И.Е. Москалев
ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Управление динамикой социальных изменений – одна из важнейших задач, стоящих сегодня перед теорией и практикой государственного управления. Огромное значение в контексте заявленной проблематики представляют модели управления процессами социальной самоорганизации, учитывающие множественность и амбивалентность путей развития. Решение данной проблемы видится нам в разработке и адаптации к практике государственного управления моделей более высокого порядка, которые бы позволили произвести различение социально-позитивных и социально-негативных изменений, зарождающихся в социальной среде.

Управление динамикой социальных изменений – одна из важнейших задач, стоящих сегодня перед теорией и практикой государственного управления. Огромное значение в контексте заявленной проблематики представляют модели управления процессами социальной самоорганизации, учитывающие множественность и амбивалентность путей развития. Решение данной проблемы видится нам в разработке и адаптации к практике государственного управления моделей более высокого порядка, которые бы позволили произвести различение социально-позитивных и социально-негативных изменений, зарождающихся в социальной среде.

Время нестабильности, неустойчивости, являющее себя в новых вызовах и рисках, исключает возможность пассивного наблюдения за ходом истории. Управление динамикой социальных изменений на мега, макро и микро-уровне – одна из важнейших задач, стоящих перед теорией и практикой управления в широком смысле слова. Несомненно, что огромное значение в контексте заявленной проблематики представляют практические технологии и подходы к государственному управлению процессами социальной самоорганизации, учитывающие множественность и амбивалентность ее сценариев.

Традиционно схема взаимодействия государства и общества представляется кибернетической моделью управления, в которой функцию субъекта управления выполняет государство, замыкая на себе управленческий контур обратной связи. Центральной идеей кибернетики Н. Винера является представление об управлении как способности системы сохранять устойчивость (гомеостаз) благодаря принципу отрицательной обратной связи, минимизирующей любые отклонения от заданных параметров.

Рис.1 Традиционная кибернетическая модель

Применение традиционной кибернетической модели к государственному управлению, несмотря на ее способность обеспечить устойчивость и непрерывность управленческих процессов, имеет принципиальное ограничение, связанное с тем, что показатели, характеризующие качество управления сложной социальной системой (в развитии которой гомеостаз является только одним из условий сохранения целостности), определяются его объектом – обществом. Вместе с тем в рамки кибернетической модели не вписывается динамика развития объекта управления (общества) как самоорганизующейся системы.

Принимая тезис о суггестивных свойствах управленческих моделей, мы вынуждены признать, что работоспособность существующих подходов при наличии данных ограничений обеспечивается подстройкой реальных социальных процессов под принятую концептуальную схему. Институты государственной власти воспринимают спонтанные изменения как угрозу управляемости, игнорируя, в том числе, и социально-позитивные изменения за неимением адекватных инструментов различения (дифференцированной диагностики ) и отбора.

Решение данной проблемы видится нам в разработке и адаптации к практике государственного управления моделей более высокого порядка, которые бы позволили произвести различение социально-позитивных и социально-негативных изменений зарождающихся в социальной среде.

Если система государственного управления не успевает реагировать на изменения в обществе, то возникают такие трансформирующие процессы, как революции или спонтанные инновации, являющиеся результатом накопившегося напряжения. Модель государственного управления должна иметь способность к самосовершенствованию, а для этого необходим цикл управленческой рефлексии второго порядка, корректирующий саму модель управления.

Кибернетика решила в общем виде задачу управления, замкнув вход и выход управляемого объекта в контур обратной связи. Объектом управления является процесс как деятельность, которая превращает ресурсы на входе системы в некоторые результаты (выходы). Считается возможным отслеживать лишь качество процессов и его динамику по показаниям, считываемым на выходе и вести, таким образом, протокол наблюдений, в то время как сам внутренний процесс и механизм преобразования остается всегда скрыт от наблюдателя, что отражает кибернетическое понятие «черный ящик».

Дезорганизация может быть причиной и следствием изменения потока входящих ресурсов, нарушения функционирования процессов и нарушения механизма обратной связи. Иными словами потеря устойчивости и нарушение гомеостаза – тождественна кризису кибернетической системы.

Синергетические системы предполагают иной характер открытости по сравнению с кибернетическими. Их специфической чертой является нелокальность входов ввиду отсутствия своеобразных «клем» для подключения руководящих сигналов и считывания информации о результатах деятельности объекта управления.

В процессе функционирования общества как управляемой социальной системы мы можем наблюдать появление новых откликов данного сложного объекта. Например, изменение социального поведения, новых социально значимых идей и смыслов, как параметров порядка социальной системы.

Социальная реальность является продуктом согласованного действия различных классов поведенческих стратегий. При этом сами стратегии могут конкурировать и кооперироваться друг с другом. Здесь возникают эффекты спонтанности и непредсказуемости, свойственные сложным динамическим системам.

