В интервью журналу «Эксперт» Пригожин сформулировал в очень ясной форме центральную проблему развития человечества на рубеже XX-XXI в.: куда движется человечество? К какому структурному состоянию — в направлении большего порядка или большей свободы (беспорядка, хаоса)? Все большей регламентации всей человеческой деятельности или все большей ее либерализации? Парадокс состоит в том, что, по мнению Пригожина, обе противоположные тенденции имеют место одновременно!

В интервью журналу «Эксперт» Пригожин сформулировал в очень ясной форме центральную проблему развития человечества на рубеже XX-XXI в.: куда движется человечество? К какому структурному состоянию — в направлении большего порядка или большей свободы (беспорядка, хаоса)? Все большей регламентации всей человеческой деятельности или все большей ее либерализации? Парадокс состоит в том, что, по мнению Пригожина, обе противоположные тенденции имеют место одновременно!

Фактически тот вопрос, который поставил Пригожин, затрагивает чрезвычайно глубокие основы человеческого бытия, которые философы давно сформулировали в форме так называемой эсхатологической и экзистенциальной проблем. В популярной форме, быть может, лучше всех суть этой проблематики выразил французский художник Гоген в своей знаменитой картине «Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?»

Напомним, что под эсхатологической проблемой подразумевается вопрос: будет ли конец социальной истории на Земле, или же такого конца может и не быть? Другими словами, есть ли предел у культурного развития человечества или же развитие культуры будет бесконечным? Экзистенциальная проблема заключается в вопросе о смысле индивидуальной жизни и индивидуальной смерти. Поскольку решение экзистенциальной проблемы зависит от решения эсхатологической проблемы, то всякая новизна в решении эсхатологической проблемы ведет к нетривиальным выводам и в отношении экзистенциальной проблемы.

Ключевую роль в рациональном решении эсхатологической проблемы играют такие фундаментальные понятия социальной синергетики, как суперотбор (отбор самих факторов отбора) и суператтрактор (глобальный аттрактор, к которому стремится множество локальных аттракторов). Подчеркнем, что эти понятия появляются только в социальной синергетике. В физической же синергетике (теории диссипативных структур И. Пригожина) их нет. Напомним, что писал Пригожин в своих трудах, посвященных физической синергетике, в которых он выразил сомнение в возможности существования суператтрактора: «Сложность в природе невозможно свести к некоторому принципу глобальной оптимальности.

Пределов для структурной устойчивости (т.е. для системы аттракторов диссипативных структур. — В.Б.) не существует». Так писал Пригожин в 80-х годах XX в. Но в самом конце века в интервью, данном журналу «Эксперт» (декабрь 2000 г.), у основоположника современной теории самоорганизации появляется новая нотка: «…Потеря свободы человечеством (из-за формирования так называемого «сетевого», т. е. подобного хорошо организованному муравейнику общества. — В.Б.) кажется нам не лучшим выходом из новой бифуркации (информационно-технологический бум в конце XX в., подобный, согласно Пригожину, бифуркации при переходе от палеолита в неолит. — В.Б.); правда и мир, в котором все решает случай (т.е. индивидуальное волевое решение. — В.Б.), вряд ли кого устроит.

Где лежит компромисс? Возможна ли иная траектория? Точного ответа дать не может никто, но, глядя на сегодняшнее человечество с позиций теории неравновесных процессов (т. е. синергетики. — В.Б.), вот что можно сказать наверняка: глобализация и сетевая революция ведут не только к большей связанности людей друг с другом, но и повышению роли отдельного индивида в историческом процессе». Нетрудно заметить, что речь идет о двух противоположных тенденциях в развитии современного человечества: рост порядка (глобализация, тяга к тоталитаризму) и рост свободы (индивидуализация, тяга к анархизму). Говоря простым языком, Пригожин ставит вопрос о преодолении противоречия между этими тенденциями. Следует сразу же подчеркнуть, что компромисс никогда не решает (не преодолевает) такие противоречия. Компромисс означает лишь временное смягчение противоречия и откладывание его решения на неопределенный срок в будущем.

