Герман Хакен
Институт теоретической физики, Центр синергетики
Пфаффенвальдринг 57/4, 70550 Штутгарт, Германия

1. Введение

Прошедший век часто называют веком индустриального общества. В его развитие внесли свой вклад, прежде всего, фундаментальные изобретения, но также и методы производства нового типа, такие как конвейер и экстремальное разделение труда в смысле тейлоризма. К концу того века уже наметилось формирование информационного общества. Технические возможности, которые открываются, в особенности, благодаря использованию ядерной энергии, а в последнее время благодаря развитию генной инженерии и информатики, воспринимаются, правда, не только как благо, но часто и как угроза. Отсюда возникают новые требования к человеческим организациям, таким как государство и его учреждения с их законодательными функциями, охраной здоровья и т.д., и встает вопрос, как организационные структуры современного общества могут справиться с возникающими в информационном обществе проблемами. Бесспорно при этом, что человек все в большей мере попадает в центральный пункт мышления, и мы во все большей мере имеем дело с увлекательной взаимной игрой между индивидом, с одной стороны, и системой, которая всегда имеется в наличии — с другой. То, что мы будем делать в будущем, будет определяться не столько высоким уровнем развития техники, сколько социологическими конструктами, в особенности нахождением консенсуса в социальном плане.

2. Представление о людях

Если современный человек ставит себя в центр всего происходящего в обществе, то он, очевидно, должен иметь представление о самом себе, образ самого себя. Но уже здесь возникают первые трудности, и едва ли здесь можно прийти к общему согласию. В зависимости от того, смотрим ли мы на самих себя глазами естествоиспытателей, с одной стороны, и социологов, с другой, совершенно различные факторы признаются нами в качестве определяющих, детерминирующих человеческое поведение. В первом случае в качестве определяющего фактора рассматривается генетика, а во втором — окружающая среда и передача из поколения в поколение ценностей культуры. Мы сталкиваемся здесь с постулатами, такими, например, что человек обладает свободой воли, что он строит свою жизнь сообразно идеалам; мы говорим о достоинстве человека, о том, что достоинство человека неприкосновенно.
При более детальном и критическом рассмотрении стоит упомянуть о психологических экспериментах, которые показывают, что люди поддаются чужому влиянию. Известный пример — это исследования Соломона Аша, проведенные в середине прошлого века. В них испытуемые по очереди должны были сказать, какая из трех линий имеет такую же длину, как и заданная линия-образец. Последний человек был настоящим испытуемым, тогда как все другие до него были просто помощниками экспериментатора, о чем, однако, испытуемый не знал. Результат был таков: при проведении серий такого рода опытов в среднем шесть из десяти испытуемых присоединялись к мнению большинства, даже в том случае, если оно было неправильным.
По-видимому, из этого эксперимента можно сделать заключение, что люди подвержены влиянию мнений окружающих их людей, и это имеет место даже в значительной мере. Результат этого эксперимента может быть использован как основа для математической модели социологического поведения.
Когда рассказывают об этих результатах социологам, то получают совершенно иной ответ. Социологи говорят: в проведенных экспериментах люди хотели вести себя конформистски в социологическом плане, т.е. согласовывать свое мнение с мнением других людей, они хотели показать свою «способность к социализации», к коммуникации. Если бы они были поставлены перед необходимостью принятия действительно важных решений, например в политической жизни, то каждый из них обязательно бы выработал свое собственное мнение и не позволял бы себе подпадать под влияние извне. На это можно возразить: как раз таки при необходимости принятия сложных политических решений для отдельного человека будет не менее сложно сделать правильный выбор, и он, наверно, охотнее присоединится к мнению большинства.
Я не хочу здесь далее углубляться в эту дискуссию, она призвана только показать, на каких шатких основаниях покоятся наши предположения о факторах, детерминирующих человеческое поведение.

