единой политикой развития достигается основная часть синергетического эффекта ЕЭП. Объединение рынков дает лишь треть от 15%-го прироста ВВП, ожидаемого в десятилетней перспективе в результате успешной евразийской интеграции. И хотя уже за два года полномасштабной работы ТС был получен почти двукратный прирост взаимной торговли, дальнейший экономический эффект интеграции будет определяться результатами формирования общей политики развития. Согласно расчетам института народнохозяйственного прогнозирования РАН, к 2030 году годовой прирост ВВП за счет создания ЕЭП для Беларуси может увеличиться на 14 млрд. долларов, для Казахстана – на 13 млрд. долларов, для России – на 75 млрд. долларов. Совокупный же эффект для России, Казахстана и Беларуси от создания ЕЭП может составить до 900 млрд. долларов, а в случае присоединения Украины — 1,1 триллион долларов.

•  Задачи дальнейшего развития евразийской интеграции.

Для направления процесса евразийской интеграции на решение целей экономического развития необходима разработка и принятие Единой стратегии торгово-экономической политики ЕЭП, концепций единой промышленной и сельскохозяйственной политики, а также планов их реализации. Это предполагает гармонизацию национальных и союзных политик развития: промышленной, сельскохозяйственной, научно-технической, энергетической, транспортной и др. В дальнейшем необходимо создание системы стратегического планирования развития ЕЭС, включающей долгосрочные прогнозы, среднесрочные концепции и стратегии торговой, промышленной, сельскохозяйственной, научно-технической политики, основные направления социально-экономической, денежно-кредитной и налоговой политики, а также межгосударственные программы и планы мероприятий по их реализации. Следует как можно скорее разработать и утвердить стратегический план развития ЕЭС и программы его реализации на десятилетие вперед.

Согласно логике развития интеграции, основные направления перехода от ЕЭП к ЕЭС включают передачу ЕЭК полномочий по инициированию и принятию решений, а также создание союзных институтов регулирования экономики в рамках переданных на наднациональный уровень функций с формированием соответствующих механизмов контроля, обеспечением прозрачности процессов управления и ответственности за результаты. С учетом опыта строительства ЕС для этого может быть предложена следующая последовательность действий, наряду с уже принятыми и осуществляемыми планами по созданию ЕЭП, развитию ТС, формированию единой системы технического регулирования.

• Во-первых, должна быть завершена работа по приведению национальных законодательств государств-членов в полное соответствие с договорно-правовой базой ЕЭП.
• Во-вторых, необходимо завершить устранение остающихся барьеров во взаимной торговле по согласованным планам.
• В-третьих, критически необходимо создание интегрированной информационной системы внешней и взаимной торговли (ИИСВВТ), обеспечивающей применение современных информационных технологий при осуществлении всех переданных в ведение ТС видов государственного контроля в режиме «единого окна», формирование плана мероприятий по ее разработке и реализации. Скорейшее внедрение ИИСВВТ критически важно для обеспечения прозрачности и эффективности процессов контроля за перемещением товаров через таможенную границу таможенного союза, а также их обращением на единой таможенной территории.
• В-четвертых, крайне актуальным является совершенствование механизма и правового обеспечения статистики взаимной торговли. Она характеризуется низкой достоверностью и неполнотой первичной информации, несовершенством методов ее обработки, противоречивостью данных, публикуемых национальными статистическими службами. Особую сложность представляет решение проблемы повышения ответственности декларантов за достоверность сообщаемой информации по операциям взаимной торговли. В рамках действующего в России законодательства о статистике таковая фактически отсутствует. Выходом из этого положения может стать привлечение налоговой службы к формированию агрегированных данных о товарных потоках в физических и стоимостных показателях.
• В-пятых, необходимо ликвидировать пробел в договорно-правовой базе ТС в связи с нерешенностью вопроса о введении в действие Соглашения о едином порядке экспортного контроля государств – членов Таможенного союза. Сохранение экспортного контроля во взаимной торговле уже не может быть обеспечено в силу отсутствия таможенного контроля. Без унификации национальных норм экспортного контроля затруднено их правоприменение и на внешней границе ТС.
• В-шестых, ТС не может считаться завершенным без унификации торговых режимов. Завершение формирования зоны свободной торговли ТС с заинтересованными государствами СНГ, а также с Сербией и Черногорией очерчивает контур «второго круга» евразийской интеграции. В дополнение к нему необходимо определение перечня государств, с которыми целесообразно установление преференциальных торговых режимов.
• В-седьмых, для обеспечения эффективного правоприменения законодательства ТС и ЕЭП необходима гармонизация систем административной и уголовной ответственности за совершение правонарушений в сферах регулирования, переданных на наднациональный уровень.
• В-восьмых, целесообразна унификация норм национальных законодательств в сфере государственной службы, определяющих статус чиновников, работающих в наднациональных структурах.
• В-девятых, для завершения формирования единой таможенной территории целесообразно создание единой системы лицензирования внешнеторговых операций ТС.

