А.В. Барышева — доктор экон.наук, проф., ИЭ РАН
Данная работа это мой первый опыт, посвященный научному исследованию познавательных процессов, протекающих в современной экономике и шире – обществе знаний. Экономика, основанная на знаниях, принципиально новое явление в мире. Мало сказать, что это часть хозяйственной системы, связанная с процессами получения, использования и передачи знаний, здесь когнитивная составляющая приобретает первостепенную важность: знания, человек, их производящий, и механизмы познания – ядро экономики. В Японии формирующееся новое общественно-экономическое устройство называют когнитивным обществом. Сама терминология свидетельствует о том, что познавательные процессы ставятся во главу угла нового общества, а социальные и экономические знания интегрируются в единую обществоведческую науку
Феномен экономики знаний и трансформация сознания
Данная работа это мой первый опыт, посвященный научному исследованию познавательных процессов, протекающих в современной экономике и шире – обществе знаний. Экономика, основанная на знаниях, принципиально новое явление в мире. Мало сказать, что это часть хозяйственной системы, связанная с процессами получения, использования и передачи знаний, здесь когнитивная составляющая приобретает первостепенную важность: знания, человек, их производящий, и механизмы познания – ядро экономики. В Японии формирующееся новое общественно-экономическое устройство называют когнитивным обществом. Сама терминология свидетельствует о том, что познавательные процессы ставятся во главу угла нового общества, а социальные и экономические знания интегрируются в единую обществоведческую науку.
В работе исследуются познавательные процессы нетрадиционного свойства, касающиеся внутренних, имплицитных знаний, обусловленных сознанием человека. Часто их называют духовными знаниями (здесь мы сталкиваемся с отсутствием понятийного аппарата: официальная наука с недоверием относится к понятию «духовное знание»). Хотя последнее время все больше ученых (даже в естественных областях науки) обращаются в своих исследованиях к духовной составляющей мира (см., например, цикл московских конференций «Этика и наука будущего»). Организатором этих конференций является Фонд сохранения и развития духовных ценностей «Дельфис» в содружестве с рядом институтов Российской академии наук, в частности, Институтом востоковедения, научно-исследовательскими институтами РАЕН, медицинскими и техническими университетами России и Украины.
Все участники конференций позиционируют себя в качестве последователей учения Николая Рериха. Представленная же работа отличается от близких по тематике исследований, исходящих из необходимости интеграции научного и эзотерического, оккультного знания. Ни в коей мере не поддерживаю эту идею, что, однако, не означает огульного отвержения подобного знания или самих статей, опубликованных участниками конференций. Тем более сказанное относится к творческому наследию Н. Рериха, одного из выдающихся представителей Серебряного века, вклад которого в российскую и мировую культуру огромен, художественное творчество Н. Рериха представляет собой одну из первых реализаций идеи, объединяющей древнее наследие славянской Руси, языческие корни русской культуры, ее христианское начало с восточными практиками постижения истины.
Сейчас говорят о кризисе науки. Поле того, на что она не дала ответа, не сумела понять, предвидеть, объяснить, огромно. Видимо, поэтому ученые все более позитивно начинают относиться к оккультному знанию. Однако слияние двух видов знания не продвинет исследования ни в той, ни в другой области. Оно приведет лишь к широкому использованию вульгарной оккультно-эзотерической терминологии в науке. Чтобы выразить свой духовный опыт в слове, ученые будут вынуждены прибегать к понятийному аппарату, разработанному в сфере эзотерического знания (участники упомянутых конференций так и делают). Но такая терминология неприемлема хотя бы с точки зрения эстетического чувства.
Речь идет не только о понятийном аппарате. Представляется, что оккультное знание лишено динамики, по своей природе сугубо иерархично, а это не совместимо с новым мышлением, формирующимся мироустройством, глобальным сетевым взаимодействием, горизонтальными связями и структурами управления. Новое мироустройство в первую очередь означает постепенный переход к диалогу, осознанию всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости, что задает определенные нормы равноправных, кооперативных отношений, сотрудничества. Эти методы не совместимы с иерархическими принципами сферы оккультного знания, направляемого его высшими носителями из «тонкого мира» в наши материальные структуры. Здесь опора на внешнюю силу, подчиняющую своему влиянию массы (которым высшие истины недоступны) и ведущую мир к новому знанию, прогрессу. Человек лишается ответственности за судьбы мира, да и за свою собственную судьбу, исчезают этические проблемы, которые сейчас остро стоят не только перед наукой, но мировым сообществом в целом, и будут все более обостряться.
