С.А. Назаров, доктор физико-математических наук, профессор.

Материалы Международного форума «Проекты будущего: междисциплинарный подход» 16-19 октября 2006, г. Звенигород

Поток литературы по прогнозированию будущего (или футурологии — кому как нравится), и в частности, будущему техники, можно уподобить большой реке во время весеннего паводка. Он широк, но чрезвычайно мутен и несет с собой различные посторонние материалы и предметы. Если разобраться, авторы многочисленных прогнозов оперируют арсеналом, составляющим всего около десятка методов. Все известные методы прогнозирования можно условно разделить на три группы: методы экстраполяции, методы экспертизы и методы моделирования. Заметим, что почти все эти методы созданы около полувека назад.

Многие вещи нам непонятны не потому, что наши
понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят
в круг наших понятий.
К. Прутков

Поток литературы по прогнозированию будущего (или футурологии — кому как нравится), и в частности, будущему техники, можно уподобить большой реке во время весеннего паводка. Он широк, но чрезвычайно мутен и несет с собой различные посторонние материалы и предметы.

Чем мы располагаем

Если разобраться, авторы многочисленных прогнозов оперируют арсеналом, составляющим всего около десятка методов. Все известные методы прогнозирования можно условно разделить на три группы: методы экстраполяции, методы экспертизы и методы моделирования (см. рис.1). Заметим, что почти все эти методы созданы около полувека назад.

Рис.1. Методы прогнозирования (методы поиска новых идей)

Экстраполяция — это хорошо знакомое нам «планирование от достигнутого», когда предполагается, что существующая тенденция сохранится и в будущем, что неочевидно и может привести к абсурдным результатам. Экспертные методы достаточно популярны и основаны на усреднении результатов анкетирования некоторого количества экспертов. Фактическая основа метода — интуиция экспертов. В Японии прогнозы развития науки, техники и технологии делаются с начала 70-х гг., в некоторых европейских странах — с начала 90-х с периодичностью 5 лет [1] . Достоверность таких прогнозов по прошествии времени прогноза оценена в 30% (это только для мелких бессистемных технологий, для крупных инноваций гораздо ниже). К методам моделирования прежде всего относятся морфологический анализ и теория решения изобретательских задач – ТРИЗ. ТРИЗ рассматривает любую техническую систему (ТС) как объект и ищет законы ее развития.

При этом из неопределенно большого числа возможных вариантов структуры ТС пытаются выбирать оптимальные. Однако математиками доказано, что универсального метода выбора оптимального варианта, как и универсального критерия оптимальности не существует. Вообще говоря, возможны три варианта перебора вариантов: хаотический, интуитивный (неосознанный) и систематический. Морфологический анализ пытается «объять необъятное»- проводить систематический перебор вариантов (как это делают современные шахматные компьютерные программы, совершая перебор 8-10 млн. вариантов в секунду). ТРИЗ провозглашает несуществующий логический перебор вариантов, но фактически имеет дело с их хаотическим перебором.

Как видно, в прогнозировании развития техники существуют две крайности. Одна из них — это ТРИЗ, сводящая творчество к логике. Другая крайность — метод экспертных оценок, основанный на чисто интуитивных мнениях экспертов (наиболее известная его разновидность – метод DELFI ). Логика применяется здесь только к суммированию этих предсказаний. Последним методом пользоваться удобнее всего, так как автор предсказаний по определению избавлен от необходимости что-либо аргументировать. В качестве характерных примеров прогнозов на русском языке можно привести книгу Л.А. Барского[2] и интернет-опус А.Капация[3].

Перестроим фундамент

Предсказательная сила всех имеющихся методов, мягко говоря, оставляет желать лучшего. В чем же причина такого положения? Я утверждаю, что причина – в устаревшей философско-методологической основе имеющихся методов. Об истории и будущем техники пишут философы, историки, инженеры, экономисты. Они пользуются разной терминологией и разными подходами. Философов интересуют прежде всего вопросы о смысле жизни человека, окруженного техникой [4,5]. Философы задают широту подхода к проблеме, позволяя взглянуть на нее в целом. Однако философов не интересуют устройство и параметры технических объектов. Этим занимаются инженеры [6]. Однако инженерный взгляд на технику зачастую узок. Инженеры склонны рассматривать технику как объект, отделенный от ее создателя и пользователя. Например, ключевая, по моему мнению, проблема потребностей (или целей) лежит на периферии интересов инженера. Монографии и статьи по истории техники, как правило, описывают (и увлекательно описывают!) множество фактов, за которыми не прослеживается система.