3. Система: синергетика

Кто или что в таком случае в состоянии установить порядок в системе, состоящей из индивидов? Если обратиться к истории, то ответ на этот вопрос будет прост: почти всегда имелся властитель над различными цветами, иными словами, люди следовали в своем поведении рулевому. Однако если мы рассмотрим живую природу, то увидим, что у организмов нет никакого рулевого, который обеспечивал бы их рост и направлял их поведение. Да, даже и в сообществах организмов, начиная с колоний бактерий и вплоть до многочисленных популяций животных с их ярко выраженными сетевыми структурами на всех всевозможных ступенях, мы ни коим образом не увидим рулевого. Но едва ли мы можем здесь обнаружить и нечто такое, что соответствует демократическому принципу. Конечно, в некоторых популяциях животных, например у обезьян, существуют иерархические структуры, но в общем и целом такого рода форм организации недостает в обширных частях животного царства, а также и в растительном царстве. Значит, стоит бросить взгляд на принципы организации природы, формы организации которой построены не по иерархическому принципу: эти формы организации, у которых мы не можем распознать ни упорядочивающей руки, ни рулевого, называются самоорганизацией. В последние десятилетия возникла обширная область, в которой эти вопросы трактуются междисциплинарно, исходя из некой единой точки зрения, — синергетика, учение о взаимодействии. Как мы увидим в этой статье, ее результаты непосредственно релевантны общественным процессам, хотя первоначально выявленные закономерности относились к процессам неживой природы, а также к биологическим процессам. При этом самоорганизация наделяет системы способностями, которые в противном случае потребовали бы больших рабочих и управленческих затрат. Это можно пояснить на некоторых примерах. Если взять некоторую жидкость, например масло, и равномерно подогревать ее снизу, то при определенной степени нагрева выстраиваются структуры движения типа пчелиных сот. Как только возникают такие структуры, перенос тепла снизу наверх мгновенно усиливается. В этом смысле система становится, следовательно, более действенной, более эффективной. Стаи птиц, выстраиваясь в полете путем самоорганизации в определенные конфигурации, снижают свои энергетические затраты. Косяки рыб устрашающе воздействуют на хищников и посредством этого защищают себя. Наконец, человеческий мозг определяется не только генами, но и в своих связях весьма существенным образом опытом, накопленным в ходе развития человека. Разве принципы, лежащие в основе этих явлений, не могли бы принести пользу высоко одаренным людям и дать возможность понять, например, плановое хозяйство как изжившее себя?
Прежде чем мы обратимся к центральной теме, будет, судя по всему, целесообразно, наглядно представить себе содержание некоторых принципов, открытых синергетикой. Удивительно, что богатство явлений в различных областях знания может быть выражено посредством относительно немногих понятийных форм. Всякая система подчинена внешним условиям. Эти условия описываются в форме так называемых управляющих параметров. Если управляющие параметры изменяются, то система может постоянно приспосабливаться к новым условиям. Например, когда мы нагружаем палку, она сгибается. Но если нагрузка будет слишком сильной, то она сломается. Фундаментальное понимание здесь таково: при совершенно определенных значениях управляющие параметры резко изменяют поведение системы. Это новое поведение может быть описано — опять-таки удивительным образом — посредством немногих величин, так называемых параметров порядка. Но подробное описание параметров порядка для физических систем было бы слишком большим отступлением от собственной темы этой статьи. Поэтому, возможно, будет достаточно одного замечания, что все параметры порядка выполняют некоторую функцию: они определяют поведение отдельных частей подобно тому, как невидимый игрок в театре марионеток управляет поведением кукол. Это есть принцип подчинения синергетики.
Правда, здесь нужно сделать две важные оговорки. Прежде всего, отдельные части всегда в состоянии в определенной мере уклоняться от предписываемого им нормативного поведения, а в экстремальном случае даже полностью вырываться из предписываемого. Другое отклонение от картины кукол-марионеток заключается в том факте, что отдельные части сначала определяют своим поведением параметры порядка. С точки зрения синергетики мы имеем здесь дело с циклической причинностью. Параметры порядка определяют поведение частей и, наоборот, части определяют через свое коллективное поведение поведение параметров порядка. Отсюда вытекают важные следствия для осуществления контроля над системами. При обычном прямом контроле отдельным частям их поведение предзадано. При непрямом, опосредованном контроле в том виде, как оно исследуется синергетикой, на первом этапе изменяются управляющие параметры, т.е. граничные условия. На них строятся специальные параметры порядка, которые в ответ на новые управляющие параметры воспроизводят коллективное поведение системы. В таких ситуациях, для которых часто характерны нестабильности, во многих случаях возникает, как показывает синергетика, в высокой степени удивительное поведение, а именно такое, что система имеет в принципе множество вариантов, из которых она, естественно, может реализовать только один. Какой вариант будет реализован, это решает часто, по-видимому, ничтожнейшее случайное событие.
Основываясь на этом факте, я развил уже много лет тому назад теорию революций: сначала система дестабилизируется, например, посредством террористических актов, в результате чего она теряет общее направление развития. Затем должна появиться решительная группа людей, которая подталкивает систему в новом направлении. К сожалению, я — не первый, кто выдвигает такую теорию. Как я узнал позднее, уже Ленин ее пропагандировал. Некоторое время спустя, как говорят специалисты, таким образом происходила китайская революция. Мы ни в коей мере не должны, однако, обходить стороной такие экстремальные случаи. Слишком часто мы переживаем на всех возможных уровнях при принятии демократических решений некоторого рода патовую ситуацию, в которой малая группа или малая партия в конце концов может породить отклонение. Этот пример, по-видимому, показывает, что сама по себе слепая вера в эффекты самоорганизации, будь то, к примеру, в самоорганизацию некой фирмы, может иметь фатальные последствия. Система внезапно начинает двигаться в совершенно неожиданном и одновременно нежелательном направлении. В то же время мы видим, что даже небольшие управляющие воздействия на систему могут подтолкнуть ее в желаемом направлении. Уже на основании этого можно утверждать, что с моральной точки зрения слепые закономерности коллективного поведения, как они устанавливаются ныне синергетикой, могут стать приемлемыми только через ответственное и сознательное человеческое поведение.

