АННОТАЦИЯ. В статье анализируются причины популяционного дизонтогенеза – скрытого процесса утраты черт человеческой субъектности в последние десятилетия: деструкции его психофизиологических и психосоциальных качеств, необходимых для нормальной деятельности социума.

Нарушения, вызванные несформированностью структур мозга ребёнка в период его социализации в семье и школе, малозаметны в состоянии комфорта, но проявляют себя при нормативных и особенно пиковых психофизиологических нагрузках: девиантными формами поведения, учебной неуспешностью, ухудшением состояния здоровья и утратой репродуктивных функций.

Закрепление дизонтогенеза в поколениях X, Y, Z происходит через международные образовательные стандарты, упрощающие учебные программы, снижающие дидактические требования до уровня, за которым патофеномены становятся малозаметны, но продолжают статистически накапливаться у нижней границы нормы.

Компенсация нарушенных функций происходит за счёт современных средств цифровой коммуникации — возникает неспецифическая «роевая» субъектность: эмоционально нестабильные, легко внушаемые представители поколений Y и Z становятся основной ресурсной базой экстремистских и террористических организаций.

Утрата в поколениях X, Y, Z базовых социальных функций целеполагания и контроля, эмпатии и пассионарности, упрощённое представление о реальности, увеличенная лабильность и сетевой конформизм, снижение либидо, перенаправление творческой энергии в виртуал, — все это приводит к прекращению воспроизводства свойств социума как системного построения.

Восстановление системогентического развития возможно только при обеспечении базисных функций социального государства – науки, образования и воспитания. 

К вопросу о границах функционала человеческой субъектности

Предыдущий миропорядок (зоопопуляция и ее крайнее проявление – капитализм) исчерпали себя¹. Настоящее время, наблюдаемое нами как «кризис кризисов», характеризуется рождением нового направления и динамики не только социальных, но и мирозданческих процессов. Но, в процессе смены универсальных аттракторов исторического процесса², человек не только остаётся элементом «базисных» материальных построений (органические и витальные потребности программируются старым аттрактором), но начинает проявлять новые качества – его высшие потребности программирует новый аттрактор «из будущего».

При этом, для разработки программ дальнейшего развития адекватного государственного управления в ситуации «кризиса кризисов», необходимо: во-первых, чёткое понимание того, что смена миропорядка — объективный процесс, который не зависит от желаний какой-либо части социума (включая пресловутую «мировую закулису»); во-вторых, надо знать, какими ресурсами, включая популяционные, мы (как государство) обладаем.

Понять пути формирования качественно новой субъектности человека становится возможным, опираясь на соответствующие научные концепции, методологически ориентированные вверх — к вышележащим системным построениям, имеющим более высокий уровень сложности³. Это, прежде всего, Антропный принцип взаимодействия человека с реальностью⁴, принцип опережающего отражения действительности, и информационно-голографический принцип взаимодействия уровней системной организации⁵.

Субъектность человека (как функционального элемента системных построений высокого уровня сложности) развивалась вместе с реальностью, поэтому она отражает последовательность усложнения уровней системной организации от материи и биоса — к информационно-смысловым конструктам. Человек функционирует «по образу и подобию»: иерархия уровней его системной организации позволят взаимодействовать как с «базисными» атомарно-молекулярными процессами (субклеточный, клеточный, вегетативный, рефлекторным уровнями организации), так и с информационно-смысловыми явлениями («интерферирует» сенсомоторным, эмоционально-волевым и психическим уровнями организации). «В многоклеточных организмах в качестве ИГЭ выступает соединительная ткань, имеющая структурно организованные коллоиды межклеточного вещества – мицеллы. … Многоклеточные организмы в процессе эволюционного развития сформировали специально организованные ИГЭ на уровне структур нервной системы и головного мозга. … ИГЭ представлен коллоидами глии, жидкими кристаллами ДНК и РНК и мембранами отдельных нейронов … Сигнализация о потребности выступает в форме опорной голографической информационной волны. В качестве предметной волны … выступает сигнализация о различных параметрах достигнутых результатов поведения. Взаимодействие опорной и предметных волн строится … на структурах мозга, на которых разыгрываются опережающие действительные события процессы … При этом потребность сопровождается информационным сигналом – отрицательной эмоцией, а удовлетворение потребности – положительной⁶».