Можно говорить и о легкодоступности интерпретации сложнейших мировоззренческих проблем современными оккультистами, о мышлении категориями апокалипсиса. Между тем любой крупный западный философ XX века, решая такие проблемы, ставит задачу самопознания, метафизической рефлексии, самораскрытия потенциала человека, без какого-либо соскальзывания в легковесность подачи материала.
Вместе с тем очевидно, что ученые, которые собираются на эти конференции, хорошо осознают кризисное состояние науки и понимают необходимость выхода за пределы современной научной парадигмы. И если они идейно не отвергают в принципе науку как изживающий себя феномен (мне приходилось встречаться с носителями такой точки зрения – доктора, кандидаты наук, причем некоторые из них продолжают работать в науке), то на самом деле ничто принципиально нас, видимо, не разъединяет. Думаю, что оккультная терминология вызвала у меня некоторое отторжение. Но ведь использование этой терминологии свидетельствует об отсутствии необходимого понятийного аппарата, и его надо создать.
Сейчас пришло понимание того, что, напротив, нас объединяют общие идеи – здесь и новая научная парадигма, изменение человека и его сознания, проблемы духовности как трансцендентного в человеке, ноосферные процессы, отход от механистического мировоззрения, жесткого детерминизма, прочее . Можно утверждать, что человек действительно движется к новой модели научного познания, которая представляет собой открытый, нелинейный, самоорганизующийся процесс. Опыт такого познания не просто представляет большой интерес для науки, но он жизненно необходим – это средство выхода ее из кризиса и завоевание новых высот.
В настоящей работе сталкиваешься с обстоятельством, затрудняющим возможность продвижения работы: поскольку тема новая, здесь отсутствует понятийный аппарат, позволяющий адекватно выразить собственную мысль. Речь идет не просто о понятийном аппарате, а о таком, который может быть принят научным сообществом. Пока не появится новый язык, который признает наука, человек не снимет пелену непонимания, невозможности взаимной коммуникации по многим принципиальным вопросам. Эти вопросы касаются когнитивных процессов получения, использования, передачи внутренних, имплицитных знаний, их вербального выражения, а также непосредственно связанных с ними проблем человеческого сознания, мироздания, интенсификации процессов осознания и реализации человеческих возможностей и многих других.
Необходимость для науки обогащения, расширения познавательных механизмов и средств ощущалась учеными, в том числе экономистами, давно. Но именно на этапе становления экономики знаний – с середины 80-х годов ХХ века – потребность превращается в настоятельную необходимость. В этот период происходил устойчивый рост секторов, связанных с производством, обработкой и передачей информации и знаний. Выдвижение на передний план хозяйственной деятельности человека и знаний свидетельствовало о необходимости кардинальной трансформации когнитивного процесса.
Стало очевидно, что научный анализ экономического, в том числе инновационного, развития не может опираться лишь на традиционные экономические процессы и предпосылки: финансирование, стимулирование спроса, рыночные методы регулирования инноваций, коммерциализацию знаний и проч. в отрыве от социокультурных, этических, психологических, духовных, политических факторов, вне контекста философского осмысления проблем. Стоимостные показатели, традиционно, в количественных терминах отражающие ход хозяйственной деятельности и движение макроэкономических величин, в преддверии общества, основанного на знаниях, не могли адекватно описать экономическое развитие страны и факторы, его определяющие.
На передний план комплексного экономического анализа выдвинулась задача оценки явлений и процессов нестоимостного характера, которые не находят адекватного отражения в системе рыночных отношений. Речь идет о разработке качественных критериев экономического развития как аксиологической проблемы выбора будущего, связанного с вопросами качества жизни, возможностями человеческого развития, активизации общественных ценностей, ориентации практики не на пассивное воспроизведение сложившихся социально-экономических условий, а на их преобразование. Разрабатываются интегральные социальные индикаторы, структурные и весовые оценки. Строятся многофакторные модели, включающие широкий набор социальных, экономических, психологических, этических характеристик. Такие переменные превращаются в управляемые и управляющие параметры социально-экономического развития. Об этом свидетельствуют ежегодные доклады комиссии ООН, которые начали выходить с 1990г., Всемирного экономического форума и другие.
