Это приводит к тому, что исторический процесс, который еще в Средние века занимал сотни лет, в настоящее время определяется не течением исторического времени, а практически определяется эффективным временем жизни человека или же еще меньшим временным масштабом конкретных политических решений. Так современная история сливается с современной политикой, что отражается как на наших представлениях, так и тех решениях, законах, которые необходимо принимать. Стремительность современного исторического процесса приводит к отмеченному ранее разрыву в развитии производительных сил и производственных отношений. По аналогии с миром компьютеров и, выражаясь на компьютерном арго, видно, что ‘железо’, становится все дешевле, а ‘софт’ – программное обеспечение все дорожает и только усложняется. Так человечество ‘и жить торопится, и чувствовать спешит’, не поспевая правилами жизни за им же самим созданным прогрессом.

Наконец, есть все основания думать, что наша историческая память, память культуры, в значительной мере реализуется в масштабе Времени-2 . Это приближает то далекое прошлое, откуда к нам пришли мифы и фольклор, магия и суеверия, сохранившиеся как тени давно ушедших культур. Наши нравственные представления и религиозные верования пришли из более поздних времен, в первую очередь, как отметил Ясперс, с ‘осевого времени’. В этом смысле прошлое, воспринимаемое воВремени-2, оказывается гораздо ближе к нам, чем тогда, когда мы относим его в календарное прошлое. Отметим, что некоторые современные публицисты по аналогии с прошлым рассматривают наше время, как осевое. Однако то, что происходит сейчас, представляет гораздо более значительный этап в развитии человечества, чем те события, что происходили между восьмым и вторым веком до Р.Х., когда практически одновременно на пространствах Евразии зарождались гуманистические представления, которые легли в основу мировых религий (16).

С другой стороны, так можно понять, как происходит сокращение диапазона памяти в нашу эпоху, когда время и инвариантный за цикл объем информации уплотнены до предела. Потому мы удивляемся тому, что нынешние поколения не воспринимают событий полувековой давности, что довоенные и дореволюционные события в сознании молодежи как бы слились в одно и отошли в давно прошедшее время, в Plusquamperfect немецкой грамматики. Это происходит несмотря на то, что эффективная длительность жизни человека за последний век практически удвоилось, что, казалось бы, должно отразится на увеличении эффективного диапазона памяти в обществе.

Автор обратился к подобным явлениям с тем, чтобы привлечь внимание к тому, что, переживая эпоху наибольшего сжатия исторического времени, феномен Времени-2 следует принимать во внимание как объективный фактор при анализе различных явлений, происходящих в общественном сознании. Более того, исследование состояния и изменений в общественном сознании в критическую переходную эпоху демографической революции, несомненно, должно быть предметом нашего особого внимания. Начиная с Мальтуса, многие аналитики причины для пределов развития человечества искали в недостатке ресурсов. Однако главный ресурс – это время и именно его не хватает в нашу критическую эпоху для выработки ‘программного обеспечения’.

8. Турбулентность истории

Необратимое течение времени в истории можно иллюстрировать метафорой Гераклита что ‘нельзя дважды войти в одну и туже реку’. Река истории течет необратимо и в целом это движение предопределено. Но если мы обратимся к деталям движения воды в реке, то увидим, что чем меньше его масштаб, тем движение становится все более неравномерным и хаотичным, когда местные завихрения искажают упорядоченное общее движение, делая его все более непредсказуемым. В результате, чем меньше размер вихрей, тем неопределеннее и переменчивы возмущения движения, которое в целом представляется нам равномерным и однородным. Именно это обобщенное, детерминированное и устойчивое развитие человечества описывается теорией роста. С другой стороны, обращаясь к реке как модели исторического процесса, она дает представление о хаосе турбулентного движения, которое видно в реке или порывах ветра. Предел такой неопределенности достигается тогда, когда мы обращаемся к судьбе отдельного человека, как наименьшей и все более независимой структурной единицы человечества. Более того, скорость исторического процесса приводит к тому, что практические нормы жизни и ценности не успевают сформироваться в соответствии с требованиями времени.

Это сказывается в различных явлениях современного общества и, в частности видно в отношении к концепциям прав и обязанностей человека. Сейчас все озабочены свободой личности, свободой человека. Но не является ли та, практически все более не ограничиваемая свобода, которая так ‘свободно’ пропагандируется, следствием того, что в силу скоротечности исторического процесса не успевают формироваться ценностные и этические установки в современном обществе. Именно общие ценности занимают самое длительное время для своего утверждения в обществе. В первую очередь речь идет об ответственности, как этической категории. Ответственность прежде всего определялась по отношению к окружающему социуму и среде, что выражается в понятии долга по отношению к обществу и природе.

