Пять лет назад в «Экономических стратегиях» (2008г, №7, 8) был опубликован обзор главнейших обсуждаемых стратегий развития России, выполненный Г.Г. Малинецким, в котором среди большого набора факторов , влияющих на экономическое и политическое развитие, отмечалось действие «синергетических факторов».

Синергетические факторы экономического развития – это такие факторы, которые делают динамику экономического развития открытой, нелинейной, неравновесной, диссипативной, необратимой, сингулярной, сложной (сверхсложной), фрактальной, непрогнозируемой традиционными методами и т.д.

Человеческое мышление, привыкшее к линейному детерминизму, пытается экстраполировать опыт прошлого на прогнозы будущего. Оказывается, прогнозировать будущее мы можем только на очень-очень коротком временном горизонте. Линейные экстраполяционные модели на больших временных горизонтах, как правило, «не работают». А тут глобализация, инновации, эмерджентность, фрактальность, турбулентность, режимы с обострением, космические, галактические, гелиоцентрические, ноосферные эффекты, фантомная память, и человек, даже из сферы науки, испытывает растерянность перед лицом неопределенности и сверхсложности. А решения принимать надо.

В последние 20 лет стратегические решения принимались людьми, в большей или меньшей степени подверженных влиянию либеральной модели в экономических системах, фетишизирующих индукционный детерминизм в технических системах, признающих только кибернетический (саморегуляционный) подход в социотехнических системах…

Все перечисленные подходы к управлению сложными и сверхсложными системами в последние годы дают все меньше реальных результатов. Заговорили о парадигмальном кризисе в науке. Например, Хорган[1]: «Эпоха великих научных открытий закончилась. Дальнейшие научные исследования не дадут великих открытий или революций, а только малую незначительную отдачу».

Поднятый Г.Г. Малинецким, одним из пионеров исследования синергетических факторов в экономическом развитии, вопрос о необходимости овладения синергетическим мышлением в статье «Проект «Россия» в синергетическом контексте» (2008г., №7, 8), не остался неуслышанным. В Москве, С-Петербурге, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, Новосибирске, Таганроге, Набережных Челнах и других городах за последние годы сложились представительные научные школы, образовав достаточное мощное синергетическое движение, способное предложить новую научную парадигму, включающую теории синергетики, теорию синергетического управления большими и сложными социотехническими системами, экономической синергетики и синергетического менеджмента, синергетического бенчмаркинга (очень актуального для управления производственными системами в условиях глобализации и гиперконкуренции); синергетического реинжиниринга и т.д.

Хотелось бы, прежде всего, поддержать предложение Г.Г. Малинецкого об использовании синергетической парадигмы при разработке экономических стратегий в долгосрочном экономическом развитии. Ориентация на получение положительных синергетических эффектов в экономическом развитии перестали быть темами диссертаций, а все чаще превращаются в реальные научные, научно-технические, социально-экономические проекты, актуальные для России, отставшей в научно-техническом развитии на 2…3 технологических уклада. России фактически нет на самом быстрорастущем в мире рынке высоких технологий (более 10 трлн. долларов). Нет России на рынке международных патентов (0,03%). По уровню инновационной активности Россия на 70 месте в мире… Все это требует таких стратегий экономического развития, которые позволят не консервировать научно-техническую отсталость, а инновационно развивать экономику России. Российские природные ресурсы и жизненные просторы слишком притягательны для претендентов на владения российскими богатствами…

Наука России стоит перед сложнейшими и сверхсложными проблемами. На многие вопросы она не может ответить. Но как выразился М. Вебер «… если не наука, то кто ответит на вопрос: что нам делать, как устроить нам свою жизнь»[2].