Экономистами разработана теория инновационной экономики, описаны этапы внедрения инноваций и т.д.[7]. Одни экономисты все непонятное объясняют регулирующей ролью рынка, выполняющей функцию божественного провидения. Другие полагают[8], что уровень развития науки и техники полностью определяется уровнем ресурсов, выделяемых на это развитие. Однако ни те, ни другие не дают ответа на многое важные вопросы: откуда берутся инновации? Почему одни полезные изобретения внедряются сразу, другие — погодя, а третьи – никогда? Почему рынок часто «на ура» принимает бесполезные и прямо вредные для человека изобретения в ущерб безусловно полезным?

Для «перестройки» философско-методологической основы требуется пересмотр некоторых базовых понятий и связей между ними. Следует отказаться от восприятия техники как независимого от человека объекта. Техника представляет собойсоциотехническую систему (см. рис.2). Это означает, что жизнь любой технической системы (ТС) определяется тремя элементами: человеком – творцом, самой технической системой и знанием человека о способах создания технических систем (техническим знанием). Эта схема аналогична кибернетическим схемам саморазвивающихся систем познания и управления, обсуждаемых в [9]. Она позволяет сделать много важных заключений.

Рассмотрим их сначала кратко, а позже некоторые из них более подробно. Прежде всего, методологическая сложность такой системы состоит в ее смешанной субъектно-объектной природе. Если понять это, становится ясной ограниченность достаточно распространенного взгляда на технику, как на объект, живущий по своим собственным законам. Такой взгляд, присущий многим инженерам, лежит в основе ТРИЗ.

Рис.2. Техника как социотехническая система.

Далее. При таком «объектном» (но не объективном) взгляде всегда остается «за кадром» мотив, цель создания новой ТС. Ставится знак равенства между функцией (назначением) ТС и истинной потребностью человека, которую эта ТС удовлетворяет. Этот важнейший вопрос мы рассмотрим позже.
Затем, взаимодействие человека с технической системой всегда является взаимным. К сожалению, этот факт игнорируют многие Западные футурологи, которые заняты исследованием влияния техники на нашу жизнь. Обзор таких исследований приведен в [10]. При изучении таких прогнозов создается впечатление, что новые технологии падают с неба, как манна небесная, и, упав, начинают «влиять». Эта удобная, но бесперспективная позиция – человек не несет моральной ответственности за созданные им ТС – проявляется и в большинстве голливудских фантастических фильмов. Там «хорошие» люди без конца воюют с вышедшими из-под контроля «плохими» техническими монстрами, не подозревая, что воюют с собственной злобой, завистью, эгоизмом. Такая позиция обусловлена технократическим мышлением создателей и «потребителей» этих фильмов.

Технократы считают всеобъемлющим принципом производительность и эффективность и не задумываются о целесообразности и цене этой эффективности. Мечтая о будущем, человек вообще склонен идеализировать современное ему общество, мысленно устремляя к нулю отдельные лично ему неприятные социальные недостатки. Так получается искаженная субъективная картина будущего. Поэтому моральная оценка техники не только возможна, но и необходима для создания адекватной картины будущего . Очень важно рассматривать появление и развитие техники во взаимодействии с идеологическими, социальными, политическими и прочими общественными структурами. К сожалению, проблемы влияния этих структур на развитие техники систематически не изучалось. Но об этом позже.

Еще важный момент. С помощью семантического («понятийного») фильтра субъект превращает информацию в знание, которое закреплено на носителе, систематизировано и является достоянием всего человечества. Только при условии накопления знания происходит саморазвитие всей системы. Как отмечалось Д. Беллом[11], знание становится основным ресурсом постиндустриального общества. Оно идет на смену материалам и энергии, которые становятся второстепенными ресурсами. Коренное отличие знания от других ресурсов состоит в том, что оно не потребляется и не расходуется. Развитие знания требует стратегии сотрудничества, а не конкуренции. Имеется фундаментальное противоречие между понятиями «знание» и «собственность ». Это противоречие постепенно осознается человеком. Проявляется это осознание, например, в появлении так называемого Web 2.0, т.е. принципиально бесплатных и общедоступных Интернет-ресурсов.