Решением проблемы может быть только такой синтез порядка и хаоса, при котором исчезает само различие между ними. Последняя фраза в приведенной цитате содержит намек на такой синтез, но только намек, не больше. Очевидно, что, обсуждая указанное противоречие, Пригожин вплотную подходит к понятию суператтрактора. Но он не формулирует его, по-видимому, по той причине, что его физическая синергетика не требует этого понятия. А не требует она его потому, что ограничивается только отбором и не затрагивает механизм суперотбора. Этот механизм специфичен, видимо, именно для социальной синергетики.
Резюмируем теперь характерные черты суператтрактора.

1. Полный синтез порядка и хаоса, т. е. такой порядок, который устойчив относительно абсолютного хаоса. Это означает, с одной стороны, полное единство действий элементов системы — глобальная кооперация вместо того сочетания локальной кооперации с локальной конкуренцией, с которой мы встречались до сих пор в истории. Тем самым, казалось бы, в системе устанавливается абсолютный порядок, а хаос исчезает вообще. Но с другой стороны, глобальная кооперация сама приобретает хаотический характер в том смысле, что она непредсказуемым образом меняет свое направление для компенсации хаотических воздействий внешней среды.
2. Суператтрактор не может быть отнесен к разряду ни простых, ни странных аттракторов, ибо он преодолевает саму противоположность между этими типами аттракторов. Поэтому его уместно назвать сверхстранным аттрактором.
3. Поскольку суператтрактор является материальным воплощением абсолютного (общечеловеческого) идеала, а этот идеал представляет собой абсолютное единство в абсолютном многообразии желаний, то и суператтрактор оказывается воплощением такого единства. Вот почему путь к нему лежит через последовательное развертывание всего многообразия желаний.
4. Суператтрактор должен быть конечным результатом того, что обычно называют процессом глобализации. Последний, однако, противоречив, ибо предполагает взаимодействие («борьбу») всеобщей технизации человеческого общества и его всеобщей эстетизации. В итоге всеобщей технизации (в частности, высочайшего развития средств управления, что предполагает высочайшее развитие средств транспорта и связи и возникновение так называемого «сетевого» общества) вся доступная человечеству часть космоса превращается в абсолютное техническое произведение (космический технический ансамбль). Это как раз то, что принято называть ноосферой (социальная структура, соответствующая требованиям общечеловеческого разума). Но дело не ограничивается только этим процессом. Параллельно ему протекает другой процесс, в некотором отношении противоположный первому — всеобщая эстетизация (подчинение всех сторон жизни эстетическим требованиям). В результате этого процесса вся доступная человечеству часть космоса превращается в абсолютное художественное произведение (космический художественный ансамбль). Этот предел в культурном развитии человечества естественно назвать эстетосферой (социальная структура, соответствующая требованиям общечеловеческого чувства). Отсюда ясно, что специфика суператтрактора состоит в синтезе ноосферы и эстетосферы. Условием такого синтеза является формирование и реализация абсолютного идеала, ибо в абсолютном идеале пропадает различие между утилитарными (экономическими и политическими) и духовными (этическими, эстетическими и мировоззренческими) идеалами, другими словами, между «полезностью» и «выразительностью» (пользой и красотой).
5. В отличие от биохимической и биологической эволюции, у которых предел сложности достигается за конечное время, суператтрактор за конечный период времени в принципе недостижим. К суператтрактору, если воспользоваться математическим языком, можно асимптотически приближаться сколь угодно долго, не достигая его полностью (за конечный отрезок времени) никогда. В этом отношении такая система напоминает так называемую предельную точку в математике.

Бесконечность движения к суператтрактору в конечном счете обусловлена его связью с преобразованием объекта субъектом (трансформизм), составляющим саму специфику социальной деятельности. Биохимическая и биологическая эволюция потому конечна, что она основана на приспособлении к объекту (конформизм). При приспособлении (адаптации) меняется только субъект, а объект остается неизменным. В противном случае само приспособление потеряло бы смысл. Напротив, при преобразовании объекта начинается взаимодействие между изменениями объекта и изменениями субъекта, а этот процесс потенциально бесконечен.