Современная наука стоит очень дорого. Расшифровка генома человека обошлась правительству США в 5 млрд. долларов. Проект ЕС по поиску бозона Хиггса уже обошелся более чем в 20 млрд. долларов. Маленький аппарат «Кьюросити», запущенный американцам на Луну, стоит 3 млрд. долларов…

В США на исследования и разработки в год затрачивается 400…450 млрд. долларов (в России до 20 млрд. долларов). Китай уже затрачивает на науку более 200 млрд. долларов и можно ожидать дальнейшее увеличение затрат. В Китае в научные исследования и разработки вовлечены уже более 40 млн. человек. В России количество исследователей сокращено с 1,7 млн. (1990г.) до 0,47 миллиона (2012г.) Стоит ли удивляться, что доля Китая на рынке высоких технологий поднялась до 10%, а Россия застыла на отметке 0,2…0,3%. Китай вышел в 2012 году на первое место в мире по полученным  международным патентам на изобретения. Россия застыла на отметке 0,03%.

Россия все еще рассматривает свое экономическое развитие в координатах «Прирост ВВП – эффективность (?) экономики». Если быть объективным, необходимо признать – в настоящее время нет общепризнанных понятий «развитие», «эффективность», «труд», «стоимость», «экономическая стратегия», «валовый внутренний продукт (ВВП)» и т.д.

Часто эксперты используют одни и те же термины, вкладывая в них разное содержание. К примеру, вот как исследователи понимают ключевую категорию «развитие». В самом широком синергетическом понимании (по И.Р. Пригожину[3], нобелевскому лауреату, автору теории самоорганизации): «…развитие – последовательное возникновение неустойчивостей и соответствующих скачкообразных переходов в сторону возрастания организации системы. Развитие возможно только в состояниях далеких от равновесия, когда возникают нелинейные эффекты, вызывающие множественность (неединственность) стационарных состояний, а их неустойчивость как потенциальный источник развития».

В самом деле. Научное знание переходит из мира количественных приращений в мир качественных преобразований. Применительно к экономическому развитию реальность включает такие понятия, как «прогресс» (линейный процесс поступательной эволюции); «инволюция» (возвратное движение (регресс); революция (смена доминантных кодов); кореволюция (параллельная смена доминантных кодов); контрреволюция (восстановление прежних доминантных кодов); коэволюция (параллельное прогрессивное направление изменений доминантных кодов); контрэволюция (совмещение разнонаправленных процессов – эволюции и инволюции); коинволюция (параллельное и одновременное регрессивное изменение доминантных кодов); деволюция (передача функций, выполняемых одним типом кодов другим генам) и т.д. Одним словом, «рост» и «развитие» это далеко не адекватные понятия. «Рост» может быть и без «развития»

Разобраться в экономическом развитии в научном понимании безусловно сложнее, чем все свести к примитиву «ВВП», кстати, подсчитываемому в разных странах совершенно по-разному. В ВВП США, например, входят до 40…50% трансакционных издержек, а так же затраты на исследования и разработки, которые по своему экономическому содержанию добавленной стоимостью, образующей ВВП, считать проблематично. Вот почему возникло понятие синергетическое развитие, более полно отражающее сложность понятия «развитие».

Один из отцов синергетики профессор Штутгартского университета Г. Хакен (Германия) под синергетическим развитием, в общем-то совпадающим с пригожинским, дополнительно понимает прежде всего способность сложной гетерогенной системы к самоорганизации в длительном масштабе времени: «Мы называем систему самоорганизующейся, если она без специфического воздействия извне обретает какую-то пространственно-временную и функциональную структуру»[4].

Самоорганизацию часто пытаются идентифицировать как процессы с хаосом, стохастичностью, неуправляемостью, с «lazes fair» по А. Смиту, с саморегуляцией, взрывным эффектом, переходами «хаос«порядок».

Самоорганизация – это целенаправленный процесс. Процесс в направлении «стрелы времени» под действием положительной (творящей новый порядок) обратной связью, а не консервирующий устаревший порядок, который обеспечивается отрицательной обратной связью. Соотношение мощностей положительной и отрицательной обратных связей – количественный индикатор способности экономической системы к развитию. Государство может отражать как отрицательную обратную связь, так и реализовывать развивающую положительную обратную связь, т.е. обеспечивать синергетическое развитие.

Самая высокая стратегия в экономическом развитии – получение положительных синергетических эффектов. Синергетика – это междисциплинарность, знания, компетенции, интуиция, искусство, креативность вместе взятые. Синергетическое развитие в экономическом развитии в быту получило название «японское чудо», «китайское чудо», «сингапурское чудо» и т.д.