Создаются индексы человеческого развития на основе показателей уровня жизни, характеризующих разные аспекты этого развития. Исходным импульсом создания таких индексов явился тезис: реальным богатством нации являются люди. Поэтому целью развития должно стать создание условий для того, чтобы люди смогли насладиться долгой, здоровой и созидательной жизнью. Такой подход отличается не только от традиционного анализа в рамках теории экономического роста, но и от теории человеческого капитала, где человек исследуется прежде всего как средство социально-экономического развития. А в новых моделях человек становится целью развития. Прежде экономисты акцентировали внимание на стороне предложения, они имели дело с человеком как производительной силой, средством производства товаров и услуг. Теории человеческого капитала рассматривают вложения в человека с точки зрения распределения благ как капитализацию по аналогии с вложениями в материальные ресурсы, учитывают суммарную отдачу на эти инвестиции, доход, который получает человек и общество в результате этих вложений.
Анализ с точки зрения человеческого развития объединяет производственно-распределительные методы с подходом, ставящим во главу угла возможности расширения и использования человеческого потенциала.
В последнее десятилетие ХХ века произошла смена парадигмы общественного развития. Фактор человеческого прогресса превратился в условие, цель и движущую силу развития. Главная проблема в исследовании факторов экономического роста переместилась от статистического анализа количественных переменных к качественному анализу. Потребовалось органическое сочетание методов количественного и качественного анализа и разработка специальных методов исследования качественных переменных с целью включения их в общую структуру моделей.
Все эти трансформации когнитивного процесса происходят в рамках традиционного научного анализа на базе рационального, логического подхода. Они очень важны, открывают новую страницу в методах управления, государственного регулирования, практической деятельности компаний, осознании роли человека в общественно-экономическом процессе. Надо сказать, что наша наука хорошо понимала это . Подобные трансформации дали толчок дальнейшему усложнению, углублению процесса познания.
Крепнет понимание того факта, что современная экономика, основанная на знаниях, это не продолжение тенденции мирового развития, а принципиально иное явление во всех отношениях, ведущее к кардинальному изменению коренных основ экономики и общества в целом, становлению новой парадигмы общественно-экономического развития и требующее новой парадигмы научного познания. Можно сказать, что это другой мир, другое общественное устройство, новая система отношений, иное сознание, иные принципы взаимодействия, иная протяженность времени, связанная с чрезвычайным динамизмом жизненного пространства.
Назовем лишь некоторые особенности новой экономики:
Хозяйственная деятельность превращается в процесс создания, распространения и использования знаний (знания – это и ресурс, и конечный продукт деятельности), а современная рыночная экономика – в систему, функционирующую на основе обмена знаниями и их взаимной оценки.
Впервые в истории человечества мысль, идея стали непосредственной производительной силой, а не просто решающим элементом производственной системы.
Рыночная стоимость товара или решения (технологического, социального, организационного, управленческого) складывается преимущественно за счет стоимости, созданной знанием, а остатком служит сумма традиционных составляющих – труда, капитала, ренты, это принципиально новый феномен экономической теории и хозяйственной практики – трансформация закона стоимости, особенно в части, касающейся имплицитных (глубинных, личностных) знаний, наиболее важных знаний общества, здесь труд как таковой, даже интеллектуальный, не участвует.
Человеческий прогресс, наряду со знаниями, которые человек продуцирует, превратился в движущую силу развития и повышения конкурентоспособности.
Процесс познания сформировался как инновационное ядро новой экономики, и это требует исследования в рамках идеи коренной трансформации экономической теории.
Теоретическое знание занимает главенствующее положение в когнитивном процессе, поскольку речь идет о коренных изменениях всей экономической системы и общества в целом – теперь это глобально сетевой организм, где сфере сознания принадлежит первостепенное место.
Формирование единого мирового хозяйственного и инновационного пространства, со всей очевидностью проявляющаяся взаимосвязь всех явлений и процессов требуют междисциплинарного подхода, в том числе, в сфере экономических исследований.
В условиях экономики знаний сформировался невиданный в истории феномен – происходит все более явная виртуализация экономики, ее дематериализация, а объединяемые всемирной электронной сетью виртуальные предприятия функционируют независимо от национальных границ. За счет человеческого капитала, знаний идет огромный рост капитализации высокотехнологичных корпораций, интернет-компаний: рыночная стоимость их акций в сотни раз превышает годовую прибыль. Источником виртуализации является также до предела сжатое производство развитых стран, что служит одним из факторов глобального доминирования фиктивного финансового капитала над реальным капиталом производственной сферы.
