Перевод Н.Мироновой

Ситуация в мире характеризуется беспорядком. Это едва ли требует документального подтверждения, это очевидно. Кроме того, по наблюдениям Лесли Джелба (1991), перспективы усовершенствования не многообещающие:
«…возникающий мир требует новой программы внешней политики и новых лиц, которые будут исполнять эту новую программу. Проблема в том, что те же старые эксперты продолжают вести внешнюю политику и большинство из них лишь смутно понимают мир, который они контролируют. В действительности, только несколько человек вне правительства и внутри его имеют подготовку и навыки понять происходящее, не говоря уже об осуществлении новой повестки» (с.50).
Реформа тут не поможет, необходимы два типа трансформаций. Первый — трансформации того пути, которым нации и международные институты осуществляют глобальные отношения, и второй — трансформация пути, которым системные мыслители коллективно ведут продвижение систем. Второе должно предшествовать первому, если мы хотим получить какие-то изменения в глобальном беспорядке.
Реформации и трансформации — не одно и то же. Реформации сосредоточены на изменении средств и методов, которые система использует для достижения преследуемых целей. Трансформации вводят изменения в сами преследуемые цели. Питер Дракер выявил это драматическое противоречие, когда показал разницу между осуществлением намерений правильно (суть реформации) и осуществления правильных намерений (суть трансформации).
Правильно делая неправые дела, мы погрязаем в неправоте. Когда мы делаем ошибки, творя неправые вещи, и улучшаем свои действия, мы становимся все более неправыми. Если же мы ошибаемся, делая правильные вещи, и исправляем ошибки, мы становимся более правыми. Поэтому лучше делать правильные дела неправильно, чем неправильные дела правильно. Это очень важно, так как практически каждая проблема, с которой сталкивается наше общество, есть результат того факта, что наши лидеры публичной политики делают неправильные вещи, и старается потом их сделать правильнее. Рассмотрим несколько примеров:
В США самый высокий процент населения, находящегося в тюрьмах, и одновременно самый высокий уровень преступности. У нас в тюрьмах больше людей, чем учащихся в колледжах и университетах, и годовая стоимость этого дороже, чем стоимость обучения. В этом заключена фундаментальная неправильность.
Большинство арестованных впоследствии оказываются выпущенными. Как показывают криминологи, у этих отпущенных на свободу гораздо большая вероятность повторного совершения преступления, и в большинстве это уже более серьезные преступления. Тюрьма является школой преступности, и не институтом исправления.
По качеству система здравоохранения с США занимает 37 место в ранге Всемирной Организации Здравоохранения. Мы единственная развитая страна, не имеющая всеобщего здравоохранения, около 42 млн. сограждан в нашей стране его лишены. Более того, исследование за исследованием показывают, что большая часть необходимой заботы о здоровье вызывается существующей системой охраны: излишние операции, неправильные диагнозы, неверные лекарственные предписания или использование, не необходимые тесты. Факт, что так называемая система здравоохранения может выживать так долго, покуда существуют больные и немощные. Таким образом, каким бы ни было намерение ее служащих, единственный способ, которым система может обеспечить свое выживание, это создание и сохранение болезней и немощности. Мы имеем самоподдерживающуюся систему поддержания болезней и немощности, но не систему здравоохранения.
Цели, которые должны быть изменены в трансформациях, обычно не те, которые прокламируются; хотя именно их и следует продвигать. Например, большинство корпораций прокламируют максимизацию значимости акционеров как свою первичную цель. Любой объективный наблюдатель корпоративного поведения знает, что это всего лишь иллюзия. Как показало исследование в Дженерал Элекатрик, проведенное какое-то время назад, основная цель корпорации это максимизация безопасности, стандартов и качества жизни тех, кто принимает решения. Недавние разоблачения в Энрон и Ворлдком, среди прочих, ярко подтвердили этот вывод.
Подобное несоответствие между заявляемой ситуацией и практикой мы можем наблюдать в большинстве организаций. К примеру, кто-то может ошибочно подумать, что принципиальной целью университетом является обучение студентов. Какой миф! Основной целью университета является обеспечение работы и возрастание стандартов жизни и качества жизни тех членов факультета и администрации, которые принимают главные решения. Преподавание — это цена, которую члены факультета должны платить это блага. Как любую цену, они стараются ее минимизировать. Заметим, что чем выше позиция и политическая власть членов факультета, тем меньше они преподают.