Исследованиями и социальной практикой подтверждено, что опережающее «развёртывание» и инициация информационно-голографических экранов (ИГЭ-экранов, которые обеспечивают взаимодействие «внутренней» и «внешней» информационной среды) у человека происходит в процессе его социализации под воздействием биологических и информационно-смысловых факторов: воспитания и обучения в социальной группе – «в семье и школе». При этом социокультурная среда должна традиционно поддерживаться и регулироваться государственными институтами (триада — воспитание, образование и наука), обеспечивая биологическое и морально-нравственное «воспроизводство» необходимых качеств субъектности человека в поколениях, трансляцию накопленного социального опыта. «Предпосылки информационных отношений человека в обществе: эмоции, основы мышления генетически заложены в человеке. Однако их запуск, развитие и усовершенствование осуществляется путём длительного обучения… Информационные отношения личности и общества строятся на взаимодействии двух ИГЭ: экрана АРД личности и ГЭ социальной популяции. … субъективная грань жизнедеятельности в процессе эволюции человека на материальной основе деятельности мозга трансформируется в индивидуальные и общественные формы сознания⁷».

«Эстафета поколений» – доминантный процесс, регулируемый универсальными аттракторами исторического процесса, что в принципе исключает возможность аутогенных («внутренних») поломок онтогенетического механизма. Аттрактор старого миропорядка (с его масс-кинетической доминантой) «двигал» процесс социального развития с помощью «ударной силы» пассионариев, «предназначение» которых заключалось в том, чтобы силой своего духа поднимать массы, сметать с пути Истории все старое, закостенелое, нежизнеспособное (психофизиологические особенности: «настоящих буйных мало» — но достаточно всего 5-6 процентов от популяции). Смена старого на новое осуществлялась путём войн и революционных потрясений, а в «сытое время» регулировалось политико-экономическими методами.

Новый аттрактор с его информационно-смысловой доминантой не может допускать критического возрастания энтропии в системах (войны и революции уже не могут выступать в качестве способов «переформатирования» и развития из-за реальной угрозы Омницида), поэтому на смену «комиссарам в пыльных шлемах», должны приходить новые субъекты социума – с новыми качествами (вероятно, так же немногочисленные, но «вежливые» «Сингуляры», которые будут обладать способностью к «Мыследеланию»). Они будут не сметать имеющееся, а сразу строить новое благодаря управлению каузальными связями видимой реальности через «интерференцию» с информационно-смысловыми построениями на своих ИГЭ-экранах. Мыследелание не является альтернативой дальнейшего технического развития человечества, но перестраивает и «производственные силы» и «производственные отношения». Можно сказать, что закрывающие технологии представляют собой первый уровень Мыследелания: «Закрывающие технологии, работающие на антропном принципе, с избытком раз и навсегда «закрывают» проблему удовлетворения и витальных, и высших потребностей; они не зависят от термодинамики физических процессов, не расходуют энергию и материю и потому проявляют выраженные нравственные свойства (обеспечивают социальную справедливость и творческое развитие), этичность и эстетичность (изящество и красота как целесообразность строения)⁸».

Популяционный дизонтогенез как средство направленной деструкции социума

В 1989-1990 годах Френсис Фукуяма прочитал курс лекций в Чикагском университете, а в 1992 году издал эти лекции в виде монографии «Конец истории и последний человек⁹». Основная идея – человечество выполнило свою функцию: построило общество потребления. Дальнейшее развитие – в увеличении ассортимента потребляемых товаров и услуг. Главный политический лозунг – «Остановись мгновенье, ты прекрасно!». Главное содержание социальных программ – «воспитание потребителя, а не творца». Концепция была с восторгом принята. Началась глобальная перестройка образовательных и воспитательных программ, и, соответственно, подгонка программ национальных институтов под некий «общемировой стандарт».