Огромные изменения происходят непосредственно в сфере научного познания. Выход за рамки существующей научной парадигмы; внерациональные парадигмальные сдвиги в общенаучной картине мира; отход от механистического мировоззрения, жесткого детерминизма, противопоставления природы и человека; становление нелинейной экономики как фундаментального направления науки XXI века, торжество нового синергетического мировоззрения.
Новая теория научного познания как интеграция рационального и сверхрационального (сверхсознания) – это практическое применение принципов синергетики, позволяющих получить знание, выходящее далеко за пределы традиционных стандартов научной рациональности, способное обеспечить огромный духовный и инновационно-технологический прорыв.
Появляется возможность проводить принципиально новые научные исследования. Речь идет о проникновении в сферу одушевленной Вселенной как организованной единой системы, пронизанной информационной сетью, обладающей абсолютным сознанием, высшим космическим разумом и позволяющей установить с ними связь. Происходит взаимодействие человека и Вселенной – самоорганизующейся нелинейной системой, открытой для обмена информацией. Глобальное сетевое общество здесь выступает как элемент глобальной информационной сети Вселенной, связывая человека и Вселенную в единое самосогласуемое целое – человек это не внешний фактор по отношению к Универсуму, а сам Универсум.
Исходя из этого, новая теория познания разрешает подойти к сакральной тайне бытия – Божественного в человеке. Профессор Гроф говорит, что эта тайна открывается человеку, находящемуся в ином состоянии сознания. А новая теория научного познания не исключает такую возможность, позволяя раскрыть истины, не укладывающиеся в стандарты трезвого рассудка. Здесь каким-то недоступным разуму способом научно-рациональное и сверхрациональное знания сливаются в единое целое.
Даже простое перечисление характеристик и особенностей экономики знаний (отнюдь не всех) и некоторые комментарии позволяют сделать следующий вывод: если ядром новой экономики являются человек, знания и сам познавательный процесс, а экономика все более дематериализуется и виртуализируется, то из этого следует, что современная хозяйственная система не подчиняется всецело человеческой логике, не управляется исключительно на основе рациональных методов и к ее исследованию также нельзя подходить, основываясь лишь на традиционных научных методах познания. Сейчас все большую роль играют внерациональные механизмы познания, особенно в области всех видов управления, маркетинга, выбора производственных стратегий, нововведений, отбора кадров, образования (сами учебные тесты строятся на иной основе) – короче, во всех сферах жизнедеятельности человека. Тем более необходимо признание их наукой, создание нового понятийного аппарата, без чего наука не только не сможет пользоваться нетрадиционными когнитивными методами – ученые не поймут друг друга, но и не сумеет дальше реализовать свой безграничный в принципе потенциал.
Экономика, основанная на знаниях, – это экономика человека творческого, с открытым сознанием, именно поэтому человеческий потенциал – ее краеугольный камень. Здесь первостепенное значение приобретает активизация потенциала человека, его безграничных возможностей, а источником этого является саморазвитие, совершенствование личности. Реализация потенциала – всегда приращение. Ведь это духовный мир человека, и чем больше он актуализируется, тем больше прирастает ресурсов. Речь идет о духовных накоплениях общества. Человеческий потенциал формируется в процессе личностного глубинного роста. А. Маслоу очень точно определил высшую потребность человека – реализовать Высшее в себе. Самые удивительные открытия XXI века будут сделаны не на основе развития науки и технологии, а благодаря раскрытию человеческого потенциала. Все более полная реализация человеческого потенциала, внутренний рост каждого отдельного человека будут оказывать несомненное влияние на человечество в целом.
Реализация потенциала, личностный рост непосредственно связаны со сферой сознания человека. Сознание способно высвобождать таящиеся в человеке безграничные творческие силы, поскольку оно имеет самостоятельное место в общей картине развития мироздания и связано с трансцендентными первоосновами бытия, в себе самом содержит структуры универсума. Об увеличивающейся сложности сознания в постиндустриальную эру говорили многие зарубежные социологи, философы, психологи. Так, П. Рассел пишет, что «когда окажутся удовлетворенными наши основные потребности в пище, материальных благах, информации, век информации трансформируется в век Сознания. Возрастет количественно и качественно воздействие одного сознания на другое, усилится морфологическое поле «высшего сознания» (понятийный аппарат: что такое высшее сознание, или сверхсознание?).