Трансформации требуют не только распознавания различий между тем, что практикуется и тем, что проповедуется, но и изменения пути нашего мышления, как об этом говорил Доналд Шон (1971). Эйнштейн выразил это мощно и кратко:
«Без изменения способа мышления мы не в состоянии решить проблемы, созданные современным образом мышления».
Я верю, что этот необходимый образ мышления — системный. Трудно, если вообще возможно сжать представление о системном мышлении до краткой дефиниции. Тем не менее, я попытаюсь.
Системное мышление — холистическое мышление в противоположность редукционалистскому, синтетическое в противоположность аналитическому. Редукционалистское и аналитическое мышление выявляет свойства целого через свойства частей. Холистическое (целостное) и синтетическое мышление определяет свойства частей из свойств целого, которое содержит их. Создание Департамента Национальной безопасности — яркий пример редукционалистского и аналитического мышления. Целое сформировалось как агрегация существующих частей. В отличие от этого, архитектор, когда создает дом, делает набросок дома как целого, а затем располагает в нем комнаты. Главным критерием, который он использует при оценке комнат, это тот эффект, который они оказывают на дом в целом. Он даже может пожелать сделать комнату хуже, если тем самым он сделает дом лучше.
В общем, те, кто осуществляют общественную политику и вовлечены в принятие общественно важных решений, не понимают, что усовершенствования в функционировании частей системы, взятых раздельно, не могут, и обычно не улучшают, функционирование системы как целого. Фактически, это может ухудшить возможности системы, или даже разрушить ее.
Мы не донесли эффективно эти мысли до тех, кто вовлечен в публичную политику и принимает решения. Что мы можем передать им, что помогло бы, в случае необходимости, изменить глобальное общество в нечто более адекватное, что могло бы снизить, если не убрать совсем неравномерность распределения благосостояния, качества жизни и возможностей? Другими словами, что мы должны передать и сделать, что могло бы продвинуть развитие мира и его частей, изменив его в направлении общественной политики и принимаемых решений?
До сей поры мы как часть системы, имели маленькое или не имели вообще воздействия на глобальный беспорядок. Тем не менее, я верю, что есть роль, которую мы можем сыграть в рассасывании этого беспорядка. Что и как мы могли бы внести в его снижение?
Я думаю, мы можем внести свою лепту тем, что мы поставим деятелей публичной политики и тех, кто принимает решения, в известность об идеях и концепциях, которые помогут им думать более креативно и эффективно о беспорядке, в котором находится мир. Здесь я обсуждаю лишь несколько системных идей и процессов, которые я хотел бы чтобы они поняли. Есть много других, но я хотел бы их сконцентрироваться на них.
Эти идеи и концепции, которые я идентифицирую, знакомы многим системным мыслителям, даже если они выражают их по-разному. Я включаю их сюда не затем, чтобы информировать их, а затем, чтобы привлечь их внимание к тем аспектам системного мышления, которые, я верю, они должны донести до публичных политиков и лиц, принимающих решения.

РАЗВИТИЕ ВМЕСТО РОСТА

Я надеюсь, что мы можем помочь общественным политикам и лицам, принимающим решения, осознать то, что развитие и рост не одно и то же. Одно совсем не предполагает другое. Кучи мусора растут, но не развиваются. Эйнштейн продолжал развиваться еще долгое время после того, как прекратил расти. Некоторые страны вырастают большими без развития, а другие развиваются без роста.
Рост — это увеличение в размерах или числе. Развитие — это возрастание компетенции и возможностей удовлетворить как свои нужды и желания, так и других. Рост — это приращение, развитие — это обучение. Стандарт жизни это показатель национального роста, качество
жизни — это показатель ее развития. Суть развитие не в том, сколько кто-то имеет, а в том, сколько кто-то сможет сделать с тем, что он имеет. Вот почему Робинзон Крузо лучшая модель развития, чем Д. Пьерпонт Морган.
Качество жизни, которого индивидуум или группа могут достичь, очевидно, зависит как от их компетенции, так же и от их богатства. Из двух обществ с одним и тем же уровнем компетенции, то, которое имеет большее количество богатства, может достичь более высокого качества жизни. Но из двух обществ с одинаковыми ресурсами, то, которое имеет большую компетенцию, достигнет более высокого качества жизни.
