Е.Н. Князева — доктор филос. наук
Институт философии РАН

В наших совместных работах последнего десятилетия мы развивали мысль о том, что время скорее нелинейно, чем линейно. Ибо сложные диссипативные структуры эмерджентно возникают из хаоса, претерпевают бифуркации и каскады бифуркаций, трансформируются и усложняют свои формы, развиваются немонотонно и неравномерно, проходят через естественные кризисные стадии, когда над ними нависает угроза разрушения, или же они разрушаются частично или полностью. Сложные структуры автопоэтичны, способны противостоять разъедающим воздействиям внутренних и внешних флуктуаций, восстанавливать свою целостность, производить самих себя. В определенных режимах и на определенных стадиях развития сложных структур возникает возможность касания абсолютного будущего, т.е. в некотором смысле касание вечности. Вечность открывается конечной сущности в момент ее касания бесконечно отдаленного будущего тотальности универсума. Момент выпадает из течения времени и именно поэтому касается вечности

Время — подвижный образ вечности.
Платон

Всё, что скрыто теперь, раскрывает некогда время.
Гораций

Сергей Павлович Курдюмов исчез физически, но не духовно. Он неоднократно говорил, что идеи должны принадлежать миру. И он щедро сеял семена синергетического знания. Он дарил свои идею миру, вкладывая в них весь свой интеллект, всю свою исследовательскую страсть, всю свою любовь к жизни и всю свою заботу о будущем.

В наших совместных работах последнего десятилетия мы развивали мысль о том, что время скорее нелинейно, чем линейно. Ибо сложные диссипативные структуры эмерджентно возникают из хаоса, претерпевают бифуркации и каскады бифуркаций, трансформируются и усложняют свои формы, развиваются немонотонно и неравномерно, проходят через естественные кризисные стадии, когда над ними нависает угроза разрушения, или же они разрушаются частично или полностью. Сложные структуры автопоэтичны, способны противостоять разъедающим воздействиям внутренних и внешних флуктуаций, восстанавливать свою целостность, производить самих себя. В определенных режимах и на определенных стадиях развития сложных структур возникает возможность касания абсолютного будущего, т.е. в некотором смысле касание вечности. Вечность открывается конечной сущности в момент ее касания бесконечно отдаленного будущего тотальности универсума. Момент выпадает из течения времени и именно поэтому касается вечности.

Диапазон научных интересов С.П.Курдюмова был чрезвычайно широк. Он простирался от математической физики и математического моделирования процессов в открытых диссипативных средах до философии и филологии, учений Востока (в особенности, даосизма и буддизма), футурологии и глобалистики. «Куда течет история?», «Каковы тенденции изменений мира как целого на 5, 15, 70 лет?», «Каковы закономерности нелинейного синтеза сложных структур?», «Как осуществляется связь с будущим или что такое влияние будущего?», «Как уменьшить степень насилия и усилить следование внутренним тенденциям сложных систем (законам Дао)?», «Каковы правила коэволюции, устойчивого совместного развития сложных структур мира?» — все эти вопросы находились в фокусе его внимания и обсуждались в его докладах и опубликованных трудах. Поиск конструктивных принципов коэволюции сложных структур мира — главное дело жизни Сергея Павловича, и эта монументальная задача была неразрывно связано с переосмыслением роли времени в эволюции мира.

Сергея Павловича Курдюмова больше всего заботило то, чтобы синергетические идеи распространялись по миру и приживались в нем, произрастали, давая новые плоды, чтобы синергетическое движение в России ширилось и становилось более влиятельным, чтобы к ученым стали серьезно прислушиваться политики. Главное — бросить идею в мир, зажечь процесс самоорганизации в нем, и в первую очередь, в душах своих учеников. Главное — чтобы эти идеи стали постановкой для исследований у будущих поколений ученых и чтобы в соответствии с ними строилось будущее России и мира.

1. Физическое и психологическое время

Проблему времени, которую мы фокусированно рассматривали с С.П.Курдюмовым в последнее десятилетие и которая естественным образом поднимается внутри синергетического знания, можно обсуждать в различных планах или аспектах: физическое время, психологическое время (восприятие времени), образы времени в истории культуры человечества, в том числе образы времени в мифах восточных и западных культур, историческое время (временные характеристики течения человеческой истории).

