(касается дискуссии о широко озвучиваемой сегодня острой востребованности т.н. междисциплинарных представлений происходящего в мировой экономике, и о том, чем они могут быть полезными в управлении экономикой и в её прогнозировании, и почему в настоящий момент они «отсутствуют в экспертной и властной среде»)
Введение
Современный, затянувшийся более чем на пять лет, сложный мировой экономический кризис, справедливо считается кризисом системным. Системным в том смысле, что в нем наблюдается присутствие большинства из всевозможных факторов, которые негативно влияют на экономику, как на социальную систему (то есть, систему с социальными, в том числе, экономическими, отношениями; к таких систем относятся и мировая экономика, и её отрасли и рынок, или сектора рынка, и предприятия частного или смешанного бизнеса, и государственные структуры).
Можно перечислить следующие из факторов, существенно повлиявших на экономику в текущем кризисе: Низкие ресурсные возможности бизнеса реального сектора рынка, как производства продуктов и услуг широкого спроса. Высокие затратные барьеры развития малого и среднего бизнеса. Огромные, и «неожиданно» развивающиеся, дисбалансы и долговые проблемы. Растущее снижение доходов населения и спроса. Слаборегулируемая, разрушающая экономику активность некоторых инструментов монопольного бизнеса или бизнеса финансового сектора, например, технологий финансовых нарушений нормативов и ликвидности в банковской системе; или т.н. финансовый кризис. Значительный уровень коррупции и криминала. Угрожающе растущее имущественное (ресурсное) расслоение.
В чем состоят основания для такого значительного «совместного влияния негативных факторов на экономику»? Может быть, в современном рынке не хватает конкурентности для его, рынка, «светлого капиталистического будущего» [1-3]? Или «модель свободного рынка исчерпала себя», в том смысле, что «грядет новый технологический уклад», или что «старая модель, как и её уклад вышли на насыщение в части своих возможностей» [4-6]? Или в современном много- и высокотехнологичном рынке (как и в обществе, в целом) необходимо активное участие новых государственных и общественных институтов [7-9]? Эти вопросы о «истинном» характере современных проблем нетрудно развивать и дальше.
В настоящей работе предпринята попытка выделить главные позиции в интегральной картине обозначенного случая «доминирования негативных для современной экономики обстоятельств и факторов», на которые в первую очередь сегодня необходимо, очевидно, направлять основные усилия по скорейшему выходу из неустойчивого и неопределенного состояния экономики; но не по «катастрофически радикальному» варианту такого выхода.
Экспертами и властью, сегодня, рассматриваются всевозможные варианты смены экономической политики. И спекулятивные, и с поиском «правильных» моделей рынка, с апробацией их на практике, с применением различных инструментов. Когда же попытки решения актуальной проблемы в рамках «традиционных математик», как поиска его вариантов в рамках существующих подходов, длительное время не венчаются успехом, то в проблеме пытаются разобраться глубже и конкретнее, строить новые математики. Это познавательное качество социума. В случае же экономики это означает, что необходимо, в первую очередь, анализировать основные механизмы (регуляторы) свободного рынка, которые обеспечивали его успех около трёхсот лет, и понять, почему они сегодня не в состоянии справиться с негативным качеством монополистического капитализма, с интересами крупного капитала и криминала, с иррациональностью поведения властей или частных операторов рынка, и с другими, разрушающими экономику и свободный рынок, факторами.
Современная ситуация в экономике России и её «истоки». О высоких барьерах развития российского бизнеса и о неимоверной коррупции
В начале девяностых годов только что прошедшего столетия, главные активы российской экономики, которые в те времена, в основном, являлись сырьевыми (и остаются, практически, такими же и сегодня), были, по сути, отданы в частные руки. «Были отданы» в том смысле, что продавались не в рыночных условиях, то есть, выкупались «за копейки». Здесь даже речь не идет про факты возможной незаконной приватизации, о чем нужно говорить отдельно, как о соблюдении или нарушении закона. В результате этой отдачи активов появились быстро растущие, сильные, а фактически, преферентные, операторы рынка. Это были, по большей части, предприятия сырьевого и «около сырьевого» происхождения. Уже тогда эти начинания в построении свободного рынка с такими преференциями, справедливо было считать не «шоковой рыночной терапией», как было принято [10], а фактом заведомо нерыночных преобразований, которые с неизбежной очевидностью должны были стать особенно пагубными для российской экономики, в условиях высокого уровня объемов реальных российских сырьевых активов. Этот рост «сырьевых» операторов рынка сопровождался ростом и сильных операторов «несырьевых», во времени, и при накоплении капитала. Такими операторами стали успешные и активные предприниматели и предприятия в условиях льготного рынка, в том понимании льгот, что российскую экономику можно охарактеризовать как экономику растекания сырьевого ресурса, со всеми вытекающими из этого растекания возможностями. По большей части, эти сильные операторы, не работающие непосредственно в сырьевом секторе рынка, были из сферы торгового и финансового бизнеса, инфраструктурных и некоторых других видов услуг, из криминала, и, так называемые, «болонки от подачек и корпоративов», юристы…. Сильные операторы, по очевидным («антропологическим») основаниям, создавали барьеры развития (затратные, административные, и другие) для реального сектора экономики, и в первую очередь, для производства. И понятно, что ими создавались барьеры именно такого уровня, который был приемлемый в рамках их возможностей.
