В течение последних лет все происходящие в обществе процессы рассматриваются исключительно через призму кризиса, который сначала именовался банковским, потом – финансовым, потом – структурным, наконец – глобальным. Естественный вопрос, который возникает у каждого исследователя, это вопрос о сути настоящего глобального системного кризиса человеческой популяции, проявляющего себя в разнообразных негативных социо-культурных, социально-экономических, социально-исторических феноменах и невозможностях нормализации социальной ситуации, проявляющей все признаки «апокалиптичности». Чтобы и остальные жители Земли не чувствовали себя лишними в этой дискуссии, в 2012 году в СМИ и сетевых ресурсах была развернута глобальная эсхатологическая истерия по поводу грядущего 21.12.12 Конца Света. Конец Света не состоялся, вопросы остались. Мы постараемся сформулировать свое видение этой проблемы.

В течение последних лет все происходящие в обществе процессы рассматриваются исключительно через призму кризиса, который сначала именовался банковским, потом – финансовым, потом – структурным, наконец – глобальным. Естественный вопрос, который возникает у каждого исследователя, это вопрос о сути настоящего глобального системного кризиса человеческой популяции, проявляющего себя в разнообразных негативных социо-культурных, социально-экономических, социально-исторических феноменах и невозможностях нормализации социальной ситуации, проявляющей все признаки «апокалиптичности». Чтобы и остальные жители Земли не чувствовали себя лишними в этой дискуссии, в 2012 году в СМИ и сетевых ресурсах была развернута глобальная эсхатологическая истерия по поводу грядущего 21.12.12 Конца Света. Конец Света не состоялся, вопросы остались. Мы постараемся сформулировать свое видение этой проблемы.

Последние два столетия Человеческая История воспринималась учеными как некий эволюционный тренд, формируемый из континуума социально-экономических «этапов развития» (например, общественно-экономические формации; циклы Кондратьева; чередование «технологических укладов»), сменяющих друг друга через периоды кризисов. Это восприятие последнее столетие считалось не только наиболее «прогрессивным», но и единственным «подлинно научным». Так и настоящий системный кризис, затрагивающий все аспекты человеческого бытия и природы, рассматривается, в большинстве посвященных ему работ, как «очередной» период экономического кризиса, только гораздо более сложный и более масштабный, чем известные нам предшествующие. Анализ и прогноз развития социальных, экономических и экологических систем в этой ситуации продолжает оставаться неопределенным.

«Апокалипсис сегодня» воспринимается через призму общепринятой и устоявшейся «эволюционно-ориентированной» методологии, которая постулирует потенциальную необходимость регулярного и весьма «болезненного» перехода Человечества в новое качество. При этом глобальный системный кризис воспринимается всеми как само собою разумеющийся период, вполне соответствующий модели «прогрессивного развития» общества – весьма сложной саморазвивающейся и саморегулирующейся системы, циклически проходящей в период максимальной диссипации через возможные точки бифуркацийи определяющих различные «сценарии развития».

Общим трендом стало утверждение о том, что человечество вступило в глобальный эволюционный кризис, экстремальным образом меняющий все стороны жизнедеятельности:… «Это — кризис цивилизации, это — кризис материалистической атеистической культуры, это — кризис пути Запада к либерализму и индивидуализму, и так называемой свободе, которые на самом деле привели к новым формам тоталитаризма, извращения и диктатуры. Поэтому на самом деле мы переживаем фундаментальнейший кризис; этот кризис — не технический сбой, этот кризис, по сути дела, это — »… «взаимоналожение, нахлёст сразу нескольких волн кризисов, главные из которых – системный кризис капитализма и надвигающийся геоклиматический кризис. Специалисты единодушно утверждают, что в условиях геоклиматического кризиса и в послекризисном ми­ре единственной стабильной и ресурсообеспеченной зоной будет Северная Евразия, то есть Россия, которая таким образом становится главным «призом» XXI века.» . Надо помнить, что – Россия это социальный организм, за век переживший более десятка терминальных кризисов, среди которых четыре революции, две мировых и полторы гражданских войны, две модернизации и почти три десятилетия целевого разрушения модернизационного потенциала. Сюда же надо добавить два аксеологических переворота (1917 и 1991 годов). Образовавшийся в результате подобного перманентного экстремума социум и составляющие его граждане приобрели совершенно уникальные характеристики, которые требуют специального осмысления с точки зрения возможности и направленности их дальнейшего развития.

