Russian
| English
"Куда идет мир? Каково будущее науки? Как "объять необъятное", получая образование - высшее, среднее, начальное? Как преодолеть "пропасть двух культур" - естественнонаучной и гуманитарной? Как создать и вырастить научную школу? Какова структура нашего познания? Как управлять риском? Можно ли с единой точки зрения взглянуть на проблемы математики и экономики, физики и психологии, компьютерных наук и географии, техники и философии?"

«СЛОЖНОСТЬ БРОСАЕТ НАМ ВЫЗОВ В XXI ВЕКЕ: ДИНАМИКА И САМООРГАНИЗАЦИЯ В ВЕК ГЛОБАЛИЗАЦИИ» 
Клаус Майнцер

Поскольку работа с персоналом осуществляется людьми, она происходит в условиях ограниченной рациональности. Человеческие схемы восприятия и оценки ограничены и нечетки. Способности и задатки сотрудников остаются скрытыми и не учитываются. Часто работа сотрудников отдела кадров ограничивается учетом явного и декларированного знания сотрудников, которое отражено в тестах и документах, подтверждающих квалификацию (например, в дипломах). При этом имплицитное, неявное знание, которое можно наблюдать только в процессе работы и решения реальных проблем, остается в тени. Топменеджмент, занимающийся формулировкой целей и стратегий предприятия, часто слишком удален от этой базовой перспективной задачи. Иными словами, стратегическое знание предприятия должно быть доведено до сознания его сотрудников, соединено с их собственными знаниями и навыками. Поэтому работающий с персоналом должен выполнять роль брокера, посредничающего между топменеджментом и рабочими группами (middle-up-down-management) с целью оптимизации передачи знания на предприятии.

Поскольку работа с персоналом составляет важную часть обучающегося предприятия, необходима постоянный перепроверка критериев восприятия и оценки самих кадровиков. Какие критерии следует применять, если предприятие понимается как обучающаяся и самоорганизующаяся сложная динамическая система знания? Знание означает, прежде всего, компетентность в решении проблем. Эта компетентность связана со способностями распознавания и структурирования проблем, креативностью и мышлением, открытым к инновациям, способностями упорядочивания найденных решений в соответствии с общим контекстом деятельности предприятия. В условиях сложности и самоорганизации компетентность сотрудника возрастает в зависимости от того, чем в большей степени он способен самостоятельно предлагать новые и необычные решения при сложных постановках проблем.

В условиях сложности и глобализации центральным критерием управления знанием становится междисциплинарность. Сотрудники и менеджеры предприятий в условиях сложности четко не разделяют специальные проблемы маркетинга, финансов, производства, логистики или же кадровые вопросы. Они сталкиваются с комплексами взаимосвязанных проблем сложной по своей сущности предпринимательской деятельности, для решения которых необходимо мышление, не ограниченной рамками одной определенной специальности. Речь идет не о тех, кто обладает лишь поверхностными знаниями, знает обо всем понемногу и не разбирается поэтому ни в чем. Речь идет о специалистах, например по финансовым вопросам, которые видят связь своей деятельности с другими аспектами деятельности предприятия и могут учесть влияние этих аспектов деятельности на коллективную работу.

Поэтому в современной управленческой деятельности невозможно обойтись без системного знания и понимания, т.е. без способности мыслить с учетом особенностей сложных динамических систем. Моделирование, направленное на анализ проектов и претендующее на междисциплинарность, предполагает хорошее знание принципов системной работы. Такое знание станет преимуществом в системе образования, которая сложится в глобализированном обществе знания. Циклы обновления знания в информационном обществе ускоряются настолько, что сегодняшние решения уже завтра устаревают. Знание принципов системного мышления позволяет каждый раз заново включаться в процесс решения проблем.

В век глобализации существенными факторами становятся также межкультурное понимание и опыт. Восприимчивость к непредсказуемо возникающим культурным проблемам не достигается одним лишь прохождением курса изучения иностранного языка, но требует межкультурного знания и опыта. На предприятиях, работающих на международном уровне, межкультурное понимание является одной из составляющих социальной компетентности, без которой сегодня невозможно обойтись при организации работы коллектива. Предприятия представляют собой не только сложные и динамические системы знания, но и социальные организации личностей.