Кроме того, эти преферентные и богатые операторы спровоцировали и появление коррупции по «нетрадиционному» варианту, как практически не зависящей от качества институтов и норм. Коррупция имеет место, в той или иной степени, в любой стране, почти во всех экономиках. Она являет собой атрибут человеческого общества. Как, например, говорил Ивери Варламович Правнгишвили (директор ИПУ РАН им. Трапезникова), «в каждом обществе есть условные 20% плохих его членов и 80% хороших, и если нейтрализовать эти 20% плохих, то, со временем, в данном обществе установится такое же соотношение между плохими и хорошими, если же не проводить других изменений в обществе, например, институциональных» [11]. Но в девяностые годы, в российском обществе, дополнительно к «традиционной» коррупции (которая присутствует во всем мире), к «условным 20% плохих», добавилась коррупция (точнее, добавилось такое её качество), которая расценивала свои коррупционные действия уже не как «антиобщественные, порицаемые, 20% плохих», а как «естественную реакцию на то, что чиновников обделили в их праве на их долю в общих сырьевых активах». Такое качество провокации коррупционного бизнеса, и соответствующую коррупционную активность, его носители понимали как «основания, по сути, революционной борьбы за справедливое распределение общих природных благ». Что и стало причиной провокации, и появления, такой неимоверной по размерам «нетрадиционной» коррупции. Многие другие, существующие публично обоснования большой коррупции «послегорбаческого» периода, как наследия социализма, или как последствия «усилий сохранить привилегии советской партноменклатуры» [12,13], или как загадочное проявление «российской культурной матрицы» [1], меркнут в сравнении с данной, по сути, ресурсной причиной. Поскольку все эти, предлагаемые сегодня «нересурсные» качества коррупции, относятся к обычному «20%» её пониманию. А данную ресурсную причину, согласно логике, изложенной выше, нужно понимать как произошедший в девяностые годы, и остающийся на сегодня, перекос в распределении сырьевых активов.
Обычно считается, что наиболее важным обстоятельством той или иной проблемной ситуации, в обществе, является не столько природа появления соответствующих проблем, сколько размеры их разрушающего воздействия, и конкретные, причастные к ним, персоналии. Но основания для провокации «нетрадиционной» коррупции оказались определяющими в положение дел, в российской социальной, политической и экономической действительности. Именно эта коррупция, в основном, а не слой олигархов или «вашингтонский партком», обеспечила себе нормативно-институциональную устойчивость и безопасность, показав слабую зависимость крупной российской коррупции от качества существующих норм и институтов. Легко видеть, что присутствие этой коррупции, «революционного» качества, существенно подняло процент «традиционного качества 20% плохих», и, тем самым, дополнительно увеличило, и так высокие, барьеры развития реального сектора экономики. И устранение такой, сформировавшейся на сегодня неимоверной по размерам, коррупции, путем реформы институциональной системы, эффективным уже не будет без устранения влияния именно причин провокации такого качества её нетрадиционности, то есть, без уменьшения влияния (или без устранения) обозначенного выше перекоса в распределении сырьевого актива.
Итак, сегодня мы имеем следующую ситуацию в российской экономике: в ней присутствуют богатые преферентные (не рыночные) операторы рынка, «сильные»; и они не в реальном производстве (где малые уровни доходов), а в сырье, монополиях, финансах, услугах. Есть и барьеры развития реального сектора экономики (для сильных операторов эти барьеры приемлемы по их доходам и их издержкам). Есть коррупция неимоверных размеров. И это всё есть как следствие, в основном, обозначенного «перекоса в распределении общих сырьевых активов». Есть и выкачивание ресурса в крупный капитал (из сырьевого ресурса, в сырьевой и в финансовый бизнес; из госбюджета и домохозяйств в бизнес монопольный; из крупного капитала, из населения, из «реального» бизнеса, из госбюджета, в крупные коррупцию и криминал…). Расслоение общества растет, растет и т.н. проблема «лишнего населения». Падают государственный бюджет, бизнес, наука, образование, медицина….