Но тут же глобальные лонгитюдные исследования, проводимые с конца 80-х гг. ХХ века, зафиксировали стадийное «катастрофическое нарастание патофеноменовв детской популяции» – различных форм делинквентного и девиантного поведения — «в целом учебную и социальную неуспешность¹⁰», а также ухудшение состояния здоровья школьников. «Патологические стигматы» в детской популяции стали статистически накапливаться у нижней границы нормы, поражая специалистов своим разнообразием (количество клинических случаев психоневрологических заболеваний при этом увеличилось незначительно): и некоторые из них обобщались в силу выраженных признаков, например, в «синдромом гиперактивности с дефицитом внимания» (проиллюстрирован мультфильмом «Маша и Медведь»).

Действительно, родители этих школьников драматически переживали аксиологический кризис (им принудительно поменяли морально-нравственные ценности), произошло разрушение социального государства; одновременно в моду вводили «комфортное ведение родов» с помощью Кесарева сечения или местного обезболивания — спинуральной и эпидуральной анестезии (приводит к тому, что у детей впоследствии не «разворачиваются» ИГЭ-экраны). Тревогу в конце 80-х — начале 90-х забили все советские учителя-предметники и воспитатели, спортивные тренеры и работники военкоматов, медики и психологи, социологи и политологи – но все вместе объясняли причину нарастающего количества патофеноменов трудным временем Перестройки и Ускорения – «не дай нам Бог жить в Эпоху перемен!». С конца 90-х гг. ХХ века стали доступны персональные компьютеры и бытовой Интернет, распространились компьютерные игры — «стрелялки»: исследователи проблем психоэмоционального стресса «вычислили», что «количество получаемой человеком информации возросло более чем в 30 раз¹¹!» и стали «продвигать» теорию «информационного стресса», «просто и понятно» объясняющую, что изменения в популяции связаны с невиданным доселе возрастанием количества информации, в основном негативной… а дети не играют на улице и «сидят в компьютерах».

Экстремальные социально-психологические процессы не могут вызывать поломок ведущих механизмов развития популяции, так как сами являются следствием квантового скачка в развитии социальных систем (что достоверно подтверждают наблюдения за взрослой и детской популяцией на протяжении глобальных социальных эксцессов начала и середины ХХ века)¹².

Если до начала 90-х гг. ХХ века у 80-ти (!!!) процентов от общего числа Российских школьников наблюдалось запаздывание в развитии височных и лобных структур левого полушария (регулируют речь, письмо и счёт), то начиная с 2000-х к вышеперечисленным «отклонениям от нормы» «поверх» прежних нарушений у 70-ти процентов (!!!) школьников добавилась ещё и органопатология – деструкция базисных подкорковых структур и стволовых систем, прежде всего ретикулярной формации (ответственных за вегетативную саморегуляцию физиологических функций и высшие психические функции)¹³.

В настоящее время (современные дошкольники) дизонтогенез уже «добрался» до базисного «соединительнотканного» ИГЭ-экрана (на котором взаимодействуют «информационные молекулы» — гормоны, олигопептиды и др.), то есть до разрушения гормональной и органно-тканевой регуляции – видимой деструкции (диспластики) «тела». Без нормального функционирования этих структур здоровье, социализация и дальнейшая «жизнь в обществе», включая продолжение рода — невозможны…

Важно, что патологические стигматы малозаметны в состоянии психологического комфорта, но тут же проявляют себя при нормативных и особенно при пиковых учебных и физических нагрузках — ребёнок впадает в ступор, либо демонстрирует агрессию. Точно такие же дизонтогенетические явления в детской популяции на границе Миллениума проявили себя и на Западе – ведь этот процесс был глобальным¹⁴. И для «пропиаренного» Ф. Фукуямой «Конца истории» это было как раз то, что надо: консервация сложившегося миропорядка (с построением архитектуры однополярного мира) стала возможной потому, что международные образовательные стандарты так называемой Болонской системы были переориентированы не на нормальное развитие детской популяции, а на фиксацию нарастающей скрытой патологии.