С ростом подвижности и динамики в условиях подвижных и неустойчивых равновесных состояний, балансирующим на краю хаоса необходимы неоднодневные, долгосрочные ориентиры и ценности. Несмотря на то, что ценностное ориентирование также подлежит постоянному контролю, без ценностей немыслимо ни чувство ответственности за других, ни такие характерные для лидера коллектива качества, в основе которых лежит способность служить примером и убеждать на собственном примере. Поэтому предприятия всегда являются ценностно-ориентированными сообществами, которые должны преодолевать менталитет акционеров.

Управление в будущем ведет, таким образом, от управления сложностью и знанием к управлению творческими способностями. Центром нелинейной динамики предприятия оно рассматривает человека и учитывает особенности его природы. Это реализуемо лишь в том случае, если работа с персоналом будет опираться на результаты когнитивных и системных исследований, философии и этики. Только на этой основе работа с персоналом может приводить к повышению творческого потенциала предприятия и вносить лепту в его успех.

6. Самоорганизация и динамика в век глобализации: Россия и новая Европа

Страны и нации представляют собой сложные системы, развитие которых подчиняется законам нелинейной динамики. Их историю можно рассматривать как последовательность фазовых переходов, в процессе которых в момент неустойчивости возникают новые упорядоченные структуры, способные, в свою очередь, становиться нестабильными, чтобы тем самым уступить место формам порядка. Нелинейная динамика означает, что этими процессами во всех их деталях невозможно управлять централизованно. Поэтому необходимо своевременно распознавать моменты неустойчивости и возможные параметры порядка, которые могут доминировать в глобальных тенденциях развития. Но одной лишь восприимчивости по отношению к шатким равновесным состояниям нелинейной динамики недостаточно. Вполне в наших силах влиять на нелинейную динамику. Причем если мы будем бездействовать, то будем застигнуты врасплох собственной динамикой сложных систем. Хотя на краю хаоса восприимчивость необходима, кроме нее для решения проблем требуются также мужество и творческий потенциал.

Краткий обзор истории России и Европы подтверждает этот анализ нелинейной динамики. После того, как средневековый порядок был разрушен, в Европе господствовал хаос Тридцатилетней войны. Под ее влиянием английский философ Томас Гоббс (1588-1678) описывал естественное состояние общества как войну всех против всех. В этих условиях каждый заинтересован только в своем собственном выживании. Поэтому Гоббс предложил фазовый переход к новому общественному порядку, при котором каждый гражданин передает свои свободы абсолютному государству («Левиафан»), чтобы достичь абсолютного состояния равновесия стабильности и безопасности. Гоббс представлял себе этот фазовый переход как социальный договор граждан с государством. В соответствии с идеалом механики государство должно было быть совершенной централизованно управляемой машиной, существование которой оправдано ее функциями по обеспечению и защите граждан. В эпоху абсолютизма в Европе в XVII и XVIII веках действительно создаются такие государства. В этой связи я хочу напомнить о великой эпохе в истории России, начало которой положило правление царя Петра Великого, а конец связан с царствованием Екатерины Великой. Этим правителям, часто обращавшимся за советом к лучшим ученым Европы, принадлежит заслуга создания централизованного государства, отвечавшего новейшим требованиям той эпохи.

Экономическую модель, отвечающую требованиям таких абсолютистских режимов разработали французские экономисты физиократической школы. По образцу картезианской механики экономическая система должна была функционировать как часовой механизм. Сельское хозяйство, ведущая сила физиократической экономики, сравнивается с гирями часов. Экономическое производство толкуется как сложное механическое движение. Распределение прибыли между общественными классами происходит в соответствии с центральным планом (Tableau economique). Абсолютистское государство и абсолютистская экономика определенно представляют собой прогресс по отношению к предыдущей фазе средневековья. Они соответствуют линейному мышлению картезианской физики.