Относительно акцентов в решении проблем российской экономики
Попробуем сформулировать то, что логично предпринимать в этой, выше «изображенной», ситуации: Снимать высокие барьеры развития реальной экономики (в производстве, и в остальных видах рынка реального сектора), устраняя влияние разрушающего реальную экономику качества сильных операторов рынка. Сокращать влияние активности нерегулируемых технологий рынка, которая выкачивает ресурс из реальной экономики. Для этого необходимо (но не достаточно) направлять возможности крупного капитала (ресурсные, политические, предпринимательские и все остальные полезные) в реальную экономику, в малый и средний бизнес.
Значительно сокращать существующий сегодня перекос в распределении сырьевых активов, например, перенаправив в реальный сектор рынка ресурс, «принесенный ветром в крупный, и успешный в годы капитализма, капитал» (см. Приложение). Поскольку он, как уже было сказано, получил общие, по происхождению, активы, которые работают сегодня, в основном, далеко не в общей реальной экономике. То есть, российский сырьевой крупный капитал не развил ожидаемый от него рынок, который должен был бы реализовывать возможности развития и предпринимательства для всех россиян, на основе изначально общих активов, а, наоборот, развил только свой бизнес, а всем (основной массе россиян), по сути, создал барьеры развития, и провоцировал крупную коррупцию (чем дополнительно увеличил эти барьеры).
Далее, естественные монополии необходимо взять под общественный контроль, как об этом сегодня уже говорят и многие эксперты, и власти. Но контролировать монополии важно не только «замораживанием тарифов», или налогами и открытостью, но и другими способами, например, страхованием монопольного бизнеса доходами и имуществом его же владельцев, создавая условия для экономии издержек и бонусов, и для высокого качества их услуг. Такой же стимул экономии и качества услуг необходимо обеспечить и в банковской системе, то есть, не только прозрачностью, налогами на рисковые операции, но и страхованием рисков личными доходами-имуществом, как и высокой обеспеченностью залогов во всех финансовых операциях.
Необходимо искать и применять другие способы привлечения крупного капитала в бизнес реального сектора рынка, понимая, что он относительно малодоходный (в сравнении, например, с финансовым или монопольным).
Очевидно, что разрешение современных проблем российского общества требует улучшения современных институтов. Такие шаги пытаются сегодня интенсивно предлагать и даже делать, и эксперты, и власть. Однако, нужно понимать, что пока не будет существенно снижено влияние нерегулируемых технологий перераспределения ресурса и разрушающих реальную экономику сильных операторов, и, конкретно, пока не будет снижено влияние перекоса распределения сырьевых активов, до тех пор улучшение институтов будет очень затратным, малоэффективным, а возможно, и нереальным. То же самое можно сказать про разрешение всех остальных важных проблем, лежащих на поверхности, которые успешно также не разрешить без решения проблемы влияния этих «разрушительных технологий и операторов». Последнее: Раз наша экономика является относительно неразвитой, то не следует допускать в неё «без преград-барьеров» западных сильных операторов, чтобы не давать им мощно выкачивать ресурс, как это и произошло за последние более чем десять лет в Польше, Венгрии, Болгарии, Прибалтике, и особенно в Греции, Португалии, Испании при создании зоны евро. В регламентах ВТО, в рамках её инструментов мы уже допустили такое присутствие негативного качества сильных операторов, и опосредованно, и напрямую [14,15].
Ситуация в экономике западных стран
В современной западной (развитой!) экономике в совершенстве развиты и технологии перекачивания ресурса в крупный капитал. Такие технологии перераспределения имеют место даже на межгосударственном уровне. Как, например, они явно «поработали» с вышеназванными слабыми экономиками Европы (Греции, Португалии, Испании), при появлении единой валюты и единого экономического пространства. Вход в еврозону этих экономик обеспечил выкачивание из них внутреннего ресурса, плюс через них, на базе субсидий-кредитов, выкачивание ресурса бюджетов богатых стран еврозоны; в основном в пользу крупного капитала северных стран Европы; оставив, при этом, непомерные долги обозначенных южных стран со слабой экономикой.
