Цивилизация, достигшая небывалой высоты и сложности в своем развитии, еще никогда не стояла так близко на краю пропасти. «Наша ответственность гораздо больше, чем мы могли бы предполагать, — говорил Ж.П.Сартр, — так как распространяется на все человечество» . Новый масштаб проблем и новый уровень человеческих возможностей заставляют пересмотреть свое отношение к себе и к миру. Поэтому будущее решающим образом будет зависеть от распространения и характера знаний, образованности, культуры и утвердившихся мировоззренческих универсалий, которые являются их следствием.
Цивилизация, достигшая небывалой высоты и сложности в своем развитии, еще никогда не стояла так близко на краю пропасти. «Наша ответственность гораздо больше, чем мы могли бы предполагать, — говорил Ж.П.Сартр, — так как распространяется на все человечество» . Новый масштаб проблем и новый уровень человеческих возможностей заставляют пересмотреть свое отношение к себе и к миру. Поэтому будущее решающим образом будет зависеть от распространения и характера знаний, образованности, культуры и утвердившихся мировоззренческих универсалий, которые являются их следствием.
Тем не менее, чтобы познать и принять новую систему ценностей — «этос глобального мира» или некие общие правила поведения в сложном мире, важно разобраться, что же на самом деле происходит сегодня на планете. «Осознанный барьер не только лишает иллюзий, но и помогает увидеть истинный масштаб стоящих проблем», так как «выбор сегодня обычно происходит не между добром и злом, не между стабильностью и изменчивостью, а между большим и меньшим злом, между различными неустойчивыми траекториями, за которые приходится платить разную цену» .
В силу множественности своих проявлений глобализация достаточно сложно поддается общим оценкам и характеристикам, поэтому термин «глобализация» будет использоваться как общее понятие. Им характеризуется все более усложняющийся комплекс процессов трансграничных взаимодействий различных уровней, включающего интенсификацию контактов между культурами и социальными формациями в области экономики, политики, культуры. Это создает на разных социокультурных уровнях новые всепроникающие связи и взаимозависимости, одновременно способствующие единству мира и его дифференциации посредством глубинных трансформаций в различных сферах человеческой деятельности.
Такое понимание глобализации как сложного социокультурного процесса требует особых подходов, так как изучение отдельных сторон глобализации в границах конкретных научных дисциплин без учета всего спектра социокультурных трансформаций приводит к упрощению и односторонним трактовкам одного из самых сложных явлений, истоки которого нетрудно обнаружить в предыдущие эпохи, но влияние которого на современную цивилизацию значительно усилилось. Широкое использование методов интегративных научных дисциплин, в том числе глобалистики, позволяет по-новому осмыслить эффективность выбранных человечеством на ближайшее будущее ориентиров . В этом отношении, например, концепция устойчивого развития, рассматривающая в своем расширительном толковании возможность достижения определенных форм взаимодействия природных, социальных и культурных процессов, как условия дальнейшего существования человечества, может выступать одной из базовых в глобалистике. При таком подходе цель устойчивого развития не ограничивается только сохранением жизни на Земле, но, будучи ее основной доминантой, корректирует направленность всех социокультурных процессов. Эта мысль лейтмотивом проходит в работах Э.В.Гирусова, А.Д.Урсула, Лосева, К.К.Колин, Данилова-Данильяна, П.И.Мунина и многих других.
Однако выявить сущность процесса «уплотнения» взаимозависимости и целостности мира, одновременно проявляющейся в хозяйственно-экономической интернационализации, интенсификации информационно-коммуникативных связей, этнокультурных взаимодействиях, обостряющихся изменениях окружающей среды, представляется возможным только посредством междисциплинарных исследований. Отказ от дисциплинарных границ и перенос интереса от устойчивого к неустойчивому, признание возможности смены направления развития, его нелинейность и другие положения теории самоорганизации систем, находящихся вдали от равновесия, стали основой синергетического подхода в исследованиях основных тенденций эпохи техногенной цивилизации. Важно заметить, что при такой трактовке происходит обогащение прогнозирования социокультурных процессов, так как будущее раскрывается перед исследователем как паллиативное пространство возможностей, а настоящее — как напряженный процесс выбора.
Опираясь на наиболее существенные принципы нелинейного мышления, попытаемся исследовать процесс глобализации . Его влияние сказывается и на развитии мирового сообщества, и на судьбах отдельных государств, и на перспективах сохранения этнического многообразия, и на состоянии культуры в целом. В конечном счете все изменения проецируются на жизнь каждого человека. Именно он оказывается самым открытым и чувствительным к разного рода социокультурным трансформациям, сопровождающим глобализацию.