Инноватика как синергетический фактор развития

Одним из сильнейших синергетических факторов экономического развития в настоящее время является инновационный фактор. Это параметр порядка в современной экономике. Сейчас Россия на 70-ом месте в рейтинге стран по уровню инновационной составляющей в  экономике.

Пока все попытки изменить ситуацию терпят поражение, и это вызывает предмет озабоченности как правительства, так и тех, кто реально действует в экономическом процессе.

Несмотря на решимость руководства страны снять экономику России с нефтяной иглы и перевести ее с инерционной траектории развития на инновационную, реальных достижений явно недостаточно, чтобы считать, что желаемый сдвиг произошел.

Обращает на себя внимание не системный подход к решаемой проблеме. Ставились странные цели – «догнать Португалию» (самую отстающую страну ЕС по ВВП на душу населения), «удвоить ВВП» (но и в2012 г. ВВП РФ едва достигла ВВП РФ в1990 г.), «перейти на инновационную стратегию развития» (без обозначения механизмов перехода), «осуществить модернизацию» и т.д.

Решение любой крупномасштабной и сложной проблемы должно начинаться с четко изложенной миссии, системы целей и четко выстроенных задач, вытекающих из них. Ничего этого нет. В условиях глобализации, гиперконкуренции и нарастающей открытости рынков стратегии развития могут быть соотнесены только с уровнем лидеров рынков и никак иначе. Четко заявляется только отчего должна Россия уходить  («слезть с нефтяной «углеводородной», «сырьевой» и т.д. иглы»). Азимут перехода тоже заявляется четко – инновационной развитие. Но на какие конкретно маршруты технологического развития лечь?..

Перечисляются 4…5 модернизационных технологий (нанотехнологии, биотехнологии, IT-технологии, фармацевтика). Но разве это научно обосновано? Кем обосновано? Как обосновано? Народу это не объясняют. А если народ не понимает миссию и систему целей, то общественный энтузиазм невозможен.

Стратегическая магистраль России. Каким требованиям она должна отвечать? Популярна цель – реиндустриализация (новая индустриализация). Основания для такой цели есть. Основные фонды промышленности физически и морально изношены. Доля промышленного производства в ВВП страны за последние двадцать лет сократилась с 52 до 27%. Доля машиностроения, дающего наибольшую добавленную стоимость на 1 рубль инвестиций, сократилась в объеме промышленного производства с 30% (1990 г.) до 12…14% (2012 г.). Переход на инновационную магистраль развития, судя по этим цифрам, надо начинать с модернизации российского машиностроения. В свою очередь в машиностроении необходимо выделить ключевые направления: импортозамещение, воссоздание станкостроения и приборостроения, развитие авиа- и судо- строения, железнодорожного и дорожного машиностроения, двигателестроения, разработка новых материалов и новых технологий, синергетический реинжиниринг заготовительного производства, на долю которого приходится до 30% затрат в производстве машин и оборудования.

Магистрали развития могут быть четко переведены в фазовые портреты экономики с системой целевых, временных параметров, стратегических объектов, ключевых технологий на конкретный момент времени. Здесь могут быть привлечены нано-, био-, IT- и другие технологии. Эти высокие технологии должны «омолодить» отечественное машиностроение и сделать его конкурентоспособным. Но они не могут быть самоцелью.

Развитие машиностроения продвинет ряд ключевых отраслей экономики, в т.ч. строительную индустрию (сейчас она занимает 175 место в мире по эффективности), черную и цветную металлургию, химическую промышленность, нефтепереработку, электронику и другие отрасли. А также науку и образование. Цепочка создания ценности на базе развития машиностроения на уровне национальной экономики может быть выстроена, балансово и ресурсно просчитана. Это сформирует научно обоснованные  государственные директивы, индикаторы, ориентиры, критерии и показатели эффективности для управления на более низких стратах производства. На базе этих показателей могут быть созданы «образы будущего» на конкретные горизонты развития, в т.ч. на 20, 30 и 50 лет. Проектирование стратегии должно осуществляться из «будущего». Это самый эффективный способ мобилизации населения на модернизацию, реиндустриализацию и реинжиниринг в отраслях промышленности.