Кроме того, крупный капитал Запада, находящийся в высокодоходных инструментах (финансовых, монопольных), качает ресурс из своей реальной экономики: из бюджетов государства и домохозяйств, и из бизнеса реального сектора рынка, создавая, при этом, ещё и барьеры для развития реальной экономики, как «плюс» к её ресурсному истощению. Эти, нерегулируемые или слаборегулируемые, технологии приводят к росту крупного капитала «на пустом месте» (по выражению Дж. Сороса [16]), к расслоению западного общества, к обнищанию основной массы его населения. Во второй половине 2013 года экономика Запада подала признаки её восстановления, «немного» выросла, но большая часть населения Запада упала в доходах из-за более быстрого роста такого имущественно-доходного расслоения. Таким образом, и на Западе оказались существенными для падения современной экономики, как и для размножения её негативных факторов, именно нерегулируемые технологии перераспределения ресурса и разрушающие реальную экономику сильные операторы рынка (ставшие такими крупными и сильными не совсем рыночным способом, поскольку формировались в условиях не достаточно эффективно работающих норм-институтов). Также, для западной экономики критична сегодня и проблема непрогнозируемости поведения рынка.
Скромные «пожелания» для решения проблем западной экономики (от которой, пусть отчасти, но зависит и экономика России)
Полезно будет уменьшать влияние нерегулируемых технологий рынка, но не только ограничением сверхприбылей крупного бизнеса, как это пытается делать Германия на примере монопольных и инфраструктурных компаний. И не только обеспечением контроля-прозрачности финансовых и монопольных инструментов, как это уже частично происходит, и предполагается развивать дальше, на уровне международных и национальных институтов надзора или управления, публичностью и налогами. Но ещё и, например, страхованием устойчивости и эффективности монопольного и финансового бизнеса за счет средств из имущества-прибыли владельцев. Однако, улучшению подобного институционального регулирования, также, будет препятствовать проблема непрогнозируемости экономических процессов. Для решения этой проблемы, не поддающейся традиционным инструментам, актуальны новые технологии построения открытых интегральных (междисциплинарных) представлений.
Кроме того, важно создавать условия для вложения крупного капитала в бизнес сектора реальной экономики (не очень высокодоходный), например, сокращая нормами-налогами прибыль финансового, монопольного и иного «льготного» бизнеса до уровня прибылей бизнеса реального сектора рынка, рынка продуктов и услуг широкого спроса. Или, перераспределяя ресурс, подконтрольный крупному капиталу, в реальный сектор экономики-рынка институциональными, законодательными, «филантропистскими» или иными приемлемыми способами и средствами, обосновав это, опять же, как возврат «принесенного ветром из-за несостоятельности или недоработки институтов и норм». Или, формируя рациональный рынок, например, делением высоких доходов на, условно, две качественные части по величине налогооблажения, когда та часть дохода, которая идет на развитие производства продуктов и услуг широкого спроса, облагается минимальными налогами (для российской действительности такой вариант «рациональности рынка» маловероятен, в частности, из-за сложностей контроля, а для западной экономики, например, для французской, он может быть реальным, поскольку более привлекателен, чем существующее на сегодня во Франции прогрессивное налогообложение).
Эффективные регуляторы свободнорыночной экономики и нерегулируемое в принципе качество рынка
Неопределенная и неустойчивая ситуация спада в современной мировой экономике, заставляет интенсивно апробировать разнообразные инструменты восстановления рынка, такие как снижение ставок кредитования, эмиссия валют, экономия бюджетных расходов, диверсификация длинных и коротких обязательств, углубление международного разделения труда, или, наоборот, импортозамещение, другие инструменты, соответствующие и глобализации, и внутренним кризисным проблемам. Однако, это всё непринципиальные, ни для «падения модели свободного рынка», ни для борьбы с этим падением, инструменты. Это обычные рыночные способы и средства. Нулевая ставка, чрезмерная денежная масса, финансовые пузыри, или те же криминал или коррупция (в допустимых традиционных размерах), это то, что существенно влияет на экономику, но это и то, что может в принципе регулироваться самоорганизацией и/или нормами-институтами. Разве что, эмиссия или, например, снижение ставок, диверсификация обязательств, могли достаточно значимо, в прошлые десятилетия, способствовать умножению всевозможных технологий перераспределения ресурса; но только, не ставить под сомнение возможности механизмов самовосстановления рыночной экономики. А вот существенное влияние технологий перераспределения ресурса, существенная потеря эффективности прогнозирования экономических процессов, а также, присутствие сильных, разрушительных для рынка реального сектора, операторов (преферентных; или ставших очень крупными, например, от существенных объемов ресурса, выкаченного ими через тарифы монополий или инструменты фондового рынка, как вследствие недоработки институтов и норм регулирования), это уже более серьезные основания для качественно сильного падения эффективности уже самих регуляторов свободного рынка, как падения либеральной парадигмы. Поскольку эти три фактора могут в принципе не регулироваться ни самоорганизацией, ни нормами-институтами, и даже при любой высокой степени конкурентности на рынке.