В конце XVIII столетия эти режимы становятся нестабильными. В эпоху французской революции абсолютизм терпит крушение. Штурм Бастилии представляет собой локальный «эффект бабочки» нелинейной динамики, потрясший всю европейскую историю. Кант и Гегель приветствуют французскую республику как новую фазу буржуазной всемирной истории. Конституция прав человека должна обеспечить права граждан на свободу. К числу гражданских свобод добавляются экономические свободы, которые Адам Смит описывает в своей либеральной модели свободной рыночной экономики. Равновесие экономических и политических сил достигается, таким образом, путем самоорганизации. Конституция должна обеспечить свободную игру этих сил. Буржуазное общество рассматривается буквально как точечный аттрактор мировой истории, в котором динамика должна привести к равновесному состоянию богатства, мира между народами и общественного вспомоществования. Такова была иллюзия теоретиков буржуазного общества. Нелинейная динамика открытых систем высокой степени сложности не знает состояния окончательного равновесия.

В соответствии с этими тенденциями Маркс ожидал следующего фазового перехода в экономически высокоразвитых гражданских обществах, таких как Франция, Англия или Германия. Но в условиях Первой мировой войны неожиданно пал абсолютистский режим в России. Штурм Зимнего дворца в Санкт-Петербурге представлял собой локальный «эффект бабочки», которому предстояло решить судьбу мировой истории в глобальном масштабе. Он был организован меньшинством (большевиками), которое должно было установить правление во всей системе России («диктатура пролетариата»). Ленинизм становится новым параметром порядка этой огромной страны. Абсолютистское аграрное государство в кратчайшее время должно было быть преобразовано в современную социалистическую промышленную державу, не проходя буржуазную фазу. Для реализации этой цели авангард партии должен был разработать программу развития страны.

Тот, кто знаком с нелинейной динамикой высокосложных систем, знает, что фазовые переходы не поддаются централизованному управлению. Представление о возможности такого управления напоминает о платоновской иллюзии правителей-философов, которые все знают, и поэтому стремятся реализовать идеал добра. Из информатики известно, что никакой отдельный процессор не может управлять информационными и коммуникационными сетями. Никакой человеческий мозг не в состоянии охватить нелинейный поток информации такой многомерной сложной системы. Мы можем лишь создать определенные граничные условия, способствующие тому, чтобы желаемые аттракторы развивались сами.

Из конфронтации буржуазно-либеральной и социалистической общественных систем возникла после Второй мировой войны мировая биполярная система равновесия. Часто это равновесие называют равновесием ужаса, поскольку оно отмечено противостоянием двух обладающих атомным оружием блоков. Однако с точки зрения нелинейной динамики эта система была вполне устойчива, и равновесие не нарушалось, пока каждый придерживался определенных правил игры. Всем нам помнятся такие моменты неустойчивости (например, Кубинский или Берлинский кризис), когда локальные флуктуации грозили привести к последствиям в глобальном масштабе и спровоцировать действие аттрактора атомного хаоса.

В то же время людям удавалось избежать многих локальных конфликтов с миллионами убитых и умерших, потрясающих мир сегодня. В частности, такие характерные для сегодняшнего дня явления как этнические, национальные и религиозные конфликты носили сугубо локальный характер. Равновесие ужаса обладало, таким образом, определенными преимуществами. Однако нелинейная динамика поведения разумных людей не может быть изолирована в закрытые системы. Современные информационные и коммуникационные системы пробудили надежды и желания, которые приобрели свою собственную динамику. В связи с серьезными экономическими проблемами в конце 1980-х гг. биполярное равновесие стремительно дестабилизировалось, так что многие политики не смогли это своевременно распознать.

Даже сегодня оглядываешься назад, затаив дыхание. В 1989 г. в мире могла бы разразиться атомная катастрофа. На самом деле мы пережили, как эта система равновесия взорвалась в ходе мирного фазового перехода. С тех пор силы перераспределились и возникли Российская Федерация и новая Европа. С моей точки зрения огромная заслуга России состоит в том, что она сделала возможным этот мирный переход в Европе. Мировая держава (параметр порядка), вокруг которой был сплочен Восточный блок, могла пойти и другим путем. Эта страна, которая в наибольшей степени пострадала в результате Второй мировой войны, потеряв миллионы людей, избрала путь мира, который достался ей большой ценой. Новая Европа должна помнить об этом и искать сотрудничества с Россией, чтобы избежать повторения опасных заблуждений европейской истории.