4. От организации к самоорганизации

Чтобы осветить аспекты самоорганизующегося общества, безусловно полезно вспомнить его прямую противоположность — советское плановое хозяйство. В нем не существовало никакой частной собственности. В нем всё было государственным. Все граждане были государственными служащими, от уборщицы в туалетах до директора крупного комбината. Не существовало никакого частного объединения, никакого частного клуба, даже такого, который хотел бы заниматься изготовлением безобидных любительских поделок. Здравоохранение было государственным, предприятия тем более были государственными, начиная с детских яслей и вплоть до домов престарелых. Частная инициатива была не только предосудительна, но и подозрительна. Всё было частью огромного планового хозяйства, и система сама себя доводила до абсурда. Знаменитый экономист Фридрих Август фон Хайек задолго до реальных событий пророчил крушение такой системы. Он осознал, что для сложной системы, такой, как народное хозяйство или государство, требуется распределенный интеллект отдельных членов общества и что такой системой невозможно управлять из центрального органа. Процессы в такой системе просто-напросто не могут быть заранее вычислены. Страны восточного блока в конце концов пропитались пониманием, что в них при усиливающихся информационных потоках с нижних уровней к центральному плановому центру однажды возникнет такой поток, который станет для этой системы смертельным, ибо создаст непроходимость в горлышке бутылки. Поэтому неудивительно, что ведущие учреждения, такие, например, как высшая школа С. Галлена, пропагандировали представление о самоорганизации, разъясняя его предприятиям, и стали настаивать на важности этого представления для всех уровней социальной жизни.
В этой статье мы рассмотрим альтернативу плановому хозяйству — самоорганизующееся общество — и попытаемся показать его преимущества, механизмы его функционирования и его недостатки. Основным вопросом будет, таким образом, следующий: где необходимо государство или организация, а где эти формы организации излишни и могут быть заменены самоорганизацией? При этом мы должны ясно осознать, что встречающиеся при этом синергетические формы упорядочивания ни в коем случае не присутствуют в материальном виде, это отнюдь не некая личность. Они являются, скорее, идеальными конструктами, которые все же оказывают воздействие на индивидуальное поведение людей. Примером здесь служит язык некоторого народа. Как только рождается ребенок, ему насаживается соответствующий язык, он его изучает (порабощен им) и несет его затем на протяжении своей жизни (вносит вклад в существование параметра порядка). В качестве дальнейших примеров можно назвать формы государства, создание правовых норм, корпоративную идентичность, научные парадигмы в смысле Томаса С. Куна. Список примеров можно продолжить. В диктатурах можно легко распознать действие синергетического принципа подчинения.