Две сложности современного рынка и вероятность «эволюции назад»
Согласно изложенному выше представлению состояния мировой экономики, для решения её современных проблем, нужны инструменты, снижающие как влияния негативного качества технологий рынка, которые выкачивают из него ресурс, так и ту активность сильных операторов, которая разрушает экономику и рынок в целом (в основном, путем создания барьеров развития). Для чего необходимо выделение той части рынка, которая не регулируется самоорганизацией и нормами-институтами регулирования, как в достаточной для устойчивого развития экономики степени, и для которой уже, дополнительно к регулированию (или вместо него), необходимо активное управление экономическими процессами. Иначе, современные сильные операторы будут просто уничтожать лишнее население, как это происходит, например, в среде клеток или животных, а не так, как это может, и должно, происходить в социальной среде, по её логике и по её реальным возможностям. Самоорганизация сильных, разрушающих реальный сектор операторов, может вести уже к необратимым процессам. Если долго ждать, когда же самоорганизуется реальный рынок в процессе апробации практики и путем подбора инструментов, подходящих для подъёма и стабилизации экономики, то в результате процедур этого «общего» отбора может остаться рынок с только доминирующими на нем сильными операторами, без слабых операторов, и без лишнего населения, в оставшемся тогда социуме. И тогда уже произойдет «эволюция назад», даже не к животной, а к клеточной среде.
О востребованности качественно новых инструментов управления и прогнозирования, и о когнитивных качествах сложности
Для адекватного, успешного управления и прогнозирования в сложной современной социальной системе, такой, как экономика на мировом или региональном уровне, сегодня востребованы новые технологии управления и технологии построения интегральных (междисциплинарных) представлений; технологии, которые способны увеличивать «ментальные (мыслительные) природные возможности человека оперировать системой (взаимосвязанными сушностями)» [17-19]. Так как существующие сегодня развитые формальные инструменты, такие, как коммуникационные технологии, как расчетные или манипулирующие информационными изображениями IT-технологии, также как математики и концепции-модели, вышли на такой уровень возможностей, что способны решать любые целостно формализованные задачи. Правильная постановка задачи (управленческого выбора) сегодня уже не «половина её решения», как это было принято считать в конце прошлого столетия, а, практически, сто процентов решения. Такой высокий уровень современных технологий решения задач, приведший к выходу на предельные возможности ментального оперирования системами, позволяет оперировать информацией почти любой сложности, но только той, которую способен сформулировать (формализовать) человек. В этом смысле, актуальная проблема построения адекватных интегральных (или междисциплинарных) представлений, как и проблема создания отвечающих реалиям конвергентных наук, сегодня уже проблема не информационных технологий, не поиска новых формальных моделей или теорий, не отсутствия суперкомпьютера, а когнитивная.
Падение эффективности регуляторов свободного рынка в наиболее сложных социальных системах
Попытки решения проблем, «находящихся на поверхности» текущего кризиса, уже пятый год демонстрируют несостоятельность существующих формальных, по сути, «поверхностных» инструментов и мер. Как было рассмотрено выше, «глубокие причины» сложного и длительного кризиса и у нас, и вообще в мире, если не совсем одинаковые, то очень похожие. Как это и должно быть во взаимозависимом мировом социуме. И основной причиной текущего кризиса следует считать падение в наиболее сложных современных социальных системах, как в той же мировой экономике, эффективности основных регуляторов свободного рынка. Это падение и самоорганизации, в основном, по причине качественного спада адекватности прогнозирования в сложных социальных системах. И это падение эффективности регулирования институтов и норм, что связано, в основном, с существенным влиянием нерегулируемой (или слабо-регулируемой) части рынка (а это, технологии перераспределения ресурса, и крупные операторы рынка, которые не столько стимулируют его развитие, сколько выкачивают ресурс и создают барьеры). Поэтому, следует говорить не о «линейном» процессе накопления факторов, негативных для устойчивости и развития свободного рынка, не о процессе «преодоления возможностей регуляторов количеством этого негатива», а про неустойчивый, самоусиливающийся, эмерджентный (или самопроникающий) процесс падения качества эффективности самих этих регуляторов свободного рынка, в случае наиболее сложных современных социальных систем.