В конечном счете движение к суператтрактору должно быть бесконечным, потому что преодоление старых социальных противоречий порождает новые противоречия, которые дают новый импульс к развитию. Обе взаимоисключающие тенденции в эволюции человечества — к достижению максимальной устойчивости и к новой изменчивости — могут быть совмещены лишь при условии минимизации возникающих противоречий, т.е. тенденции к их постепенному «смягчению» и «затуханию».

Если принять во внимание все перечисленные выше черты суператтрактора, то становится ясно, что именно в этом понятии содержится решение описанного Пригожиным противоречия между тенденцией к росту порядка и тенденцией к росту свободы (и тем самым беспорядка, хаоса). Благодаря научно-техническому прогрессу постоянно расширяются возможности человечества по преобразованию окружающего мира (в том числе космическая инженерия) и самого себя (в том числе биологическая инженерия). Открывая новые законы макро-, микро- и мегамира, человек в своей деятельности противопоставляет одни законы другим. Благодаря этому он нейтрализует действие какого-то закона и «освобождается» от него, обретая большую свободу, чем та, которую он имел раньше. Например, длительное время он был узником «гравитационной тюрьмы», не имея возможности в силу закона земного притяжения покинуть Землю. Но, обнаружив закон реактивного движения, он противопоставил его закону земного притяжения и освободился от «гравитационной тюрьмы».

Этот процесс мог бы иметь и очень опасные последствия. Ведь последовательное «освобождение» от различных законов могло бы увлечь человечество в бездну неограниченной свободы как безответственного произвола. Перспективы были бы не менее мрачными, чем и перспективы превращения в идеально и тотально запрограммированный «муравейник» (Пригожин). Однако те, кого страшит чрезмерный научно-технический прогресс, не учитывают другого параллельно протекающего процесса, каковым является этико-эстетический прогресс, предполагающий совершенствование этических и эстетических норм и приближение их к абсолютному (общечеловеческому) идеалу.

Этот процесс раньше называли «духовным прогрессом» или «совершенствованием нравов». Но более удачным термином, принимающим во внимание связь этого процесса с законом дифференциации и интеграции идеалов, оказывается «социокультурная инженерия». Ведь это она определяет направление научно-технического прогресса. От того, каким будет характер социальных идеалов, зависит способ использования новых научных открытий и технических изобретений. Потенциально весьма опасные космическая и биологическая инженерии находятся в действительности под неусыпным контролем такого сурового ментора, как социокультурная инженерия. Таким образом, в отдаленной перспективе социальная самоорганизация человечества должна представлять собой сложное переплетение космической, биологической и социокультурной инженерий.

Так как суператтрактор представляет собой продукт реализации абсолютного идеала, то составляющие его люди, обладая гигантскими возможностями в преобразовании окружающего мира и самих себя, в то же время выбирают из этих возможностей только те, которые соответствуют этическим и эстетическим нормам, продиктованным абсолютной моралью и абсолютной красотой. Стало быть, конфликт между свободой и порядком разрешается с помощью реализации абсолютного (общечеловеческого) идеала. Дело в том, что абсолютная свобода оказывается не безответственным произволом (как это себе представляли философствующие анархисты всех веков), а возможностью выбора в рамках абсолютной морали и абсолютной красоты, определяемых абсолютным идеалом.

Или, другими словами, противоречие, констатируемое Пригожиным, исчезает в рамках суператтрактора потому, что составляющие это общество люди, обладая абсолютной свободой (вследствие близости к абсолютной истине), в то же время руководствуются во всех своих действиях не множеством разнообразных частночеловеческих идеалов (которые могут противоречить друг другу), а единым общечеловеческим идеалом, сформировавшимся в результате интеграции бесконечного разнообразия всевозможных частночеловеческих идеалов. То духовное единство, которое достигается в суператтракторе, принципиально отличается от тоталитарного единства тем, что это не частночеловеческое единство, насильственно возведенное в абсолют, а естественное единство, существующее в абсолютном многообразии и стихийно сформировавшееся в недрах этого многообразия. \

Как известно, в середине XX в. на смену классической диалектической концепции развития (Гегель, Маркс, Спенсер и др.) пришел так называемый универсальный эволюционизм (В.И.Вернадский, Н.Н.Моисеев, А.Д.Урсул и др.). Новизна последнего состояла в том, что он соединил идею внутреннего взаимодействия элементов развивающейся системы (так называемый системный подход) с идеей отбора, в результате чего отбор приобрел универсальный характер как «движущая сила» развития не только биологических (как это было в дарвинизме), но и любых природных и социальных систем.