Учебно-образовательные программы были упрощены и нацелены на создание комфортной для «среднего» школьника психологической среды (в которой патологические стигматы выдавали себя минимально): теперь педагогам предписывалось «заинтересовать» (развлекать) ребёнка, а «нагружать» и «ругать» — строго запрещено! Болонская система институционально закрепила доминирование патологических явлений как социокультурную норму, пытаясь решить задачу прекращения социогенетического развития.

Дело в том, что нормального умственного, физического и морально-нравственного развития ребёнка без физического дискомфорта, без социального драматизма, и, наконец, без боли – душевной и физической не бывает и быть не может («соматогнозис» а, затем, формирование на его основе высших психических функций всегда сопровождается отрицательными эмоциональными состояниями). Преодолевая трудности вместе с педагогом, ребёнок нарабатывает индивидуальные способы познания и социализируется¹⁵ — и другого пути не существует: «Именно потому детство является великой порой воспитания, что это – пора величайшего трагизма, дисгармонии и несоответствия организма и среды. Музыка воспитания возникает из диссонанса, который она стремится разрешить¹⁶».

Но главная хитрость Болонской системы заключается в том, что нескорректированные вовремя патологические «стигматы» у детей незаметно переходят во взрослую популяцию: «след дизонтогенеза, безусловно, нестираем¹⁷». При этом, и ребёнок, и взрослый, если социальная среда остаётся комфортной, выдаёт «приемлемый» этологический фасад – стандартную «речевую продукцию», «и одет вроде бы прилично», то есть «опознается» другими как условно нормальный член социальной группы (общества). Но, если дисгенические явления не успеть откорректировать до начала пубертатного периода (подростковой «гормональной бури» в период «полового созревания»), то они закрепятся через механизм импринтинга (морфогенетического запечатления структур и функций) и останутся в недоформированном и нескомпенсированном состоянии «на всю оставшуюся жизнь».

Патологические стигматы как правило вызывают в социальной группе брезгливость и психологическое отторжение — отказ от контакта как нормальную эмоциональную реакцию на проявления уродства. На подавление естественной социокультурной реакции были брошены колоссальные информационные и институциональные ресурсы, направленные на привитие новых норм толерантного (терпимого) поведения (сформировать не морально-нравственное отношение к больному, а принять патологию как норму и приравнять себя к этому уродству). Дополнительный способ принуждения — введение «инклюзивного» образования, когда в учебно-образовательную группу (где у детей стигматы уже имеются) включают индивидов с выраженной органической патологией (за границей нормы): в результате все стигматы в детской группе начинают резонировать и образовательный процесс блокируется.

Для того, чтобы «сомневающиеся» и «брезгующие» психологи, педагоги, медицинские работники и родители могли «внутренне принять» дизонтогенез как «новую социокультурную норму», для них была разработана умозрительная теория поколений Х, Y, Z¹⁸: «Милениалы» и Zеты — они просто другие, милые, своеобразные и даже «альтернативно одарённые» !!!»

Но патологический дизонтогенез в популяции проявил себя в популяции и через описательные признаки.

Во-первых, это ограничение в целенаправленной деятельности (целеполаганию и самоорганизации), отсюда – невозможность нормального взаимодействия в социальной группе. Живое общение этих детей со сверстниками вызывает неосознаваемые трудности, но, если его вести через технический посредник (гаджет-коммуникатор), проблема легко решается¹⁹. Так, невозможность принятия социальных ролей – как роли лидера, так и роли подчинённого «в реале» – компенсируется участием в компьютерной игре, где это легко реализуется в рамках стандартного сюжета. Ещё один патологический признак – невозможность анализа и синтеза информационно-смысловых конструктов: Y-ки и Zеты не понимают переносных значений и «игру» слов, не воспринимают юмор и не смеются над анекдотами и шутками (опять же заменяя в «виртуале» мемами и демотиваторами)²⁰.