Между прочим, к этой проблеме обращается в своих работах Питирим Сорокин. Ученый считает, что сотрудники его Исследовательского центра установили реальность данного феномена как высшей формы творческой энергии человека. Эта энергия служит основным источником (вместе с рациональным мышлением) всех величайших достижений во всех отраслях культуры – от науки и изящных искусств до религии и этики, а также является необходимым условием альтруистской любви (проблема, которой активно занимался ученый в последние годы жизни).
Мощная трансформация сознания – процесс совершенно очевидный и неизбежный именно в наше время, это эра информации, сетевого взаимодействия. У человека, живущего в едином информационном поле всемирной паутины, имеющего свободный информационный обмен независимо от времени и пространства, доступ практически ко всем кодифицированным видам знания, происходит расширение сознания, выход за пределы телесной капсулизации – в космос.
Осознание единства становится фундаментальной основой восприятия, мышления и действия, при сохраняющемся ощущении индивидуальной исключительности и автономности личности. Здесь уже один шаг до принципиально новых механизмов познания, прямого восприятия информации, непосредственной связи сознаний – невербальной коммуникации. Единое информационно-коммуникативное пространство, созданное человеком и насыщенное разумом (ноосфера академика В.И. Вернадского), очень поможет развитию этой способности. Итак, экономика знаний знаменует скачок в способности людей к коммуникации, выходящей далеко за пределы сложившегося за всю историю человеческого общества традиционного символьно-смыслового обмена информацией, и развитии механизма общения во внутреннем мире человека, может быть, лучше сказать в сфере сознания (здесь мы сталкиваемся с отсутствием понятийного аппарата).
Изменение сознания способствует глобальной трансформации мирового сообщества, человека, его образа жизни. Чисто материалистическое сознание западной цивилизации, определяющее наше отношение к миру, нашу систему ценностей, привело к недостаточной жизнеспособности самой цивилизации. Чтобы выжить, необходимо пробуждение сознания, новое понимание идеи развития и прогресса, человека, его связи с Космосом, духовных ценностей.
Фундаментальные изменения сознания являются предпосылкой нового мировоззрения – холистического, глобального, экологического, гуманного, коллективистского. Такие изменения уже идут в мире. На этой основе зарождаются новая культура, миропонимание, философия, человек начинает видеть мир иначе, перестраиваются духовный мир и ценностные ориентиры.
Вместе с тем понятно: это лишь модель, построенная на основе сведения воедино самых различных изменений в мире, что предоставляет возможность создания базиса концепции общества и экономики знаний. Это скорее тенденция движения нового мира, пока только формирующийся феномен человека и разнообразных трансформационных процессов, но самое главное – все мы их чувствуем. Даниэл Белл выразил важную мысль относительно становления общества знаний, он называет его постиндустриальным обществом. Ученый пишет, что данная концепция – «аналитическая конструкция, а не картина специфического конкретного общества…некая парадигма, социальная схема, выявляющая новые оси социальной организации в современном западном обществе» . При этом мировая интеллектуальная элита, люди, составляющие авангард человеческой мысли в разных областях, хорошо понимает, что такое трансформация сознания, внутренний рост и прочие атрибуты личностного познания, люди практикуют это в своей повседневной жизни.
Несмотря на быстрое развитие творческого процесса в современном мире знаний, человек западной культуры сталкивается с определенными сложностями на этом пути. Дело здесь, видимо, заключается в глубоком укоренении свойственных западному человеку привычных когнитивных механизмов, в том числе принципов самоисследования, что вполне естественно: традиции культуры меняются медленно. Человек идентифицирует себя только с физическим телом, что значительно сужает рамки его личности. А поскольку сама экономика, основанная на знаниях, требует человека открытого, способного к расширению сознания (хотя бы в целях адаптации к постоянным новшествам, жизни в условиях вечных перемен, к необходимости мгновенно ориентироваться, принимать решения), это не может не затронуть вопросы идентификации личности. Так или иначе, в обществе знаний человек будет все шире себя осознавать, здесь личностных трансформаций не избежать, а это и есть трансформация сознания.