Но попробуем перейти от рамок устоявшихся «эволюционных», «экспоненциальных», и «бифуркационных» моделей и посмотреть на происходящие процессы с точки зрения НОРМОЛОГИИ процессов саморегуляции больших систем.

Понимая возможность деструкции феномена жизни и социума, а так же принимая возможность «направления развития событий по позитивному сценарию через возможные бифуркационные точки», необходимо понять, где проходит грань между «нормой» и «патологией» в современных кризисных проявлениях. Говоря иначе, требуется научиться отличать современные «Катарсис» от «Апокалипсиса».

В качестве методологической базы мы решили воспользоваться теорией функциональных систем , эвристический потенциал которой, по нашему мнению, это позволяет.

Теория ФС явилась научным обобщением фундаментальных работ И.М. Сеченова («Рефлексы головного мозга»), А.А.Ухтомского (учение о доминанте), И.М. Бехтерева (системная деятельность мозга); первые дефиниции функциональной системы (ФС) были сформулированы П.К. Анохиным еще в 30-е годы ХХ в., начиная с 40-х гг. ХХ в. ФС получила многогранное экспериментальное подтверждение.

Ключевыми вопросами в этих исследованиях было изучение соотношения между идеальным и материальным, информационным и физиологическим, между объективными и субъективными факторами в жизнедеятельности организмов и их сообществ.

Открытием П.К. Анохина явилось то, что системообразующим фактором для системы является положительный результат ее деятельности : элементы интегрируются в систему по критерию поддержания единого результата деятельности. Этим ФС отличалась от общепринятого понимания «системы», предложенного Л. фон Берталанфи . Интересен факт, что исторически изучение кибернетических свойств ФС П.К. Анохиным совпало во времени с развитием исследований и созданием Н. Винером «новой науки о саморегуляции» — кибернетики. Во время своего приезда в Москву в 1966 г. и посещения Сеченовского института физиологии, которым руководил П.К. Анохин, Н.Винер признал, что работы П.К. Анохина по физиологической кибернетике намного опередили зарождение кибернетического направления в других отраслях науки. В отличие от Н.Винера, П.К. Анохин выявил кибернетические закономерности в ФС на основе многочисленных экспериментов на животных: он экспериментально обосновал роль «обратной афферентации» как неотъемлемое, объективное свойство Функциональных Систем и обнаружил в Функциональных Системах специальный аппарат для оценки потребности и ее удовлетворения, который назвал « акцептор результата деятельности » ( АРД ).

Открытия П.К. Анохина предвосхитили основные черты кибернетического контура с обратной связью — « feed back », как она была названа позднее. Обратная афферентация и акцептор результата действия (АРД) в каждой Функциональной Системе являются основными звеньями саморегуляции.

Фундаментальным кибернетическим свойством Функциональных Систем явилась их самоорганизация; самоорганизация Функциональных Систем в Теории Функциональных Систем составила специальный раздел, названный П.К. Анохиным «системогенезом».

Другая кибернетическая закономерность в деятельности ФС – саморегуляция . П.К. Анохиным было сформулировано «золотое правило нормы » для всех саморегулирующихся построений: если воздействия, отклоняющие параметры системы от нормы возрастают в математической прогрессии, то механизмы, возвращающие систему к норме, экспонируются в геометрической прогрессии. При этом «…элементы, мешающие регуляции, либо «переучиваются, либо устраняются системой».

Рис. 1. График функций, иллюстрирующий «золотое правило» нормы. Красная кривая характеризует «напряжение» компенсаторных механизмов, синяя кривая – отклонение функций от нормы.