Во-вторых, это утрата эмпатии – «эмоционального сострадания» (восприятия чужой боли физической и душевной как своей собственной); эмпатия — важнейшее свойство для формирования морально-нравственных качеств личности, без которых общество не может развиваться. Сюда же можно отнести и повышение порога тактильной и болевой чувствительности (вплоть до клинических феноменов нечувствительности к физической и душевной боли): «толстокожесть», «непробиваемость», «чёрствость»²¹. Именно поэтому поток «чернухи» из средств цифровой коммуникации не воспринимается ими как шоковый стимул, не отторгается, не игнорируется.

Утрата эмпатии приводит к потере социально-исторической субъектности – неспособности индивида соотносить результаты своей деятельности с достижениями предшествующих поколений (и на этой основе формировать образ будущего): если для Х-ов было организовано «Покаяние²²» за исторические свершения предков («Покаяние – это обязательно, как рыбий жир.Не хочешь, но пей…»²³), Y-ков подтолкнули к циничному издевательству над ними («давно бы пили Баварское», «макарошки» для пенсионеров), то для Zетов («Коля из Уренгоя») это стирание грани между добром и злом, между прошлым и будущим (уничтожении самого понятия Истории как такового), и как апофеоз – обвинение прошлых поколений во всех бедах настоящего!!!!.

В-третьих, это утрата пассионарности – отсутствие «резервной» психофизиологической энергии – «тонуса» (ответственна ретикулярная формация мозга), необходимого для социальных свершений. Для многих родителей Х-поколения, переживших собственные проблемы с «улицей» в 90-е, сидящий дома отпрыск-Zет – это «подарок судьбы»: это не только «безопасно», но и чрезвычайно удобно. А ещё — в семье не возникает «конфликта поколений», нивелируется проблема «отцов и детей».

Освоение «внутреннего мира» было характерной психосоциальной чертой в середине прошлого века ХХ века: это было обусловлено поиском и освоением альтернативной реальности, в том числе с помощью психотропных средств (Т. Лири, Г. Гроф и К.Кастанеда). Большинство «хиппи» (как и представителей других контркультур), были носителями пассионарных черт, то есть уже обладали сформированными ИГЭ-экранами, и, нагулявшись в альтернативной реальности, как правило, возвращались в социум, превращаясь в усердных клерков.

В-четвертых, это снижение либидо (либо инверсия и патологические влечения), вызванное незрелостью, а, значит, функциональной недостаточностью различных отделов головного мозга (особенно, ретикулярной формации). Если Х и Y были «живчивками», то Z не проявляют «непреодолимого интереса» к противоположному полу. Они не стремятся к семейной жизни, тем более «заводить детей», — это просто «неинтересно» и «противно». Отсюда -движениеchildfree – пожить для себя, любимого.

В-пятых, это перенаправление эвристики и творческих способностей в виртуальную область; для того, чтобы создавать социально значимые информационно-смысловые конструкты, требуется координация полушарий мозга. Но верифицировать образы в социально приемлемой форме – чрезвычайно сложная функция, которая может быть сформирована только в школе (сочинения, рефераты, изложения по памяти, заучивание наизусть стихотворных текстов, правил и так далее). Современная школа от всего этого отказалась. Гораздо проще когнитивный конструкт транслировать не в социум, а в качестве «смыслового суррогата» сразу помещать виртуальную среду: например, вместо архитектурного обоснования и расчёта проекта городского квартала «подвесить» красивую 3D-картинку.

В-шестых, это упрощённое представление о реальности: поскольку отсутствует необходимая дифференциация в ИГЭ-экранах, то и картина мира строится из «крупных пикселов», а не предстает в «качественном» высоком разрешении. Поэтому такой ребёнок, а потом и взрослый, «не видит проблем» в любой области – целеполагание не работает, а огрублённый «образ цели» (составленный в «из крупных пикселов») долго не удерживается вниманием²⁴.

В-седьмых — это психологическая лабильность: из-за недоформированности «тормозных центров» лобных отделов склонность к социальным девиациям, суициду, агрессии²⁵. Поскольку девиации скомпенсировать невозможно (перенести нагрузку на другие сопряжённые отделы мозга)²⁶, «онижедети» легко вовлекаются в деструктивные процессы, точнее, становятся орудием для социальной деструкции²⁷.