5. На пути к самоорганизующемуся обществу

В какой мере уже сегодня мы можем говорить о реальном воплощении самоорганизующегося общества? Такое общество, вне всякого сомнения, характеризуется успешным и далеко продвинутым разгосударствованием. Бывший советский гражданин, вероятно, констатирует, что мы уже продвинулись на этом пути чрезвычайно далеко, гражданин Западной Германии скажет, что у нас что-то уже зашевелилось в этом плане, тогда как американец, будь то представитель Северной или Южной Америки, заметит, что в его стране много уже осуществлено в этом отношении. В отрасли транспорта железная дорога стремится к полной приватизации, то же самое можно сказать и о воздушном сообщении. В долгосрочной перспективе, предположительно, и автодороги, включая мосты и туннели и относящиеся к ним стройки, содержание и сборы, присоединятся к этому направлению развития. Принципы самоорганизации, правда, лишь условно имеют отношение к этому. Снижение расходов вследствие конкуренции между различными предприятиями, как показывают простые теоретические рассуждения на основе синергетики и как это доказано на практике, может приводить к разорению отдельных предприятий, но оно может вести, конечно, и к монополизации. Несмотря на это мы уже сейчас наблюдаем, как в отрасли железнодорожных перевозок первоначально сотрудничающие друг с другом общества превращаются позднее в конкурентов. В энергоснабжении роль государства и органов местного самоуправления будет снижаться, независимо при этом идет ли речь о водной энергии, атомной энергии, угле или нефти или же об эксплуатации соответствующих линий электропередачи, о подаче воды, тепла и газа потребителям. Процесс передачи этих предприятий в частные руки, включая и необходимость решения проблемы утилизации отходов, развертывается ныне на уровне органов местного самоуправления или государства в полную силу. Разгосударствование уже давно охватило различные сети передачи сообщений или происходит сегодня, готовое их охватить, будь то телефон, факс, Интернет, почтовая служба доставки писем, бандеролей и посылок, ведь различные службы доставки стали неотъемлемой чертой картины повседневной жизни наших городов, как уже давно ею стала экспедиционная доставка товаров. Вскоре будет отчужден и последний государственный бастион, прекратится участие государства в работе промышленных предприятий.
Обратимся теперь к тем отраслям, в которых большинство учреждений у нас в Германии до сих пор работают под контролем органов местного самоуправления или государства. Я имею в виду здесь всю область воспитания и образования. Независимо от того, переданы ли, хотя бы отчасти, в частные руки детские ясли и детские сады, школы и университеты и в дальнейшем будут оставаться государственными. Если посмотреть на опыт США, развитие которых, хотим мы того или нет, опережает европейское примерно на десять лет, то нетрудно осознать, что и для Германии предсказано дальнейшее разгосударствование. Давайте теперь сконцентрируем внимание, например, на университетах. Здесь, бесспорно, нельзя не признать значительное влияние общественной руки, в особенности через представителей партий. Одновременно чрезвычайно возросли расходы университетов на поддержание своей деятельности.

