За последнее столетие социум развивался, как никогда, чрезвычайно интенсивно. Он получил высокое и растущее разнообразие — и знаний, и технологий активности общества (производства, общения, IT…). За одно поколение сегодня происходит несколько их кардинальных изменений, совершенствование и смена их акцентов. Уже молодежь может больше и знать, и лучше ориентироваться в актуальных качествах социума, чем взрослые мудрецы.

Основное требование свободного рынка – это конкурентная (свободная) влиятельность всех его слоев и акторов (то же — свобода частного бизнеса), как влиятельность их самоорганизации. Тогда, и отбор акторов позволяет получать (формируя представления ситуаций и прогнозы) прогрессивные варианты развития. И свободный поиск (отбор) общих представ-лений и прогнозов позволяет обществу (и его слоям) реализовывать свои экономические и социальные интересы. Это так эффективно работает невидимая рука рынка (рынка, как социальной системы) – когда-то или где-то она работает очень эффективно, а «иногда» — и в меньшей степени. И, в этом смысле, этот «конкурентный регулятор», в той или иной степени, присутствует и может влиять при любой организации власти и экономики (пусть и для отдельных слоев или акторов). Так и любые реформы (инструменты рынка) всегда обеспечиваются (в своей эффективности) эффективностью самоорганизации. И не только её влиятельностью, как это принято в свободном рынке, но и адекватностью используемых (и проходящих отбор) представлений.

Согласно антропологическим, когнитивным и иным, причастным к познанию мышления, исследованиям, возможности оперирования (управления, регулирования, прогнозирования) системами ограничены его предельными индивидуальными человеческими возможностями (как оперирования на уровне мышления). Так, например, коллектив из десяти управленцев будет эффективно управлять, в пределе (максимально), не 60-70 подчиненными, а теми же 6-7, что и один (в пределе). Есть ещё и образное такое понятие, как «Проклятие одиночества мыслителя». Также, эффективность управления (регулирования) и таких социальных систем, как экономические, будет иметь то же самое ограничение («индивидуальное», в пределе). И это не важно, как оно реализуется — со стороны ли власти, её ли институтов или ведомств, экспертного ли сообщества, или персональных управленцев. И чем сложней своего оперируемого (в рамках этого ограничения) состояния будет экономическая система, и чем дольше эта «сложная в управлении ситуация» будет длиться, тем выше будет вероятность её непрогнозируемости, нерегулируемости, неуправляемости. Высокое и растущее сегодня разнообразие знаний и технологий эту вероятность явно умножило. Для экономики оно увеличило неуспешность формальных инструментов, реформ… И тут можно спорить, например, о том, что больше повлияло на развитие «неконкурентных инструментов» или преференций крупного капитала или коррупции — алчность в сочетании с возможностями монополий, большого бизнеса и власти, или падение регулируемости. Только, при ослаблении возможности регулировать, любые негативы социума и их рост явно будут «чувствуют себя уверенней». Также, можно пытаться устранять накопившиеся негативы и перекосы в экономике, строить очень оптимальные реформы и «Антикризисные Проекты», но, при такой сложности управления (регулирования, прогнозирования), успешность их реализации стала неубедительной. Такие реформы-Проекты, несомненно, будут делаться, даже получаться, но как тактические, «поверхностные», и, разве что, с политической или иной неэкономической «поддержкой».

Сложившееся («традиционно») оперирование социальными системами сопровождается оперированием пониманием (на уровне мышления) и формальными инструментами (моделями, IT, коммуникациями, сетевыми технологиями…). А прошлый век развил оперирование системами до привлечения системных представлений. Они менее определенные, но более адекватные, многосторонние, более приспособленные к управлению. Это — Функциональные системы П.Анохина, Концептуальное проектирование С.Никанорова и З. Кучкарова, технологии «без догм» Д.Сноудена, «концепты сложности» Э.Морена, «нобелевские модели совершенствования регулирования рынка» Ж.Тироля, и многие другие. Их подходы более эффективно упорядочивают и оптимизируют организацию или структуру управления социальных систем, чем подход «традиционный». Но и они уже тоже недостаточны для решения данной проблемы сложности управления, для эффективного управления (регулирования) во многих современных, «самых» сложных (и актуальных) социальных системах, как в той же экономике. Что подтверждает высокая (растущая) и длительная неопределенность мировых рынков.

Перспективы создания искусственного интеллекта обширны, особенно, при замене человека во многих сферах его ответственности. Но и они тоже не способны решить проблему ограничения оперирования системами – они оперируют в существующих математиках (моделях этого мира), но не способны строить новые, на что способен человек. А это актуально в управлении, особенно — современными сложными системами (согласно, общепризнанному адекватным, «наблюдению практики» Гёделя – его теореме о неполноте математик, представления нашего мира, при его познании, при оперировании им и его представлениями, требуют постоянного поиска, построения новых его моделей). Ну и — нет надежд на такое же быстрое, как рост технологий социума, развитие природных, антропологических возможностей познания систем (оперирования ими) – это потребует эволюции на многие тысячелетия.