Поскольку развитие — это вопрос узнавания, никто не может это сделать за другого. Единственно возможный вид развития — это саморазвитие. Однако, кто-либо может способствовать развитию других, воодушевляя и поддерживая их обучение. Нации должны прекратить действовать так, словно они могут разрешить проблемы других наций. Нации, подобно индивидуумам, учатся меньше на успехах других, чем на их собственных ошибках.
Никто никогда не учится на тех вещах, которые он делает правильно, потому что, как очевидно, он уже знает, как это делать. То, что человек получает из того, что он делает правильно, лишь подтверждение того, что он уже знает. Это имеет свою ценность, но это не обучение. Человек учиться только на ошибках, определяя и исправляя их. Но через школу и большинство рабочих мест мы научены, что делать ошибаться это плохо. Вот почему мы стараемся скрыть или отвергнуть те ошибки, которые мы делаем. В момент достижения успеха, мы останавливаемся в познании.
Кроме того, есть два вида ошибок — ошибки полномочий, когда мы делаем то, что не должны были делать, и упущения, когда мы не сделали того, что должны были сделать. Экспертиза поражений или кризисов из опыта организаций и институтов, свидетельствуют, что упущения являются более серьезными. Например, в конце последнего столетия IBM столкнулась с серьезными проблемами, потому что компания не уделила внимание маленьким компьютерам, и Кодак тоже попал в проблемную ситуацию из-за того, что упустил развитие цифровой фотографии до тех пор, пока другие успешно не освоили это.
Наша публичная и частная контрольная система регистрирует только наименее важные типы ошибок, ошибки компетенций. Поэтому для исполнителей, которые хотят максимизировать безопасность своей работы в общественных или частных организациях, где осуждают ошибки и игнорируют упущения, лучшей стратегией будет ничего не делать или делать как можно меньше. В этом корни консерватизма, который пронизал мир сегодня.
Наша нация, я верю, еще никогда не имела администрации, которая бы столь неохотно признавала свои ошибки, чем та, которая сейчас во главе. Вследствие этого она сама себе исключила возможности познания.
Мы должны намного больше узнать о познании, уделять внимание процессам познания. Наши школы на всех уровнях более привержены учению, чем познанию. Например, это абсолютно ясно, что каждый, кто учил других, познает гораздо больше, чем это делает студент. Преподавание — намного лучший путь познания, чем учение. Школы устроены наоборот. Студенты должны были бы преподавать, а профессора должны учиться, как помочь другим познавать и как мотивировать их к этому.
Однажды студент остановил меня в холле и спросил: «Профессор, когда вы учили ваш первый класс?» Ответ на этот вопрос был прост. Я ответил «В сентябре 1941″. «О!» — он сказал, — «Вы учили в течение такого долгого времени!» Я согласился. Затем он спросил: «А когда было в последний раз, когда Вы преподавали предмет, который существовал, когда Вы были студентом?». Ответ на этот вопрос потребовал большего времени, но я нашел его в итоге. И ответил: «В сентябре 1951″. Он сказал: «Значит ли это, что все, чему Вы учите 50 лет вы
познали без того, чтобы кто-то научил Вас этому?» Я подтвердил. «О!» — сказал он снова, вы должно быть очень хороший ученик». Я скромно согласился. Он продолжал: «Какая жалость, что Вы не такой хороший учитель…». Он был прав. Преподаватели факультетов больше знают, как познавать, чем как учить. Вот почему, они должны служить ресурсом для студентов, которые преподают другим, или познают сами, или в сотрудничестве вместе с другими.
Один из самых больших подарков, который я получил от Веста Чечмена, чью жизнь мы будем вспоминать и чествовать сегодня, это то, что он позволил мне пройти через школу, изучая, по большей части, только те курсы, которые мне необходимы были для выпуска.
Демократия должна быть познана. Она не может быть установлена извне. Она должна быть познана на опыте. Она не приходит к нам с природой естественно. Все мы росли рядом со взрослыми, которые, даже в самых либеральных семьях, имели власть авторитета и контролировали нас или устанавливали ограничения , внутри которых мы получали свободу. В результате мы были выращены в автократических структурах, какими бы благожелательными они ни были к нам. Поэтому, в некотором смысле, автократия более естественна, чем демократия.