6. Самоорганизующееся общество

На основе новых технических, медицинских и научных возможностей мы стремимся к расширению своего пространства для свободной деятельности, которая осуществлялась бы при минимальном контроле или даже без всякого контроля. При этом мы должны, однако, отдавать себе отчет, что эти возможности воздействуют на наше общество как новые внешние условия, в смысле синергетики как измененные управляющие параметры. Здесь возникают нестабильности — в социологическом смысле неуверенности, — которые требуют принятия новых решений. Нам следует здесь принять во внимание результаты синергетики, а именно тот ее вывод, что новые решения никоим образом не предзаданы нам как однозначные. Часто возможны несколько различных решений, так что одно исключает другое. Разъясним это с помощью феномена так называемого смещения конфликта. Маленький пример мог бы прояснить ситуацию: когда создается семейная пара, возникает вопрос, какую фамилию она возьмет. На коллективном уровне это было ранее уже установлено законодателем, который предписывает, что фамилия супруга становится фамилией семьи. Законодатель, естественно, может от этого отказаться и тем самым перенести конфликт, связанный с выбором фамилии, на саму пару. Почти во всех процессах, которые мы наблюдаем в наши дни, происходило смещение конфликта, а именно в направлении определяющего влияния коллективного, т.е. государственного, уровня на сферу частной жизни. С созданием все больших возможностей для принятия самостоятельных решений в частной жизни происходит одновременно, таков аргумент экономистов, сокращение управленческих шагов — это может сэкономить общественные средства и сама хозяйственная система будут работать эффективнее. Если с этой точки зрения рассмотреть экономическую конкуренцию между государствами, то можно ожидать, что то государство, в котором в наибольшей степени прекращено регулирование, будет наиболее эффективным. Если мы посмотрим на США, то утвердимся в своем мнении.
Насколько далеко может завести нас такого рода дерегулирование, т.е. прекращение регулирования? Возьмем предельный случай: устранение полиции, переход к самозащите, каждый с этой целью имеет право обладать оружием. Для малонаселенных районов, включая сельские общины, этот шаг может быть, вероятно, совершенно рациональным. Однако также и для районов и с высокой плотностью населения напрашиваются новые решения. Такова, например, возникающая иногда потребность в большом использовании сил полиции, скажем во время проведения спортивных мероприятий или политических демонстраций, хотя они и редки, требуется участие крупных подразделений полиции. Должны ли такие подразделения постоянно находиться в готовности вступить в действие или же можно, как и в случае на добровольной основе сформированной пожарной команды, обходиться силами добровольцев, которые организуют свои действия там, где в деревнях и общинах складывается сходная сложная ситуация? Будет ли достаточно сил добровольной полиции для проведения крупных оперативных вмешательств? При этом добровольные отряды, вероятно, могут сотрудничать с гораздо меньшими подразделениями профессиональной полиции.
Дальнейший путь к экономии ведет через приватизацию в тех областях, где тенденции к разгосударствованию уже очевидны, например, начинает практиковаться частная охрана фирм, вокзалов, аэропортов и т.д., при этом соответствующий работодатель привлекает к работе специальные фирмы.
Перейдем от полиции к правосудию. Разве правосудие не может быть также передано в частные руки? Разве процесс судопроизводства не может проводиться также с экономической точки зрения в терминах «затраты/выгода»? Я думаю, что в делах, относящихся по своей сути к частному праву, безусловно, может. Иначе обстоит дело при тяжких уголовных преступлениях, тогда как преступления против собственности попадают, быть может, даже в категорию частного права. В самоорганизующемся обществе, вероятно, даже приватизация исполнения наказаний не является больше табу — я сам очень хотел бы увидеть, как эта сфера общественной жизни будет развиваться в будущем. Может быть, здесь нужно будет дифференцировать различные типы преступлений. Вероятно, целесообразно посмотреть на развитие отдельных фирм, которые в известном смысле являются отражением общества. В них все в большей мере наблюдается стремление к плоскому, упрощенному управлению, т.е. к устранению иерархии. Фирмы все в большей мере делают ставку на самоорганизацию, посредством которой, например, можно избегать опасных ситуаций, когда информация застопоривается, как будто проходя через узкие горлышки бутылок. При этом современные фирмы, дающие советы по оптимизации управления, нацелены на то, чтобы фирмы способствовали появлению коллективных сетей принятия решений, в которых оказались бы востребованным те большие специальные знания, которые существенно отличают каждую из них.
Интересный аспект состоит в том, насколько далеко смещение конфликта может быть вынесено за пределы государства или, выражаясь в наиболее общем виде, отдалено от общего консенсуса. Мы приходим здесь к идее, что даже этика могла бы стать объектом свободных переговоров. Конкретные поводы для обсуждений появляются все чаще, например, помощь умереть смертельно больным, клонирование людей, использование эмбриональных стволовых клеток. Здесь во многих отношениях стоит принять во внимание то, как смотрит на эти вопросы синергетика. Новые технические и медицинские возможности (я избегаю использовать здесь слово прогресс, чтобы заранее не вносить никаких оценок) действуют как управляющие параметры, при критических значениях которых поведение системы меняется или даже должно изменяться. По-видимому, может даже возникать новый параметр порядка — и таковым является этика. Одновременно в вопросе об использовании эмбриональных стволовых клеток становится ясным, насколько сильно здесь влияние религии. Согласно столпам христианской веры, жизнь возникает уже при соединении сперматозоида и яйцеклетки, тогда как, согласно иудейским верованиям, только несколько недель позднее. Как мы уже сейчас видим, эти верования могут оказывать непосредственное влияние на исследовательскую деятельность соответствующих ученых, результаты которой в конечном счете в значительной мере сказываются на терапии и экономике. В смысле синергетики этика становится самоорганизованным параметром порядка, который сменяет прежний параметр порядка. Так, например, можно было бы себе представить, что вместо догм возникает научное понятие о том, когда возникает жизнь. В отношении донорства органов, хотя и по формальным юридическим основаниям, уже научно разработаны точные критерии того, когда наступает смерть. Здесь существует в наши дни странная, бросающаяся в глаза асимметрия в общественной оценке возникновения и исчезновения человеческой жизни. Когда мы воспринимаем этику как параметр порядка, то мы должны — в системно-теоретическом смысле синергетики — помнить о том, что некий один параметр порядка может господствовать в системе, но наряду с ним в ней могут сосуществовать также иные различные параметры порядка. Поэтому вполне можно представить такую ситуацию, что даже внутри одной нации существуют различные формы этики, например, когда группы людей, тесно связанные с некоторой больницей, считают, что можно использовать эвтаназию, т.е. облегчать умирание обезболивающими средствами, а другие группы, тесно связанные с другой больницей, резко выступают против этого.
Нужно считаться с тем, что понятие личной ответственности все в большей мере оказывается на переднем плане. Но несмотря на это ситуация для отдельных людей не становится проще. Каждый из нас принимает решение в неком окружающем его поле, которое становится все более и более турбулентным. Ответ, который обычно дают здесь, заключается в вещественных принуждениях, которые ведут отдельных людей к определенным решениям. Независимо от того, поступили ли мы так или иначе, последствия неприятны: или решения однозначно определены вещественными принуждениями, тогда человек как марионетка — даже в большей степени, чем молекула жидкости, — увлечен общим течением, или все же существуют множество возможностей для принятия решения. Как тогда принять правильное?