Сотрудничество между Россией и Европой становится еще более необходимым в связи с тем, что обе системы стоят перед лицом одних и тех же требований — требований, предъявляемых глобализацией. Это мощнейшая из сложных динамических систем, до сих пор порожденных мировой историей. Ее многополярная неравновесная динамика заменила биполярную динамику равновесия. Место одного доминирующего конфликта между Востоком и Западом занимает теперь множество локальных очагов конфликтов, способных в любой момент перерасти в глобальную катастрофу. Равновесие ужаса заменяется ужасом неравновесия. Мир после 1989 г. отличает высокая сложность. С точки зрения политики безопасности мир становится труднообозримым и потому более опасным, чем прежде. Одним из следствий неравновесной динамики является международный терроризм. Поэтому в этой сложной динамической системе глобализации никакая страна не должна брать на себя роль новой мировой державы (нового параметра порядка). Грубейшей математической ошибкой при анализе нелинейной динамики было бы исходить из предлагаемой теорией игр модели игры с нулевой суммой, в которой все преимущества и выгоды, получаемые победителем, формируются за счет побежденного. В нелинейной динамике все связаны друг с другом.

Однако прежде всего под глобализацией понимают нелинейную динамику мировых рыночных систем, их освобожденные экономические силы, и связанные с ними социальные отклонения. Эти особенности можно изучать уже на примере новой Европы. В отличие от России новая Европа является не государством, а экономическим и валютным союзом 25 стран с очень различными экономическими и социальными стандартами развития. Политики разработали для этой системы граничные условия и надеются, что различия выровняются в долгосрочных фазовых переходах. Как показывает пример Германии, для осуществления такого выравнивания требуются поколения: первоначальное представление о том, что Восточная и Западная Германия экономически срастутся через несколько лет, оказалось иллюзией. Развитие Германии будет и в будущем тормозиться огромными затратами на процесс объединения. Синергетические эффекты нелинейной динамики должны оплачиваться. По сравнению с Европейским Союзом (ЕС) Россия представляет собой исторически сложившуюся в масштабе континента нацию, которая не ограничивается пространством Европы. Россия является также ведущим параметром порядка в Азии. Поддержание целостности этой огромной страны требует колоссальных затрат.

Единство и расширение объединенного пространства означают также прирост сложности. Поэтому общим знаменателем требований, предъявляемых как к России, так и к Европе, является сложность. В Брюсселе, по идее, мог бы быть раздут бюрократический аппарат, который пытался бы регулировать всё и каждого в многочисленных регионах и странах Европейского Союза. В конечном счете это привело бы лишь к торможению развития регионов и уничтожению ресурсов в результате централизации. Здесь также имеет силу положение о том, что информация и знание в многомерных сложных системах не поддаются централизации и концентрации. Управление предприятиями, административными структурами и политическое управление в сложных динамических системах всегда осуществляются в условиях ограниченной рациональности. Знание на местах, там, где сосредоточены проблемы, всегда полнее чем в центре. Поэтому европейский федерализм обладает определенной привлекательностью и показывает, что важно не упустить свой шанс. Здесь работает принцип субсидирования. В соответствии с этим принципом каждый регион помогает сам себе. Вышестоящая инстанция вмешивается лишь тогда, когда самопомощь на местах уже становится нереализуемой. Каждый организм строится в соответствии с этой иерархической контролирующей системой. При этом иерархия должна быть как можно более «плоской»: лишь столько инстанций, сколько необходимо, чтобы сэкономить затраты, связанные со сложностью.

