Дальнейшее существование только одного безусловного центра экономической и социальной активности в Российской Федерации (Московский столичный регион) закрепляет критическую деформацию пространственной структуры страны и схемы расселения, выступает прямой угрозой целостности страны и уничтожает саму возможность для социально-экономического и демографического развития в подавляющем большинстве субъектов федерации.
Направление внутренней миграции и внешней иммиграции на Европейский Центр и Юг сохранится и будет усиливаться, если не будет осуществлена решительная государственная политика по созданию альтернативного центра или центров развития на территории Сибирского и Дальневосточного федерального округов.
Это требует коренного пересмотра государственной политики пространственного и регионального развития.
Однако на данный момент ключевые решения Правительства и Минрегионразвития, несмотря на очевидные и разрушительные для единства и развития страны тенденции, направлены на дальнейшее усиление неравномерности регионального развития и ускорение выезда населения из депрессивных регионов.
К пространственной деградации и коллапсу приведет реализация заслушанной на заседании Правительства Российской Федерации 30 июня 2005 г. Стратегии социально-экономического развития регионов Российской Федерации, в которой делается ставка на принцип поляризованного (или «сфокусированного») развития – то есть отказ от политики выравнивания уровня регионального развития и концентрации финансовых, административно-управленческих, человеческих и других ресурсов в «опорных регионах» («полюсах», «локомотивах» роста). Также не просто бессмысленной, но и прямо вредной выглядит разрабатываемая Минрегионразвития ФЦП «Повышение пространственной мобильности населения», которая исходит из якобы недостаточной мобильности российского населения и в случае принятия выступит дополнительным эффективным механизмом обезлюживания и опустошения Дальнего Востока, а также всех малых городов и сельских районов, составляющих более 90 % российской территории.
Особенно критической является ситуация, в которой оказалось население российского Дальнего Востока.
Это обусловлено, прежде всего, высокими расходами и относительно низкими доходами населения. Как указано выше, расходы для проживающих в Дальневосточном федеральном округе и по минимальному набору продуктов питания, и по величине прожиточного минимума, и по оплате жилищно-коммунальных услуг выше, чем в среднем по России, в 2,2-4,8 раза.
В округе происходит значительное снижение производства и рост цен. В 2005 году за первые 9 месяцев снижение производства промышленных товаров наблюдалось в Республике Якутия (Саха) на 6,5%, Хабаровском крае (на 2,5%), Амурской (на 3,6%) и Камчатской (на 4,7%) областях, а также в Корякском автономном округе (на 25,8%).
Существенную роль в снижении привлекательности Дальнего Востока играет и практическая оторванность его населения от жизни «Большой Земли» (или как уже принято там говорить, «Запада» или даже «России»), что обусловлено не только гигантскими расстояниями, но и высокими тарифами на транспортные перевозки, которые в настоящее время более чем в 3 раза выше тех, что были в 1950-80-е годы прошлого века, когда, в частности, стоимость авиабилета составляла менее трети от средней месячной заработной платы – в настоящее же время она превышает ее размер.
Важно отметить и общую неустойчивость жизни на Дальнем Востоке, отсутствие социальных и иных гарантий, общий неблагоприятный фон от высокой смертности и низкой рождаемости, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, что ведет к устойчивому депрессивному состоянию населения.
Кардинальное различие между ситуацией Дальнего Востока и Центра европейской части Российской Федерации создает мощный градиент предпочтений не в пользу восточных регионов и способствует массовому выезду жителей в центральные районы или за рубеж на ПМЖ.
Начиная с 1989 г., численность уезжающих с Дальнего Востока абсолютно превышает численность приезжающих на Дальний Восток — Дальний Восток имеет устойчивое отрицательное миграционное сальдо. За последние 10 лет потеря собственного населения Дальнего Востока составила почти 1 млн. чел. (при общей численности населения на 2002 г. — 6,5 млн. чел., т.е. более 12 %), причем темпы сокращения населения Дальнего Востока почти в 4 раза выше, чем по стране в целом.
В результате плотность населения на 1 кв. км в Центральном федеральном округе составляет 57,7 человек, а в Дальневосточном — 1,1 человек.
Немаловажно, что население Дальнего Востока стало убывать впервые со времени освоения его русскими, причем это происходит не только на севере, но и в южных районах Дальнего Востока с оптимальным климатом.
При этом фактическим соперником Дальнего Востока, в том числе и за население и мигрантов, сегодня является наиболее развитый в стране Центральный регион России. Приобретения Центрального федерального округа во внутрироссийских миграциях, составившие 787 тыс. человек, были практически равны потерям Дальнего Востока, подтверждая тем самым даже количественно «полюсность» этих двух регионов. Более того, среди всех российских регионов России именно Дальний Восток был главным донором Центра, обеспечившим 28 % его миграционного прироста, полученного за счет внутренней миграции.
Преодоление указанных неравномерностей требует принятия системных мер по выравниванию социально-экономической ситуации на Дальнем Востоке в отношении к Центру европейской части Российской Федерации, по организации сопоставимых уровня и качества жизни.
Основой должен стать дифференцированный подход к районам Дальнего Востока и создание адекватной системы районирования. Критерием правильности методик и законодательного обеспечения районирования надлежит сделать увеличение реальной заработной платы и общих доходов работающих и проживающих на Дальнем Востоке.
Для этого необходимо:

Однако одного выравнивания уже недостаточно. Необходимо решительное опережающее развитие нашего Дальнего Востока в целом.
Только так, в частности, возможно переломить крайне опасную тенденцию: российский Дальний Восток все в большей степени становится независимым от федерального Центра. Это наглядно представлено в показателях экономического оборота Дальнего Востока. На связи с соседними странами приходится 18 %, с остальными регионами России — только 4%, остальные 78% оборота составляют связи внутри самого дальневосточного региона. По сути, Дальний Восток к настоящему времени является уже скорее частью восточноазиатского экономического пространства, чем российского.
Преодоление отчуждения Дальнего Востока от Российской Федерации как раз и требует выделения в качестве приоритетной проблемы проектирования и создания Дальневосточного центра развития, сопоставимого с Московским столичным регионом и, тем более, с другими ведущими регионами страны и городами-миллионниками, и выступающего новым центром мирового развития. Для этого необходимы Новая Восточная политика России и особый Восточный проект, связанный с определением на Дальнем Востоке особой территории федерального статуса, которая выступит пространственной основой формирования нового центра развития.
Это облегчается тем, что к настоящему времени накоплен полуторавековой опыт интенсивного освоения Дальнего Востока. Имеются серьезные заделы и в последние пятнадцать лет. Так, еще в начале 1990–х годов был разработан и успешно включен в качестве самостоятельного раздела в федеральную целевую программу «Дальний Восток и Забайкалье» инновационный проект «Техноэкополис «Комсомольск–на–Амуре, Амурск, Солнечный» («Техноэкополис КАС»). В основе проекта лежит принцип объединения передовой науки, промышленности и образования в целях разработки и продвижения лидирующей продукции при бережном сохранении человеческого потенциала и жизни в целом на данной территории.
Проект «Техноэкополис «Комсомольск–Амурск–Солнечный» стал ценным опытом по разработке и реализации на практике нового подхода к развитию проблемных регионов страны. Создание и развитие техноэкополиса резко уменьшило отток населения, прежде всего высококвалифицированных кадров.
Большое значение имеет также создание в начале 1990–х годов нового космодрома «Свободный» в Амурской области. Научно–промышленный высокотехнологический потенциал космодрома и обеспечивающего его деятельность ЗАТО г. Углегорска является чрезвычайно важным ресурсом для опережающего развития Дальнего Востока и требует своего срочного задействования и остановки решения Правительства по закрытию космодрома.
Именно здесь в настоящее время необходима реализация проекта создания особого Амурского района, основанного на соорганизации в единую макрорегиональную систему космодрома «Свободный» и техноэкополиса «Комсомольск–Амурск–Солнечный» (КАС). Данный район мог бы стать целостной научно–образовательно–промышленной системой, ориентированной, в частности, на автономную космическую индустрию от производства ракетоносителей (в том числе малого и среднего класса) на модернизированных производственных мощностях Комсомольска–на–Амуре до их запуска с космодрома «Свободный».
Связывание в рамках данного особого района Тынды и Ванино позволяет довести до первично эффективного состояния БАМ, замысленную в оригинальном виде еще в 30–е годы прошлого века. Связывание Благовещенска, Биробиджана, Хабаровска и Ванино позволило бы не только построить систему эффективного транспортного сообщения, но и создать, в частности, систему мирового производства уникальных биоресурсов, наивысшего качества пищи и различных натуральных препаратов для региона и на экспорт (соя, рыба, лекарственные растения, дикоросы, особые травы и деревья и пр.). Одно только правильное развитие рыбной отрасли на юге Дальнего Востока позволит создать как минимум 300 тыс. перспективных рабочих мест.
Приоритетное значение имеют и крупномасштабные проекты в области энергетики, в частности, развитие инновационной атомной энергетики.
Наконец, одним из важнейших условий развития Дальнего Востока является развитие Восточной Сибири. В частности, необходимо возвести в ранг отчетливой государственной политики ускоренное освоение Восточной Сибири, что позволит, в частности, обеспечить устойчивый экспорт энергоресурсов в страны Восточной Азии. Организация на территории Восточной Сибири ресурсно-промышленного района (по типу Тюменского освоения 60–80-х годов прошлого века, но на принципиально новом уровне экологических требований) может и должно стать составной частью преодоления неравномерности пространственного и регионального развития России 7 . Плацдармом такого переосвоения готова выступать Тюменская область, позиционирующая себя в качестве инновационного кластера в сфере нефтегазового оборудования и машиностроения.
Максимально быстрая организация центров развития страны в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке является жизненно необходимой в целях обеспечения единства страны, преодоления диспропорции пространственного и регионального развития, а также улучшения социально-экономической и демографической ситуации в Зауралье. Создание новых центров развития позволит не только остановить выезд с восточных территорий российского населения и противостоять нарастающему миграционному и экономическому давлению со стороны Китая, но и создать новый форпост внутрироссийского и мирового развития.

