В условиях обострения отношений России с технологически продвинутым Западом вопрос промышленно-технологической независимости стал вопросом жизни и смерти. Вставшая задача, по сути, сводится к новой индустриализации страны. Так оказалось, что статусная инновационная игра, инициированная Д.А.Медведевым, приобрела для России судьбоносное значение. На пути решения этой задачи есть несколько взаимосвязанных проблем.

Первая из обнажившихся проблем – это невосприимчивость нашей экономики к инновациям. Для решения этой проблемы придется сознательно перестраивать структуру производящего сектора экономики. Конкретная рекомендация сводится к созданию специализированных предприятий двух типов: производителей комплектующих и сборочных заводов. Это делает инновационную направленность неотъемлемым (системным ) свойством экономики.

Вторая наша проблема — отсутствие в рыночной экономике стремления к необходимой реиндустриализации. Эта проблема может решаться только под прямым государственным управлением. Для реализации этой задачи предлагается восстановить институт Генеральных Конструкторов, наделяя их соответствующими полномочиями и возможностями преодолевать административно-бюрократические препоны.

Желаемый результат состоит в преобразовании существующей экономики, в экономику с инновационным характером. Анализируя историю не состоявшегося инновационного рывка, приходится признать, что структуры, созданные по иностранным образцам, плохо приживаются в совершенно отечественной среде: бессистемное копирование кажущихся лучшими элементов других экономик — заведомо ошибочный путь. Необходимо извлечь урок из собственного опыта и перейти к системной и последовательной созидательной работе.

Проблема, ставшая судьбоносной

В 2009году президент Д.А.Медведев сформулировал общегосударственную задачу инновационного развития станы. Тогда, в щедрые на нефтедоллары годы, «либеральный» истеблишмент внушал нам, что все можно купить на деньги, вырученные за экспортируемое сырье. Так страна и жила, постоянно сокращая свое производство и замещая свои товары импортными. Добросовестные историки когда-нибудь, наверное, назовут это время «мирным разрушением», «добровольной деиндустриализацией» или каким-нибудь похожим образом. Инициатива Президента казалась противоречащей реалиям развития страны и большей частью общества воспринималась как еще одна попытка копирования у Запада чего-нибудь особенного.

В наше время (лето 2015) цена на нефть значительно упала, и отношения с западными «партнерами» у нас дошли до введения взаимных санкций. С одной стороны, бывшие «партнеры» пересмотрели модель сотрудничества, и отказываются продавать технологии, с другой стороны стало почти не на что покупать. В этих условиях вопрос промышленно-технологической независимости стал вопросом жизненной необходимости. Конкретно задача сводится к новой индустриализации. При этом бессмысленно копировать существующие мировые аналоги, а имеет смысл создавать производства только следующего поколения. По сути оказалось, что это есть продолжение той старой президентской инициативы. Но то, что в России Д.А.Медведева было статусной игрой, для России В.В.Путина стало вопросом жизни и смерти.

Анализируя историю не состоявшегося инновационного рывка последних лет, приходится признать, что далеко не все получилось так, как хотелось. Но повторим: это стало вопросом жизни и смерти, а значит надо извлечь урок из накопленного опыта, чтобы не совершать тех же ошибок, которые мы уже один раз совершили, и перейти к последовательной созидательной работе.

Проблема 1. Сопротивление производства.

С высоты птичьего полета

Ранее был описан Полный Технологический Инновационный Цикл, представляющий многоступенчатый процесс преобразования знаний в технологии, конструкторскую документацию, оборудование, регламенты для нового производства и, в конечном итоге, новые рыночные товары и услуги (Кешелава В.Б., Андриянова А.А., Хребтов А.В. Как запустить инновационный цикл? Экономические стратегии, 2012 Номер 9. http://www.inesnet.ru/article/kak-zapustit-innovacionnyj-cikl/). Там же отмечалось, что несистемное стремление напрямую заимствовать отдельные элементы чужого успешного опыта не приводит к желаемым результатам. Основная рекомендация, которая была сформулирована — «восстановить прикладную науку в том виде, который соответствует нынешним реалиям и учитывает локальные условия».