В дополнение к планам формирования ЕЭП для эффективного функционирования единого финансового рынка необходимо установление единых требований к деятельности кредитных рейтинговых агентств. В дальнейшем для углубления интеграции необходима гармонизация национальных налоговых систем, формирование единой платежной системы и общего финансового регулятора. Целесообразно также придание рублю статуса резервной валюты ЕЭС.

Для обеспечения нормальной работы рынка труда необходима унификация квалификационных требований и обеспечение взаимного признания документов об образовании и квалификации, выдаваемых в соответствии с установленным порядком.

В соответствии с имеющейся договорно-правовой базой ЕЭК, сменившая Комиссию ТС, работает как нормотворческий орган, вырабатывающий нормы регулирования путем межгосударственных согласований. За исключением вопросов принятия защитных мер и таможенного регулирования, выдвижение нормотворческих инициатив и исполнение принимаемых ЕЭК норм остается в ведении национальных правительств. Это определяет нынешний характер работы ЕЭК как наднационального органа по форме принимаемых решений и межгосударственного по процедурам их разработки и исполнения.

Формирование союзных институтов таможенного, торгового, технического, антимонопольного, транспортного, финансового регулирования, ветеринарного, санитарного, фитосанитарного контроля, а также других функций, передаваемых на наднациональный уровень, предполагает соответствующее повышение ответственности международных чиновников за их должное исполнение перед Сторонами, а также обеспечение для них прозрачности всех наднациональных процессов управления и регулирования. В ЕС эта проблема решается за счет парламентского контроля над работой наднационального органа, на котором основывается механизм ответственности международных чиновников в ЕС. Действующие в трех государствах Таможенного союза и ЕЭП политические системы не позволяют рассчитывать на эффективный парламентский контроль, также как и на создание в настоящее время союзного парламента.

Отсутствие возможностей полноценного парламентского контроля может быть компенсировано путем разработки смешанного контрольного механизма, который должен опираться на полномочия глав государств и формироваться ВЕЭС с использованием национальных парламентских институтов Счетных палат Сторон и расширением функций Межпарламентской Ассамблеи ЕврАзЭС (утверждение отчетов ЕЭК, включая отчет об исполнении бюджета, принятие рекомендаций по гармонизации национальных законодательств Сторон и др.).

После создания механизма контроля и обеспечения прозрачности деятельности ЕЭК становится возможным наделение ее полномочиями выработки самостоятельных решений, формирование союзных институтов регулирования, переход к целеориентированной бюджетной политике. Для этого необходимо разработать и утвердить методологию формирования бюджета ЕЭС за счет части поступлений от взимания импортных таможенных пошлин. Одновременно целесообразно решить вопрос о формировании институтов ЕЭС: единых ветеринарной, санитарной и фитосанитарной служб, объединенных антимонопольной и таможенной служб.

Эти шаги по углублению интеграции должны сопровождаться ее наполнением содержательными задачами социально-экономического развития, формированием единой промышленной, сельскохозяйственной, научно-технической, структурной и антимонопольной политики. Одновременно должны решаться остающиеся проблемы со снятием трансграничных барьеров, включая паспортно-визовый контроль, косвенное налогообложение и др. Должны быть также решены задачи расширения интеграционного процесса в отношении дальнейшего участия в нем как двух оставшихся членов ЕврАзЭС – Кыргызстана и Таджикистана, так и иных государств, участие которых представляется экономически и политически целесообразным (Украина, Узбекистан, Молдавия, Армения и др.).