Мегаполисный тупик

Одним из существенных факторов неблагополучной демографической ситуации является нарастающая мегаполисная урбанизация, усиливающая скученность расселения в высокоэтажных домах и принуждающая семьи к малодетности. В США и Западной Европе до 75% граждан живут в односемейных домах, менее 20% — в многоэтажных. При этом до 7% квартир в многоэтажных городах являются вторым и третьим дополнительным жильем. В России пропорция прямо обратная — в индивидуальных домах живет не более 29% населения. Даже во вновь вводимом жилье доля индивидуальных построек не превышает 40% — и это в ситуации, когда общие объемы вводимых площадей почти в 2 раза меньше, чем в 1989 г.: всего в РФ за 1996 –2000 годы сдано 160 млн. кв. м. (примерно столько строили в 50-е годы) против 343 млн. кв. м. в РСФСР за пятилетие 1986 — 1990 годов.
При этом следует учитывать, что необходимо так или иначе повышать площади квартир, поскольку средняя жилищная обеспеченность на человека в РФ недопустимо низкая на мировом фоне. В Российской Федерации она составляет 19,7 кв.м. общей площади, а в Норвегии она равна 74 кв. м., во Франции – 43 кв. м., в Чехии – 28 кв. м., на Украине – 26 кв. м. И это при том, что население в РФ вымирает почти на миллион человек в год, старательно повышая данный показатель.
Чрезвычайно проблематичным является и уже существующий жилой фонд. Даже без учета фонда панельных домов он включает 90 млн. кв. м. ветхого и аварийного жилья, объемы которого растут на 20-25 и более млн. кв. м. в год. 290 млн. кв. м. требуют неотложного капитального ремонта, 250 млн. кв. м. — реконструкции, около 400 млн. кв. м. фонда не благоустроено.
Панельные жилые дома составляют более половины фонда. Расчетный срок их планового капитального ремонта – 20-25 лет. Однако реально объемы ремонта составляют не более 0,3% от их фонда при нормативе 4-5%. Очевидно, что и этот фонд деградирует, теряет потребительские качества, а общий износ всего массива жилого фонда превысил 50%, что говорит о приближении к рубежу, когда основная его часть станет непригодной для ремонта. Важно понимать, что капитальный ремонт по затратам фактически равен введению нового жилья.
Получается, что снижение строительства жилья накладывается на резкое выбытие имеющегося жилья. Уже к 2010 году не менее 3 млн. семей физически окажется «на улице». И эта цифра при продлении существующей политики будет расти по экспоненте.
Поэтому, чтобы не снижать качество проживания, в ближайшие уже годы необходимо срочно начинать строить как минимум в 3 раза больше жилья: не менее 90 млн. кв. м. в год. А это, в свою очередь, требует троекратного увеличения строительных мощностей и их радикального технологического обновления.
Причем необходимо учесть, что жилищно-коммунальные инфраструктуры, без которых невозможно в этом уменьшающемся в два-три раза количестве жилья жить и стоимость которых в несколько раз выше, чем самих домов, изношены в среднем не менее чем на 80 % и практически не обновляются – так, число аварий за последние 10 лет выросло в 5 раз. Для первичного обновления ЖКХ необходимы средства, которые составляют сотни миллиардов долларов.
Также следует иметь в виду, что основное количество жилья строится, а инфраструктура ЖКХ незначительно обновляется в основном в 12 самых крупных городах страны, прежде всего в Москве. Остальные города не обновляются, стремительно ветшают и обезлюживаются, не говоря уже о деревнях и поселках.
Таким образом, ситуация с расселением, жильем и жизнеобеспечением в Российской Федерации в своей основе определяется тенденциями, которые свойственны «третьему» и «четвертому» мирам, где резко растет число больших, «пухнущих» мегаполисов с населением более 10 миллионов человек (уже к 2015 году по прогнозам ООН их число возрастет в 4 раза) — и столь же резко ухудшается качество и уровень жизни в таких городах для основной массы их жителей. То есть мы активно участвуем в глобальных процессах мегаполисной пауперизации и «африканизации».
Наконец, немаловажно и то, что привычные нам в последние 50 лет формы жизни и расселения, выражающиеся в индустриальном скученно-городском многоэтажно-бетонном общежитии, абсолютно исчерпали себя. В развитом мире так уже никто не живет.
Романтика «гигантских кирпичных корпусов» и «дымных труб», как традиционно описывают индустриальный идеал, более невозможна. Совсем виртуальной стала «та заводская проходная, что в люди вывела меня». Никто больше не видит смысла в работе ради работы, в производстве ради производства, в заработке ради заработка. Все более невозможными для жизни становятся и соответствующие гигантским производствам «экономические города», т.е. формы интенсивной общественной жизни вокруг «градообразующих» производств. Одни и те же жалобы на молодежь, которая не желает работать на заводах или на земле, мы слышим и от главы администрации неустроенного района в глухой российской глубинке, и от бургомистра «благополучного» городка в центральной Германии.