В настоящей работе затрагиваются первые два аспекта: физическое время и психологическое восприятие времени (time perception). Излагаются некоторые фундаментальные результаты исследований того, как изменяются наши представления о времени в связи с бурным развитием в последние десятилетия теории самоорганизации сложных систем, или синергетики, а это, — в первую очередь, физический аспект времени. Ибо модели синергетики исходно, по своему происхождению являются физическими (модели становления когерентного излучения лазера у Г.Хакена) или физико-химическими (модель брюсселятора для описания периодических химических реакций и И.Пригожина). Однако здесь надо сделать оговорку, поскольку синергетика является междисциплинарной, или лучше сказать трансдисциплинарной, теорией, а в трансдисциплинарности есть аспект и интер-, т.е. взаимодействия различных дисциплин, и мета-, т.е. выхода за пределы физики, химии, биологии на некоторый метанаучный уровень исследования (поскольку открываются образцы сложного поведения вообще, сложного и в природе, и в социуме, и в человеческой психике), и транс-, т.е. перехода через дисциплинарные границы, переноса когнитивных схем из одной области в другую. Открывая общие образцы сложного поведения вообще, синергетика что-то может сказать не только о времени в физическом смысле, но и о времени в самом общем, метафизическом смысле.

Не менее интересен для исследования и психологический аспект времени. Проблема восприятия времени исследуется в философской феноменологии со времен Эдмунда Гуссерля. В 1905 г. он прочитал лекции по феноменологии внутреннего восприятия времени, текст которых был издан Мартином Хайдеггером в 1928 году , в которых содержатся глубокие идеи, являющиеся до сих пор предметом толкований и дискуссий. Рассматриваемая проблема затрагивается с разных сторон и в современной когнитивной науке, которая включает в себя целый конгломерат научных дисциплин (психология, нейрофизиология, биология, информатика, исследование искусственного интеллекта), которые изучают, как работает человеческий мозг, как функционирует психика, как устроено и функционирует человеческое сознание, как человек познает мир. В когнитивной науке разрабатывается ныне динамический подход, который основан на применении моделей нелинейной динамики. Эти модели могут и не называться синергетическими, поскольку в США больше принято название «нелинейная динамика» или «теория хаоса» или «теория сложности», но сами модели, по сути, те же самые. И в рамках динамического подхода в когнитивной науке возникают сходные с синергетикой представления о дискретности и нелинейности времени, о которых здесь также пойдет речь.

Приступая к рассмотрению физики и метафизики времени, хотелось бы начать с некоего почти поэтического образа времени, который дает нам Гераклит и который был излюбленным у С.П.Курдюмова (недаром он взял его в качестве эпиграфа к своей странице интернета www.spkurdyumov.narod.ru). Мир — это живой огонь, «мерами возгорающий и мерами затухающий», т.е. мир постоянно претерпевает изменения, причем изменяется не линейно и монотонно, а циклами и ритмами, происходит смена различных режимов его эволюции. Согласно Гераклиту, время — не раз и навсегда заведенные часы, не машина с монотонно работающим механизмом, не кузнец, автоматически отсчитывающий удары, опуская свой молот на наковальню, это — «дитя, играющее камешками» . Этот образ игрового времени, образ постоянной пробы возможностей мира очень близок духу синергетики.

Эту метафизику потока — «все вещи текут» — развивали далее А.Бергсон и А.Уайтхед. Мир открыт и переполнен возможностями, непроявленными формами, пока не реализованными структурами-аттракторами, мир — это кладезь возможностей. Актуализация части этих возможностей, испытание того, что можно и что невозможно осуществить в мире посредством наших управляющих воздействий здесь и сейчас, что доступно и желаемо для осуществления в данной ситуации, имеющей определенную пространственно-временную конфигурацию, — вот это как раз и есть тот нелинейный образ времени, который можно извлечь из синергетического знания.

И еще одно предварительное замечание. В начале XX века естествознание, подхватывая общий дух теории относительности Эйнштейна, видело в качестве своего идеала геометризацию, т.е. стремилось представить время и силовые взаимодействия через пространство и изменение его свойств. У Эйнштейна время было опространственно. Это было как бы четвертое измерение пространства. А ныне, в начале XXI века — благодаря синергетике — в фокусе внимания оказывается время. Акцент падает на эволюционность и темпоральность, на эмерджентность и случайность возникновения упорядоченных структур в природных, человеческих, социальных системах. Теперь оказывается даже возможным через время представить пространство, ибо синергетика показывает, что в пространственной конфигурации некой сложной структуры-аттрактора сегодня представлены и могут быть «вычитаны» исторические, эволюционные стадии ее развития, обнаружены фрагменты структур «разного возраста», несущие элементы «памяти разной глубины», что само пространство можно рассматривать как иерархию структур разного возраста, разной временной определенности. Таким образом, происходит поворот от опространствования времени к овременению пространства.