Таким образом, согласно логике развития интеграции, основные направления перехода от ЕЭП к ЕЭС включают передачу ЕЭК полномочий по инициированию и принятию решений, а также создание союзных институтов регулирования экономики в рамках переданных на наднациональный уровень функций с формированием соответствующих механизмов контроля, обеспечением прозрачности процессов управления и ответственности за результаты.

•  Оптимизация институциональной структуры евразийской интеграции.

При всех особенностях евразийского экономического процесса, он идет в рамках, которые, с одной стороны, заданы правилами ВТО и нормами международного права, а, с другой стороны, определяются тенденциями глобализации. При этом, наряду с универсальными формами региональной интеграции (например, институты Таможенного союза строго определены нормами ВТО), есть возможность выбора отдельных элементов так же, как и пределов интеграции. К примеру, можно создавать единый финансовый регулятор, а можно ограничиться гармонизацией норм регулирования финансового рынка. Есть конструкции комплексные, элементы которых не могут эффективно работать отдельно (например, создание монетарного союза требует унификации требований к долговой политике), а есть относительно автономные, которые можно последовательно достраивать, постепенно совершенствуя архитектурный ансамбль региональной интеграционного образования. При этом выбор конкретного сочетания интеграционных элементов и конструкций зависит от множества факторов как внешнего, так и внутреннего характера. Этот выбор может быть оптимизирован при условии корректного задания соответствующих критериев и ограничений.

Если исходить из критерия повышения уровня развития ЕЭП, а в качестве ограничения определить идеологически приемлемый для каждого из государств-членов набор делегируемых на национальный уровень полномочий, то общая логика оптимизации евразийского интеграционного процесса могла бы строиться следующим образом.

Критерий повышения уровня развития ЕЭП может быть определен как сочетание показателей уровня экономического развития, уровня технического развития и уровня развития человеческого потенциала. Наряду с универсальными элементами и конструкциями, охарактеризованными выше, здание евразийской интеграции может строиться на основе сочетания наиболее удачных национальных институтов регулирования и механизмов развития с учетом закономерностей современной международной конкуренции, на которые определенное влияние оказывает развертывание глобального кризиса.

Экономическим содержанием интеграции является объединение национальных экономик в единый воспроизводственный комплекс. Это предполагает не только устранение межгосударственных таможенных и прочих барьеров, но и согласование между заинтересованными странами конечных целей социально-экономического развития и выработку согласованных направлений структурной, инновационной, инвестиционной, внешнеэкономической и социальной политики. Эта работа должны вестись исходя из критерия повышения уровня развития, по которому следует «затачивать» интеграционные инструменты.

Процесс евразийской экономической интеграции достиг фазы зрелости, при которой содержательное наполнение единого экономического пространства совместными видами сложной хозяйственной деятельности становится не менее важным, чем углубление и расширение интеграционных форм. Экономический потенциал интеграции раскрывается в развитии трансграничной производственно-технологической кооперации, формировании совместных корпораций, сочетании сравнительных национальных преимуществ в производстве технологически сложных изделий. Самого по себе внутреннего рынка для этого недостаточно. Нужны общие стратегии развития, реализуемые на началах частно-государственного партнерства, совместные программы и проекты развития.

В отсутствие общих стратегий развития создаваемый в рамках ЕЭП общий рынок может стать лишь пространством для освоения транснациональных корпораций, как это уже произошло с национальными рынками товаров конечного спроса. Для того, чтобы общий рынок стал питательной средой для развития отечественных предприятий государств-членов ЕЭП, нужно отобрать в них наиболее удачные механизмы развития и дополнить их с учетом мирового опыта успешного развития. При этом интеграция не должна привести к разрушению сложившихся в национальных экономиках механизмов поддержания экономического роста.