Конкурентная среда всегда была и будет эффективной.
Эффективной конкурентная среда будет только там, где будут работать механизмы-регуляторы её эффективности. Поэтому, часть свободного рынка, которая не регулируется или самоорганизацией, или нормами-институтами, необходимо «снабжать» инструментами, институтами управления. Для чего и нужны новые «междисциплинарные» технологии оперирования, про которые сказано выше. А существенная, регулируемая часть экономики-рынка, будет тем успешнее, чем эффективнее в ней будет конкуренция.
Основные выводы.
Разрешение современного системного кризиса предполагает применение множества инструментов оперирования различными негативными для экономики факторами. Выбор и характер использования инструментов зависят от степени адекватности представлений о происходящих на рынке процессов, от расставленных акцентов в механизмах формирования этого сложного кризиса. Это определяет актуальность когнитивных технологий создания междисциплинарных, соответствующих практике представлений.
Основными причинами высокого накопления негативных для экономики факторов (механизмов) до уровня текущего системного кризиса, являются:
- Непрогнозируемость макроэкономических процессов, порождающая низкую эффективность традиционных инструментов регулирования рынка.
- Влияние технологий перераспределения ресурса, которые существенно истощают важные сектора реальной экономики (производство продуктов и услуг широкого спроса, бюджеты государств и населения).
- Влияние негативного качества сильных операторов рынка, которое стало существенным из-за слабого регулирования операторов институтами и нормами; и которое значительно поднимает барьеры развития бизнеса.
Для российской экономики эти причины обостряются влиянием перекоса распределения сырьевых активов, порожденного формированием в 1990-е годы преферентных операторов рынка, в основном, из сырьевого бизнеса, что и провоцировало (и провоцирует) как высокие барьеры развития бизнеса реального сектора, так и неимоверных размеров коррупцию.
Устранение мощных, негативных для рынка, системных факторов будет иметь низкую эффективность и потребует высоких затрат, если не разрешать эти три основные причины. Ощутимого и относительно быстрого улучшения в экономике можно добиться, создавая институциональные инструменты привлечения крупного капитала, в распоряжении которого сегодня находятся основные ресурсные возможности, в инвестирование и управление бизнеса реального сектора, в частности, малого и среднего бизнеса. Дополнительной для российского рынка конкретизацией этого вывода, является снижение, институциональное и законодательное, влияния на экономику перекоса в распределении сырьевых активов, например, привлечением ресурса крупного капитала в реальную экономику (как возврат «принесенного ветром»).
Кроме того, существенно качественным «подспорьем» решения проблем современного кризиса будет создание новых инструментов прогнозирования и управления, позволяющих строить междисциплинарные представления, адекватные процессам, реально происходящим в мировой экономике и в её секторах. Поскольку сегодня практически отсутствуют адекватные реалиям глубокие и интегральные открытые представления экономической ситуации. И не важно, отсутствуют ли они по причине влияния интересов крупного капитала, элит или криминала, или по причине неадекватного анализа экспертных сообществ, или из-за неконструктивных акцентов во властном управлении. Важно то, что такие представления в современной сложности востребованы, и пока, как правило, их нет.
Приложение
Фрагмент (дополненный) из статьи на сайте Президента РФ
http://moskva-prezidentu.ru/news/dokhody_prinesjonnye_vetrom_vernut_po_anglijski/2013-09-03-25656
Доходы, «принесённые ветром», — вернуть по-английски
«Народные диссертации» комментирует пресс-секретарь Института экономики РАН, д.э.н. В.А. Димов
…те, кто серьёзно озадачены наметившимся противостоянием в экспертном и научном сообществе и предлагают свои рецепты. Как правило, это выходцы в прошлом из научной среды, и прошедшие, при этом, горнило российского бизнеса. Они разбираются в праволиберальной и леволиберальной моделях экономической политики, спорят о природе текущего кризиса, причинах неимоверной коррупции в России, о способах оздоровления российской экономики. Один из них Дмитрий Пунда из Самары, выпускник физтеха, в 80-е годы научный сотрудник ФИАН, в 90-е владелец торговой и производственной фирмы, сегодня сфера интересов Дмитрия — в области технологий управления и прогнозирования экономических процессов. Он прямым текстом говорит: «Владимир Путин не в состоянии организовать широкомасштабную борьбу с коррупцией. Всё это точечные уколы. Ли Куан Ю в Сингапуре боролся с коррупцией, опираясь на гражданские институты. У нас их к сожалению нет, а те кто играет в демократию не имеют опыта и внятных программ. Кроме того, наша коррупция развилась в особых условиях, которые сделали ее слабо чувствительной к обычным рычагам влияния, в частности к нормам-институтам, и в основном эти особые условия привели её к сегодняшним неимоверным размерам.