На предприятиях затраты, связанные со сложностью, можно измерять и определять на каждом этапе цепи производства стоимости. Это применимо как для Европейского Союза (ЕС), так и для административных систем в России. При этом существуют факторы «искусственного» увеличения сложности и ловушки сложности, в которые могут попадать предприятия и административные структуры. К числу таковых относятся, например, расходы, связанные с многообразием ассортимента, вариантов, заказов, потребителей и деталей. В Германии мы сталкиваемся с таким явлением, как производство слишком сложных технических приборов, которые дороги и не работают. Другой проблемой в Германии является зарегулированность как следствие слишком сложной системы налогообложения, которая не только отпугивает инвесторов, но и обременяет граждан. Нестабильность вызывается колебаниями спроса и неточностью планирования. Недостатки качества требуют дополнительных затрат труда и их устранения недостатков, тем самым повышается стоимость продукции. Факторы искусственного увеличения сложности приводят, стало быть, к неконтролируемому росту цен и ослаблению конкурентоспособности. Поэтому необходимы системы своевременного предупреждения (контроля), которые призваны предохранять от попадания в область действия хаотических аттракторов в ловушках сложности.

Глобализация ставит все страны и нации перед сходными проблемами при различных граничных условиях. В условиях нелинейной динамического развития свободных рынков предприятия по всему миру перестраиваются. Национальным государствам достается лишь второстепенная роль. Например, в настоящий момент в ЕС немецкие предприятия переносят производство в Чехию или Польшу, поскольку рабочая сила в этих странах столь же квалифицированна как в Германии, но при этом дешевле. Однако очень скоро эта ситуация может измениться. В условиях невысоких транспортных и коммуникационных затрат очевиден следующий шаг — перенос производства в Азию. Национальное государство вынуждено не только играть второстепенную роль, но и, имея все более ограниченные средства, бороться против социальных отклонений, возникающих в результате миграции мировых концернов. Правильный анализ и диагностика социальных последствий экономической динамики неравновесия, проведенные Карлом Марксом, можно, судя по всему, перенять и применить к современному анализу глобализации. То, что не следует, однако, перенимать, — это ошибочные терапевтические методы того времени.

Самоорганизация рынков может приводить к социальным отклонениям («эксплуатации») и таким образом к нестабильности. Из осознания этого обстоятельства этого возникла потребность разработать меры по предупреждению эксплуатации. К числу этих мер относится сеть социальной поддержки малоимущих, законы о конкуренции и вовлечение состоятельных членов общества в финансирование государственных направлений социальной помощи. Именно потому, что национальные государства приняли всерьез предупреждение Маркса, они вмешивались с целью предотвращения растущих различий в благосостоянии различных групп населения и с целью достижения стабильности системы. Разумеется, государство социальной поддержки само может превратиться в ловушку сложности, что мы как раз сейчас и переживаем в Германии. В целях снижения затрат на государственное управление, связанное со сложностью социальной жизни, граждане должны быть в состоянии сами в гораздо большей степени заботиться об обеспечении своего будущего. Но для этого тоже необходимо сначала создать граничные условия посредством введения соответствующих налоговых систем. Этот фазовый переход можно сейчас наблюдать в Германии.

Перед лицом подобной ситуации стоит и мировая экономика. Ее нелинейная динамика требует формулировки планов мероприятий, направленных на то, чтобы экономическая самоорганизация не вела к обнищанию отдельных стран, континентов и слоев населения. Эти мировые граничные условия определяются как глобальное управление (Global Governance), и цель их введения состоит в том, чтобы направить самоорганизацию глобальных рынков в желаемое русло. Соответствующие инфраструктуры и инструменты, такие как ООН, Мировой банк и сверхнациональные объединения существуют, к сожалению, лишь в подготовительной форме. Мировая централизация является, по-видимому, фатальной иллюзией, желательны мировой федерализм и региональность. Критики связывают глобализацию с правом сильных эксплуатировать слабых. В глобализации они видят нестабильные финансовые рынки, неравное распределение доходов, урезанные права отдельных людей. В этом, однако, экономические законы нелинейной динамики столь же «неповинны», как и законы гравитации в падении кометы. Тем не менее мы несем ответственность в том случае, если мы устанавливаем ложные сигналы и граничные условия экономической самоорганизации.

Чтобы привязать экономические силы к экономическим регионам, необходима квалификация рабочих сил и способность к обновлению при незначительных затратах. Процесс глобализации протекает ныне в условиях информационного общества. Россия обладает богатыми традициями в организации системы обучения и образования. Например, уровень специальной подготовки в области математики является здесь, как и прежде, одним из самых высоких в мире. Это характерно и для бывших восточноевропейских странах, которые переняли русскую образовательную систему. Другие европейские страны могли бы поучиться этому. Образование и новаторство принадлежат к числу ключевых факторов, служащих устранению глобальных состояний неравновесия. Поэтому обучение и образование являются лучшим вкладом, который страна может сделать в будущее своих граждан.