Унификация норм регулирования не должна идти по пути примитивизации системы управления экономическим развитием. Нормы ВТО задают определенные границы государственного вмешательства в экономику, ужесточение которых лишено здравого смысла. Наоборот, преодоление этих границ за счет формирования соответствующих институтов развития, как показывает опыт Китая, Японии, США и ЕС, является неотъемлемым элементом политики развития ведущих стран мира. Поэтому действующие в рамках ЕЭП соглашения, ограничивающие применение субсидий, норм валютного регулирования и предписывающие гармонизацию макроэкономической политики, должны применяться весьма осторожно, без характерного для МВФ и адептов доктрины Вашингтонского консенсуса фанатизма рыночного фундаментализма.

Оптимизация процесса евразийской интеграции исключает использование догматического подхода, формируемые в рамках ЕЭП институты должны тщательно отбираться и внедряться исходя из реальных результатов их применения с учетом особенностей их функционирования в различной экономической среде. В частности, это исключает использование уровня либерализации экономики как некоего показателя ее развития, что, по сути, означало бы подмену критерия оптимизации. Из этого следует нецелесообразность распространения сложившегося в России ультралиберального режима регулирования (который два десятилетия формировался по этому ложному критерию) на все ЕЭП. Это приведет к хорошо известным по российскому опыту последствиям: увеличению объемов вывоза капитала в ущерб развитию национальных экономик, их дальнейшей офшоризации, сокращению налоговой базы доходов государств и сужению возможностей их развития.

Опыт ЕС подсказывает определенные ограничения эффективной интеграционной политики. В частности, объединение денежных систем, предполагающее унификацию налогово-бюджетных систем, может оказаться убийственным для ряда национальных механизмов поддержания экономического развития, как это случилось с Грецией и Испанией. Например, очевидно, что распространение на белорусскую экономику монетарной денежной политики, проводимой Банком России вопреки научным рекомендациям и исключающей возможность долгосрочного кредита на основе внутренних источников, будет убийственной для белорусского весьма конкурентоспособного машиностроения, развитие которого обеспечивается долгосрочными дешевыми кредитами. За два десятилетия самостоятельности постсоветские государства сформировали национальные налогово-бюджетные системы, унификация которых может оказаться весьма болезненной и малоэффективной. Учитывая европейский опыт, руководители государств-членов ТС не планируют в обозримой перспективе объединения денежных систем и ограничиваются постепенной гармонизацией налогово-бюджетных систем.

В отличие от универсальных форм, которые были внедрены быстро на основании соответствующих международных договоров, оптимизация форм, механизмов и инструментов интеграции – длительный процесс оценки, отбора и выращивания соответствующих институтов. Вместе с тем, при необходимости сохранения возможностей проведения самостоятельной промышленной, сельскохозяйственной, инвестиционной, инновационной и других составляющих национальной политики развития, необходимо учитывать важность синергетического эффекта интеграции, который может быть достигнут при их согласовании в рамках единой стратегии развитии всего ЕЭП. Разработка и реализация последней может осуществляться посредством межгосударственных программ, финансируемых из бюджета ЕЭК, который со временем может формироваться за счет импортных пошлин, взимаемых на всей единой таможенной территории, а также при помощи национальных и международных институтов развития.

До сих пор процесс евразийской интеграции ограничивался сугубо прагматичными вопросами снятия трансграничных барьеров для создания общего рынка товаров и услуг. Для его дальнейшее развития необходима общая стратегия развития и общеприемлемая идеология, определяющая видение общего будущего. Пока бушует глобальный кризис и свежи в памяти чудовищные экономические и социальные последствия распада Советского союза и мировой системы социализма, роль этой идеологии выполняет простая идея выживания и объединения экономических потенциалов для повышения конкурентоспособности. В дальнейшем она должна развиваться, опираясь на общее духовное наследие народов и вбирая в себя современную парадигму устойчивого развития, цели повышения качества жизни граждан, принципы общей ответственности участвующих в процессе интеграции государств за будущее человечества.