Основное отличие самоорганизующихся и развивающихся систем состоит в их способности трансформировать свою структуру и создавать новые неустойчивости, менять способы своего функционирования и порождать инновации.

В ходе операционально замкнутого процесса самопроизводства (автопоэзиса) социальных систем спонтанным образом может возникнуть переход на новый уровень сложности, связанный, например, с формированием новых объединений – автопоэтических единств, и подчинением индивидуальных целей автономных систем новой организации.

Согласно принципу необходимого разнообразия Р.Эшби субъектом управления может быть система, обладающая не меньшей сложностью, чем объект управления. При этом речь идет не об аддитивной сложности, повышающей громоздкость управленческого аппарата, а о качественном превосходстве управляющей системы в выборе вариантов реагирования на изменения внешней среды, видении перспектив и постановке целей. Все это мы можем назвать рефлексивной сложностьюкогнитивной системы.

Из данного достаточно простого правила следуют два варианта действий, которые может предпринять субъект управления с целью удержания власти и стабилизации сложившихся субъект-объектных отношений: 1) наращивать свою сложность, развивая стратегическое видение и совершенствуя рефлексивные способности; 2) упрощать, примитивизировать объект, разрушая целостность и внутреннее единство, разобщая его на более мелкие и независимые элементы.

Второй путь кажется наиболее простым и естественным с точки зрения политики противостояния и конкурентной борьбы. Однако в нашей кибернетической модели государство и общество – это структурно сопряженные, замкнутые друг на друга системы. Поэтому общество является внешней средой по отношению к системе государственной власти, а государство обеспечивает целостное существование общества. Примитивизированная внешняя среда не способствует развитию системы и ограничивает ее ресурсы. Слабое гражданское общество губительно для государственной власти в стратегической перспективе, несмотря на возможные ситуационные преимущества. С другой стороны, сильное государство возможно только при достаточно сильном гражданском обществе.

Социальная среда имеет бесконечное число измерений, в которых наблюдатель, придавая форму объекту, обнаруживает новые структуры, благодаря чему скрытые смыслы становятся проявленными и наблюдаемыми в поведении социальных субъектов. Модели теории катастроф визуализируют процессы спонтанных изменений. Катастрофы, изображаемые в фазовом пространстве, как иллюстрации процессов перехода в новые состояния, дают также возможность наблюдения и описания социальных процессов, в контексте сконструированных самим же наблюдателем фазовых пространств.

Различные трансформации социальной системы проявляются в динамическом изменении формирующей ее коммуникативной сети и порождении новых смыслов. Основным критерием оценки социальных изменений, с точки зрения возможного позитивного или негативного влияния на общество является их направленность на сохранение коммуникативной целостности социальной системы.

Управление социальными изменениями состоит в переводе латентных стратегий в явные за счет формализации правил поведения и формирования управленческих моделей.

Общество – сложная самоорганизующаяся коммуникативная система. В коммуникации происходит порождение и связывание смыслов – собственных значений операционально замкнутых процессов самореферентных систем. Благодаря своей способности к непрерывному самоконструированию и поддержанию своей целостности общество представляется автопоэтической системой коммуникаций . Социальная система упрощает сложность произвольности и разнообразия возможностей поведения социальных субъектов схватыванием устойчивых смысловых форм.

Самореферентность означает способность системы ссылаться на саму себя. Самореферентная система производит конструкты реальности, которые позволяют ей успешно действовать. Самореферентность или самосоотнесенность говорит о способности порождать собственные описания и работать с описаниями этих описаний как с независимыми сущностями. С точки зрения концепции автопоэзиса деструктивными являются те воздействия, которые нарушают саму способность системы воспроизводить себя как целостность (как автопоэтическую систему).

Различные трансформации социальной системы проявляются в динамическом изменении формирующей ее коммуникативной сети и порождении новых смыслов. Социальные изменения как естественные эффекты социальной креативности связаны с генерацией новых смыслов, определяющих топологию социальных отношений и взаимодействий.

Концепция рефлексивного управления формирует ситуацию включенного наблюдателя (субъекта социальных изменений, осуществляющего рефлексию относительно используемых инструментов наблюдения/описания социальной реальности и своей причастности к происходящим изменениям), открывая новый контекст коммуникативного взаимодействия системы государство-общество. Формирование субъект-субъектной модели отношений между государством и институтами гражданского общества может быть описано в рамках кибернетики второго порядка (Г. фон Фёрстер), что предполагает не только становление новых социальных субъектов – институтов гражданского общества, но и формирование новой субъектной позиции государственной власти.