В нашем переходном обществе нельзя делать резких движений, поэтому осмотрительные политики, ориентированные на поддержку гражданского мира, интуитивно поддерживаются большинством населения. В этом, скорее, и заключается секрет популярности Путина-политика.
И вместе с тем, полагает Д. Пунда, в основном ни власть, ни властные и публичные эксперты сегодня не понимают природы российской коррупции, её отличия от бытовой, «общепринятой в мире». Проблема — в отношениях власти и бизнеса, в тех трендах, которые возникли в «лихие 90-е годы», когда Правительство собственными руками назначило крупных операторов рынка, отдав им в руки важнейшие экономические ресурсы. До сих пор этот социальный слой в народе упорно называют олигархами. В 1990-х у нас не было рынка, поэтому т.н. приватизация «за копейки» была и остаётся нелегитимной. Передача общих сырьевых активов частным операторам для развития ими рынка была задумана как реализация возможностей всех россиян. Вместо этого мощные сырьевые операторы развили собственный бизнес сырьевого происхождения, спровоцировав масштабную коррупцию и породив барьеры в развитии реального сектора российской экономики — считает Д. Пунда. Почему? Потому что эти богатства, как это признаёт и большинство зарубежных и ряд наших ведущих экспертов, были «принесены им ветром», а не рынком, что и сделало их сразу сильными операторами, благодаря такой «не рыночной преференции», то есть, благодаря «форе». Они получили в управление национальные богатства и общество должно было вознаградить их за хороший менеджмент – 10-20% стоимости активов, – в западной рыночной практике за управление чужим капиталом, как своим, успешным менеджерам выплачивают такое вознаграждение. Разницу (она составляет до двух-трёх триллионов долларов!) надо вернуть государству, обществу – так считает Дмитрий Пунда и приводит аргументы: английское правительство безболезненно провело эту операцию после реформ «железной леди». Заставить наших олигархов сделать этот благородный шаг вряд ли поможет апелляция к историям У. Баффета и Б. Гейтса. Хотя известно, что патологическая жадность и несправедливость ни к чему хорошему не приводят.
О подобной компенсации «принесенного ветром актива» у нас говорил Владимир Путин на памятном для многих россиян совещании в РСПП, как раз в то время, когда в Англии происходил перерасчёт доходов удачливых бизнесменов, получивших от Тэтчер в не рыночных, льготных для них условиях крупные приватизированные государственные активы.
Д. Пунда рекомендует власти не отнимать у олигархов «принесённые ветром» активы, а обязать их финансировать программы развития малого и среднего бизнеса в несырьевом секторе в долгосрочном периоде. Под контролем государства, общественности, СМИ, разумеется. Реально это снизит и барьеры развития несырьевого бизнеса, и даже его коррупционные затраты. Это плюс к тому, что такие инвестиции будут наиболее квалифицированными. И будут способствовать созданию многих новых перспективных рабочих мест. Тем более, скорее, и Запад придет к подобной схеме восстановления развития реального сектора экономики, но по несколько иным основаниям и «цифрам», поскольку качественно иного выходы из экономических проблем не видно….
Список литературы
[1] Е.Г. Ясин. «Приживется ли демократия в России». М.: Новое издательство, 2005, 384 с. «В экономических бедах виноват не рынок, а государство». АиФ, http://www.hse.ru/news/97776115.html, 17.09.2013. «Национальное государство, русская культурная матрица и культурный барьер». Либеральная миссия. http://www.liberal.ru/articles/cat/5340, 25.07.2011. http://www.mos360.ru/communication/blog/mu360/199.php.