Одной из важнейших задач нашего времени является кодификация знания, в том числе — технического знания. В идеале знание должно быть систематизировано так, чтобы любому человеку пользоваться им было так же удобно, как собственной памятью. Характерными примерами положения в этой области являются мировой патентный фонд и Интернет с его хаосом форматов и отсутствием доказательств достоверности информации.

Патентные базы данных – наиболее структурированные информационные ресурсы, относящиеся к технике. Тем не менее, это чисто юридические документы, игнорирующие научно-технические (частично), социальные и экономические стороны изобретений[12]. На практике же об этом постоянно забывают и считают патенты общетехническими документами на все случаи жизни. Сейчас патентный фонд используют для своих нужд не только инженеры и ученые, но и прогнозисты, экономисты, маркетологи, социологи и т.д.

Однако некритическое использование патентных документов в областях, отличных от области права, приводит к абсурдным выводам. Например, Д. Хюбнер на страницах журнала New Scientist предрек скорый конец техническому прогрессу[13]. Основанием для такого вывода послужили две кривые: количество научных открытий и число патентов «на душу населения». Обе кривые имеют максимум между 1870 и 1915 годами. Основание достаточно зыбкое, так как рассмотрены всего две зависимости и неясно, каким образом г-н Хюбнер отбирал открытия и патенты для своих подсчетов. Кроме того, всем известен взрывной рост численности населения Земли во второй половине XX века, связанный, прежде всего, с успехами медицины. Кодификация технического знания невозможна без уяснения его особенностей и структуры. На практике научное и техническое знание часто путают и смешивают, оперируя понятиями «научно-техническое знание», «физико-технические эффекты» и т.п.

Такой ошибки не избежал ни упоминаемый выше г-н Хюбнер, ни специалисты по ТРИЗ. Между тем техническое знание вполне самостоятельно по отношению к научному. Научное знание формируется открытиями, а техническое – изобретениями. Главное отличие открытия от изобретения в том, что открытие – это новое знание о природных процессах, а изобретение – новый, не существующий в природе, объект, имеющий определенную структуру. Эта структура и является объектом патентования. Структура технического знания не так проста, как кажется на первый взгляд (рис.3). В ее основе лежат три «кита» — независимых «поля информации» [14]:

• спектр изменяющихся способов удовлетворения потребностей человека в его историческом развитии (внешние социотехнические «безразмерные» параметры, относящиеся к функции ТС);
• система законов природы, как естественных ограничителей технических возможностей в виде матрицы;
• матрица возможных структур технических систем и некоторых вспомогательных параметров.

Рис.3. Структура технического знания

Создание новой ТС идет по пути функция – процесс – структура. Например, Джеймс Уатт создал универсальный двигатель, превосходящий водяные, ветряные и мускульные движители. Он использовал физический (но не «физико-технический») принцип совершения водяным паром механической работы. Этот принцип задал определенные ограничения при создании структуры паровой машины – котла, цилиндров, трансмиссий и т.д. При этом устройство машины и ее узлов относится к техническому, а не научному знанию. Очень образно описал структуру ТС «велосипед» почти забытый, к сожалению, поэт Николай Дементьев в стихотворении 1929 года с таким же названием[15]:

«Спокоен, точен, свинчен, утром
Стоит в углу и ждет меня
Конь, доведенный до абсурда,
Не конь, верней – чертеж коня.
Дитя детальное природы
Я взял под свой ума ланцет.
Я мясо выжег, выжал воду,
За костью кость разъял скелет.
Прикидывал на все лады,
И так и сяк, не раз, не сто,
И вот оставил только то,
Что непременно для езды…
Стоит в углу и ждет меня,
В седле поскрипывая кожей,
Не конь – эссенция коня.
Мы – вихрь. Дома навстречу — тоже».