Сложившийся в XX веке и по инерции продолжающийся сегодня тип российской урбанизации – большой город с многоэтажными микрорайонами – устарел и бесперспективен в веке XXI.
Все это в целом обозначает градостроительный и мегаполисный тупик. Мы оказались не в тактическом кризисе десяти или пусть даже пятидесяти лет, а в самом центре классического цивилизационно-формационного кризиса, когда справедливо и законно подвергаются сомнению и требуют коренного пересмотра буквально все основания и стороны привычной нам организации расселения и жизни.
Альтернативой мегаполисной урбанизации является переход к усадебной урбанизации с основой в малоэтажном строительстве, более отвечающей специфике российских просторов и традиций и создающей фундамент для преобладания многодетных семей. Только смена курса с мегаполисной на усадебную урбанизацию позволит остановить уничтожение русской деревни.
В последние 30 лет в развитых странах мира уже происходит революция в домостроении. Жилые дома, общественные здания и сам образ жизни под влиянием череды энергетических кризисов стали радикально эволюционировать сначала в направлении энергоэффективности, а затем и общей ресурсоэффективности, экологичности, автономности 8 .
На этих направлениях за последние десятилетия были достигнуты столь впечатляющие результаты, что еще недавно они показались бы невозможными. Энерго- и ресурсоэффективные дома, требующие для своей эксплуатации многократно меньших ресурсов, в том числе, энергии, строятся в некоторых странах уже в массовом порядке, счет на введенные в эксплуатацию наиболее совершенные – энергопассивные (практически не нуждающиеся в отоплении) — дома идет уже на тысячи. В ЕС действует программа по переходу к таким домам как к стандартным. При этом высокие эксплуатационные показатели зданий достигаются ценой весьма незначительного удорожания.
Однако вряд ли следует в очередной раз слепо перенимать опыт Запада. В Российской Федерации и Белоруссии имеются группы и команды специалистов, владеющих передовыми технологиями проектирования и строительства современных эффективных домов. Ими, в частности, разработаны проекты, не только позволяющие резко поднять потребительские и эксплуатационные характеристики зданий, но и удешевляющие их строительство. Последнее связано с возможностью использования в основном дешевых местных строительных материалов. При этом такие здания, вопреки распространенным в том числе и среди специалистов предрассудкам, обладают отличными показателями и по капитальности (длительности службы), и по пожаробезопасности.
Объективно, в силу более суровых климатических условий, плоды домостроительной революции необходимы России в гораздо большей степени, чем другим странам. Но в практическом плане такая революция до сих пор обходит Россию стороной.
Мировой опыт однозначно свидетельствует: мнение о том, что малоэтажная застройка подходит только для сельской местности или для пригородов, в определенной мере справедливо для обычной малоэтажной застройки, но не для экологической.
Градостроительный анализ показывает, что города из экологических и энергопассивных малоэтажных зданий будут иметь новую структуру функционального зонирования, но приблизительно ту же самую площадь, что и существующие. Это произойдет за счет более рационального использования территории, в том числе за счет сокращения площадей под промышленность и инженерную инфраструктуру. Таким образом, уплотненная застройка малоэтажными экологическими домами позволит создавать города столь же компактные, как и застроенные многоэтажными зданиями.
Следует принципиально по-новому посмотреть на проблему жилища – не как на головную боль для каждой семьи (как сегодня) или для государства (как вчера), а как на цивилизационный вызов и, вместе с тем, уникальный способ одновременного решения социальных, экономических и других привычных нам вопросов через переход на принципиально новое усадебное расселение и к новым экономичным и здоровым городским формам жизни.
Ключевой момент сегодня состоит в переходе страны к новому типу расселения – в собственных усадьбах и малоэтажных домах. Необходимы альтернативная — малоэтажная , экологическая , усадебная — урбанизация как главная программа страны и соответствующее новое градостроение как странообразующая отрасль.