Широкая самоидентификация предполагает выход за пределы телесной капсулизации, сугубо материальных структур в духовный континуум личности – на трансперсональный уровень, что означает возможность познания недостижимых с помощью органов чувств плоскостей реальности, иных взаимосвязей, все более полное раскрытие своего потенциала – источника новых ресурсов. Как сказал Станислав Гроф, всемирно известный американский ученый в области трансперсональной психологии, человек может ощущать себя как неограниченное поле сознания, имеющее доступ к любым аспектам реальности без участия органов восприятия. Подобное расширенное состояние сознания содержит переживания большого спектра надличностных явлений, которые не укладываются в систему рационального знания . Эта другая реальность (может быть, другие аспекты реальности), внутреннее видение гораздо интенсивнее, ярче, чем физическая реальность. В.В. Налимов, философ, выдающаяся личность, писал: «При этом предельная реальность может стать более реальной, чем привычная реальность реального. В этом чудо сознания» .
Очевидно, что полученный опыт не исчезает. Сознание, однажды расширившись, может двигаться только в направлении дальнейших трансформаций. Мы все постоянно, не осознавая того, получаем импульсы из нашего сознания, они влияют на нас. Это влияние проявляется в виде идеалов, стремлений, идей, знаний, творческой реализации, то есть непосредственно связано и с наукой, и с искусством, со всей нашей жизнью. Мы становимся более открыты для сферы внерационального, духовного, границы личности расширяются. Вот здесь – базис формирования сверхрациональных когнитивных механизмов, а в итоге – новой парадигмы научного познания.
Касаясь духовного опыта, отметим, что его невозможно привести к одному знаменателю, он всегда индивидуален и не допускает жестких определений или фиксированных правил. Именно поэтому наука пока не принимает такой опыт как часть своего познавательного процесса. Выдающийся русский философ И.А. Ильин говорил, что это святая тайна личной духовности, пробуждение потаенных сил, искры Божьей в человеке. Значит ли это, что науку не интересует искра Божья и безмерные потаенные силы, скрытые в каждом из нас, ей нужна сила разума – проявленная вершина айсберга человеческих возможностей?
2. Ограниченность рациональных методов научного познания и необходимость ее преодоления
Представленный анализ свидетельствует о том, что чисто рациональный подход с точки зрения разумного как привычный механизм научного познания не только не вскрывает глубинную сущность экономики и происходящих в ней процессов, но и недостаточен для познания мира в целом. Вместе с тем, нельзя сказать, что научный когнитивный процесс полностью исключает механизмы внерационального познания (используемые синонимы – сверхрациональное, надразум, сверхсознание, бессознательное, духовное, универсум и проч. Здесь опять проблема понятийного аппарата, одни и те же смыслы выражаются разными словами, что естественно, поскольку эта область всегда находилась за рамками научных методов исследования). Рациональное, разум соотносится с понятийным аппаратом, логикой, анализом, разделением, контролем – процессами, которые традиционно связываются с левым полушарием головного мозга. В отличие от него правое полушарие хранит информацию в виде образов. Образ всегда целостен и индивидуален. Образы могут вступать в самые разные, непредсказуемые сочетания друг с другом. Образы и образные ассоциации – заслуга правого полушария.
Условно говоря, правое полушарие – эмоциональное, левое – рациональное. Тогда наука – скорее соотносится с левым полушарием. Но ни один вид психической деятельности человека не обеспечивается только одним полушарием, это всегда взаимодействие разных процессов. Так и в науке, открытие – это всегда озарение, творчество, в котором немалую роль играет правое полушарие. Рождение творческой мысли есть озарение. А затем наука требует логики, бесстрастного анализа, доказательства. Кроме того, для отнесения сведений к знаниям требуется проведение экспертизы таких сведений, они должны быть признаны в качестве знаний в рамках соответствующего института. Эти когнитивные процессы лежат в основе научного знания уже в течение столетий. За этот период времени наука открыла перед человеком необозримые горизонты, и, несмотря на ее нынешнее кризисное состояние, остается главной производительной силой современного общества, включая сюда духовную составляющую.