7. Передача знаний и формирование политической воли

Новые технические возможности передачи знаний, особенно через Интернет, открывают новые пути для формирования политического мнения, быть может, даже для формирования политической воли. До сих пор мнения — по меньшей мере, в известной степени — формировались и канализировались с помощью газет, радиопередач, телевидения, причем спектр средств массовой информации простирается от государственно направляемых при диктатурах до многообразия ответственных и продуманных мнений, выражаемых частными каналами. При этом появляются эффекты действия обратной связи. Газеты, например, фигурально выражаясь, окрашиваются в определенный цвет, чтобы приноровиться к определенному (в каждом случае своему) кругу читателей, который затем, в свою очередь, отдает предпочтение определенной газете. Поэтому между газетами возникают конкурентные отношения. Может ли и в Интернете в смысле самоорганизации происходить структурирование многообразия мнений? Это структурирование возникает в соответствии с финансовыми потоками, по крайней мере тогда, когда речь идет о размещении на сайтах серьезных сообщений и обоснованных мнений. Как то, так и другое дорого стоит — связано с вложением больших денег, — так что предлагающий информационные услуги вынужден повышать плату за пользование сайтом. Это ведет к соревнованию между держателями сайтов за клиентов — с точки зрения синергетики держатели сайтов становятся параметрами порядка, — и в зависимости от различий в интересах клиентов здесь — как и для газет — могут сосуществовать различные параметры порядка или они должны в конце концов уступить место одному единственному держателю сайта. Что происходит с теми производителями информационных услуг в Интернете, продукты которых дешевле? Их могут отпугивать только сборы со стороны сетевых дилеров.
Между тем из этой статьи, пожалуй, уже стало ясно, что организующие сами себя системы движутся в таких направлениях, которые не предсказаны нами или — что отвергается нами в социологическом плане — мы представляем здесь себе в некотором роде расизм. Надеяться здесь на действие самих по себе системных закономерностей было бы фатальной иллюзией. В дальнейшем я еще вернусь к этому положению.
Как в самоорганизующемся обществе может быть сделан шаг от формирования политического мнения к формированию политической воли? Методы создания и передачи новостей и компьютерные информационные технологии открывают для этого новые возможности, которые с избытком используются партиями. Размышляя над современным положением дел, я представляю себе некоторого рода постоянное, с одной стороны, настраивание и, а с другой стороны, голосование, народа. Через сообщения средств массовой информации граждане узнают о необходимости совершать политические действия. Это могут быть новые налоговые законы, уголовные законы, но также и решения о призыве на военную службу. Иными словами, граждане напрямую принимают решения по законодательным, а также по исполнительным вопросам. Вопрос о том, возможно ли как то, так и другое, разрешается в процессе самой этой деятельности, но здесь, предположительно, возможно развитие адекватных методов действий. Подобно тому, как раньше проводились выборочные опросы общественного мнения, все граждане в наши дни могут высказывать свое мнение электронным способом, в результате чего вполне могут возникать конфликтные ситуации. В век электроники должен быть найден свой способ установления консенсуса. Это может происходить с помощью заслушивания мнения экспертов — телевидение уже это вовсю использует, — при этом, однако, вполне можно ожидать возникновения патовой ситуации. Мнение, получившее небольшое большинство, может вновь увеличить «свою амплитуду», привлечь дополнительно сторонников. Когда, однако, примерно равночисленные группы ответственно и осознанно принимающих решение людей приходят к двум различным решениям, то это может быть и не так уж плохо с точки зрения всей совокупной группы людей, но при этом впоследствии люди предпочитают присоединяться смотря по обстоятельствам либо к одной, либо к другой группе. При использовании этой технологии на смену партийной дисциплине приходит ответственное сознание отдельных людей. После того как поддержание деятельности партий стало более дорогим и стали возникать дискуссии о пожертвованиях и т.п., я рассматриваю этот способ установления «прямой демократии» не таким уж невероятным. Может быть, этот тип «электронной прямой демократии» будет введен медленно, «ползучим» образом, так, что он сначала будет апробирован на уровне общин или же пока охватит на государственном уровне только некоторые подразделы политики.