В этом проявляется ещё один патологический феномен, характерный для Zтов — возникновение«роевой» неспецифической (нечеловеческой) субъектности. Недостаточность функций ИГЭ-экранов компенсируется формами сетевого взаимодействия²⁸ (используются современные средства электронной коммуникации — Интернет-мессенджеры). Перестать быть субъектом социума, а стать «узлом» в сети, чрезвычайно комфортно, поскольку социально-значимые потребности не формируются, а, значит не возникают отрицательные эмоциональные состояния. «Роение в сети» – альтернативная (или «факультативная») форма психосоциального существования подобных индивидов, которая компенсирует несформированность функций целеполагания и контроля: поэтому «роем» и его отдельными «узлами» можно легко управлять (отсутствует «фильтр» критического отношения к информации).Именно, эмоционально нестабильные, легко внушаемые представители поколений Y и Z, находящиесяпод полным влиянием средств цифровой коммуникации стали основной ресурсной базой экстремистских и террористических организаций.

Сеть – не системное построение, она является антагонистом функциональной системы – ведущего способа организации структур и процессов различных уровней нашей реальности²⁹. Узел в сети (индивид как элемент «роя») не обладает социальной субъектностью: голова как бы имеется, а биологические и психосоциальные свойства, необходимые для вовлечения его в системную деятельность социума – изменены, отсутствуют и/или не воспроизводятся.

Традиционно при описательном анализе свойств Zтов в качестве причины формирования их асоциальных свойств называется виртуальная среда: «Общие черты поколения Z, воспитанные виртуальным миром, это неспособность воспринимать человеческие эмоции и чувства других, неумение налаживать дружеские контакты со сверстниками, погружение в себя любимого, граничащее с эгоцентризмом, полное отсутствие чувства коллектива и особенно быстро прогрессирующий инфантилизм³⁰». Но напомним: Интернет создавался для дистанционного «общения» учёных, то есть для «пересылки» друг другу информационно-смысловых конструктов высокого уровня сложности, а прообразы первых «чатов» разрабатывались для коллективного обсуждения научных материалов. Уже подготовленная информационная среда идеально подошла для организации «роения», и дальше стала развиваться уже с учётом потребностей «роевой субъектности» (развитие различных «мессенджеров»). Интернет-сеть не является причиной дизонтогенеза человеческой популяции, она, как и каждое техническое средство, может быть адресно использовано для какой-либо целевой задачи: поэтому — сначала дизонтогенез, потом компенсация и замещение отклонённых от нормы биологических и социальных функций с помощью цифровых high-tech и High-End технологий.

При всём разнообразии патофеноменов, во всех трёх поколениях Х,Y и Z можно выявить общий дизонтогенетический признак — «синдромом пространства, свёрнутого внутрь» (инверсию информационной среды -доминирование внутреннего актуального пространства над внешним³¹). Чем более «закуклено» актуальное пространство, тем более комфортно чувствует себя индивид (например, в пределе при клинических случаях в невропатологии — отрицательные эмоциональные состояния не формируются: больной ДЦП или аутист «внутри» своего актуального пространства чувствует себя гиперкомфортно, несмотря на то, что внешней наблюдатель воспринимает его как страдающего – испытывающего отрицательные эмоции)³². «Среда для человека в конечном счете есть социальная среда, потому что там, где она выступает даже как природная, все же в ее отношении к человеку всегда имеются налицо социальные моменты. В отношениях с ней человек всегда пользуется социальным опытом³³».

Но с каждым новым поколением «закукливание» перестаёт компенсироваться и усиливается, а цифровая виртуальная среда все больше дополняет и замещает как отклонённые от нормы, так и уже нарушенные функции (на границе и за нижней границей нормы – ретроградно включился и стал определять доминанту функций энтеральный мозг и соединительнотканный ИГЭ-экран)³⁴. И вот уже народились так называемое поколение «Альфа» — это современные дошкольники, у многих из которых внешнее актуальное пространство не только «свернулось», но и поменялось местами с внутренним, то есть как бы «вывернулось наизнанку». Оно стало гиперкомфортной прото-психической средой – тем самым «потерянным раем», привести в который своих адептов пытались в 60-70 гг. ХХ века «исследователи альтернативной реальности» — Т. Лири и С. Гроф (практиковалось использование химических препаратов для изменения состояния сознания: уже в ХХI веке выяснилось, что ЛСД обладает специфическим тормозящим влиянием на неокортекс человека, то есть растормаживает более древние ИГЭ-экраны, регулирующие деятельность всех многоклеточных существ, не обладающих сложной нервной системой –так называемые крокодилов и энтеральный мозг).