Мы живем в эпоху знаний, готовую увидеть мир в ином ракурсе, требующую взломать ограничения, которые накладывает разум на сознание. Необходим выход в сферу внерационального. Это область внутреннего знания , то есть знания в нас самих, опыт глубинного видения, выход за пределы привычной обусловленности. Еще Готфрид Лейбниц, известный немецкий математик и философ (1646-1716гг), задавался вопросом: почему мы должны приобретать знания лишь с помощью восприятия внешних вещей и не можем добыть ничего в самих себе. Особое значение он придавал рефлексии, самопознанию, это «есть не что иное, как внимание, направленное на то, что заключается в нас» . По мнению ученого, такое знание может быть врожденным, что согласуется с теорией Карла Юнга об архетипах сознания, связанных с архаическим культурным пластом. Иммануил Кант в начале XVIII века говорил, что существуют неизбежные пределы для разума, представляющие собой ограничения нашей способности к познанию. Современный человек уже почувствовал границу рациональных методов познания, осознав их как препятствие, ограничитель, от которых исследователь должен избавиться.
Проблемы познавательного процесса неотделимы от сферы интересов философов ХХ века. Так, один из крупнейших философов, экзистенциалист Мартин Хайдеггер писал, что западная философия представляет собой большую ошибку, поскольку построена на рациональном знании. Эта ошибка начинается с Платона, поместившего истину в интеллект, что отрезает для человека познание Природы, Вселенной, Бога, так как они представляются внешними объектами, расположенными вне разума . По Хайдеггеру, западная традиция познания завершила свой жизненный цикл. Ученый считает, что научное познание гораздо более сложный процесс, с неизбежностью предполагающий трансцендентальное начало. Французский философ Анри Бергсон полагает, что наука не может исходить только из причинно-следственных зависимостей, не учитывая реального самопроизвольного начала, носителем которого является человек. Принятие этой установки требует кардинального пересмотра мировоззренческих и методологических стереотипов познавательного процесса.
Огромная заслуга в изучении трансформации познавательного процесса принадлежит Питириму Сорокину. Он выявил три типа культурной ментальности, соответствующие разным формам социокультурного строя, циклично повторяющимся в веках. «На Западе в течение пяти столетий преобладает чувственный социокультурный строй. Чувственная форма культуры и общества базируется на том основополагающем принципе, что истинная реальность и ценность является чувственно воспринимаемой и что за пределами реальностей и ценностей, которые мы можем видеть, слышать, ощущать во вкусе, прикосновении и запахе нет другой реальности и нет реальных ценностей» . Чувственное общество активно развивает научное познание, технологические открытия, заботится о чувственных ценностях благосостояния, здоровья, о чувственных удовольствиях, но мало уделяет внимания духовной, сверхчувственной сфере.
Идеациональная культура и общество средних веков базировались на том принципе, что истинная реальность или ценность могут быть только сверхчувственными, а чувственная реальность или ценность либо просто мираж, либо даже что-то негативное и греховное. Идеациональная культура мало заботится о научном подходе к исследованию чувственных феноменов, не проявляет высокой творческой активности в области науки и технологии, но несет большой творческий потенциал в сфере духовного знания, религии.
Сейчас, в эпоху мировых трансформаций формируется интегральный социокультурный строй, который сочетает сверхчувственные, рациональные и чувственные формы, неотделимые одна от другой. При интегральном использовании этих методов они дополняют друг друга. Особую роль в новом мире будет играть сверхчувственный-сверхрациональный канал познания, появляющийся благодаря интуиции сверхсознания и творческим откровениям. Такой тип культуры связан как с эмпирическими, так и со сверхэмпирическими аспектами реальности. Наука займет свою нишу в духовной жизни общества благодаря все возрастающему замещению отмирающих чувственных элементов новыми интегральными. «Новый нарождающийся социокультурный строй обещает обеспечить добровольное объединение религии, философии, науки, этики и изящных искусств в одну интегрированную систему высших ценностей Истины, Добра и Красоты» .
Идея «иного мира, мира за пределами мысли» была известна человеку в течение тысячелетий, являлась его непреложным знанием. Но между VII и V вв. до н.э. и на Востоке, и на Западе начали интеллектуализировать знание, начиная все большую значимость видеть в той информации, которая получена объективно, на основе органов чувств. На Западе интеллект стали признавать естественным орудием открытия истины. На Востоке, так же как и на Западе, пытались установить природу истины посредством интеллекта. Но там не возводили интеллектуальное, разумное в ранг наилучшего способа открытия истины, отдавая ему второстепенную роль. Первое место всегда отводилось духовному опыту, интуиции, озарению. Интеллектуальное заключение, которое противоречило этому высшему опыту (авторитету), считалось недействительным – «не надейся обрести истину через слово». Кроме того, восточная философия при всем ее многообразии была вооружена практическим способом достижения расширенного (иного) состояния сознания, при котором постижим мир за пределами интеллекта.