Человек – в центре технических проблем

В центре социотехнической системы находится человек. Без понимания динамики и различий потребностей человека, способов их удовлетворения, а также назначения технических систем никакое прогнозирование техники невозможно. Это прекрасно понимал Станислав Лем. В книге «Сумма технологии» он писал : «Технологии – обусловленные состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения целей, поставленных обществом, в том числе и таких, которые никто, приступая к делу, не имел в виду»[16]. Значит, нам требуется подняться от изучения собственно технических объектов на новый уровень рассмотрения — к изучению человеческой личности в социуме, ее мыслей, эмоций по поводу создания нового, в том числе — новой техники, ее взаимодействия с техническими системами. Динамика человеческих потребностей и способов их удовлетворения в рамках исторического времени практически не разработана. Частично этот вопрос обсуждается, например, Л.Н. Гумилевым, но только с точки зрения развития этносов (см. напр. [17]).

Говоря о технике, обычно оперируют неопределенными понятиями типа «потребности общества» или еще туманнее — «потребности рынка». Но рынок – это механизм регулирования экономики по критерию «что дает наибольшую прибыль немедленно». Потребности же человека на рынке проявляются, мягко говоря, неоднозначно. Их логичнее связывать с критерием «что полезно человеку и обществу в перспективе». На приоритет социально-культурных факторов над чисто экономическими обращают внимание Д. Белл[11] и другие авторы [18]. Строить более или менее серьезные прогнозы будущей техники на основе только экономических параметров невозможно. Социологи выделяют несколько базовых потребностей[19].
Это: низшие (утилитарные) потребности:

• в самосохранении (питание, одежда, жилище, здоровье, воспроизводство);
• самоутверждении (то же, но с точки зрения «престижа» — застолье, мода, комфорт);

Высшие (духовные):

• в самоутверждении на более высоком уровне (в общении, в лидерстве, в достижениях, в повышении престижа и статуса, в дружбе и любви);
• аморазвитии (познание и т.д.);
• амореализации или самовыражении (труд, творчество).

Любое творчество, в том числе техническое, вызывается потребностью в саморазвитии и самореализации. Изобретатель, как любой творец, бескорыстен и создает потому, что не создавать он не может. Заблуждением является представление о том, что можно что-то серьезное создать, стремясь к славе или наживе. Даже если в каком то случае, на первый взгляд, это так, то при внимательном рассмотрении оказывается, что изобретатель или лукавил, или эпатировал публику, или важность его изобретения преувеличена. Сос тояние потребностей связано с динамикой идеалов и ценностей, имеющих влияние в обществе в данный момент в данном месте. Иными словами, господствующая идеология непосредственно влияет на технический прогресс. Казалось бы, тривиальное суждение. Но это только на первый взгляд. Никакое общество без идеологии существовать не может.

Государства, цивилизации и присущие им идеологии рождаются, живут и умирают. Как говорил Гегель, «история – это кладбище идеалов». Идеалы – это представления о том, каким должен быть мир и человек. Ценности определяют то, что является важным по отношению к данному идеалу. Несмотря на кажущееся разнообразие ценностей, основные ценности можно представить в виде таблички[20]:

В любом обществе идеология имеет важную функцию – обеспечение стабильности социально-политической структуры общества и преемственность жизни. Оговоримся, что в каждом обществе есть определенное количество людей без идеалов и ценностей — конформистов. Эти люди во все времена не вызывают уважения и являются носителями абсолютного общественного хаоса. Имеются десятки различных определений понятия «инновация»[18,21]. Я полагаю, что в обсуждаемом контексте это понятие должно рассматриваться в паре с понятием «традиция» и означать « общественно значимое нововведение в любой области »[4]. Крайние случаи(100% традиции или 100% инновации) никогда не реализуются.