Именно эта закономерность определяет квазизакрытость Функциональных Систем – это свойство не дает возможности «постороннего вмешательства во внутренние дела» – в информационные и эффекторные звенья Функциональных Систем. Без учета этого ведущего принципа работы Функциональных Систем невозможно развивать методы аттракции процессов саморегуляции – любое внешнее насильственное воздействие будет блокироваться регуляторными и компенсаторными механизмами Функциональной Системы. Типичный пример: биологическая система «антиген-антитело», не дающая шансов каждому химическому веществу проникнуть извне без иммунной «санкции» организма, включая пищу.

Фундаментальным свойством Функциональных Систем любого уровня их организации явилось « опережающее отражение действительности » — способность Функциональной Системой ( АРД ) предвидеть свойства будущего результата действия, то есть свойство предуготованности к будущим, еще не наступившим событиям. Это свойство лежит в основе как метаболических, так и психических процессов.

Но самым существенным для нашего изучения моментом является открытый П.К. Анохиным принцип ИЗОМОРФИЗМАФункциональных Систем: «принципиальная схема» любой Функциональной Системы (от метаболического до психического и популяционного уровней их организации) и ее операциональная архитектоника строятся по единому «шаблону». Архитектоника Функциональной Системы складывается из афферентного синтеза, принятия решения, аппарата предвидения потребного результата – акцептора результата действия, эфферентного синтеза, действия и результата действия.

Современный социум, являющийся основным объектом нашего анализа, представляет собой саморегулируемую Функциональную Систему макроуровня системной организации (ФС).

Процесс само-регуляции, «отшлифованный» миллиардами лет эволюции на макро- и микро уровнях организации пространственно-временного континуума, «не оставляет шансов» для «случайных» поломок и «случайной» деструкции одной из Функциональных Систм, как само-регулируемых сущностей. Тем не менее, в нынешнем кризисе мы впервые наблюдаем значительные отклонения от нормального хода саморегуляции. Это дает основание утверждать, что настоящий системный кризис человеческой популяции не является нормой с позиции теории саморегуляции систем: он вызван пока мало изученными патологическими процессами, в первую очередь — действием «патологической системы » .

Характерными особенностями патологической системы, выявленными в прошлых исследованиях, являются « незаметность » для традиционных форм научного наблюдения и « непонятность » в рамках традиционной логики познания. Точнее, ее деструкция, как действие, направлена на достижение результатов, находящихся в иной «системе ценностей». В качестве примера – многие действия российской правящей «элиты» последних тридцати лет кажутся алогичными и враждебными остальному народу (например – упорное стремление обеспечить «инвестиционную привлекательность» вместо решения насущных социальных проблем), но они просто определяются другими ценностями, доминантными для «элиты».

Функциональная Система и Патологическая Система – почти «невидимки». «Невидимки» в том смысле, что в эксперименте зарегистрировать их оказалось непросто: П.К. Анохину для подтверждения Функциональной Системы как «объективной реальности» понадобилось около 30-ти лет. А патологическая система ведет себя еще более «скрытно».

Критики Теории Функциональных Систем как раз и «налегали» на то обстоятельство, что ФС и «физически», то есть в виде «органов», не существует. Операциональная архитектоника (ОА) не имеет в своей основе специфических образований, акцептор результата действия (АРД) – не орган и не структура, а «системоквант» - не имеет массы и «заряда» и т.д. Однако, не смотря на то, что «как бы органов» у Функциональной Системы действительно нет, она является «полноценным» объектом, и вполне «конкретной» структурой — голографическим образованием , построенном «волнами потребности» и «волнами» подкрепления на информационно-голографическом экране (а вот его субстрат вполне «материален»). В качестве примера: радуга, являющаяся «оптическим телом» у детей вызывает определенную реакцию — они уверены в ее «материальности» – в том, что можно «до нее добежать и ее потрогать». Понятно, что «оптическое тело» радуги – это информационно-волновое образование, построенное на «материальном экране» из дисперсных частиц. Но в нашем случае она является наиболее удачной иллюстрацией построения Функциональной Системы: информационно-голографический экран представляет собой «вполне материальную» структуру (например, жидкокристаллические коллоиды для биологических объектов), а «тело голограммы» строится вполне конкретными волновыми процессами (для организменного уровня – электромагнитными полями и слабыми токами).