2. Нелинейность времени

Какой смысл вкладывается синергетикой в этот новый, нелинейный образ времени? Поль Валери в своих дневниках говорит, что «время имеет свои фигуры» . По словам Ильи Пригожина, «время становится «возникающим» свойством» . Это — не время бытия, а время становления организованных, упорядоченных структур в диссипативных средах, это — время морфогенеза структур, это — естественные и, вообще говоря, неизбежные периоды катастроф, периодического выпадения в хаос.
В синергетике возникает целый ряд парадоксальных представлений, которые говорят о нелинейности течения времени в процессах эволюции и коэволюции сложных структур:

• преддетерминация, влияние будущего, когда от будущего веет незаметно ветер (Ф.Ницше);
• представленность прошлого и будущего в настоящем, «момент «теперь» удерживает в себе все предыдущие и все последующие ступени развития» (Э.Гуссерль);
• необратимость и элементы обратимости хода времени, смена противоположных по смыслу и дополняющих друг друга режимов (режимов быстрого роста и локализации и режима спада активности и растекания по старым следам) как способ поддержания функционирования сложной организации; ритмы течения времени, «ритм накладывает туманное покрывало на реальность» (Ф.Ницше);
• ускорение и замедление хода эволюционных процессов, подобие медленных (на квазистационарной стадии) и быстрых (вблизи обострения) процессов в случае его автомодельного описания степенным законом; «время имеет свою плотность» (Г.Башляр);
• дискретность времени, кванты биологического времени (метаболические циклы живых существ), когнитивного времени (фреймы восприятия), исторического времени (время жизни одного поколения, составляющее порядка 40 лет); «длительность состоит из моментов, лишенных длительности» (Г.Башляр).

Илья Пригожин (1917-2003), который на протяжении всей своей жизни осуществлял свою юношескую мечту, выраженную им еще в 1937 г. в трех коротких заметках для студенческого журнала и заключающуюся в том, чтобы унифицировать естественные науки и философию через решение загадки времени . Он прямо говорил о нелинейности времени: «Всякое сложное образование определяется множеством времен, разветвляющихся одни над других, согласно их тонким и множественным сцеплениям» [6]. Конечно, этот образ бифуркирующего, ветвящегося времени метафоричен, но в нем отражается внутренний дух нашего века бифуркаций. Что касается философских представлений о времени, близких этому, инициированному синергетикой нелинейному видению времени, в добавление к Эдмунду Гуссерлю, Фридриху Ницше и Гастону Башляру стоит назвать также имена Николая Гартмана, Анри Бергсона, Мориса Мерло-Понти, Альфреда Уайтхеда, Мартина Хайдеггера.

3. Парадоксальные свойства времени

Влияние будущего. Наиболее парадоксальной является синергетическая идея о влиянии будущего на настоящее. Она раскрывается в синергетике в двух планах.

• Во-первых, когда система попадает в конус притяжения аттрактора, то он становится определяющим для поведения системы; она начинает строиться и достраиваться из будущего, в соответствии со структурой-аттрактором, с будущей формой.
• Во-вторых, при резонансном объединении структур «разного возраста» в единую целостную структуру более развитые стадии, более высокие уровни развития, структуры, в большей мере приблизившиеся к моменту обострения (т.е. будущее), непосредственно влияют на менее развитые структуры (т.е. настоящее).

Но что же здесь нового? Ведь вся человеческая деятельность в целом, и управленческая в частности, основывается на том, что мы можем ее целенаправленно строить, что мы можем ее сознательно корректировать в зависимости от складывающейся ситуации, менять наши цели и добиваться их полного достижения, полной реализации наших задумок и планов. Новое здесь — именно то, что влияние будущего, пред-детерминации и квазицели существуют в сложных (природных и созданных человеком) системах вообще, а не только в человеческой деятельности. Кроме того, синергетическая идея о влиянии будущего в корне отлична от известных в психологии представлений об установке, ожидании, об опережающем отражении (лягушка видит движущийся предмет и прыгает, чтобы его схватить, чтобы съесть насекомое). Установка — эта возможность, в большей или меньшей степени желаемая, в большей или меньшей степени осуществимая. А структура-аттрактор, если система попала в его конус притяжения, не может не реализоваться, не может не построиться, это — уже действительность, прямое присутствие будущего, будущей формы, именно такой, какая она будет.

Лейбниц писал, что «настоящее всегда чревато будущим» , оно несет его в себе, в своем лоне, хотя хаос он отрицал, т.е. у него как бы весь ход развития преддетерминирован к некому гармоничному состоянию. Фридрих Ницше, рассуждая о сверхчеловеке, писал: «Неслышными взмахами крыл веют из будущего ветры» или «Будущее и самое дальнее пусть будет причиною твоего сегодня» , т.е. будущее определяет то, как строится настоящее. Эдмунд Гуссерль говорил о протенциях — о нитях, тянущихся из будущего, о забегании вперед. А его ученик Мартин Хайдеггер о том, что «собственная временность временит себя из собственного будущего, а именно она будит настоящее» .