Интеграция в Евразийский экономический союз – это не только взаимодействие, взаимное приспособление, сотрудничество, объединение национальных хозяйств, интернационализация хозяйственной жизни, но и восстановление, восполнение некоторого единства – то есть это новая целостность. Она требует и новых объединяющих идей. По объективным историческим, экономическим и политическим причинам ключевую роль в организации процессов евразийской интеграции играет Россия.

Исследования общественного мнения, проводимые Евразийским барометром [22], свидетельствуют о сохраняющемся представлении России как объединяющего центра у населения всех государств СНГ. От России ждут инновационного прорыва, ждут сигналов на осуществление системных преобразований, которые будут справедливо учитывать национальные интересы государств-участников процессов евразийской интеграции. Ждут не только в СНГ, но и в мире. Интерес к широкой евразийской интеграции, включающей и Европу, и Китай, и Индию так же, как Средний и Ближний Восток, продиктован нестабильной ситуацией углубляющегося глобального кризиса. Мировое сообщество осознало, что во избежание новой волны самоистребительной конфронтации и обеспечения устойчивого развития мир нуждается в новой мировоззренческой модели. Мы имеем уникальную историческую возможность вернуть себе роль глобального объединяющего центра, вокруг которого начнется формирование принципиально иного баланса сил, новой архитектуры глобальных валютно-финансовых и торгово-экономических отношений на началах справедливости, гармонии и сотрудничества в интересах народов всей Евразии.

Перечень использованной литературы:

[1] Указ от 7 мая 2012 года «О долгосрочной государственной экономической политике» №596.

[2] Ксенофонтов М.Ю., Узяков М.Н. — Проблемы прогнозирования, №6,

2012 г.

[3] О стратегии опережающего развития экономики России, Научный доклад под ред. С.Ю.Глазьева, 2011 г.

[4] Расчеты Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, 2011 г.

[5] Глазьев C .Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса. – М.: Экономика, 2010 г.

[6] Основные направления бюджетной политики на 2013 год и плановый период 2014 и 2015 годов. – М.2012 г.

[7] Перес К. Технологические революции и финансовый капитал. Динамика пузырей и периодов процветания — М.: Дело, 2011 г.

[8] Пантин В.И., Лапкин В.В., Политическая модернизация России: циклы, особенности, закономерности – М., 2007 г.

[9] Глазьев C .Ю., Харитонов В.В. Нанотехнологии как ключевой фактор нового технологического уклада в экономике – М.: Тровант. 2009 г.

[10] Дементьев В.Е. Длинные волны экономического развития и финансовые пузыри. М.2009 г.

[11] Глазьев С.Ю., Яковец Ю.В. Зарубежный опыт государственного прогнозирования, стратегического планирования и программирования. М.2008 г.

[12] Дынкин А. Мировой кризис – импульс для развития инноваций//Проблемы теории и практики управления, 2009 г., №4.

[13] Глазьев С.Ю. Обучение рынку. М. 2004 г.

[14] OECD Work on Innovation – A Stocktaking of Existing work – OECD Science, Technology and Industry working papers, 2009/2.

[15] Теория и практика экономики и социологии знания / Научный совет по Программе фундаментальных исследований Президиума Российской академии наук «Экономика и социология знания». – М.: Наука, 2007г., с. 153.

[16] Угрюмов М.В. – Модернизация Российской академии наук на основе исторической преемственности или «до основанья, а затем…»?, Вестник Российской академии наук, 2008, том 78, №7.

[17] www . hsbc . research . com .

[18] Лепский В.Е. Совершенствование национальной инновационной системы (субъектно-ориентированный подход)/Материалы конференции IX международного форума «Высокие технологии XXI века». М.2008 г.

[19] Дынкин А. Мировой кризис – импульс для развития инноваций // Проблемы теории и практики управления, 2009, №4.

[20] Инновационное развитие – основа модернизации экономики России: Национальный доклад. – М.: ИМЭМО РАН, ГУ–ВШЭ, 2008 г.

[21] Перспективы экономического развития СНГ при интеграционном и инерционном сценариях взаимодействия стран-участниц / Глазьев С.Ю., Клоцвог Ф.Н.// Российский экономический журнал. – 2008 г. — № 7/8.

[22] Интеграционный барометр Евразийского банка развития. М. 2012 г.