8. Воспитание и наука

Обратимся теперь к воспитанию. Частные школы составляют исключение в Германии, и они должны быть признаны государством. Кроме того, в целом они доступны только хорошо утвердившимся в финансовом отношении кругам. Технические возможности для дистанционного обучения здесь только начинают вырисовываться. Если наберется достаточно участников, то они будут доступны для многих, и на пути самоорганизации происходит подготовка новых групп школьников и учителей. Если все вокруг будут говорить, что упомянутые школьники имеют лучшие шансы устроиться в жизни, чем обучающиеся в государственных школах, то приток в эти школы будет больше, плата за обучение станет ниже и число желающих здесь учиться будет и дальше возрастать. Вопрос о том, будут ли при использовании новых технических возможностей естественным образом развиваться отношения между учителями и учениками — как в человеческом, так и в статистическом планах, — или же их развитие застрянет на полпути, остается пока открытым. Стремление к более эффективному образованию составит конкуренцию государственным школам, в которых в Германии заметен сейчас дефицит учителей и, как и в США, работа учителя плохо оплачивается. Вся эта ситуация в самоорганизующемся обществе приводит к возникновению следующей точки зрения по финансированию образования: «Почему я должен платить налоги на протяжении всей моей жизни, чтобы школьные деньги поддерживали свободную школьную систему, хотя у меня нет детей или они только ограниченное время посещали школу — причем, быть может, и не такую хорошую, — хотя я в «самоорганизующейся» системе мог бы инвестировать мои деньги в образование моих детей гораздо лучше?». Этот асоциальный аспект, вероятно, может быть смягчен или даже его можно избежать посредством упомянутого выше способа обучения.
Самоорганизующееся общество откажется от государственно финансируемых и контролируемых университетов. Пользующиеся особой популярностью высшие учебные учреждения, прежде всего технически ориентированные, подведомственные тем или иным государственным инстанциям, уже в наши дни радуются, когда в них вливаются крупные финансовые средства из третьих источников. Хотя существенная часть этих поступлений приходит при этом от других государственных организаций, эта тенденция набирает силу. Если эти средства поступают из промышленности, то часто речь идет об исследованиях на заказ, что в прошлом приводило, прежде всего, к сильным спорам. За эти исследования говорило то, что посредством этого финансово разгружается государство, профессора работают над прикладными проблемами, а студенты заранее приобщаются к предстоящей им профессиональной жизни на целевых рабочих местах. Аргумент против, часто получавший идеологическую окраску, состоял в том, что университеты — если выразиться в резких тонах — порабощаются промышленностью и что при этом страдают фундаментальные исследования.
На эту проблему, конечно, нужно смотреть дифференцированно. С одной стороны, от приложений все снова и снова исходят важные стимулы для фундаментальных исследований. С другой стороны, однако, история науки показывает, что очень важные открытия совершаются в чистых фундаментальных исследованиях — без всякой оглядки на применимость результатов. Какие важные для самоорганизующегося общества случаи появляются здесь и в каком направлении, судя по всему, развиваются США, показывает «Черный Петр» — поведение существующих там фирм. Согласно общему пониманию, результаты фундаментальных исследований публикуются, но вместе с тем возникает вопрос, почему некая фирма должна заниматься дорогостоящими исследованиями, если результаты этих исследований затем пойдут на пользу и другим конкурирующим с ней фирмам? Поэтому каждая фирма задвигает черного Петра фундаментальных исследований, скрывая их от других фирм, а также и от университетов, так что исследования такого рода нигде не проводятся. Вышесказанное в известной мере имеет силу и для университетов. И если такие фундаментальные исследования и проводятся, то под напором общественности они указывают на то, что из фундаментальных исследований вытекают вновь и вновь, иногда намного позже, чем развертывались они сами, важные приложения. Однако, может быть, фундаментальные научные знания тоже являются культурным достоянием — наряду с искусством, в которое равным образом вносят свой вклад как естественные науки, так и науки о человеческом духе и обществе. Правда, определенным естествоиспытателям не следовало бы ослаблять свой глазомер, если они требуют от государства огромные суммы на исследования, где результат познания в конечном счете их мало интересует. В самоорганизующемся обществе эта проблематика станет, по всей вероятности, еще более ярко выраженной. Наконец осуществленная в самоорганизующемся обществе приватизация университетов, как говорят ее сторонники, существенно изменила учебную работу в них. После того как студент или студентка вносет высокую плату за обучение, возникают его/ее собственные сильные интересы закончить учебу как можно в более короткие сроки и добиться одновременно как можно более высоких результатов. Это ведет к тому, что стремятся успешно работать и преподаватели, которые в конечном счете обеспечивают свою жизнь от платы студентов за обучение. Все это можно (в двояком смысле) изучать на примере США, где светлые и теневые стороны этой практики становятся отчетливее. В качестве светлой стороны здесь выступает эффективность обучения и тот факт, что университет чувствует себя одной большой семьей и слывет таковой, а в качестве теневой стороны — по крайней мере, для европейца — финансово обусловленная дифференциация. В общем случае: переведенные в университеты деньги соответствуют облику крупных и представительных промышленных фирм (которые между прочим, в свою очередь, выступают в качестве спонсоров).