[2] Nouriel Roubini. «How to prevent a depression». // Reuters, 19.09.2011, http://blogs.reuters.com/great-debate/2011/09/19/how-to-prevent-a-depression/. Нуриэль Рубини. «Нестабильность неравенства». Project Syndicate, 13.09.2011 http://www.project-syndicate.org/commentary/the-instability-of-inequality/russian
[3] Материалы Дискуссии ведущих экономистов в Калифорнийском университете. «The Macroeconomics of Recessions». Panel Moderator: J. BRADFORD DELONG (University of California-Berkeley). January 18, 2013. http://delong.typepad.com/sdj/2013/01/rough-transcript-stimulus-or-stymied-the-macroeconomics-of-recessions.html
[4] И. Валлерстайн. «Капитализм в ближайшем будущем исчерпает свой потенциал». Автономное действие, 21.11.2009. http://avtonom.org/pages/immanuel-vallerstayn-kapitalizm-v-blizhayshem-budushchem-ischerpaet-svoy-potencial. Выступление на Московском экономическом форуме, 20.03.2013. http://neuromir.tv/video/mef/3-rus/
[5] С.Ю. Глазьев. «Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса», Экономика, 2010. — 254 с. «Евразийская интеграция: дорогу осилит идущий». Газета, Завтра, Выпуск №49 (1046), 5 декабря 2013. http://zavtra.ru/content/view/evrazijskaya-integratsiya-dorogu-osilit-iduschij/
[6] М.Л. Хазин «Нужна новая экономическая парадигма». Философия Хозяйства, № 4, 2011 сс. 192—196. «Краткое изложение теории Неокономики». 20.01.2013. http://worldcrisis.ru/crisis/1060229. «В чем разница между ЕС и ТС?». 29.11.2013. http://worldcrisis.ru/crisis/1286610. «Как они собираются выходить из кризиса». Анализ статьи Кеннета Рогоффа и материала конференции МВФ, ноября 2013, о причинах кризиса. Однако, 09.12.2013. http://www.odnako.org/blogs/show_33918/.
[7] Г.Б. Клейнер. «Стратегия предприятия». М., Издательство Дело, 2008. 568с. «Институциональное управление, институты управления, управление институтами». Москва, ГУУ, 19.11. 2013. http://www.slideshare.net/slideshow/embed_code/28681065
[8] В.М. Полтерович. «Элементы теории реформ». М.: Экономика, 2007. 446с. «Проектирование реформ: роль промежуточных институтов». Экономическая политика, 12.02.2013. http://www.ecpol.ru/2012-04-05-13-39-38/2012-04-05-13-40-32/533-proektirovanie-reform-rol-promezhutochnykh-institutov.html
[9] В.Е. Лепский.. «Проблемы управления сложностью в совершенствовании механизмов демократии в России». // Философия науки. Выпуск 18. Философия науки в мире сложности. – М.: ИФ РАН, 2013. С.202-217.
[10] Е.Т. Гайдар «Власть и собственность: Смуты и институты. Государство и эволюция». СПб.: Норма, 2009. 336 с.
[11] И.В. Прангишвили. «Закономерность энтропизации общества, фундаментальных научных знаний и проблемы управления». В трудах V Международной конференции «Проблемы управления и моделирования в сложных системах», Самара, 17-21 июня, 2003, 163-167. « Энтропийные и другие системные закономерности. Вопросы управления сложными системами». М.; Наука, 2003, 428 с.
[12] С.А. Караганов, А.Н. Архангельский и др. ред. «МАТРИЦА РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ: М И Ф ? Д В И ГА Т Е Л Ь М О Д Е Р Н И З А Ц И И ? Б А Р Ь Е Р ?». ОАО «ИПО Лев Толстой», Совет по внеш. и обор. политике, 2012, 213 с. http://www.svop.ru/public/docs_2012_5_15_1340277724.pdf
[13] Райнхард Крумм, Л.А. Булавка «СССР. Застой». Изд.: Культурная Революция, 2009 г., 472 с.
[14] М. Калашников, К. Бабкин. «Агония, или Рассвет России. Как отменить смертный приговор?». Издательство: Яуза-Пресс, 2013, 352 с.. Интервью К. Бабкина, «Правила ВТО будут пересмотрены». Правда.ру, 31.01.2013. http://www.pravda.ru/economics/rules/globalcooperation/31-01-2013/1143484-vto-0/
[15] А. Фомин. «Враг у ворот — да не тот». Эксперт №48 (878), 02 .12.2013. http://expert.ru/expert/2013/48/vrag-u-vorot—da-ne-tot/
[16] Дж. Сорос. «Интервью Джорджа Сороса на канале Bloomberg TV», 21 сентября 2012. http://www.rideo.tv/video/15145/
[17] Пунда Д.И. Когнитивная природа современной сложности управления. // Труды СПИИРАН. 2011. Вып. 18. С. 320–335. // Постоянный адрес страницы: http://www.proceedings.spiiras.nw.ru/data/src/2011/18/00/spyproc-2011-18-00-14-rus.html