Нами разработана технология управления (со-управления), обеспечивающая возможность коллективного, по сути, качества управления на уровне мышления. Такому коллективному управлению невозможно научить или заставить, а можно только обеспечить его реализацию – устойчивое соответствие представлений (в коммуникациях) пониманию. Не каких-то междисциплинарных или конвергентных, а именно — соответствующих ему – совпадающих с пониманием в части или полностью, или «ненавязчиво» улучшающих его. Сегодня в социуме развиты две «укрупненные» технологии мышления: воспроизводимой реакции на возмущения (которая превалирует у клеток и животных), и обмена-формализации понимания. Сейчас сложно сказать, как будет развиваться третья мыслительная технология, так как не известно, какие её формы «отберёт» социум, и какими будут новые математики. Но она будет именно «коллективного качества управления на уровне мышления» — других выходов (неразрушительных) просто нет. Они есть: революция, ожидание адаптации, упрощение; но и они сложные, особенно, в высоком и растущем разнообразии общества — технологическом и знаний.

Нам такое «начало» позволило получать глубокие представления проблем в экономике.
Вторая, после «нерегулируемости», проблема экономики – высокое нерыночное расслоение, которое сегодня уже во многом связано не только с преференциями, нерыночными приватизациями, криминалом и т.п., но и со спадом регулирования (управления) в социуме. Это расслоение неудержанно растет, создавая высокие барьеры развития, — и прямым образом в экономике, и косвенно, через социальные проблемы. Создавая даже институциональные образования (законные и нет) «поддержки расслоения». При такой нерегулируемости нет надежд, что эти нерыночные перекосы будут отрегулированы невидимой рукой рынка. Решение и этой проблемы требует более эффективного оперирования экономикой, чем есть.

Кстати, из сказанного становятся немного понятнее сегодняшние сомнения, что следует ли развивающимся экономикам идти по пути западной либерализации экономики. Запад, да сегодня более развит и ресурсно, в благосостоянии, и технологически, и институционально, в открытости и главенстве права… И ему, в этом смысле, будет проще не только кризис перенести, но и с проблемой падения регулируемости рынка справляться. Он к своему потенциалу долго шел. Но всё это не значит, что нужно копировать его путь. И именно по причине нерегулируемости западного рынка, сегодня. И может быть, — в большей степени, чем там по разным опасениям, что, якобы, крупный капитал, монополии, развитые финансовые инструменты Запада будут «на этом пути» непомерно выкачивать ресурс из развивающихся стран. Просто, Запад сам уже лет 5-7 сомневается, что у них всё в порядке, а мы туда, как «в омут»? В продолжении этих сомнений – активная дискуссия о т.н. «технологической угрозе в мире», особенно, если нагнетать ещё, что «Запад нас от своих технологий отталкивает, и нам нужны — и свои технологии, и своя модель развития в этой ситуации». Это да, технологий много, но это всего лишь развитие коммуникаций, производства ресурса, и т.д. И опять важнее звучит тот же вызов: как всем этим управлять, эффективнее, чем (не) получается. И на Западе, тоже.

Таким образом, предлагается вполне обоснованное и даже наиболее актуальное сейчас внедрение технологии со-управления в разрешение проблем современной экономики; как технологии, являющейся развитием (дополнением) существующих технологий «традиционного моделирования» и обобщенного «нового управленческого (в системных представлениях) проектирования». Плюс – использование более глубоких представлений проблем современной экономики, которые такая технология формирует (и которыми оперирует). Дальше — изучение и развитие технологий коллективного качества управления (на уровне мышления). Как эти исследования, так и сами такие, более эффективные технологии (как со-управления) несут, с одной стороны, международную значимость (как направленные на решение главных проблем и мировой экономики), с другой — значимость в обеспечении безопасности страны, и государства (как увеличивающие эффективность самоорганизации социума, и его слоев).

Данный материал «скорректирован краудсерсингом» на основе комментариев из разных областей знаний (комментариев с одобрением и с критикой). Комментариев, используемых темой материала (и комментариев по начальному варианту этого текста), от ведущих российских ученых специалистов в экономике, управлении, антропологии, в науках о мышлении, в исследованиях по т.н. искусственному интеллекту и науках о сложных системах и синергетики. И от управленцев-практиков в области сложных социальных систем, в том числе — руководителей и владельцев «крупного» бизнеса.