Дело обстоит таким образом, как будто с позиции синергетики можно материалистически понять учение Аристотеля о конечной и формальной причинах. Формы, по Аристотелю, не возникают в процессе придания вещи определенной формы, они есть нечто пред-данное. И если кузнец делает медный шар, то он не делает ни медь, ни шар как некую форму, а просто придает меди форму шара. Форма шара существует до самого процесса оформления куска меди в шар. Аналогично паттерны самоорганизации как бы предшествуют самим процессам самоорганизации: и природа, и общество строят себя именно в определенных формах, скажем, застраиваются правильными гексагональными ячейками, которые в физической конвекции называются ячейками Бенара, а в урбанистической географии — решетками Кристаллера.

Не меньшее значение имеет аристотелевское представление об энтелехии — о внутренней энергии, заложенной в бытии, побуждающей его к обретению определенной формы. Как бы переформулируя это представление, Жан Петито, эпистемолог, ученик Рене Тома, внесшего значительный вклад в разработку математической теории катастроф (или особенностей), разъясняет важнейшее теоретическое представление Тома о «содержательности (pregnance), богатстве внутреннего смысла форм, т.е. значащей ценности готовых к развертыванию форм для субъективности (то, что Кант уже назвал «формальной субъективной финальностью» организованных природных форм, которую он противопоставлял их «объективной внутренней финальности»)» . На этой основе, по его словам, может быть развита материалистическая теория финальности. Стержневой в теоретических представлениях Рене Тома является идея морфодинамики, т.е. исследования не только генезиса, не только возникновения, но и развития, достраивания и взаимопревращения форм как проявления качественной дискретности процессов в пространстве и времени, прохождения процессов через точки особенностей (феномен критичности). Морфодинамика есть исследование внутреннего смысла, внутреннего плана бытия. Физика превращается тем самым в гено-физику, т.е. в науку, исследующую генезис физических процессов.

В развиваемых в ИПМ им. М.В.Келдыша РАН синергетических моделях автомодельность описания свидетельствует о единстве всего процесса — и его медленной, квазистационарной стадии, и его быстрой стадии вблизи момента обострения. И прошлое, и будущее доступны единому описанию, схватываются одним математическим законам, причем существует внутреннее подобие стадий — разряжение и сгущение событий. Процесс развертывается как будто по программе, заложенной с самого начала.

На основе представления о структурах-аттракторах как собственных формах открытых нелинейных сред необходимо поставить иные акценты в нашем видении отбора как механизма эволюции. Когда рассматривают процессы эволюции сложных формообразований и структур, то обычно предполагается, что именно отбор приводит к их совершенствованию. С точки же зрения синергетики существуют внутренние законы развития, иначе говоря, отбор работает лишь на поле предзаданных возможностей, отбору доступны только те формы, которые заложены в самой нелинейной среде. Эти формы (цели) не создаются отбором, но определяются собственными свойствами этой среды.

Представленность будущего и прошлого в настоящем. Еще одно парадоксальное свойство — это представленность, сосуществование будущего и прошлого в настоящем. Сложные по своей конфигурации пространственные структуры-атракторы содержат информацию о своем прошлом и будущем. Откуда это следует? Из того факта, что это — установившиеся, автомодельные процессы, а значит они описываются пространственно-временными инвариантами, а в инвариантах, как мы знаем, время и пространство не свободны, а определенным образом связаны друг с другом. Однако они связаны не так, как в теории относительности, а по-другому. Но из этой внутренней связи пространственных и временных характеристик структур на их развитых, автомодельных стадиях развития как бы возникает возможность проникновения в их прошлое и будущее. Информация о прошлых и последующих временных стадиях развития содержится в пространственной конфигурации структуры сейчас, и если мы научимся считывать эту информацию, то сможем проникать не в вероятное, предсказываемое нами, а в реальное будущее, которое будет у этой структуры, и не в реконструированное, восстановленное по крохам прошлое, а в ее реальное (то, как оно было) прошлое. Значит, всё уже есть в настоящем, прошлое и будущее структуры содержится в ее настоящем, в ее наличной пространственной конфигурации. Это, действительно, парадоксальная идея.

С точки зрения синергетики сложную иерархически организованную структуру можно представить как совокупность различных стадий развития. Их иерархия напрямую связана с эволюцией, со степенью продвижения к моменту обострения. Если, скажем, мы заняли место наблюдателя на некой срединной структуре, на некотором среднем иерархическом уровне, то структуры с более низким максимумом интенсивности процессов — это структуры из прошлого, а структуры с более высоким максимумом — это структуры из будущего. А поскольку эти структуры связаны воедино в целостную структуру, т.е. когерентны, развиваются согласованно, то мы как обитатели срединного уровня ощущаем непосредственное влияние прошлого (от более низких структур) и непосредственное влияние будущего (от более высоких, более продвинутых к моменту обострения структур). Их когерентность означает попадание их в один темпомир, фигурально выражаясь, наличие консенсуса, а договориться можно не со всеми и не всегда, а только выборочно и соблюдая определенные правила.