Однако, если не будет проведена антикоррупционная санация социально-экономической и управленческой систем страны, то никакая «цепочка ценностей», никакая «дорожная карта» в светлое будущее не сможет реализоваться. Бюрократизм, коррупция, мздомство в России доведены до недопустимых масштабов (мировое лидерство наряду с Нигерией!) и должны быть вырваны, как вырывают безнадежно больной зуб, т.е. вместе с корневой системой.

Следующим уровнем сопротивления инновационному переходу является, отсутствие национальной инновационной системы России. О НИС России говорится много и давно. Но ее создание неоправданно задерживается. Без НИС никакая модернизация и инновационное развитие России в современных условиях невозможны по определению. Возможен хаос и стихийность. А это не движущие силы развития.

Цепочка создания инноваций включает генерирование идей, способных реализовать актуальные проблемы научно-технического прогресса. Генерирование новых идей возможно только на базе новейших открытий в науке. Наибольшее количество базисных открытий дает тот сектор науки, который обычно называют «фундаментальной наукой». В России ее олицетворяет Академия Наук (РАН). В последние 20 лет она подвергается атакам со стороны ультралиберальных космополитов. Ошибки, недостатки, устаревшие методологии решения проблем в работе РАН конечно есть. Но как понять, что на функционирование и развитие институтов РАН (56 тыс. сотрудников) до 2006 года выделялось менее 1 млрд. долларов, в то время как в США на решение всего одной научной проблемы – расшифровки генома человека — выделялось до 5 млрд. долларов и суммарные государственные и корпоративные расходы на НИОКР достигли 400 млрд. долларов. Стоимость 1 рабочего места в высокотехнологичных отраслях экономики в научном секторе превышает 1 млн. долларов. В России таких рабочих мест почти нет.

Да, наука стоит дорого. Но отказ от науки, это отказ от будущего, от национальной безопасности, от гармоничного развития нации. По состоянию на 2013г. наука обескровлена в части обеспечения кадрами. За 1990-2010 гг. из России выехало по меньшей мере 350 тысяч ученых, в т.ч. ряд академиков РАН. Общее количество исследователей сократилось с 1,8 млн. человек (1990г.) до 0,75 млн. человек (2012г.) Особенно отрицательно на развитии научного потенциала России отразился отъезд молодых исследователей. Средний возраст докторов наук в стране превышает 60 лет, кандидатов наук – 50 лет.

Развалены отраслевой и заводской секторы науки. Многие ведущие предприятия России не могут ни генерировать инновации, ни воспринимать инновации, ни осознать потребность в инновациях. Воссоздание отраслевого и заводского секторов науки – необходимое условие активизации инновационной деятельности в России. Это стратегическая задача.

Вызывает недоумение роль в инновационной деятельности крупных госкорпораций. Сумма финансирования инновационного сектора со стороны российских крупных корпораций составляет чуть более 1 млрд. долларов. Это дает основания ученым России говорить о том, что наука не востребована ни государством, ни корпорациями России (в США корпорации ежегодно вкладывают в НИОКР, исследования, разработки и освоение инноваций более 220 млрд. долларов).

Следующий уровень сопротивления переходу на инновационную стратегию развития связан с ответственностью за то кто «вогнал» российскую науку и производство в такое состояние, в котором она находятся в настоящее время и уже не может выйти из этого состояния ни в режиме самоорганизации, ни в режиме патернализма на высшем государственном уровне.

Об отставании науки от потребностей жизни в печати пишется много. В целом это отвечает действительности. Вопрос состоит в том, как наука России оказались в таком провале? По чьей вине? Это произошло целенаправленно или ситуационно? Если целенаправленно, то кто управляет этой целью?