Таким образом, Функциональная Система – информационное структурное образование, которое функционирует на вполне «материальном» субстрате; это утверждение годится для ФС биологического и социального уровней системной организации.

Еще одна особенность «невидимок» заключается во временнЫх характеристиках их функционирования. Функциональные Системы, как и Патологические Системы — не стационарные образования , а динамические. Они интегрируют элементы (субсистемы) исключительно для решения конкретной задачи: операциональная архитектоника ФС возникает и существует только в протяжение конкретного системокванта жизнедеятельности. Возникла потребность и осуществляется ее удовлетворение – Функциональная Система существует. Нет волны потребности и волн «подкрепления» — Функциональной Системы тоже нет. «Чередование» и смена голограмм в процессе иерархического и мультипараметрического типов взаимодействия на одном и том же информационно-голографическом экране и порождает иллюзию «материального отсутствия» Функциональных Систем. Точнее, в континууме системоквантов жизнедеятельности, континуум сменяющих друг друга голограмм предстает как единая динамическая голограмма, строящаяся из нестационарных волн различных частот. Напомним, что сами «элементы» вовлекаются в Функциональную Систему «подчеркнуто избирательно»: каждая Функциональная Система строит свой системоквант на элементах «своих, собственных»; причем один и тот же элемент в следующем системокванте может уже входить в состав противоборствующей ФС. Как быстро сменяют друг друга системокванты? Не просто быстро, а очень быстро: ФС как бы «вспыхивают» на короткий момент, тут же уходят «со сцены», сделав свое дело; на смену им приходят другие, уже с другим «набором» элементов. Их последовательное «квантование» и создает эффект «непрерывности»; у каждого системокванта «своя, собственная» операциональная архитектоника — и поэтому в этой постоянной «смене декораций» отдельную ФС «разглядеть» не просто.

Наиболее яркой иллюстрацией является процесс бинокулярного зрения человека: «непрерывная картинка» строится из дискретных глазодвигательных актов, каждый из которых является законченной Функциональной Системой. При этом каждое микродвижение каждого глаза задается мозговым процессом: частота микродвижений — 300-500 в секунду (от 300 ГЦ), «размах» 3-5 ангстрем! Угловая скорость микроповорота глаза может достигать 500-800 градусов в секунду и, соответственно скорость точки на поверхности глаза, соотносима со скоростью света; и это понятно – восстановить фронт дифрагированных объектом волн – означает увидеть этот объект. Таким образом, ФС, обеспечивающие бинокулярное зрение, сменяют друг друга 300-800 раз в секунду (для каждого глаза), соответственно это – миллисекунды и наносекунды.

«Среднестатистической» «нормой реакции» для психофизиологического, а так же моторного и кинестетического уровней системной организации является 0,19 с – за это время не только строится операциональная архитектоника, принимается решение, но и успевают развернуться эффекторные звенья — скоординированные двигательные реакции. Напомним, что для того, чтобы человеку пошевелить рукой, требуется «запрограммировать» не только мышцы, но и кровоток – «учесть» и эффект Доплера, и гравитационные составляющие для каждого кровеносного сосуда, суставного сочленения с их степенями свободы.

Таким образом, скорости – «космические». Они необходимы для того, чтобы Функциональные Системы имели возможность адекватно «вписаться» в пространственно-временной континуум и тем самым обеспечить результат деятельности – конечный «приспособительный» результат. Можно сказать, что сам пространственно-временной континуум «соткан» из функциональных систем, и они «притерты» друг к другу в процессе совместного онтогенеза и по пространственным, и по частотно-волновым характеристикам. И не только «притерты», но и синхронизированы. Но это только для нормы.