Гастон Башляр называет подобную связь между прошлым и будущим в настоящем «липкостью длительности» . Поль Валери говорил о настоящем как сосуществовании и взаимности . А Морис Мерло-Понти отмечает, что «жизненное настоящее содержит в себе, в своей толщине прошлое и будущее» , что настоящее имеет свою временнyю глубину.

Ограничимся одним примером. Человек, как известно, является сложнейшей иерархически организованной структурой. Одна из основных внутренних установок социального управления в настоящее время состоит в том, что нужно коренным образом изменить человека, чтобы изменить к лучшему социальную жизнь. Ведь человек является элементарной ячейкой общества, и, преобразуя социальную среду на уровне элементов, изменяя собственные свойства этой среды, мы можем изменять поле возможных путей развития этой среды, а также способствовать достижению предпочтительных будущих состояний общества как сложной системы. Эта важнейшая установка часто формулировалась и формулируется с точностью наоборот: нужно изменить общество и социальные условия жизни в нем, чтобы изменился и сам человек. С точки зрения синергетики видна сомнительность, а, может быть, даже и опасность, такого рода постановок вопроса и формулирования задач социальных преобразований. Природа сложных формообразований в мире такова, что их сложность связана не только с большим количеством входящих в них элементов и подсистем, не только со сложностью взаимодействий между ними, но и со сложным объединением, синтезом в них предшествующих исторических состояний (стадий) развития.

Согласно синергетике, человек как микрокосм представляет собой синтез предыдущих стадий развития, причем, возможно, не только онтогенетического, но и филогенетического развития. Повсюду в природе становление сложного целого сопровождается накоплением предыдущих стадий развития, правильным, резонансным включением их в единую структуру «горения» человеческого существа, а не их вытеснением и отсечением. Память не исчезает, а остается и продолжает действовать. Из кусков прошлого, из его напластований, отложений, наслоений, его разрывов и сдвигов складывается новый мир. По словам Анри Бергсона, «непрерывно действующее прошлое без конца набухает абсолютно новым настоящим» . Разумеется, это не означает, что в сложную развитую структуру входят все без исключения исторические стадии развития и что они входят в неизменном, исторически фиксированном виде. При сборке сложного некоторые предшествующего стадии развития могут естественным образом выпадать, а другие, существенные входят в преобразованном, трансформированном виде. Построение сложного целого ведет к видоизменению частей, элементов и подсистем, входящих в его состав.

С такой теоретической позиции становится понятным, что с целью преобразования человека нельзя просто вытеснять из него, из его психики старое, дикое и неразумное, телесное, отсекать его историю; старое, бремя его исторического пути должно быть включено, резонансно интегрировано, трансформировано в нем. Выпадение существенных элементов сложной эволюционной структуры может сделать дальнейшее развитие этой структуры неустойчивым. А управленческое, образовательное или воспитательное усилия, направленные на устранение якобы нежелательных элементов дикости, неразумности, телесности в человеке, просто-напросто окажутся неэффективным.

Основной принцип холизма, состоящий в утверждении «целое больше суммы частей», может быть прослежен с древних философских учений. Одна из наиболее ранних его формулировок содержится в даосизме, философии Лао-Цзы. Однако полный и глубокий смысл этого принципа был выявлен в таких теориях, как гештальтпсихология, теория систем и синергетика. Принцип рассмотрения от целого к частям, или поведения частей с позиции целого, необычен для классической науки. Последняя движется в ходе анализа главным образом от феноменологического целого к расчленению его на отдельные части и изучению этих частей, причем этом редукционистский путь анализа не дополняется обратным движением от частей к целому, не завершается построением интегральной картины.

Классический линейный принцип суперпозиции теряет свою силу в сложном и нелинейном мире, в котором мы живем: сумма частных решений не является здесь решением уравнения. Целое не равно сумме частей. Вообще говоря, оно ни больше, ни меньше суммы частей. Оно качественно иное по сравнению с частями, которые в него интегрированы. И, кроме того, формирующееся целое видоизменяет части. Коэволюция различных систем означает трансформацию всех подсистем посредством механизмов установления когерентной связи и взаимного согласования параметров их эволюции. Нелинейный синтез — это объединение не жестко установленных, фиксированных структур, а структур, обладающих разным «возрастом», находящихся на разных стадиях развития. Это — соединение элементов «памяти», причем «памяти разной глубины» .

Стрела времени. Его необратимость и элементы обратимости. Рассмотрим еще одну темпоральную характеристику процессов эволюции в сложных системах — их необратимость и частичную обратимость. Илья Романович Пригожин в своих работах все время подчеркивал идею необратимости, стрелы времени. Он строил диаграммы бифуркаций и говорил о каскадах бифуркаций и микроструктурах событий, что делает будущее принципиально непредсказуемым, открытым, причем неопределенность относится и к будущему и прошлому . «Дано ли нам будущее?» — вопрошает он и отвечает: «Не дано». Мы с С.П.Курдюмовым, изучая проблему времени, пришли к выводу о важности частичной обратимости эволюционных процессов. В эволюции существует не только необратимость, но и обратимость.