Но даже если прикладная наука будет восстановлена, или Цикл замкнется за счет привлеченного/заказного инжиниринга (никакие санкции не мешают найти его на стороне), несколько других проблем остаются нерешенными. Эти проблемы не меньшего масштаба, и их решение невозможно ни купить, ни найти на стороне – эти проблемы мы должны решить сами. И одна из таких наших проблем – это невосприимчивость нашей экономики к инновациям.

Очевидно, что наши научно-технические разработки не нужны ни ритейлу, ни консалтингу. Однако нефтяная, и металлургическая, и большинство других индустрий предпочитают готовые решения из-за границы.

Подсказка со стороны

Специалист по истории российской и советской науки из Массачусетского технологического института Лорен Грэхэм (Loren Graham) много лет исследовал (и написал на эту тему почти десяток книг) вековую «неспособность» российской науки «превращать идеи в коммерческие начинания». В результате он пришел к выводу, что «в российском обществе нет условий, необходимых для коммерческого успеха технологий — здесь речь идет о социальных, правовых, политических и экономических условиях». Многие из этих «условий» Грэхэм а своих работах называет. С отдельными деталями картины, которую он описывает, хочется поспорить, но глобально он прав.

Статья, посвященная работам Грэхэма «Почему блестящая российская наука обречена оставаться в тени» была опубликована Леоном Нейфахом в «The Boston Globe» (оригинал см.  http://www.bostonglobe.com/ideas/2015/01/04/russian-science-amazing-why-hasn-taken-over-world/u61VuLiq3lJiyIMY0OLZ7N/story.html, перевод на русский язык см. http://inosmi.ru/world/20150107/225375584.html).

Si vis pacem, para bellum

Можно ли построить такую экономическую модель, которая была бы восприимчивой к инновациям, и эта (инновационная) направленность проявлялась без какого-либо специального давления? Иначе говоря, сделать инновационную направленность неотъемлемым (системным) свойством экономики?

Кроме антиинновационного отечественного опыта, демонстрирующего как делать «не надо», есть не до конца осмысленный материал от основателя теории инноваций Й.Шумпетера, опыт внутрифирменного предпринимательства и японский опыт построения подвижных эволюционирующих компаний. Однако опыт внутрифирменного предпринимательства хоть и велик, и разнообразен, но не применим в масштабах страны. Японский опыт, при всей его привлекательности, плохо прививается в других странах, а Шумпетер, считавший предпринимательский дух малых компаний основным двигателем инноваций, по отношению к крупным компаниям пришел к весьма неутешительному выводу: «… в эпоху большого бизнеса главной целью предпринимательской деятельности становится сохранение ценности сделанных инвестиций — сохранение капитала. Это грозит положить конец всем усовершенствованиям, направленным на сокращение издержек. Следовательно, капиталистический строй оказывается несовместимым с прогрессом» (Шумпетер Й.А. «Капитализм, Социализм и Демократия», Глава 8. Монополистическая практика). В последствии некоторые крупнейшие компании сделали прямую ставку на скорость продуктовых нововведений, однако завели экономику в другую ловушку (см.далее).

Последовательный анализ этой проблемы требует отдельных усилий, времени и места, но сама логика рассуждений и конечные рекомендации не отличаются скандальностью и могут быть восприняты без развернутой доказательной базы.

Ясно, что на каком-нибудь крупном машиностроительном заводе могут производиться тысячи технологических операций. Ответственные лица ежедневно решают проблемы совместной работы всего этого комплекса, его внутренней логистики, накладных расходов, текущего и аврального ремонтов, нехватки кадров и т.д. и т.п. Очевидно и отношение ответственных лиц к изобретателю, предлагающему улучшить одну из тысячи операций…

Выход прост: «Промышленность должна состоять из двух типов предприятий: производители комплектующих и сборочные заводы. Первые владеют небольшим количеством специализированных технологий, а вторые собирают готовые изделия» (Брызгалов А.А. Беседы с инноваторами Академгородка. Новосибирск 2009). С одной стороны, любая инновация на предприятии, эксплуатирующем считаное число технологий, будет встречена не чиновниками, а заинтересованными профессионалами, которые могут и оценить ее, и внедрить. С другой стороны, инноватору, заинтересованному в создании собственного бизнеса понадобится всего лишь наладить производство одной–единственной детали, на которой данная инновация дает максимальный эффект.