В условиях патологии «время» в Функциональных Системах начинает вести себя иначе. Время задержки, как сейчас модно говорить — «подвисания», Функциональной Системы, является существенным фактором ее деструкции. По нашему представлению, Патологическая Система, прежде всего, провоцирует «временную задержку», заполняя «петли обратной связи» «шумом». Пока «подвисшая» Функциональная Система пытается решить проблему паразитического сигнала и подстраивается к параметрам внешней ситуации, сами параметры среды уже успевают измениться. Подстройка с задержкой во времени оказывается не только неадекватной, но и опасно-деструктивной – она не только не соответствует новой ситуации, но и может привести к опасному резонансу с внешними условиями. Функциональная Система начинает не «вписываться» в пространство-время и начинает вести себя как «слон в посудной лавке» — разрушая и себя, и окружающих.

Функциональные и Патологические Системы неотделимы друг от друга: они существуют на одном и том же субстрате, но разыгрывают на одних и тех же элементах разнонаправленные процессы – «с точностью до наоборот». Наилучшим примером может служить поведение электрического тока в теле-проводнике: «состоящего» из электронов и, соответственно, «дырок». «Виртуальность» и «невидимость» Патологической Системы может быть представлена по аналогии подобием дырки в процессе течения тока по проводнику. В то время как процессы в ФС направлены в одну строну – к конкретному позитивному результату деятельности, в это же самое время процессы в ПС направлены ровно в противоположном направлении.

Если электрон «более заметен» – имеет заряд и массу, то «дырка» не имеет ни заряда, ни массы, но от этого не перестает у проводника быть «+» и «-«. Тело (проводник) одно и то же, а процессы в нем контрнаправлены. Функцинальная Система – направила электроны в одну сторону – «на положительный результат», а Патологическая Система – в противоположную – «на отрицательный результат».

Разница в «материальности» электрона и «вируальности» дырки связана с тем, что они принадлежат к различным иерархическим уровням системной организации. Электрон более материален (имеет заряд и массу), поскольку находится на более «низком» уровне иерархии по отношению к «дырке». Даже «энтропийно» он проявлен более четко – проводник при прохождении «тока» «греется». А вот дырка – более информационное образование, чем «материальное» – в формулах она есть, а физически ее нет! Да есть она, только на другом – более высоком — уровне системной организации!

В «нормальном» проводнике «течение» электронов не может проистекать без дырок. Это так естественно и незаметно, пока не «закоротит» — то есть электроны «встретятся» с электронами, а дырки с дырками.

Начало прикладным научным исследованиям Патологической Системы положено в разделах «нормальная физиология», а так же «психология и физиология трудовой деятельности». В силу наблюдаемого изоморфизма Патологических Систем , выявленные свойства и закономерности могут быть соотнесены с проявлениями на более «высоких» уровнях системной организации, в том числе – на социальном уровне.

При воздействии Патологических Систем на биологические и био-социальные объекты наблюдается выраженная стадийностьдеструктивных проявлений. Первая стадия внедрения Патологической Системы в информационную среду Функциональной Системы (в нашем случае – индивида, социума) характеризуется выраженными изменениями в межсистемной интеграции .Развивается так называемый адаптационный синдром , выраженный в «напряжении» систем всех уровней организации организма. На его начальной стадии ярко проявляют себя феномены растормаживания , как характерные маркеры воздействия Патологической Системы, а так же нарушения ритмической организации Функциональных Систем. При этом никаких морфологических изменений в организме (социуме) известными методами социальной и клинической диагностики не фиксируется.

В витальной деятельности индивидов это проявляется в пробуждении «детских» рефлексов (сосательного, хоботкового); активируются спинальные автоматизмы и общедвигательные некоординированные реакции . Три стадии растормаживания дифференцировок , — уравнительная, парадоксальная и ультрапарадоксальная – являются основой формирования аварий, травм и несчастных случаев на производствах. Относительно длительное пребывание работников в патологическом функциональном состоянии является психо-физиологической основой формирования как профессионально-обусловленных, так и клинических форм заболеваний .

Яркой социо-культурной иллюстрацией воздействия Патологической Системы на индивида является формирование алкогольной и наркотической зависимости. Патологическая Система встраивается через «метаболическую нишу» механизмов подкрепления (достижения положительного результата деятельности), извращая «правильные» динамические стереотипы. Теперь, положительный результат (положительное эмоциональное состояние) достигается только с помощью «встроенной» патологической системы – происходит «извращение потребности». При этом ярко проявляются все характерные признаки ПС – феномены растормаживания и патологический синдром.