В применении к развитию общества это привело к заключению о постепенном приближении человечества к такой глобальной организации, при которой вся деятельность членов этой организации протекает по строго рациональным законам. Другими словами, это означает полное господство «коллективного разума» во всех общественных и личных делах (ноосфера). Всякий беспорядок, связанный с возникновением в обществе неконтролируемых и непредсказуемых чувств, исключается благодаря строгой рационализации всех сторон жизни и строгой регламентации всякой деятельности. Не случайно академик Н.Н.Моисеев назвал один из своих главных трудов, посвященных универсальному эволюционизму, «Восхождение к Разуму» (1993). Под этим выражением последователи ноосферного мышления обычно подразумевают рациональную глобализацию социальной жизни. Именно к ней в свое время призывал академик В.И.Вернадский.

Однако после возникновения общенаучной теории самоорганизации (Пригожин, Хакен и др.) обнаружилась одна серьезная трудность, с которой неизбежно сталкивается концепция универсального эволюционизма. Как уже отмечалось, эта трудность заключается в парадоксальном сочетании в общественном развитии двух взаимоисключающих тенденций:

1. рост всеобщей взаимозависимости всех членов общества друг от друга и усиление регламентации их деятельности (тенденция к формированию идеально запрограммированного человеческого сообщества);
2. рост влияния на состояние глобальной системы человеческой индивидуальности, являющейся источником непредсказуемых случайных пертурбаций во всей глобальной системе (тенденция к нарушению взаимозависимости и регламентированности индивидуальных действий).

Мы назвали столкновение этих тенденций парадоксом Пригожина (Пригожин, 2000). Как показывает синергетическая акмеология (общая теория самоорганизации индивидуума и социума), решение этого парадокса возможно только в рамках концепции синергетического историзма. Концепция универсального эволюционизма оказывается не в состоянии решить указанный парадокс. Причиной этого является то, что концепция универсального эволюционизма ограничивается понятием отбора в качестве фундаментальной «движущей силы» развития, тогда как концепция синергетического историзма обобщает обычное понятие отбора до понятия суперотбора. Это сразу приводит к понятию суператтрактора, которое дает сравнительно простое и в то же время очень изящное решение парадокса Пригожина.

Даваемое концепцией синергетического историзма решение парадокса Пригожина приводит, в свою очередь, к следующему очень важному результату: на смену ноосферному мышлению приходит эстетосферное мышление, или, другими словами, на смену ноосферной стратегии устойчивого развития человечества является эстетосферная стратегия такого развития. В отличие от ноосферного мышления, которое строится исключительно на основе философии науки, эстетосферное мышление опирается на глубокий синтез философии науки и философии искусства.

Если для ноосферного мышления с синергетической точки зрения характерен односторонний культ порядка, то для эстетосферного — гармонический синтез порядка и свободы («хаоса»). Раскрывая новизну синергетического историзма по сравнению с универсальным эволюционизмом, синергетическая акмеология в то же время показывает и их реальное соотношение: синергетический историзм, будучи закономерным развитием и обобщением универсального эволюционизма, включает в себя универсальный эволюционизм как аспект, но не сводится к нему. Это особенно наглядно проявляется в том, что понятие эстетосферы содержит в себе понятие ноосферы, но не может быть редуцировано к этому последнему понятию. Ведь эстетосфера — это не только сфера господства во всех общественных и личных делах «коллективного разума», но и «коллективного (общезначимого) чувства» (харизматическое сопереживание).

Синергетическая акмеология убедительно показывает, что глобальное акме (вершина самоорганизации) как индивидуума, так и социума заключается в превращении всего человечества в шедевр искусства для человека вообще, т. е. не только в абсолютное (общечеловеческое) техническое, но и в абсолютное (общечеловеческое) художественное произведение. Таким образом, в ходе движения к глобальному акме «Восхождение к Разуму» оказывается лишь одной из ступеней «Восхождения к Идеалу».