В первом случае – это абсолютный застой, а во втором – абсолютный хаос. Инновацией в технике можно считать внедренное в промышленность изобретение. В качестве традиции в технике выступают сложившиеся структуры власти, производства и потребления. В каждом обществе существует свое соотношение традиций и инноваций, свои «инновационные фильтры»[4], которые пропускают одни инновации и блокируют другие. Если попытаться перечислить все факторы, так или иначе участвующие в инновационных фильтрах, то получится примерно следующий перечень:

• господствующая идеология, задающая ценности и трансформирующая базовые потребности человека и вектор отношения человек-природа (активное покорение или сосуществование);
• государство и социальная структура общества как инновационный фильтр;
• господствующая картина мира – познавательная модель, система взглядов на основные философские проблемы – устройство мира, место человека в мире, роль науки.
• уровень научных знаний;
• уровень развития техники;
• потенциал инженерного (технического) образования;
• возможности обмена научно-технической информацией;
• внешне-природные факторы.

Взаимосвязь обсуждаемых факторов довольно сложна. Так, идеология тесно связана с картиной мира. Оба этих фактора опосредованно (но существенно) влияют на уровень развития науки и техники. Взаимовлияние и «вес» всех обсуждаемых факторов различны для традиционной (аграрно-ремесленной), индустриальной и постиндустриальной цивилизаций, а также для отдельных стран и регионов. Для иллюстрации различий стран и регионов можно использовать, например, сравнение инновационных условий в современных США, Японии и России. Сравнению США и Японии в этом плане много места отвел Акио Морита в своей книге[22]. Внешне-природные факторы (наличие ресурсов для создания техники) действуют относительно независимо от остальных, оказывая влияние на уровень развития техники. При этом по мере развития цивилизации их влияние ослабевает и стремится к нулю в современном обществе. Характерный пример — отсутствие колеса в цивилизациях доколумбовой Америки.

Причина в том, что там не было сильного прирученного животного для транспортировки (такого, как лошадь или бык). Доиндустриальные, традиционные общества, существовавшие повсеместно до XVI — XVII века, обеспечивали свою стабильность ценой очень медленного внедрения инноваций. В них господствовали религиозные идеологии с приматом духовных ценностей. Ремесленники изготавливали свою продукцию по древним, освященным церковью канонам. Следует заметить, что Европа до этого периода являла пример не только традиционных, но и технически отсталых обществ (по сравнению с лидерами – Китаем и Индией).

В XVI — XVII веке в Западной Европе произошла аномалия — необъяснимый общественный катаклизм – на волне Реформации начало складываться индустриальное общество, основанное на утилитарных ценностях. Оно обеспечило рекордную степень инноваций и невиданное техническое развитие в относительно короткое историческое время(200-300 лет). Но в современном мире («постиндустриальном» обществе) человек с утилитарными ценностями уже не в состоянии справляться с «вызовами» времени.

Техника. Вектор развития

Человек изначально выполняет четыре функции по отношению к техническому объекту[6]:

• изготовление, обработка (технологическая функция);
• энергетическая функция;
• функция управления;
• функция проектирования.

Иначе говоря, первобытный человек сам изготавливал орудия, сам был для них двигателем, сам управлял ими и сам проектировал. В каменном веке с появлением орудий труда (инструмента) технологическая функция начинает переходить к технике. В XVIII веке (срок несколько условный) человек передал энергетическую функцию сначала водяным колесам, затем паровому двигателю. С середины XX века с появлением автоматики человек передает ей функцию управления. Сейчас у человека осталась функция проектирования новой техники, т.е. деятельность с большой творческой составляющей. Все нетворческие, рутинные операции переданы или передаются технике. Следующим шагом на этом пути будет создание искусственного интеллекта и постепенная передача ему функций проектирования новой техники. С ростом творческой составляющей труда растет и значение правильно поставленной задачи по созданию новой ТС. Как писал С. Лем, «Роль намерения, роль сознательно поставленной цели в совокупности действий, приводящих к созданию технологии, растет по мере прогресса знания» [16].

Современное общество можно назвать «постутилитарным»[20], когда на первый план выходят духовные ценности, в том числе и при создании новой техники. Чисто утилитарные ценности традиционного рыночного мышления не соответствуют таким тенденциям современного мира, как:

• рост производства услуг социокультурного характера (направленных на воспитание, образование, сопереживание);
• информатизация, понимаемая как точность, полнота и быстрота получения информации;
• сетевизация, как сочетание твердости и гибкости управления;
• гомогенизация культурного разнообразия (как синтез культур прошлого).