Однажды я был вовлечен в проект в Мексике, который научил меня, как демократия может быть познана. Задачей нашей группы, в которую входили представители нескольких мексиканских университетов и правительственного агентства, было подготовить очень глухую мексиканскую деревню в горах Съерра Мадрас использовать значительную сумму денег, которая помогла бы развитию этой деревни. Только сами жители деревни могли принять решение о том, как использовать деньги, но это решение должно было быть принято демократическим путем. Единственной властью, которой обладала наша группа, членом которой я являлся, это право наложить вето на любые решения, сделанные недемократическим путем или не вовлекали в развитие. Общие собрания проводились на площади в центре деревни, и после нескольких попыток принять решение жители деревни научились, как принимать решения демократически. Они также познали разницу между развитием и благосостоянием.

КАК МЫ ДОЛЖНЫ ИЗМЕНИТЬ СЕБЯ

«…человек способен восторженно расти внутри своего видения… неубедительных затей. Он сам преодолевает пропасти, работая за идею, верит в чудо достижения недостижимого. В конце концов, он достигает чего-то, оказываясь там, где хотел. После всего пережитого это единственный источник человеческой силы, поддерживающий его энтузиазм даже своим неуверенным мерцанием чего-то невероятного, труднодостижимого, отдаленного. (1966, с.1)
Итак, что может сделать системное сообщество относительно тех дефиниций, которые я высказал? Очевидно, мы должны познать, как через взаимодействие заставить общественную политику и лиц, принимающих решения, воспринять эти дефиниции и оперировать с ними. Хотя мы так сейчас не поступаем. Большинство наших взаимодействий адресовано друг другу, не общественным политикам и не лицам, принимающим решения. Наши взаимодействия основываются на наших потребностях, а не на потребностях других. С целью изменения такой ситуации я делаю несколько предложений.
Первое, наша профессиональная основная организация, Международная Федерация Системных Исследований, должна выпускать журнал, адресованный общественным политикам и тем, кто принимает решения, которые могут повлиять на глобальный беспорядок. Представляя статьи и исследования, журнал должен помочь им прийти к пониманию системного мышления и использовать его в их работе. Журнал должен распространяться им бесплатно. Федерация должна покрыть расходы, если это необходимо, добровольными взносами своих членов.
Журнал, который возможно назовем «Системное мышление в общественных отношениях», должен быть поддержан, по крайней мере, одной конференцией в год в месте, где находится один из основных межправительственных институтов. Общественные политики и те, кто принимают решения, должны быть настоятельно приглашены обсудить их проблемы и послушать нетрадиционные системные подходы к ним.
Дополнительно, те из нас, кто относит себя к системным мыслителям, должны добавить к тем публикациям, которые уже прочитаны, такими, которыми мы хотим оказать влияние на общественную жизнь. Мы должны также стараться делать презентации на конференциях, посещаемых нашими подопечными. Наши профессиональные сообщества должны сделать их ответственными за обеспечение такого участия, посредством информирования нас о достоверных возможностях, и, когда это возможно, организовывая совместно спонсированные встречи.
И последнее, мы должны подключиться к усилиям по развитию менее развитых стран, регионов, сообществ и соседств. Это не означает навязывание им наших решений, но содействие в осуществлении их решений их проблем, даже если они ошибаются. У них будет больше возможностей развиться, делая свои собственные ошибки, чем имитируя наши успехи.
Системное мышление производит радикальные и потенциально революционные изменения видения общественных институтов. Международные отношения при таком подходе не могут быть трансформированы быстро. Я верю, что на нас лежит обязательство перед глобальным сообществом, частью которого мы являемся, сделать все возможные усилия для привнесения радикальных трансформаций в наше общество, в котором наши дети не должны бороться с беспорядком, который мы создали, и более того, усиливаем.

_____________________________________________________________* o
Более подробно об изменении дизайна нашего общества и его основных институтов см.
Redesign Society by Russell L. Ackoff and Sheldon Rovin, Stanford University
Press, Stanford, California, 2003.
____________________________________________________________
Ссылки
Gelb, Leslie H., «Fresh Faces» in The New York Times, December 8, 1991,pp. 50-551.
Ortega y Gasset, Jose, Mission of the University, Norton, New York, 1966.
Schon, Donald A., Beyond the Stable State, Random House, New York, 1971.