Субъект управления в форме института государственного управления может воздействовать на общество, реформируя сложившиеся структуры и отношения. В то же время в самой социальной среде происходят процессы самоорганизации, управляемые внутренними параметрами порядка, выражающиеся в определенных традициях, обычаях, стереотипах поведения, ценностях культуры. Когерентное развитие социума в целом возможно только в случае структурного сопряжения всех его функциональных подсистем, что невозможно без эффективной коммуникации системы государства и общества.

Как было сказано выше, качественные закономерности спонтанных социальных процессов могут быть изучены также на модели теории катастроф, позволяющей объяснить качественные особенности катастрофического поведения системы. Для описания возникновения протестной активности рассмотрим модель катастофы «сборка», предложенную Т. Постоном и И. Стюартом и известную под названием «модель тюремного бунта» (см. рис. 2).

Независимыми переменными процесса сопротивления изменениям будем считать «напряженность» и «разобщенность»:

• Трудности: новые требования, отсутствие специальных навыков и знаний, усложнение процедур и др.
• Неопределенность: непонимание личных выгод, отсутствие обратной связи и др.

Зависимой переменной является степень протеста.

Рис. 2. Модель катастрофы «Сборка» (по Т. Постону и И. Стюарту)

Как видно из модели теории катастроф, протестная активность может расти как непрерывно по мере увеличения трудностей (сценарий 1), так и скачком в случае высокой разобщенности (сценарий 2).

Уровень социальной напряженности показывает степень неудовлетворенности уровнем жизни и степень обострения социальных проблем.

За период благоприятных условий, связанных с ростом на мировом рынке цен на нефть при котором в 2008 г. Россия вышла на третье место в мире по золотовалютным резервам, не произошел существенный скачок в качестве жизни. Мы занимаем 136 место по продолжительности жизни, 65 уровню жизни, 97 по доходам. Кризис 2008 г. выявил все уязвимые места сложившейся системы, показав ее хрупкость и неустойчивость. Оценка текущего положения дел не вызывает особого оптимизма и скорее свидетельствует о глубоком кризисе российского общества как сложной социально-экономической системы.

Социальная напряженность – это состояние, характеризуемое наличием неудовлетворенных потребностей, неудовлетворенностью настоящим уровнем жизни, желанием изменить текущее состояние. Напряженность может быть также результатом противостояния противоположных тенденций развития.

Напряженность проявляется в недовольстве, волнении, протестных акциях. Выделяют следующие аспекты напряженности:

• эмоциональный – стресс, негативные переживания;
• социальный – разобщенность;
• поведенческий – разрушительные действия;
• ментальный – смена установок, ценностей;

Одним из ключевых вопросов является вопрос о возможности точного определения критической точки (точки бифуркации). У приближающейся катастрофы есть характерные признаки («предвестники катастрофы»):

1. увеличение шумовых флуктуаций – беспорядки
2. замедление характерных ритмов отсутствие взаимодействий –стагнация.

Реактивность системы государства-общества проявляется в том, что скорость осознания угроз, как обществом, так и государством синхронизирована со скоростью потери ключевых ресурсов, позволяющих изменить ситуацию к лучшему. Мы зачастую реагируем с запаздыванием, а не работаем на опережение.

Хаос и тоталитарность – две крайние точки – тупиковые состояния, а состояние гармоничного самоподдерживающегося режима развития становится крайне неустойчивым. Мы не умеем управлять своей сложностью, накапливая позитивный опыт, отбирая и поддерживая лучшие практики.

Проблема разобщенности выражается в отсутствии единства смыслов. Мы не накапливаем опыт, не наращиваем внутреннюю сложность как потенциал развития. За этим кроется проблема неразвитости гражданского общества, его пассивности, созерцательной, объектной, а не субъектной позиции по отношению к государству. Это есть нулевой социальный капитал как отсутствие навыка спонтанной социализации, конструктивного решения проблем, способности взаимодействовать с властью.

Современное российское общество является квазигражданским, поскольку его структуры и институты обладают лишь формальными признаками образований гражданского общества и не выполняют его основных функций.

Все это симптомы слабости государства, недоверия в обществе и его разобщенности, что создает оптимальные условия для скрытой напряженности и спонтанной реакции общества при достижении критических значений ключевых показателей социальной среды.

В настоящее время мы находимся в состоянии предкритического напряжения, что сильно увеличивает социальные риски. Данная ситуация близка к патовой, поскольку в случае формирования сильной субъектной позиции могут обостриться все существующие сегодня противоречия.

Среди основных функций гражданского общества можно выделить следующие:

• обеспечение обратной связи (коммуникации) с государством
• содействие конструктивной общественной кооперации

Сегодня, ввиду неразвитости данных функциональных способностей российского общества, (поскольку социальные институты гражданского общества только формируются, а потенциал самоорганизации достаточно низок) возникают риски спонтанной деструктивной самоорганизации.