Здесь следует обратить внимание на водораздел в представлениях Запада и Востока, который проходит по отношению к первенству прав по сравнению с ответственностью. Восток традиционно ставил ответственность и долг на первое место, когда права личности рассматривались как производные долга перед обществом. Можно предположить, что теперь когда ‘разорвана связь времен’ нет времени на выработку подобных понятий. Это проявляется в распаде общественного сознания, расколотого в эпоху демографической революции, что и привело к моральному кризису современного мира (17). Быть может, это более всего видно в распаде связей между поколениями, появлении нуклеарной семьи и, как следствие, стало одной из причин падения рождаемости и отмеченной выше несостоятельности современного развитого общества и его ценностей.

9. Будущее время

Так неопределенность в деталях исторического процесса с одной стороны препятствует осуществления редукционистской программы в объяснении истории, а с другой стороны заставляет нас обращаться к усредненным и укрупненным представлениям при описании развития общества. В этих обобщенных понятиях проявляются свойства сложности системы в иерархии временных или социальных структур. Так в рамках модели удается выделить самые крупные временные структуры и сравнить их с временными циклами, структурами, определенные историками. Однако из модели непосредственно не видно, какой будет цикличность мирового развития после перехода. Можно только предположить, что структура времени и длительность циклов будет связано с глубокой перестройкой развития человечества после перехода.

Это будет происходить в обществе, где развитие производительных сил обеспечит поддержание жизненного уровня. Однако вопрос о том, каким будут приоритеты развития в мире, где будет ограничен численный рост, предстоит увидеть. Можно только предположить, что согласно модели, при стабильном населении остается возможность качественного развития. Вместе с тем в этом новом режиме развития будет достаточно реструктурированного времени для ответа на эти вопросы, которые неизбежно возникнут как следствие самого крутого изменения хода развития за всю историю человечества. Но возможна ли такая экстраполяция за пределы переживаемого нами кризиса – на этот вопрос сполна ответит только исследователь из будущего.

Мы видим, как в исторических науках, благодаря традиции и накоплению фактов, так мощной и развитой интуиции, многие понятия должны помочь в опытах по применению методов наук, которые самонадеянно называют себя точными и естественными, к познанию такой сложной системе, как общество и человек с учетом всего, что сделано ранее многими поколениями историков.

Литература

1. Капица С.П., Глобальная демографическая революция и будущее человечества. Новая и новейшая история, N 4, 2004. Капица С.П., Общая теория роста населения Земли., М. 1999
2. Савельева И.М. и Полетаев А.В., История и время. В поисках утраченного. М., 1997
3. Проблеме времени посвящен специальный выпуск журнала «В мире науки» N 1, 2003
4. Ньютон И., Математические начала натуральной философии. См. Соб. Тр. А.Н. Крылова, Т.7, Л-д, Из-во Академии Наук СССР, 1934
5. Николис Г. и Пригожин И.Р., Самоорганизация в неравновесных системах. 1984. См. также: Пригожин И.Р. Стенгерс И., Время, хаос, квант. К решению парадокса времени. М, 2003
6. Пригожин И.Р., От существующего к возникающему. Время и сложность в физике, М. 1985
7. Хрисанфова Е.Н. и Перевозчиков И.В., Антропология. 2 изд., 1991
8. The Encyclopedia of Human Evolution, Ed. S. Jones, Cambridge University Press, 1994
9. История человечества. Под ред. А.Н. Сахарова, тт.1-8, ЮНЕСКО, М., 2003
10. Дьяконов И.М., Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М., 1994
11. Buchanan P.J., The death of the West. How dying populations and immigrant invasions imperil our country and civilization. St Martin ‘ s Press , N . Y ., 2002. См. реферат в журнале “Вестник Европы”, Т.11, 2004
12. Яковец Ю.В., Предвидимое будущее. Парадигмы циклов. М., 1992
13. Гуревич А.Я., Исторический синтез и школа «Анналов», М., 1993
14. Braudel F., On history. Chicago University Press. 1989
15. Chesnais J-C., The demographic transition, Oxford, 1992
16. Fucuyama F., The end of History and the last man. Penguin Books. N.Y., 1992. См . также : The great disruption. Human nature and the reconstitution of social order. Free Press . New York , 1999
17. 16. Ясперс К., Смысл и назначение истории. М ., 1994
18. 17 . Culture matters. How values shape human progress. Eds. L.E. Harrington and S.P Huntington, Basic Books , New York , 2000

Институт физических проблем им П.Л.Капицы, РАН, ул. Косыгина 2, Москва, 117 334

E — mail : sergey @ kapitza . ras . ru Тел. (7 095) 137 6577, Факс. 938 2030 © Капица С.П. 2006