Следующая стадия — развитие патологического синдрома. На этой стадии, патологические проявления, выраженные в заметных изменениях тканей организма (на клеточно-органном уровне) легко фиксируются известными методами клинической диагностики (прежде всего, приборными методами). На социальном уровне это фиксируется как рост девиантности и делинквентности в поведении представителей конкретных социальных групп.

Но на этой стадии вернуть организм человека (либо – социум) к нормальному функционированию уже значительно сложнее, поскольку развитые патологические звенья саморегуляции, зафиксированные и в гомеостазе, и «во внешней» социо-культурной среде, начинают работать в режиме «усилителя» деструкции. Типичные примеры для социума – «внедрение» алкогольной и наркотической Патологической Системы «задается» с «вышележащего» психо-социального уровня системной организации – оно ярко социально обусловлено. Зато фактическое проявление «алкогольно-наркотической» Патологической Системы «закрепляется» на иерархически «низ лежащих» уровнях: на психическом, эмоционально-волевом, сенсо-моторном, рефлекторном, вегетативном и клеточном и субклеточном.

Для развитых стадий деструктивных процессов, вызванных Патологической Системой, характерно «напряжение» процессов саморегуляции всех подуровней, вовлеченных в процесс возвращения к норме функций. Для этого задействуются все информационные, энергетические и пластические ресурсы, пока не происходит поломка наиболее «чувствительных» звеньев.

С точки зрения теории адаптации происходит «срыв адаптационных процессов ». Применительно к социуму это может выглядеть как криминализация общества (от растущей девиантности разных социальных слов к делинквентности и, далее, к криминальным формам поведения). В новейшей истории России наиболее ярко это проявилось в период конца 80-х годов ХХ века и начало «нулевых» XXI века.

Эта стадия патологического синдрома характеризуется еще большим – компенсаторным – напряжением, попыткой тотальной перестройки ФС с целью перераспределения нагрузок на структуры, еще способные выполнять свои функции.

В процессе изучения и наблюдения за Патологической Системой на уровне системной организации организма и социально-обусловленной деятельности человека можно выделить несколько значимых моментов:

• Если деятельность Функциональной Системы ВСЕГДА направлена на достижение положительного (для собственного построения) результата действия (упорядочивание), то деятельность Патологической Системы, направленная на рост энтропии, «подменяет» этот результат, извращая причинно-следственные связи.
• Патологические системы не есть «самостоятельные» системы: они не могут осуществлять свою деятельность вне функциональных систем; Патологические Системы есть системы паразитические .

• Для Патологических Систем, так же, как и для Функциональных Систем характерен ИЗОМОРФИЗМ – проявление подобных свойств на различных уровнях системной организации.

Воздействие Патологической Системы всегда направлено применительно к Функциональной Системе «сверху вниз» — от «вышележащего» уровня системной организации к «низ лежащим» уровням в построении. Именно это, в соответствии с иерархическим принципом, определяет ее «силовое превосходство» над деструктурируемой Функциональной Системой. Являясь суб-системой, Функциональная Система вынуждена вовлекаться в процессы, не свойственные ей при нормальном функционировании. «По отношению к патологическим системам происходит перестройка деятельности нормальных Функциональных Систем, причем их активность может быть направлена на ликвидацию патологической системы, или установление нового компенсаторного уровня меж- и внутрисистемных отношений….» «Наличие в организме патологической системы, функционирующей по своим законам патологии, естественно, изменяет слаженную деятельность дефинитивных Функциональных Систем…» «Прежде всего, нарушается «гармония внутри системы», имеющая место при ее нормальном функционировании – и межсистемных информационных отношений…» .

Патологическая Система не «ломает» и не перестраивает Акцептор Результата Действия (АРД) , не разрушает структуру информационно-голографических экранов, не изменяет изначальную мотивацию. Но извращает антиэнтропийное содержание деятельности ФС, навязывая ей логику хаоса.