Цели развития страны

Из определения главных проблем страны и мира следует постановка целей развития страны. Их также должно быть семь:

Реализация данных семи целей требует дальнейшего разбиения каждой цели на задачи и проекты, перевода всей деятельности в планы и графики. И такая работа в настоящее время делается. Общественное ДВИЖЕНИЕ РАЗВИТИЯ совместно с Институтом мирового развития ведет разработку и реализацию 72 проектов развития. Разумеется, продвижение по разным проектам осуществляется разными темпами, но важна общая проектная логика и системность работы, которая задается обозначенными выше целями развития.
Работа на развитие страны не может не быть общественной. Но общественный характер управления и труда вовсе не означает их осуществления помимо государства и без государства. Уже сейчас все проекты развития в максимальной возможной степени согласовываются с органами государственного управления на всех уровнях и вокруг наиболее успешно реализующихся проектов создаются общественно-государственные коалиции – например, Коалиция демографического развития. На таких проектных коалициях начинает создаваться общая Коалиция развития.

Комитет развития или новый политический класс

Предлагаемые мною и моими товарищами цели развития страны, безусловно, могут и должны быть подвергнуты критике. Однако любая критика с точки зрения предлагаемого нами курса на развитие и метода организации развития страны должна в обязательном порядке завершаться предложением своей версии целей и проектов развития страны.
Без заявления целей и проектов развития страны дальнейшее существования политического класса в России невозможно. И наоборот, новый политический класс образуется вокруг наиболее точных целей и проектов развития.
Поэтому политическую систему страны в ближайшие годы (как минимум десятилетие) будут составлять те, кто способен организовывать решительное развитие страны. Это и есть принцип формирования нового политического класса, системы и государства.
Очевидно, что элита развития должна получить для управления развитием все необходимые полномочия. Это должно составить новый правовой институт наподобие древнеримской диктатуры – законная передача на ограниченное время абсолютных полномочий в сфере развития дееспособной группе лиц. При этом диктатура должна иметь персональную организацию. Страна должна знать, какой конкретный человек и в какие сроки какую проблему обязан решить.
Задача такой диктатуры – организовать гласную и ответственную реализацию целей и проектов развития страны в виде долгосрочных инвестиционных вложений «длинною» в 12–15 лет. Диктатура является высшей формой небожественного права и именно в диктатуре как форме исключительного или экстраординарного права в наиболее полной степени проявляется творческая мощь демократического государства 11 .
Необходимость диктатуры развития определяется сложившемся положением дел в стране и мире, прежде всего, смертельно опасным сочетанием описанных выше проблем.
Внешнее благополучие и благодушие «развитого социализма» и странные умонастроения, представленные в нынешнем скрытом тоталитаризме правовой и экономической формы сознания, привели сначала к развалу СССР, а теперь столь же закономерно и верно ведут к закреплению Российской Федерации в качестве второстепенного регионального государства и к возможному развалу и без того уменьшившейся страны.
Право в последние двадцать лет под лозунгами «правового государства» завоевало себе власть через то, что стало определять действия государства. И не случайно едва ли не главной причиной печально знаменитого ФЗ-122 (так называемого «закона о монетизации льгот») стал прежде всего испуг правительства от возможной массовой подачи ему исков со стороны граждан по поводу необеспеченности льгот. Экономика завоевала себе власть через то, что стала требовать отделения от себя государства, его невмешательства в хозяйственную жизнь, выступив тем самым надгосударственной сферой.
Настала пора выбирать. Или диктатура развития – или диктатура права и экономики, юристов и экономистов.
Те, кому по каким-то причинам не нравится введение диктатуры, должны отдавать себе отчет, что если в стране не создать диктатуру развития, то по необходимости придется вводить диктатуру стагнации (инерционного сценария) или диктатуру деградации, когда будет необходимо прилагать исполинские усилия для удержания минимальной социальной стабильности и недопущения сползания страны к брутальным сценариям – например, к гражданской войне.
Заканчивается период безвременья последних двадцати лет. Наступает эпоха развития. Возникшая ситуация является уникальной и вряд ли повторится. И надо правильно использовать возможности.
Это и позволит сделать диктатура развития.