В борьбе с «индустриальной» идеологией складывается новая идеология, основанная на духовных ценностях, которую можно назвать, следуя Н.Н. Моисееву, «глобальным эволюционизмом»[23]. Становится все более очевидно, что технические новшества должны отбираться по критерию – «польза для всего человечества, в том числе будущих поколений», а не «максимальная прибыль при максимальном разнообразии сегодня». Слишком расточительно для общества стало слепо доверяться рынку при внедрении изобретений. Слишком много интеллектуальных сил человечества тратится впустую, на удовлетворение амбиций, капризов моды, всего, порожденного чисто утилитарными ценностями или конформизмом. Говоря поэтически, техника — это воплощенная в «косной» материи мысль и душа человека. В ней проявляется истина (научные законы), добро (цель создания), красота. Поэтому моральная оценка техники не только уместна, но необходима. Оценивая технику, мы оцениваем себя. Это хорошо чувствуют поэты, писатели, художники. О возрастающей ответственности человека перед будущими поколениями писал Арсений Тарковский в стихотворении «Вещи»[24]:

«Все меньше тех вещей, среди которых
Я в детстве жил, на свете остается.
Где лампы-«молнии»? Где черный порох?
Где черная вода со дна колодца?..
Я сделал для грядущего так мало,
Но только по грядущему тоскую
И не желаю начинать сначала:
Быть может, я работал не впустую.
А где у новых спутников порука,
Что мне принадлежат они по праву?
Я посягаю на игрушки внука,
Хлеб правнука, праправнукову славу».

Один мой уважаемый оппонент назвал рассуждения на эту тему «наивными». Я убежден, что наивны как раз те, кто продолжает уповать на «рыночное открытое общество» как на вершину достижений человечества. Людям вообще свойственно принимать нечто временное, но хорошо знакомое, за вечное… Исходя из пользы для человечества, нетрудно составить шкалу моральной ценности изобретений, например, такую, как предложили еще в 70-е годы авторы[25]:

Таким образом, вектор развития техники направлен на возрастание доли изобретений и инноваций, способствующих самореализации и саморазвития человек при одновременном снижении доли бесполезных и вредных изобретений. Совершенно уместно поставить вопрос: есть ли предел развития техники? Если есть, то где он? По мнению авторов[20], с которым я согласен, такой предел существует, но он является «асимптотическим» — к нему можно приблизиться очень близко, но достичь – никогда (в том смысле, в каком окружность является пределом для любого многоугольника). Его надо понимать как одновременный предел культурного, технического (технизация) и художественного (эстетизация) развития ноосферы, в котором осуществлен полный синтез порядка и хаоса. Ему будет соответствовать общечеловеческий идеал, который будут разделять все люди на Земле. В этом абсолютном идеале пропадет различие между утилитарными и духовными идеалами, другими словами, между «пользой» и «выразительностью» (см. рис.4).

Технизация будет выражаться в превращении всей доступной человеку части космоса в абсолютное техническое произведение. Но параллельно происходит и другой процесс, в некотором смысле противоположный технизации – эстетизация, т. е. подчинение всех сторон жизни эстетическим требованиям. Представить это довольно трудно, но общество будущего будет максимально устойчиво за счет полной духовной общности всех людей, полного господства коллективного разума и общезначимого чувства, полной свободы информации. Это общество будет использовать только технику, имеющую высшую моральную и эстетическую ценность. О том, какова будет ноосфера — преобразованная («технизированная» и «эстетизированная») человеком Земля, лучше всех написал И. Ефремов в «Туманности Андромеды» и «Часе быка». Иван Ефремов так описал возможный путь от нашей Эры Разобщенного Мира (ЭРМ) в будущее[26]. Вслед за нашей эрой после многих катаклизмов наступит Эра Мирового Воссоединения, состоящая из Века Союза Стран, Века Разных Языков, Века Борьбы За Энергию, Века Общего Языка. Чтобы это воссоединение произошло, люди должны осознать, что «труд в полную меру сил, только творческий, соответствующий врожденным способностям и вкусам, многообразный и время от времени переменяющийся — вот что нужно человеку».