При этом механизмы саморегуляции Функциональной Системы продолжают функционировать в соответствии с «золотым правилом нормы». Чем более Функциональная Система вовлекается в саморегуляцию и компенсацию отклоняемых от нормы функций, спровоцированную Патологической Системой, тем более «усердно» она работает на энтропию.Наиболее образно эта закономерность применительно к социальным организациям отражена в ироничных законах Мэрфи и Чизхолма.

Еще одним характерным признаком воздействия Патологической Системы на индивида, является сбой ритмической организации , выраженный в смене положительной корреляции ЧСС/ЧД на отрицательную корреляцию (при результативной деятельности). В физиологических исследованиях на животных, а так же на разных контингентах работающих лиц показано , что кросс-корреляционные отношения и теснота функциональных связей между ЧСС и ЧД характеризуют результативность деятельности.

В социальных группах сбой ритмической организации (синхронизации между членами группы) приводит к невозможности достижения положительных результатов деятельности .

Все «успешные» группы характеризуются способностью полной синхронизации вегетативных ритмических показателей у всех ее членов).

Феномен растормаживания характерен для всех индивидов и групп с нарушенной ритмической организацией (находящихся под действием патологического синдрома) .

В психосоциальной деятельности Феномен Растормаживания проявляет себя в так называемых «ретроградных формах поведения » , характерных для «проблемных» социальных групп. Характерные примеры:

• В 2011 году отец Виктор провел обряд освящения серверов видеохостинга RuTube. Видеохостинг сам пригласил в свой офис православного священника, чтобы тот окропил их сервера святой водой. Чтобы не вывести из строя технику, отец Виктор окропил только боковые поверхности серверных стоек. Если верить техническому директору RuTube Евгению Кукушкину, никаких сбоев в работе оборудования при этом зафиксировано не было. После этого видеохостинг на всякий случай попросил благословения у Совета муфтиев и у главного раввина России.
• 18.12.12. в два часа дня в храме Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» и в Марфо-Мариинской обители на Большой Ордынке состоялся очень необычный молебен. Ранее проректор Московского архитектурного института Михаил Шубенков сообщил прессе, что инициативная группа сотрудников и студентов, не зная как решать свалившиеся на альма-матер проблемы, собралась сделать это с божьей помощью. Он рассказал, что молебен заказали с определенной целью – чтобы вуз был исключен из списка неэфективных и его пострадавшая репутация была восстановлена.
• На конференции мусульман Ингушетии, которая состоялась в начале июля 2010 года, 240 имамов и представителей старейшин пересмотрели и утвердили новые расценки на похищение невест и откуп за кровную месть. Дело в том, что, к примеру, калым за невесту в Ингушетии не менялся около десяти лет и до сих пор составлял всего 12 500 рублей. Но теперь выкуп за невесту увеличен до 50 тысяч рублей

Реставрация ранних «онтогенетических» форм поведения широко представлена в деятельности различных трансгенных сект, коммерческих сектоподобных образований и орденских структур, криминальных групп и в среде заключенных.

Патологический Синдром проявляется на всех уровнях системной организации пространственно-временного континуума, но на примере заболеваний (клинических форм) он изучен наиболее полно. Каждое заболевание уже является патологическим синдромом: совокупностью набора характерных признаков – симптомов. Но переход от стадий информационных дисфункций (начала воздействия Патологической Системы) к органно-клеточной патологии до сих пор не «просматривается» известными методами медицинской диагностики. Современные медицинские методы диагностики заболеваний «заточены» под регистрацию клеточно-органной патологии (изменений физико-химических сред организма).

В психо-социальных системах «ненормальности» начинают проявлять себя в разнообразных поведенческих актах, от психологических до психиатрических феноменов — в различных девиантных, делинквентных формах поведения (от психологических эпидемий, распространения контркультурных моделей поведения до войн и революций). Особенно это заметно применительно к отечественной молодежи 90-х годов прошлого века.

При изучении структуры и свойств Патологической Системы, мы вынуждены входить в область философских категорий: а именно традиционной «проблемы добра и зла». Современные религиозные, философские, изотерические, культурологические и научные «учения», — все они «исповедуют» и «проповедуют» довольно толерантную позицию , рассматривая «зло как неотъемлемую часть творения».