Новое главное свойство человеческой субъектности, инициированное и формируемое под воздействием нового универсального аттрактора исторического процесса (как регулятора из будущего) – это, прежде всего Мыследелание: способность к взаимодействию ИГЭ-экранов неокортекса человека (и других структур человеческого мозга) с ИГЭ-экранами больших космических систем. «В соответствии с голографическим принципом организации, с одной стороны, ФС каждого индивида и их популяций в иерархическом плане отражают свойства больших систем космического уровня. С другой стороны, ФС космического, более высокого в иерархическом отношении, уровня программируют и оценивают деятельность ФС более низкого уровня организации — человеческих популяций и индивидов. …По аналогии с эмоциональным резонансом в организме можно думать, что популяционные отношения, как и отношения отдельных личностей к большим системам космического уровня строятся на принципах резонанса». … Закон голографического единства мира меняет сознание человека. При этом центр тяжести перемещается от антропоцентрического к космическому сознанию, согласно которому отдельные индивиды, их группы, популяции и государства выступают в качестве элементов больших ФС космического уровня³⁵».

Взаимодействие некоторых представителей поколения Альфа с информационно-смысловыми построениями в «виртуальном цифровом пространстве» можно назвать альтернативным «Мыследеланием», поскольку они не могут интерферировать на своих расторможенных ИГЭ-экранах «из древности» (ИГЭ, сложившихся у многоклеточных организмов до появления «мозга» высших позвоночных в его сегодняшнем привычном виде) с вышележащими системными построениями…. Тогда с какой реальностью взаимодействуют они? Ведь их «новое творчество» не только «понятно» сверстникам, но и вызывает бурный восторг у миллиардов их подписчиков в ютьюбе (эмоциональный резонанс у Y, Zи Альфа), и, соответственно, приносит миллионные прибыли «Интернет-экономике»: дети Альфа создают совершенно иной тип контента — монетизируются подкасты, за счет рекламы, партнерских проектов, краудфандинга или платной подписки.

«Недавнее исследование показало, что детские ролики на ютьюбе занимают первые строчки всех рейтингов. Конечно, в «детском интернете» совсем другой контент: стримы, розыгрыши, челленджи и так далее. Поколение-альфа либо придумывает новые форматы, либо трансформирует старые. При этом видео с участием сверстников набирают в 3 раза больше просмотров, чем любые другие. Яркий пример: мультяшный ролик про акул Baby Shark стал суперпопулярным и набрал миллиарды просмотров на ютьюбе. Еще один мегапопулярный видеоконтент — распаковывание игрушек на камеру, или «анпакинг»  ³⁶».

Становится понятным, что это уже крайняя стадия дизонтогенеза – для возможных вариантов развития человечества является последней ступенью деградации: через несколько лет субъекты и объекты социума не смогут ни воспроизводиться, ни коммуницировать на предмет социального строительства, — то необходимая для обеспечения витальных функций человечества инфраструктура обрушится.

Социально-демографические признаки дизонтогенеза

Стадийное усиление дизонтогенетических явлений в популяции удивительным образом синтонно и не случайно совпало с тремя другими значимыми факторами: прохождением обществом постиндустриального барьера (развитие автоматизированных производств на границе 90-х стало гарантированно обеспечивать витальные функции всего человечества), созданием глобальной цифровой платформы (обеспечение возможности мобильного коммуницирования через «виртуальную реальность»), и, наконец, смещение плотности населения в к городским агломерациям (в начале ХХ века соотношение жителей сельских и городских жителей было 80/20, в ХХI веке – 20/80 процентов).