Не нужно никого особенно уговаривать или специально стимулировать: сама структура производства обеспечивает восприимчивость всех игроков к инновациям.

И только!

В полном соответствии с логикой Шумпетера. Кстати, очень похоже на некоторые японские варианты. Судя по доступной информации, КАМАЗ начал движение по этом направлении.

Проблема 2. Организация новой индустриализации

Рынок или не рынок?

Вспоминая историю технологического развития России и СССР, необходимо признать, что это развитие было заметно неравномерным (в буквальном смысле рывками). В царской России каждый рывок был результатом прямого вмешательства царствующей особы в этот процесс (краткое изложение истории Тульского оружейного завода «от Грэхэма» см. http://ttolk.ru/?p=24003). История индустриализации СССР, которая была проведена под прямым управлением первых лиц страны, подтверждает общее правило авторитарного механизма нашей промышленно-технологической эволюции. Дополнительной иллюстрацией этого правила являются проект ГОЭЛРО и ДнепроГЭС. Еще одним ярким примером могут служить истории Генеральных Конструкторов середины XX века, создавших оружие победы во Второй Мировой Войне, а чуть позже атомную бомбу, космические корабли, советскую авиацию и оружие следующих поколений. И здесь мы с гордостью вспоминаем Ильюшина, Кошкина, Лавочкина, Туполева, Курчатова, Королева, Челомея, Глушко и многих других.

В то же время дефицит и невысокое качество советской техники гражданского назначения свидетельствует об ограниченной эффективности института Генеральных Конструкторов. Нельзя же на самом деле назначить Генерального Конструктора по утюгам или холодильникам, наделив его соответствующими полномочиями. В СССР, где было исключено частное владение средствами производства, проблема производства гражданской техники оказалась неразрешимой. Во всем мире эту задачу успешно решает частный бизнес, что вполне возможно и в современной России.

Сразу отметим, что упомянутые «внерыночные структуры, решающие стратегические задачи», это не обязательно государственные структуры — не только Роскосмос, NASAи DARPA. Они в принципе могут быть и огромными, и частными, как IBM, Intel, Boeing, Lockheed Martin, DuPont, Abbot и др.

Структуры по государственному заказу

В наших условиях возможным ключом к решению стратегических задач будет восстановление института Генеральных Конструкторов, работающих по государственному заказу.

Здесь возможны оба типа предприятий. К первому типу относятся предприятия, производящие на рынок высокотехнологичные комплектующие (например, микросхемы, реактивные двигатели или особые материалы), которые в настоящее время отечественный бизнес произвести не может. Критериями выбора таких продуктов может быть технологическая и экономическая целесообразность быстрого запуска массового производства или целесообразность сохранения эксклюзивности технологии. Ко второму типу относятся предприятия, производящие конечную продукцию специального назначения (преимущественно сборочные). Основную массу критически важных комплектующих эти предприятия должны получать от производителей первого типа.

В утешение апологетам рыночной экономики признаем, что большинство из этих объектов со временем может быть акционировано.

Рыночный сектор

Эффективность рыночной экономики доказана многолетней практикой, обоснована теоретически и иллюстрирована яркими примерами. Там, где нет необходимости решать срочные стратегические проблемы, бизнес волен поступать по своему усмотрению.

Разумно предположить, что реализация политики специализации предприятий (на сборочные предприятия и поставщиков комплектующих), создаваемых по госзаказу, окажет рыночное влияние на частные предприятия.

Антимонопольный баланс

Еще Шумпетер предупреждал «… в отраслях, где нет совершенной конкуренции и производство контролируется несколькими крупными концернами, у последних есть достаточно возможностей для того, чтобы отбить атаки, которым подвергаются их капиталы, и избежать убытков на капитальных счетах; короче говоря, они могут потягаться и с самим прогрессом» (Шумпетер Й.А. «Капитализм, Социализм и Демократия», Глава 8. Монополистическая практика).