Известные тезисы об «относительности критериев добра и зла», о «божественных корнях зла», о «роли зла во вселенском порядке» как правило, богато иллюстрируются с помощью культурно-исторических дискурсов: «Существование теневой стороны творения усиливает его светлые аспекты, обеспечивая контраст и придавая вселенской драме необычайное богатство и глубину…Окончательное понимание и философское принятие зла, похоже, всегда включает признание, что в космическом творении ему отведена важная, даже необходимая роль».

Современное синергетическое мироведение так же не чуждо теории зла «в законе»: «Жертвы необходимы всюду, ибо без них не будет нового. Закон эволюции жесток . В мире должна быть определенная доля «зла», хаоса, разрушения, блужданий, зряшности, ибо только на этой основе может возникнуть нечто значимое, ранее небывшее, невиданное и незнаемое» .

Применительно к «ученым», обслуживающим политический процесс, проблема добра и зла низведена до уровня «реликтово-уголовного» стеба.

Бабло побеждает зло – об этом мы знаем из высказываний Егора Гайдара и Анатолия Чубайса . Они убеждали, что после того, как уровень жизни в стране превысит определенный порог ($10–15 тысяч подушевого ВВП), наша страна перейдет от авторитарного режима к демократии (в соответствии с правилом Липсета). Недавно сайт МВФ опубликовал доклад «Доход и демократия: пересмотр правила Липсета» , который утверждает: на самом деле есть две зависимости – та часть благосостояния, которая зарабатывается страной на экспорте сырья, ведет к усилению авторитарности («сырьевое проклятие»), а оставшаяся часть благосостояния ведет к демократизации, как и говорил Липсет.

В результате в сырьевых странах демократизация растет по мере роста бедности, а в остальных государствах она увеличивается по мере роста богатства.

Философская «терпимость» ко злу различных ученых-мыслителей скорее определяется не его «принятием», а невозможностью остановить его тотальное распространение: вынужденной (или принужденной) констатацией его присутствия в различных проявлениях жизни.

Постулирование « жестокости эволюции », как необходимого условия фило- и онтогенеза, во многом обусловлено ньютоновско-картезианскими традициями в методах современного научного познания. Взгляд на природу вещей через такие привычные «конструкты», как «прогресс», «эволюция», «борьба за существование», «естественный отбор», «единство и борьба противоположностей», «переход количество в качество», и т.д. продолжает служить «легализации» зла в картине мира. .

В модели действительности, построенной с помощью таких скрепов, нет возможности разграничить нормальную саморегуляцию функций в системах от процессов патологических (вызванных патологической системой).

Мы считаем, что, как и в физических экспериментах, трактовка процессов саморегуляции в функциональных системах жестко связана со способом наблюдения. При регистрации какой-либо функции вне ее привязки к конечному результату деятельности всей системы будет виден только волновой хаос! Но при соотнесении той или иной функции с параметрами конечного результата будут регистрироваться различные гармоники.

Но изучение патологической системы коренным образом может изменить понимание проявлений «зла», как «необходимого» атрибута мироздания.

Владение знанием о ПС позволяет отграничивать процессы нормальной саморегуляции Функциональных Систем (с помощью диссипации) от деструктивных процессов, вызванных воздействием Патологической Системы.

Действие Патологической Системы не имеет ничего общего с проявлениями диссипации, необходимой для обеспечения нормальной саморегуляции функциональных систем. В состоянии НОРМЫ, в биологических и биосоциальных системах, устойчивые состояния достигаются постоянными небольшими отклонениями от равновесия: автоколебаниями и устойчивыми циклами.

В этом проявляется торсионный принцип саморегуляции – при любых отклонениях от нормы, механизмы саморегуляции возвращают функции обратно. При возникновении потребности – их действие направлено в одну сторону, при удовлетворении – в другую.

Устойчивое неравновесие поддерживается именно с помощью «диссипативных» — специфических неравновесных структур и процессов.