Российские корпорации, получающие поддержку государства и многому ему обязанные, объясняют свою пассивную роль в инновационном развитии тем, что они платят налоги и этим их ответственность за развитие науки, образования и инноватики исчерпывается. В правительственных кругах считают, что ответственность за инновационно-технологическое развитие должны нести бизнес, корпорации и крупные научные центры при университетах, финансируемые бизнесом и государством. Пока диалог между бизнесом и государством напоминает диалог глухого со слепым. Он безрезультативен. В условиях России разрешить эту ситуацию может только высшее государственное руководство, установив с одной стороны законодательные акты, утверждающие жесткие технологические регламенты на экологичность, ресурсоемкость, эффективность производств, с другой стороны, введя преференции на импортозамещение, на увеличение доли экспорта в продукции корпораций, на технологически продвинутые и экологически чистые технологии, на вклад в расширение доли России на глобальном рынке высоких технологий (в настоящее время там доля России 0,3%, Китая более 10%, США более 30%).

Инновации в России никогда не будут востребованы в России, если заработная плата в промышленности будет оставаться на столь низком уровне, на каком она находится сейчас (средняя заработная плата даже на предприятиях с высокотехнологическими производствами находится в пределах от 10 тыс. рублей до 30 тыс. рублей в месяц), что соответствует 27…28% в структуре ВВП, в то время как в развитых странах она составляет от 50 до 75% ВВП.

Инновации в России требуют больших инвестиций (Россия отстает от США по объему финансирования инновационной деятельности в 30…40 раз!). Иностранные инвестиции на инновационную деятельность в Россию не придут, пока отечественные инвесторы там отсутствуют или вкладывают свои финансовые активы в зарубежные проекты, но не в отечественные (в первом полугодии 2013 года из России «утекло» за рубеж более 120 млрд. долларов).

Россия по инвестиционной привлекательности на 103 месте из 139 развитых и среднеразвитых государств мира. За 2008-2012 г. из России нетто-вывоз капиталов составил 250 млрд. долларов. Российские предприниматели не вкладываются в развитие ни отечественного производства, ни отечественной науки. Социальная ответственность и патриотизм, видимо, не являются значимыми характеристиками российских предпринимателей.

Россия отстает от технически развитых стран на два технологических поколения (по времени это 25…30 лет). Это значимая угроза безопасности и суверенитету России. В режиме самоорганизации разрыв между Россией и развитыми странами не сокращается. Правительство России, ответственное за социально-экономическое и технологическое развитие, обязано выполнить в такой ситуации миссию положительной обратной связи в системе «научно-техническое развитие» и реализовать функцию принуждения к инновациям.

Важнейшими мероприятиями организационно-экономического и технологического характера принуждения к инновациям видятся следующие.

1. Необходимо создать налоговые облегчения для предприятий, вкладывающих прибыль в ресурсосбережение, импортозамещение, разработку новых технологий, основанных на научных открытиях, обеспечивающих прорыв в 5-ый и 6-ой технологический уклады и увеличивающих долю экспорта и конкурентоспособной продукции в структуре производства. В связи с этим необходимо динамичная система оценки эффективности и конкурентоспособности предприятий и структуры используемой прибыли.
2. Необходимо обеспечить воссоздание заводского сектора науки на ключевых предприятиях, определяющих технико-экономический уровень развития машиностроения. Затраты на НИОКР следует отнести к производственным расходам, включаемым в себестоимость продукции. Затраты предприятий на НИОКР не должны включаться в налогооблагаемую прибыль. В масштабе страны затраты на НИОКР должны включаться в ВВП как добавленная стоимость за счет роста нематериальных активов.
3. Ввести государственные регламенты на соответствие мировому уровню и стандарты на уровень технологической инновационности, экологической безопасности и ресурсоемкости, отдельно выделив потребление на единицу продукции невозобновляемых ресурсов. Необходимо институционально дифференцировать продукты на 5 категорий (базисно инновационные, инновационные, типовые, рутинные и недопустимо устаревшие), связать уровень налоговой нагрузки на предприятия с качеством продуктов по дифференцированной шкале инновационности. За эталоны должны быть взяты только образцы достигнутые лидерами мирового рынка. Аттестацию продукции проводить по заявительной системе в независимых органах стандартизации и технологического аудита.
4. Право создания центров аттестации продукции и технологий, проводить аудит технологий предоставить авторитетным университетам и научно-исследовательским институтам РАН, отраслевым институтам и специальным аттестационным центрам (для базисно-инновационной продукции и продукции оборонно-промышленного комплекса).
5. Отраслевые приоритеты должны быть предоставлены обрабатывающим отраслям и прежде всего машиностроению.
6. Отнести к базисно-инновационным технологиям продукты, полученные с использованием:

• туннельного эффекта;
• физических, химических и электрофизических методов формообразования, ранее не использовавшихся в промышленности;
• процессоров (чипов) с уровнем миниатюризации, превышающей зарубежные образцы;
• эффектов сверхпроводимости, сверхтекучести, сверхпрочности, сверхпластичности и т.д.;
• материалов с качественно новыми физическими, химическими, механическими и эксплуатационными свойствами;
• криогенных технологий;
• нанотехнологий;
• гибридных технологий;
• биотехнологий;
• альтернативных источников энергии;
• с использованием полезных эффектов, открытых в различных  областях науки в последние 10 лет;

(Перечень критических технологий должен ежегодно уточняться и корректироваться).

1. Грантовая система поддержки посевных, стартаповых, научно-технических, инновационных и т.д. проектов и программ не обеспечивает реальную поддержку инноваторов и должна быть поддержана программно-целевым инвестированием на критических направлениях развития.
2. Изобретательская деятельность в России сократилась в сравнении с 1990ым годом на 1-2 порядка. Необходима государственная поддержка изобретательской деятельности. Должна быть разработана частно-государственная система патентования инноваций на международном уровне.
3. Необходимо расширить сеть отраслевых и проблемных лабораторий при вузах, научно-исследовательских институтах. Воссоздать научно-исследовательские институты при ведущих промышленных комплексах страны. Создать налоговые преференции для опытно- промышленных производств.
4. Предприятия, российские отраслевые лидеры производства, не имеют научно-технических заделов. Это результат распада научных школ. Для сложившихся научных школ необходимо ввести статус «национальное достояние» России и обеспечить их инвестированием, моральной и материальной поддержкой.
5. Поддержать венчурное финансирование кредитованием из ресурсов Центробанка по минимально возможным процентным ставкам.
6. Активизировать вузовскую науку за счет целевой подготовки по системе «корпорация-вуз» с включением в целевые договора затрат на создание, модернизацию, развитие исследовательско-лабораторной и учебно-лабораторной баз. Целевую подготовку студентов включать в затраты, учитываемые в себестоимости продукции корпораций и не облагать налогом.
7. Принудить госкорпорации России поднять технологический уровень производства и обеспечить конкурентоспособность продукции и технологий как аттестационно-квалификационную характеристику руководства. Для предприятий, обеспечивающих технологическое лидерство на глобальных  рынках, установить государственный статус «инновационно активное предприятие» с соответствующей формой налоговых преференций и государственных поощрений для инноваторов.
8. Установить перечень производств, для которых производственную деятельность разрешается вести только на высшем инновационном уровне, который должен подтверждаться в установленные сроки независимыми научно-техническими аудиторами (это относится прежде всего к стратегическим предприятиям ОПК, предприятиям обеспечивающим безопасность жизнедеятельности, предприятиям, потребляющие уникальные ресурсы).
9. Дисциплины «менеджмент инноваций» («инновационный менеджмент»), «инновационное проектирование» и «управление проектами» ввести в государственные образовательные стандарты подготовки бакалавров, специалистов, магистров и аспирантов как обязательный федеральный компонент для всех технических, экономических и управленческих направлений подготовки профессиональных кадров.

Перечисленные мероприятия не исчерпывают всех системных мероприятий перехода на инновационную стратегию развития России. Должна быть разработана Государственная Целевая Программа Инновационного Развития России, включающая

• законодательно закрепленную миссию, цели и задачи инновационного развития, как высшего приоритета в экономике на период до 2030 года;
• национальную инновационную систему России считать главной национальной целью на период до 2015 года;
• диверсификацию российской экономики считать главной задачей долгосрочной стратегии экономического развития;
• превращение науки и инновационной деятельности в высший приоритет государственной поддержки считать ключевым параметром порядка в переходе к качественной экономике;
• создание системы законодательных актов, мотивирующих и стимулирующих инновационную деятельность и эффективный организационно-экономический механизм реализации этих законодательных актов, отнести к ключевому приоритету деятельности правительства.