Надо признать, что со времен Шумпетера многие крупные компании значительно поумнели и вместо того, чтобы бороться с прогрессом, возглавляют его, чуть ли не ежедневно навязывая покупателю очередную «современную» модель чего-то такого, что нельзя не купить, хотя прошлогодний аналог еще вполне работоспособен.

Многие из них разрослись до международных мегакорпораций, замкнули на себя жизненно важные товарные и финансовые потоки и стали напрямую влиять на экономику. Величина этих монстров выводит их за рамки стихийного регулирования рынком по Адаму Смиту и приводит к прогрессирующей перекачке денег, пагубно влияя на экономику в целом (Кешелава В.Б., Курдюмов В.С., Пунда Д.И. Нобелевский комитет: регулируем ли современный рынок? «Экономические стратегии» 2015, Номер 1. https://spkurdyumov.ru/economy/nobelevskij-komitet-reguliruem-li-sovremennyj-rynok/)

Также обратим внимание на то, что при соблюдении предлагаемых правил построения экономики (здесь и далее) такие монстры и не нужны, и не образуются.

Суммируя наш опыт, можно утверждать, что институт Генеральных Конструкторов эффективен для решения нерыночных задач, имеющих стратегическое общегосударственное значение, в то время как рыночный механизм имеет свои задачи, с которыми другие не справятся. Т.е. в экономике должны сосуществовать обе модели, обеспечивая устойчивое развитие и позволяя решать, как рыночные, так и стратегические задачи развития.

Проблема 3. Стимулирование инноваций

Что имеем?

Возвращаясь к смысловому содержанию инновационной инициативы Д.А.Медведева, отметим, что она была в значительной степени направлена именно на создание частного сектора малых наукоемких производств (в основном «производителей комплектующих») на базе разработок отечественных ученых. Надо признать, что в последние 10 лет было предпринято множество правовых, политических и экономических действий для создания инновационного сектора экономики, призванного соединить науку и бизнес. Потрачены достаточно большие средства на исследовательское оборудование для крупных университетов, на создание федеральных университетов, технопарков, центров коллективного пользования и множества бизнес-инкубаторов; приняты отдельные законодательные акты и пр. Вдобавок к упомянутому было создано несколько институтов развития: РВК, Фонд содействия развитию малых форм предприятий, комплекс Сколково, Роснано, ряд отраслевых и региональных фондов и т.д. В результате мы произвели огромные капиталовложения, а имеем накопленные проблемы и мизерный общеэкономический эффект.

- в центре

Признаем, что верное и нужное направление развития экономики превратилось в очередную кормушку для чиновников. Так были созданы институты развития в которых работает по многу сотен сотрудников. В то же время Израильском аналоге Роснано, запускающем раз в 10 больше нанотехнологических производств, работает «1,5 человека — исполнительный директор на полставки и инженер-координатор на полную ставку» (http://oko-planet.su/politik/politikdiscussions/42303-izrailskij-yekspert-o-bolshoj-organizacii-rosnano.html).

Критерии отбора кадров для структур, управляющих инновационной деятельностью, для внешнего наблюдателя продолжают оставаться загадкой. С одной стороны, там есть люди с инвестиционным опытом, и когда появилась мода на инновации, они просто получили еще одно поле деятельности. Однако исходно инвестиционные структуры были созданы для финансовых операций с основным прицелом на рынок ценных бумаг. В соответствии с целью оперирования на рынке ценных бумаг там был подобран и обучен соответствующий персонал. Все это не совсем соответствует специфике инновационной деятельности. Правда, к настоящему времени (лето 2015) в инвестиционных структурах, специализирующихся на инновациях, можно найти не только финансистов и экономистов, но и имеющих техническое или естественнонаучное образование сотрудников.