На Западе же разум, интеллект рассматриваются как высшее средство познания и даже как высший предел. Культ разума – стержень европейской культуры. Духовный опыт должен пройти проверку разумом, дать повторяющиеся результаты, только тогда он может иметь вес в науке. Но в контексте механистической науки прямые переживания духовных реалий приравниваются к примитивному предрассудку, невежеству, истолковываются как патологические. И это при том, что в науке «Эврика» – озарение, догадка, осознание, воображение – предваряет цепь строгой аргументации. В результате мысль становится все более умозрительной, академичной, исключающей средства достижения истины на основе внутреннего, духовного опыта, глубинной трансформации сознания.
Принципиальную переоценку достоверности суждения разума дал еще в 30-е годы ХХ века выдающийся австрийский ученый Зигмунд Фрейд. Исследования ученого свидетельствуют о том, что разум, осознаваемое в человеке занимают несоизмеримо меньшее место, чем неосознаваемое, которое не хочет разуму подчиняться и обусловливает неосознанные мотивы самых противоречивых с точки зрения разума поступков, механизмы иного видения мира. Фрейд показал, что разум не проникает до главных, самых глубинных корней человеческой личности. Это прерогатива духовного опыта. Значительный вклад в новое понимание подобного опыта внес Абрахам Маслоу. Именно он на основе широких исследований многих спонтанных духовных переживаний, выходящих за пределы человеческого сознания (пиковых, по его определению), опроверг традиционное воззрение, приравнивающее их к психозам, и сформулировал радикально новую концепцию: духовный опыт это не патология, его лучше назвать «сверхнормальным», поскольку он ведет к самоактуализации и происходит у нормальных во всем остальном и вполне адаптированных индивидов.
В поисках выхода из образовавшейся интеллектуальной ловушки современная западная мысль все больше обращается к Востоку. Можно сказать, что западное мышление созрело к принятию богатства и особого стиля этого мышления – внерационального, правополушарного. Многие новые методики обучения (как детей в раннем и школьном возрасте, так и взрослых – например, обучения языкам), а также воздействия на сознание (реклама, агитация, политический дискурс) основаны на правополушарном типе восприятия информации. Таким образом, отдавая дань образному, творческому, интуитивному началу человеческого сознания, современная западная наука в своем развитии движется к восточной философской традиции.
Тут рождается любопытная ассоциация. Русская культура несравненно ближе к восточной традиции, чем западная. И тем не менее Запад намного шире использует восточную философию на практике. А ведь русская духовность медитативна, ориентирована на достижение мировой гармонии и по форме, и по сути, что сближает ее с восточными практиками медитации. Это и есть восточная традиция в православии. Русскому православию чужд экстаз католических святых, близкий к помешательству, по мысли З.Фрейда (возьмем в качестве примера св. Терезу). Восточная культура, мировосприятие, основанные на медитативных практиках, чужды католицизму настолько же, насколько близки православию. Православная медитативность проявляется в ритуале литургии. Это и есть Путь. Здесь мы приближаемся к ядру смысла – реализации Высшего в себе.
Возможно, неслучайно на Западе все более усиливается интерес к йоге, дзен-буддизму, суфизму, которые отвечают насущным потребностям дня. Человек Запада, поняв, что необходимо вызволить науку из плена рационального мышления, принял восточные практики как способ выйти за пределы этого ограничения. Здесь за столетия и даже тысячелетия накоплены огромные глубинные знания о человеческой душе и сознании, которые не принимались в расчет западной наукой и философией. Вместе с тем не надо забывать, что западная культура имеет свою собственную традицию – путь познания, совмещающий логическое размышление с внутренним, глубинным озарением. Это путь развития творческого потенциала личности как Высшего в себе. Творческое озарение есть божественный миг творения, который повторяет каждый человек в своем креативном акте, отождествляясь в этот момент с Творцом.
Испытываю чувство большой благодарности Владимиру Сергеевичу Курдюмову, который настоятельно советовал мне почитать работы по синергетике – новой науке, новой философии, мировоззрению ХХ I века.