С чем связана эта обратимость? Она связана с переключением различного типа режимов эволюции: режима бурного развития структур, локализации процессов и подхождения к моменту обострения и режима спада активности и растекания, «охлаждения», «сна» или «отдыха» сложной структуры (организации). А почему необходимо переключение? Да потому, что когда структура быстро развивается — а мы живем в нелинейном мире, в котором быстрые процессы играют заметную роль, — подходя к моменту обострения, она становится неустойчивой, может быть рассинхронизирована в результате малых флуктуаций, которые всегда существуют в природе, и в итоге может распасться. Над этой структурой нависает угроза гибели, и чтобы избежать гибели, ей нужно переключиться на иной, противоположный режим, режим спада активности, как бы «отдыха» этой структуры (организации). Значит, смысл обратимости, частичного возврата к прошлому — это поддержание жизни сложной структуры (организации). Сложная организация живет, но она смертна, вблизи момента обострения она подвергается угрозе распада, а переключение на иной режим дает ей возможность пожить еще немного, пожить еще хотя бы следующий цикл, перейти в иное состояние, чтобы поддержать жизненный огонь в своем домашнем очаге.

Синергетическая идея о необратимости и обратимости, переключении циклов жизни близка к идее автопоэзиса, что в буквальном смысле этого греческого слова означает «самопроизводство». Замечательные ученые Франсиско Варела и Умберто Матурана создали в начале 1970-х годов теорию автопоэзиса, отражающую сущность живого в особенности и, как оказалось, сложной организации вообще. В 1990-х гг. Варела применил идею автопоэзиса к когнитивным системам и создал оригинальную и глубокую концепцию инактивированного, телесного или ситуационного познания.

Сущность жизни заключается, по словам Франсиско Варелы, в поддержании своей идентичности, в способности к самодостраиванию. Дневная активность сменяется отдыхом, сном организма. Сон, как говорят индусы, возвращает все на свое естественное место. Но вместе с тем сон — это не просто отдых, не просто растекание по старым следам, но и, как показывает Варела, активизация креативных потенций сознания. Во сне, особенно в фазе парадоксального сна, сопровождаемого быстрым движением глаз, «создается пространство, которое можно использовать не сразу и не непосредственно, но где можно тренировать воображение, переосмысливать, переформулировать. Это — форма повторения, которая позволяет испытывать новые возможности» . Как говорят французы, reculer pour mieux sauter (отступить, чтобы лучше прыгнуть). Возврат к старому есть способ прорыва к новому.

Сущность живого (и сложной организации вообще) заключается, как говорил Варела, в автопоэзисе, в постоянном воспроизведении себя, в достраивании себя, в поиске неполадок (того, не разрушено ли что-то) и в ликвидации этих неполадок. Конечно, что мир эволюционирует необратимо, проходит через каскады бифуркаций, идет к все более сложному, но прогрессивное движение вперед невозможно без частичных и периодических возвратов к старому.

Все достраивает себя в мире живой природы: из куска гидры снова вырастает целая гидра, ящерица отращивает оторвавшийся хвост и т.д. Раны на теле человека затягиваются, человек излечивается от болезней, в том числе он может излечиться и от смертельных болезней, например от рака, как описал А.И.Солженицын в «Раковом корпусе». Человек беспрерывно восстанавливает себя и поддерживает свою идентичность и в биологическом, и в духовном плане. Сложная организация души-тела человека балансирует «на краю хаоса», на хрупкой границе между жизнью и смертью. Необратимый телесный и духовный рост, подъем по лестнице жизни и возвышение над самим собой невозможны без возвратов к старому, без оглядок, без переключения на иной режим, когда в основном происходит растекание по старым следам, без спусков на несколько ступенек вниз. Нужно спускаться хоть немного, чтобы однажды не скатиться по всей лестнице вниз, не сорваться на полное падение, не умереть.

Процессы усложнения и деградации, сжатия и разлета существенны в эволюции звезд. Возможно, за нынешней эпохой расширения наблюдаемой Вселенной последует стадия ее сжатия, кумуляции. Вместе с тем и в ходе нарастания кумулятивных эффектов, по-видимому, включаются иные качественные процессы — хаос, возможность выхода на странный аттрактор, — которые препятствуют кумуляции. Дело предстоит так, как будто существует вторая сторона мира, которая стремится обратить ход процессов на противоположный. Что-то в природе мешает достижению бесконечностей (бесконечной плотности, бесконечной температуры и т.д.).