Россия находится в бифуркационной точке своего развития. Она либо будет отброшена от столбовой дороги технического прогресса навсегда, либо перескочит на азимут стрелы времени и общемирового исторического развития. Не случайность, а осознание ответственности момента и мобилизация национального потенциала нации должны определить исход исторического процесса для России. Шансы на положительный исход у России еще остаются.

Синергетическая стратегия: преждевременно или пришло время?

Если описывать нынешнее положение ситуации в России в терминах синергетики, то задача состоит прежде всего в выявлении ключевого фактора, на языке синергетики – «параметра порядка» (теория фазовых переходов при фазовых и структурных превращениях на модельном уровне представлена в феноменологической теории Л. Ландау-Эренфеста).

Если актуализировать ситуацию, то в настоящее время «параметром порядка», способным изменить экономическое развитие в России на микро- и макро- экономических уровнях является инноватика в процессе диверсификации экономики.

Но если рассматривать проблему стратегического выбора в метаэкономическом масштабе, учитывающем не только эндогенные, но экзогенные  факторы развития, то это выбор между двумя альтернативами – «конкуренцией» и «синергетизмом».

Челябинский метеорит, засуха 2010г., наводнение 2013г. напомнили человечеству, что человечество стоит перед угрозой космических, гелиоцентрических, климатических катастроф… Возможны астероидные, кометные, метеоритные атаки, смертоносные извержения вулканов, движение тектонических плит, способных прервать существование жизни на Земле. Эволюция Гольфстрима, таяние арктических и антарктических льдов — это экзогенные факторы, влияющие на принятие синергетических решений. Если только «конкуренция» или «суперконкуренция» (борьба: «убей ты или убьют тебя») будет единственным императивом принятия решений высших органов власти, лиц принимающих решения в корпорациях, предприятиях, домашних хозяйствах…, то у человечества нет оптимистического будущего.

Наоборот, если кроме конкуренции (сверхконкуренции) императивом всех стратегических решений, проектов, программ, долгосрочной политики будет синергетическая (синергия, от греч. сотрудничество, согласованное взаимодействие, кооперация…) альтернатива, т.е. объединение во имя выживания человечества на планете Земля, то у человечества есть оптимистическое (по крайней мере на длительную перспективу) будущее. Россия должна взять на себя лидерство в продвижении на глобальный уровень такого контента в развитии.

Выбор между альтернативами «конкуренция» и «синергетизм» — эпохальный выбор человечества. Он не будет легким и быстрым. Но исторически он поставлен. В коротком горизонте времени сторонников синергетической альтернативы будет не много. В среднем временном горизонте будет больше. Как только человечество столкнется с какой-либо космической или глобальной катастрофой, синергетическое мышление будет овладевать людьми. И понятие «конкурентоспособность» будет эволюционизировать. Надо объединяться ради выживания. Возможна стратегия в «среднем» временном горизонте, когда «конкуренция» и «синергетизм» будут синтезированы на основе диалектического единства в новую холистическую категорию. Видимо, это более реальная стратегия, чем ориентация только на одну из альтернатив – «конкуренция» или «синергетизм» в текущем времени.

«Мыслить глобально, действовать локально» — вот, что необходимо для принятия стратегических решений. Принимая стратегические решения, необходимо учитывать глобальные угрозы, проблемы и тренды, отдавать отчеты в судьбоносности этих решений, учитывать временные горизонты, историческую и эпохальную ответственность.

Человечеству предстоит освоение метаэкономического мышления в самом широком пространственно-временном масштабе. Это будет возможно только на основе синергетической парадигмы. Она будет определять методологию научного выбора стратегий экономического развития.

Синергетическое восхождение – оптимистическая альтернатива, программа освоения научного пространства в XXI веке. Время синергетической альтернативы пришло.

Библиографический список

1. Дж. Хорган. Конец науки. Спб.: Питер 2001.
2. М. Вебер. Наука – призвание и профессия. М.: «Прогресс», 1990. С. 707
3. И. Пригожин, И. Стенгерс. Порядок из хаоса. М.: «Прогресс», 1986.
4. Г. Хакен. Синергетика. М.: Мир, 1980.