1 См.: Мамфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества. М., 2001.

2. Проблемная организация сознания подробно описывается в работах Ю.В. Громыко. См. в частности, работы: «Метапредмет «Проблема» (М., 1998) и «Антропология политической идентичности» (М., 2006).

3. Подробнее см.: Нефедова С.А., Запария В.В., Личмана Б.В. Технологическая интерпретация новой истории России // Регион-Урал. 1999. № 12.

4. Это показывается, в частности, в докладе государственной организации «Статистика Канады», опубликованном 28 сентября 2005 года. См. доклад по адресу:http://www.statcan.ca/Daily/English/050928/d050928a.htm

5. Подробный анализ причин депопуляции и описание сценария решительного демографического развития страны содержится в проекте Демографической доктрины России, (вторая версия проекта опубликована в декабре 2005 года: Демографическая доктрина России. Проект для обсуждения. Авт. коллектив; рук. разработки – Ю.В. Крупнов) – М., Институт мирового развития, 2005. – 61 с.; текст также доступен в Интернете по адресу: http://www.kroupnov.ru/5/288_1.shtml ).

6. Данный тезис подробно обосновывается в проекте Демографической доктрины России. Уникальный анализ демографической истории России и связи демографии с макроэкономическими и технологическими изменениями представлен см.: Нефедов С.А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV – начало XX века. Екатеринбург, 2005. Глубокий анализ демографической проблемы см. также: Казначеев В.П., Акулов А.И., Кисельников А.А., Мингазов И.Ф. Выживание населения России. Проблемы «Сфинкса XXI века». Новосибирск, 2002.

7. Ю. Шафраник: Восточный проект в стратегии будущего (тезисы, /30.11.2005/) –
Сборник «Аналитические записки» (специальный выпуск), М., РГРК «Голос России», Фонд «Мировая политика и ресурсы», декабрь 2005 г., стр. 5–8, также см. —http://www.shafranik.com/rus/article.asp?id=129 .

8. Подробнее см.: Лапин Ю.Н. Автономные экологические дома. М., 2005.

9. Первая версия проекта Промышленной доктрины опубликована в июле 2004 г. С последней версией можно ознакомиться по адресу: http://www.cmnews.ru/news.asp?t=1&nid=2412&nd=1&nm=5&ny=2006 .

10. Подробный анализ причин депопуляции и описание сценария решительного демографического развития страны содержится в проекте Демографической доктрины России, (
Вторая версия проекта опубликована в декабре 2005 года: Ядерная доктрина России. Проект для обсуждения. Авт. коллектив; рук. разработки – Ю.В. Крупнов) – М., Институт мирового развития, 2005. – 45 с.; текст также доступен в Интернете по адресу: http://www.kroupnov.ru/5/284_1.shtml .

11. Подробное описание истории понятия диктатуры см. в классической работе К. Шмитта «Диктатура. От истоков современной идеи суверенитета до пролетарской классовой борьбы» (СПб, Наука, 2005).