Как показал С.П.Курдюмов со своими учениками, в физике плазмы сложные структуры тоже способны самодостраиваться, восстанавливать себя, проявляют устойчивость к флуктуациям, к незначительным разрушениям своей организации. Возобновление процессов есть растекание по старым следам (каналам), просто потому что в них температура выше, чем в остальной среде. Поэтому при повторении процессов, при переключениях на режимы спада активности эти каналы становятся все более глубокими. Становится все легче и легче растекаться по старым следам, и происходит все более точное растекание по ним. И что получается? Может быть, сложные структуры кажутся нам стационарными просто потому, что в них переключение с одного режима на другой происходит очень быстро. Быстрое переключение, быстрая смена активности может выглядеть для наблюдателя как стационарность, а, на самом деле, это — не стационарность, а быстрая смена режимов.

Ускорение и замедление хода эволюционных процессов. В представлении о нелинейности времени содержится также идея ускорения и замедления течения времени, не только его ускорения, но и замедления. Ускорение течения времени происходит в режиме быстрого роста и локализации структуры, а его замедление — в режиме спада активности.

Ускорение и замедление хода развития в историческом плане исследовал С.П.Капица. Он показал, что развитие глобальной системы человечества, прежде всего рост народонаселения мира, происходит в режиме с обострением . В этом процессе имеется длительная квазистационарная стадия, и потом происходит взрыв. Это — демографический взрыв, который начался с 1960 года. И этот взрыв и наблюдающийся ныне демографический переход, связанный со стабилизацией численности и даже снижением прироста в развитых странах Запада, существенно влияет на нестабильность всего социального развития на планете на рубеже тысячелетий. Капица показывает, что на протяжении истории человечества имеют место растяжение и сжатие времени в десятки, тысячи и десятки тысяч раз. Изменяется масштаб исторического времени, и этот масштаб имеет логарифмический характер, т.е. каждый следующий исторический период короче предыдущего примерно в 2,5-3 раза, а точнее в e = 2,7 раз .

Ускорение исторического времени можно показать на таком примере. Если древние цивилизации типа Древнего Египта существовали тысячелетия (история Древнего Египта насчитывает три тысячи лет), а расцвет и упадок Римской империи продолжался полторы тысячи лет, то современные империи создавались за века и распадаются за десятилетия . Налицо ускорение исторического времени. Здесь возникает также идея квантовости. «Квант» исторического времени — масштаб времени, к которому следует относить процессы, происходящие в системе человечества. История доходит ныне до внутренней предельной способности системы человечества к развитию, до кванта исторического времени, равного времени жизни одного поколения — 45 лет. Дальше масштабы времени уже не могут сжиматься, все упирается во внутреннюю дискретную единицу исторического процесса.

Современные исследования в области когнитивной науки также приводят к открытию дискретности времени, а равным образом и ускорения и замедления психического восприятия времени. При маниакально-депрессивном психозе в маниакальной стадии, а также в состоянии стресса или при принятии ЛСД, человек воспринимает всё в ускоренном виде, он сам возбужден и ему кажется, что все очень быстро двигаются. Напротив, в депрессивной стадии маниакально-депрессивного психоза все психические реакции человека замедлены, и таким же замедленным он видит свое окружение.

Существуют также дискретные единицы, кванты психологического времени, о существовании которых писал Франсиско Варела. Это — некие фреймы, т.е. рамки или кадры, человеческого восприятия, длительность которых составляет около 0,1 — 0,01 сек. Варела предположил, что такая длительность задана присущими клеткам мозга ритмами нейронных разрядов и предельными временными возможностями суммирования сигналов и синаптической интеграции . Суть механизма, позволяющего поддерживать на определенном временном промежутке стабильный — как бы замерший, неплывующий — кадр, Варела усматривал в том, что некоторое множество нейронов из функционально и локально различных областей мозга срабатывают синхронно, с совпадением фаз их клеточной деятельности. Складывается временная констелляция мозговых клеток, выделенная из всего остального массива тем, что они замкнуты между собой по фазе (phase-locking). «Гипотеза синхронизации нейронов постулирует, что именно точное совпадение моментов разрядки клеток создает единство ментально-когнитивного опыта» .

Сущность кадрирования восприятия такова, что в рамках кадра ничего не происходит . В его рамках время останавливается и как бы получается, что время состоит из моментов вневременности (как писал Гастон Башляр в сочинении «Интуиция момента», «длительность состоит из моментов, лишенных длительности»), также как и прямая в математике состоит из безразмерных точек.

4. Время и вечность

Классическая философская проблема о соотношении времени (tempus) и вечности (aeternitas) широко представлена в философских учениях Востока и Запада. Без возложения на себя всего груза прошлого невозможно достигнуть цели развития человечества. Существует некая сквозная нить времен: прошлое неотделимо от будущего, прошлое и настоящее зависят от будущего, настоящее свертывает в себе прошлое и будущее. Вечное — это будущее, которое возвращается как прошлое в мире, который блещет новизной и эмерджентностью. Синергетика не может оставаться равнодушной к этим образам времени, тем более что внутри нее возникают некоторые близкие по содержанию представления о пространстве и времени в процессах эволюции сложных систем.