Коммуникация нарушена как по вертикали, так и по горизонтали. Для решения вопросов любого уровня используется вертикаль, причем в более выигрышном положении находится субъект, имеющий возможность непосредственного доступа вертикали власти (включается так называемый административный ресурс).

Нарушение горизонтальных коммуникаций приводит к разобщенности социальных акторов. Складывается достаточно опасная ситуация, грозящая спонтанными проявлениями общественного протеста и недоверия к власти. Разобщенное общество не может адекватно и своевременно отреагировать на изменения ситуации, вызванные решениями и реформами сверху. Нарастает социальное напряжение без конструктивного выхода, поскольку нет канала обратной связи и не сформированы общественные группы, выражающие интересы общества.

С понятием гражданское общество тесно связано понятие социальный капитал. Как пишет А. Аузан «Социальный капитал — это продукт, который производит гражданское общество. Экономический капитал — основа и продукт бизнеса. Человеческий капитал — продукт, например, таких вещей, как образование. А социальный капитал производится гражданским обществом и только гражданским обществом» .

Можем ли мы оценить наш социальный капитал, и возможные эффекты от инвестиций в него. Как и другие формы капитала, социальный капитал продуктивен. Он способствует достижению определенных целей, добиться которых при его отсутствии невозможно . Проявляет себя социальный капитал в таких формах как обязательства, эффективные нормы, открытые информационные каналы. Способствует развитию социального капитала замкнутость внутренних коммуникаций и эффективные организационные структуры.

Основное значение социального капитала в процессе формирования гражданского общества состоит в том, что социальный капитал создает пространство доверия, т.е. необходимые условия для эффективной социальной коммуникации. Как в бизнесе, где капитал прирастает к капиталу, так и в социальной сфере доверие рождает доверие. Для оценки нашего социального капитала можно исследовать рейтинги доверия власти, отношение граждан к нормам и правилам.

Управление процессами социальной самоорганизации представляется крайне сложной задачей. Предложенные нами модели помогают прояснить ситуацию и повысить осознанность принимаемых решений. Особые надежды мы возлагаем на рефлексивные способности социума, как сложной, самоорганизующейся системы.

Литература

Аузан А. Общественный договор и гражданское общество. Источник в Интернет: http://www.polit.ru/article/2005/01/11/auzan.

Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3.

Малинецкий Г.Г. Математические основы синергетики. Хаос, структуры, вычислительный эксперимент.—М.:КомКнига, 2005.

Матурана У., Варела Ф. Древо познания. – М.: Прогресс-Традиция, 2001.

Москалев И.Е. Методология и методика государственного управления инновационными социальными процессами // Инноватика государственного управления: прорыв в будущее. Материалы Международной научно-практической конференции / под общей ред. В.Л.Романова.—М.:Проспект, 2006. с. 220-235.

Москалев И.Е. Методология и методика государственного управления инновационными социальными процессами // Инноватика государственного управления: прорыв в будущее. Материалы Международной научно-практической конференции / под общей ред.В.Л.Романова.—М.:Проспект, 2006. с. 220-235.

Романов В.Л. Социально-инновационный вызов государственному управлению. – М.: Изд-во РАГС, 2006.

Социально-инновационная среда государственных реформ: диагностика, моделирование, оценка рисков: Монография / Под общ ред. И.Е. Москалева, В.Л. Романова. – М.: Изд-во РАГС, 2009.

Хиценко В.Е. Самоорганизация: элементы теории и социальные приложения. М.: КомКнига, 2005.

Штомпка П. Социология. Анализ современного общества.—М.: Логос, 2005.

Эшби У.Р. Введение в кибернетику. – М.: Мир, 1959.

Foerster H. Von. Entdecken oder Erfinden. Wie laesst sich Verstehen verstehen? // Einfuehrung in den Konstruktivismus. R . Piper GmbH & Co . KG , Muenchen , 1995

Luhmann N. Die Gesellschaft der Gesellschaft F/M, Suhrkamp 1999.

Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Проект № 10-06-00171-а «Общественно-негативное развитие социальной самоорганизации: генезис и преодоление».

См.: Романов В.Л. Социально-инновационный вызов государственному управлению. – М.: Изд-во РАГС, 2006.

Luhmann N. Die Gesellschaft der Gesellschaft F/M, Suhrkamp 1999.

См.: Социально-инновационная среда государственных реформ: диагностика, моделирование, оценка рисков: Монография / Под общ ред. И.Е. Москалева, В.Л. Романова. – М.: Изд-во РАГС, 2009.

См.: Аузан А. Общественный договор и гражданское общество. Источник в Интернет: http://www.polit.ru/article/2005/01/11/auzan.

См.: Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3.