7. Чему учит нас нелинейная динамика сложных систем?

Теория сложных динамических систем является междисциплинарной методологией для моделирования нелинейных процессов в природе и обществе. Эту перспективу рассмотрения мира я определяю как «динамическое видение». Она является ответом, который теория науки дает на возрастающую сложность, восприимчивость и необозримость современного жизненного мира человека. В качестве примера можно говорить о том вызове, который бросает нам глобализация, окружающая среда и климат, науки о жизни и возрастающие потоки информации. Быстрые изменения, кризисы, хаос, инновационные сдвиги и рост моделируются фазовыми переходами в критических состояниях. Целью моделирования является объяснение и прогнозирование этих процессов. Поэтому при анализе временных рядов необходимо на основании данных измерений реконструировать фазовые пространства и аттракторы. Связанные с этим проблемы оценки данных измерения и диагностики предъявляют большие требования к технике.

Часто бывает достаточно компьютерного моделирования, в котором алгоритмы и программы замещают уравнения динамических систем. В этом случае я говорю о «вычислительном видении». При анализе сложности должны быть определены работоспособность, издержки и практические ограничения таких моделей. Невозможно заранее просчитать будущее, но можно распознавать и оказывать влияние на тенденции динамического развития (параметры порядка). Полная рациональность homo oeconomicus в условиях полной информации так же нереализуема, как недостаточна линейная причинность демона Лапласа. Поведение, связанное с принятием решений, определяется условиями сложности мира. Нелинейная причинность сложного мира допускает лишь ограниченную рациональность. Линейная причинность является такой же понятийной фикцией, как и классическая механика и экономика, и она допустима в лучшем случае лишь как приближение.

Самоорганизация приводит к эмерджентному появлению новых явлений, с которыми мы сталкиваемся на новых ступенях эволюции. Самоорганизация необходима, чтобы справиться с возрастающей сложностью развития. Однако она может приводить и к неконтролируемой собственной динамике и даже к хаосу (теория хаоса). Поэтому в сложных динамических системах (например, в организмах) необходимо осуществлять мониторинг и контроль на иерархических уровнях организации системы. Это относится и к социальным и экономическим системам. (Пока?) не существует никакой законченной нелинейной теории систем. В рамках общей теории сложных динамических систем свойства биологических, нейронных, когнитивных и социальных систем лишь отчасти доступны нашему пониманию. Но ведь и в физике пока не существует никакой законченной теории физических взаимодействий. Тем не менее, существующую теорию можно успешно применять. Чтобы в этом больше узнать, необходима междисциплинарная совместная работа информационных, естественных, общественных и гуманитарных наук. Целью является создание самоорганизующихся систем и инфраструктур, выполняющих функцию поставщиков услуг для человека, помогающих овладеть все возрастающей сложностью мира и обустроить мир таким образом, чтобы в нем стоило жить.

Литература:

Haken H., Mikhailov A. (Hrsg.). Interdisciplinary Approaches for Nonlinear Complex Systems. Berlin: Springer, 1993.
Mainzer K. Thinking in Complexity. The Computational Dynamics of Matter, Mind, and Mankind, 4. erweiterte Aufl. Berlin: Springer, 2004.
Mainzer K. KI — Kunstliche Intelligenz. Grundlagen intelligenter Systeme. Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 2003.
Mainzer K. (Hrsg.) Komplexitat und Nichtlineare Dynamik in Natur und Gesellschaft. Berlin: Springer, 1999.
Mainzer K., Muller A., Saltzer W.G. (Hrsg.) From Simplicity to Complexity: Information, Interaction, Emergence. Vieweg, 1998.
Mainzer K. Komplexitat in der Natur // Nova Acta Leopoldina NF 76. 1997. Nr. 303. P.165-189.
Weidlich W. Sociodynamics. Taylor & Francis, 2002.