«Помогли» нам и заокеанские партнеры, предложившие всевозможные курсы экспресс-обучения любой деятельности, на которых можно было получить дипломы или, в крайнем случае, сертификаты весьма престижных университетов. Только несоразмерно сжатые сроки обучения и, подчас, посредственное владение английским языком по какой-то причине никого не смущали. В дополнение к МВА появилось miniМВА и miniМВА-дистанционное (так скоро появятся microMBA, а впоследствии и nanoMBA, при котором диплом будут выдавать просто за желание его иметь). Все выпускники прочли несколько популярных (и по форме, и по содержанию) современных учебников, освоили «правильные» слова и очень хорошо научились имитировать наличие глубоких знаний и опыта.

С другой стороны, согласно реальному опыту работы в этой среде, существует еще и непонимание особенностей инновационной деятельности, зачастую достигающее гротескных форм. Как иначе оценивать требование одного из институтов развития в случае неудачи инновационного (!) проекта вернуть инвестору всю сумму инвестиций с процентами?! И это была не перестраховка неопытного менеджера, а подтвержденная позиция нескольких «начальников от инноваций». С такими «инвесторами» любая инновационная деятельность невозможна, даже при наличии идеальной экономической среды и правоприменительной практики.

- на местах

На местах в первую очередь выбирались самые капиталоемкие и понятные части задачи. Таковыми оказались девелоперские подзадачи. Во всех известных авторам технопарках и особых экономических зонах в первую очередь были построены административные здания и конференц-залы, оборудованные дорогой мебелью, кожаными креслами, проекционным оборудованием и аппаратурой для видеоконференций.

В некоторых местах дальше административных и офисных помещений дело не пошло. Кому-то не хватило финансирования, а кто-то, очевидно, считает, что этого вполне достаточно для инновационной деятельности.

… а в целом

В режиме «Даешь Силиконовую тайгу!» происходило копирование самых дорогих узлов инновационного сектора экономики разных стран. При этой бурной деятельности мало кто задумывался о том, как все это должно вместе работать. Отрезвление пришло через несколько лет. В августе 2013 г. эксперт Всероссийского фонда образования Олег Сергеев уже спокойно писал: «Они не представляют себе, что такое инновации, технологии, какова роль самого инновационного центра. Проект буквально продавливался через Думу теми, кто ничего не понимает в науке» (см. http://www.nakanune.ru/articles/18024). В марте 2015 Владимир Громковский признает: «Главная беда — с самого начала ни один из тех, кто задумывал «Сколково», готовил и принимал решения не понимал в точности, что оно такое, зачем и кому требуется, и что с ним делать» (http://expert.ru/2015/03/24/chto-sluchilos-so-skolkovo—na-samom-dele/).

Нельзя ведь всерьез надеяться, что созданные по чужим лекалам разрозненные структуры вдруг приживутся в совершенно отличной окружающей среде, заработают сообща и принесут плоды, подобные заокеанским. Абсурд сложившейся ситуации сравним с дорогим круизным лайнером посередине пустыни, рядом с которым висят в воздухе четвертый и пятый этаж 6-звездочной гостиницы.

Каждая структура в отдельности работает с большими затратами и низкой эффективностью, но локально какую-то пользу приносит. Вместе все это работает очень плохо. Вернее, вместе – не работает вовсе. Приходится признать, что, несмотря на потенциальную привлекательность инновационного бизнеса и создание стимулирующих государственных структур, производящих значительные финансовые вливания, инновационный сектор экономики в России так и не был создан.

Заключение

Принимая безусловную важность реализации инновационного рывка в сегодняшних реалиях, необходимо спокойно разобраться, признать прошлые ошибки, сделать правильные выводы и много работать, наладив конструктивное взаимодействие участников процесса.

Правильная постановка задачи, очевидно, состоит в преобразовании сложившейся экономики, в экономику с инновационным характером, но для этого нужны подходящая правовая среда и правоприменительная практика (эти вопросы в данной работе не комментируются), предприятия восприимчивые к инновациям и соответствующая задачам срочной реиндустриализации организация управления (эти вопросы обсуждались в данной работе), а также непрерывный поток проектов.

О потоке проектов — в следующий раз.