9. Разгосударствование повсюду

В каких областях мы должны ожидать дальнейшего «разгосударствовавния»? Первое впечатление создается здесь от США. Спорт извлекает из государства все больше средств на свою поддержку, в известном смысле имеет место конкуренция между различными видами спорта, причем число приверженцев соответствующих видов — например, через квоты включения телевизора — играет решающую роль. Для тех видов спорта, которые в общем поддерживаются относительно небольшим количеством приверженцев, но которые вносят вклад в повышение национального престижа, требуются, следовательно, состоятельные меценаты. В качестве таковых выступают — посмотрите на США — крупные фирмы, которые через рекламу превращают свою спонсорскую поддержку в звонкую монету. В то время как в мире спорта существуют многочисленные страстные поклонники, которые вносят значительные суммы в поддержку спорта, полная приватизация искусства — примером чего может служить Берлин, — по крайней мере для меня, чрезвычайно трудно представима. При этом идет речь не только о наслаждении культурой со стороны зрителей и слушателей, но и о том, что культурная нация — и это само собой разумеется — просто может позволить себе иметь художников и артистов без государственного и экономического попечительства о них, причем я не хотел бы исключать здесь умеренную обратную связь с экономикой страны.
По всей вероятности, будущее самоорганизующееся общество будет воодушевлено идеей, что всё может себе позволить. Почему бы не иметь армию наемников или даже наемные «частные армии»? Содержание государственной армии дорого обходится государству, может быть при частном хозяйственном предприятии это будет выгодно. Уже сегодня мы видим, как определенные услуги — например, транспорт — передаются от бундесвера в частные руки. В любом случае всеобщая воинская повинность несовместима с самоорганизующимся обществом, скорее ему нужна армия из добровольцев, которые предоставляют себя в распоряжение в зависимости от потребности вступить в действие.

10. Еще одно опасное дело. Налоги

Затронем теперь еще одно опасное дело — налоги. Они текут в различные кассы: в кассы органов местного управления, городов, земель, федерации. Налоговое законодательство превратилось в непроходимые джунгли — почти каждому гражданину требуется консультант по налоговым делам. Самоорганизующееся общество должно будет здесь искать новые пути. Один из путей открывается через «электронную прямую демократию», причем благодаря подходящим граничным условиям («управляющим параметрам») сложные регламентации исключаются. Синергетика предоставляет нам примеры, как могут выглядеть такие управляющие параметры. Другой, еще более революционный путь, мог бы состоять в передаче обязанности взыскивать налоги частным фирмам. Во всяком случае в самоорганизующемся обществе требуется радикальное упрощение налоговой системы, так чтобы каждый отдельный человек мог бы рассчитывать и платить свои налоги без посторонней помощи.
В контексте налогов должна быть поднята еще одна дальнейшая тема — меценатство. Мы все более убеждаемся в том, что в самоорганизующемся обществе меценаты, независимо от того, кто выступает в качестве таковых — частные лица или же фирмы, не только желательны, но и обязательны. Европейское налоговое законодательство является здесь — в противоположность американскому — контрапродуктивным, т.е. не способствует добровольным пожертвованиям и их продуктивному использованию, ибо оно устанавливает очень низкие высшие пределы для необлагаемых налогом сумм. В общем можно сказать, что в Европе здравый рассудок государственных функционеров поставлен выше, чем здравый рассудок успешно развивающих свою деятельность частных лиц.