Древние греки учили: «Не ищите нового — ищите вечного». Платон говорил, что время есть подвижный образ вечности и что вечность не только объединяет все части времени, но и управляет временем. Вечность как бы висит над бытием, отпуская себя и давая возможность формам и структурам на время появиться. Вечность держит время на привязи, не позволяя ему чересчур разыгрываться. Еще говорят, что время сдерживает, чтобы всё не случилось сразу.

В религиозно-философском учении герметизма есть идея о том, что мир постигнет гибель, когда исчерпаются все его возможности, ибо каждая возможность реализуется в нем всего лишь один раз. В сложном мире, в котором мы живем и который описывается закономерностями синергетики, существует представление о структурах-аттракторах эволюции как о проявленных (актуальных или способных к актуализации) формах, всплывающих из океана непроявленного, из хаотической бездны, кишащей возможностями. Возникновение одной из структур-аттракторов эволюции — это как бы проба возможностей мира, это преходящая, временная реализация чего-то из непреходящей, вечной сокровищницы форм. У Сёрена Киркегора и философов-экзистенциалистов XX века есть представление о настоящем как «вечном присутствии», о моменте «теперь», воплощающем всю полноту времени, которое восходит к воззрениям Августина Блаженного о «вечном настоящем», содержащем различные временные модусы — модус прошлого, модус собственного настоящего и модус будущего.

Одно из важнейших представлений синергетики — это представление о коэволюции, о связи структур разного возраста, о включении элементов «памяти» и элементов будущего, маяков эволюции в сегодняшнюю сложную структуру, т.е. тоже представление о постоянном присутствии, о моменте теперь, втягивающем в себя — благодаря пространственно-временным инвариантам, а значит связи пространственных и временных координат — исторический ход эволюции структуры в прошлом и тенденции ее будущего развития. Кроме того, при определенных автомодельных режимах эволюции сложных структур, а именно при режиме с падающей амплитудой, возможно касание неограниченно отдаленного, «абсолютного» будущего этой структуры, т.е. в некотором смысле касание вечности. Это можно истолковать как некую сверку сегодняшних несовершенных и преходящих процессов в сложных системах с идеальным, совершенным ходом «мировых часов», с безначальной и бесконечной длительностью без «до» и «после», стало быть, с вечностью. Это один из наиболее парадоксальных выводов синергетики, на который неоднократно обращал внимание С.П.Курдюмов.

Каким образом это возможно? Ведь обычно считается, что лишь настоящее нам более или менее доступно, будущее достижимо лишь через сложную работу по прогнозированию и конструированию, тогда как прошлое — через не менее трудоемкую работу по реконструированию и описанию. И то, и другое неизбежно связано с неточностями, аберрациями в наших толкованиях и интерпретациях. Подход синергетики принципиально отличается от традиционных исследовательских стратегий. Сегодняшняя деятельность не только определяется прошлым, но и строится из будущего. Причем чтобы быть успешной, она должна строиться с ориентацией (сознательной или неосознаваемой, интуитивной) на одну из возможных (и осуществимых!) в данной социальной среде структур-аттракторов развития.

Научившись «читать» пространственные конфигурации сложных эволюционирующих структур, можно усматривать в них элементы готового, не прогнозируемого, а того, как оно в действительности будет, будущего, и готового, свободного от истолкований прошлого. Дело предстает таким образом, будто синергетика дает нам ключ к машине времени, и с этим ключом нам удается проникать в подлинное прошлое и в реальное, а не гипотетическое будущее. Этот ключ, однако, действенен только в искусных руках. Только тот, кто приобрел «синергетические очки», может стать пророком.

Согласно синергетическим моделям научной школы С.П.Курдюмова, существуют два различных и взаимно дополнительных режима в открытых и нелинейных средах: HS-режим и LS-режим с обострением. HS-режим — это режим «неограниченно разбегающейся волны», когда нет локализации, и все структуры, неоднородности стираются, размываются. LS-режим с обострением — это режим «сбегающейся волны горения», режим локализации и интенсивного развития процессов во все более и более узкой области вблизи максимума. Чередование этих режимов имеет место в отрытых средах (системах) с сильной нелинейностью.

При увеличении нелинейности в LS-режиме появляются новые решения, когда сложная структура начинает развиваться не просто в режиме колебания с LS на HS, и обратно, а автомодельном режиме спада активности и «неограниченно разбегающейся волны», т.е. как бы в режиме «отдыха» и «сна» сложной организации. Только при автомодельности появляется связь пространства и времени. И тогда сегодняшние процессы в центре этой структуры с падающей амплитудой являются индикатором того, как они будут протекать во всей структуре в будущем.