И, наконец, настанет Эра Общего Труда, названная И. Ефремовым «самой великолепной во всей истории человечества». В это время наука и искусство охватят всю человеческую жизнь. Изобретение уплотнения энергии позволит технике стать очень мощной, но тончайшей по внешнему виду и структуре. Эра будет состоять из Века Упрощения Вещей, Века Переустройства, Века Первого Изобилия, Века Космоса. Смысл Века Упрощения Вещей состоит в отказе от разнообразия отдельных вещей в пользу их функциональности – возможности создания любых вещей и машин из сравнительно немногих основных конструктивных элементов. Это возможно только при полном преодолении желания человека самоутверждаться путем обладания вещами. В частности, прекращается гонка скоростей транспортной техники. Ведь скорость в тысячи километров в час в земных условиях необходима только в чрезвычайных ситуациях.

Для всех других случаев достаточно и несколько сотен. Все высвободившееся при этом упрощении интеллектуальные и материальные ресурсы направляются на «устройство жизни» и развитие науки. От таких перспектив захватывает дух. По сравнению с ними все «Звездные войны» и «Матрицы» выглядят не очень искусными сказками для малолеток. Но мы не знаем, насколько долгим и тернистым окажется путь к Эре Мирового Воссоединения. Ведь человеку придется вести борьбу и победить не вышедшую из-под контроля технику, а самого себя – свой эгоизм, тщеславие, глупость, косность…

Литература

•  Денисов Ю.Д. Японские прогнозы мирового инновационного развития. Наука Москвы и регионов, 2004, №3, с. 49-55.

•  Барский Л.А. Оглядываясь в будущее. Прогноз на XXI век. М., «Новый центр», 2006 – 308 с.

•  Андрей Капаций. Цивилизация богов. Прогноз развития науки и техники в 21-м столетии. // prognosis . org . ua / index . html

•  Воронин А.А. Миф техники. М., Наука, 2004 – 200 с.

•  Философия техники: история и современность/ Горохов В.Г., Розин В.М. и др. М., Институт философии РАН, 1997 – 283 с.

•  Половинкин А.И. Основы инженерного творчества. М., Машиностроение, 1988 — 368 с.

•  Янсен Ф. Эпоха инноваций. М., ИНФРА-М, 2002- 308 с.

•  Сторожук О.А. Моделирование и вариантное прогнозирование развития техники. М., Машиностроение, 2005 – 252 с.

•  Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации.М., «ВЛАДОС», 1994 — 336 с.

•  Медведев Д. Предвидение среднесрочного будущего. // www . transhumanism — russia . ru / view /98/37

•  Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. Изд. 2-ое, М., Academia, 2004 – 788 с.

•  Назаров С.А. Изобретение: это очень непросто! Современный взгляд. «Инновации», №6, 2006, с. 13-15.

•  Robert Adler. Entering a dark age of innovation. www . newscientist . com / article . ns ? id = dn 7616

•  Иванов Б.И., Чешев В.В. Становление и развитие технических наук. Л., «Наука», 1977 – 262 с.

•  Комсомольские поэты двадцатых годов. Л., Советский писатель, 1988, с. 541.

•  Лем С. Сумма технологии. М., «Издательство АСТ», 2004 – 668с.

•  Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. Л., «Наука», 1990 – 279 с.

•  Зинов В. Г. Менеджмент инноваций. М., «Дело», 2005 – 496 с.

•  Бестужев-Лада И.В., Наместникова Г.А. Социальное прогнозирование. // lib . aldebaran . ru / author / bestuzhevlada _ i /

•  Бранский В.П., Пожарский С.Д. Глобализация и синергетический историзм. СПб, «Политехника», 2004 – 400с.

•  Карпова Ю.А. Введение в социологию инноватики. СПб, «Питер», 2004 – 192 с.

•  Морита А. Sony . Сделано в Японии. М., «Альпина Бизнес Букс», 2006 – 290 с.

•  Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. М., Устойчивый мир, 2001 — 200 с.

•  Арсений Тарковский. Вот и лето прошло: Стихотворения. М., «Эксмо», 2005- с.134.

•  Тринг М., Лейтуэйт Э. Как изобретать? М., Мир, 1980 – 272 с.

•  Ефремов И. Туманность Андромеды. М., «Издательство АСТ», 2004 – 477с.