Однако в многочисленных публикациях по данной проблеме анализ состояния культуры как сложноэволюционирующей нестабильной системы в условиях глобализирующегося мира и антропологические проблемы глобализации не занимают ведущих позиций. Экологическая и геополитическая сторона вопроса, интернационализация мировой экономики проявлены достаточно отчетливо, обострение же процессов в сфере культуры рассматриваются пока как частные резонансные проявления. Но глобализация влияет на вектор самоорганизационных процессов в культуре, порождаемых изменениями среды и задаваемыми параметрами, подчиняясь законам нелинейного синтеза.
Нелинейность развития глобализации. Глобализация задает современному социокультурному развитию сильную нелинейность, и с этой проблемой человечество «познакомилось» далеко не вчера. Напомним, что хотя глобализационные тенденции как усиление интеграционного начала в социальных и культурных процессах с особой силой развернулись в последней четверти ХХ в., однако с их проявлением человечество столкнулось более двух столетий назад: в той или иной форме человечество стремилось к установлению контактов и активизации процессов взаимодействия . Пространственно-временная развернутость, «зрелость» глобализации как социокультурного процесса позволяют нам оценить его не только путем сравнения предыдущего и последующего состояний, но и проанализировать «объемный» спектр процесса развития глобализации в целом. Принципы нелинейного мышления открывают перед нами возможность сопоставить реальный ход последующих событий с вероятным ходом событий при альтернативном ключевом решении, так как синергетика приводит к осознанию глубинной необратимости развития, его многовариантности, и альтернативности как в исторической ретроспективе, так и в перспективе .
Вероятностный характер развития культуры как системы обостряется под влиянием эмерджентных изменений направления социокультурных процессов. Они возникают в тех случаях, когда нелинейность выступает своеобразным «стимулятором» флуктуаций, т. е. усиливает разного рода расхождения; изменяет пороговость чувствительности; порождает дискретность путей эволюции системы. Благодаря неравновесности усиливаются флуктуации, расшатывающие прежнюю структуру системы и вводящие ее в фазу переходного периода. Именно тогда перед культурой «открывается» целый веер возможностей (выбор пути) для перехода в иную среду (состояние). Заметим, что эти сценарии развития могут существенно разниться и горизонты перспектив тех или иных культур в условиях глобализации могут не только расширяться, но и значительно сужаться.
Таким образом, фундаментальный принцип поведения нелинейных систем основан на периодическом чередовании стадий эволюции и инволюции, развертывании и свертывании, предполагает взрывы активности, смену интенсивности процессов на стадию затухания и ослабления, схождения к центру, интеграции и расхождения, дезинтеграции и даже частичного распада . Поэтому интеграционная доминанта процесса глобализации — интенсивное развитие информационно-коммуникативных технологий, расширение межстрановых и межцивилизационных взаимодействий, интернационализация финансово-экономической сферы — не только не устраняет проявления тенденций дифференциации и диверсификации, напротив, обостряет их. Соответственно процессы взаимодействия культур в мире допускают следование разным аттракторам, которые не могут быть точно предсказаны и тем более предопределены людьми.
Взаимодействие культур в условиях глобализации. Противоречивая природа глобализационного процесса, заключающаяся в сосуществовании разнонаправленных тенденций интеграции и дифференциации, проявляется на разных уровнях — глобальном и локальном и может быть рассмотрена как сложная форма целостности, в которой указанная бинарность сосуществует на принципах дополнительности. Этим объясняется двунаправленность цивилизационных процессов — развитие тенденций унификации и сохранения этнокультурного своеобразия. Включенность стран в систему сложных взаимоотношений, рост взаимозависимости народов и культур в мире сосуществует с их культурной и социальной суверенностью, что в перспективе должно привести к формированию новых синтетических форм этнокультурной идентификации. В противном случае ценностные предпочтения одного типа культуры посредством развития информационных сетей, экономической интернационализации и других каналов распространения форм и образов жизни будут навязаны всему мировому сообществу, что действительно может привести к унификации и ослаблению этнокультурного разнообразия.
Каждая культура и каждый этнос разрабатывает свои способы и свой ритм вхождения в глобальные процессы при сохранении как общесоциального, так и специфически локального культурного своеобразия. В качестве важных задач выступает решение проблемы адаптации к ситуации открытости и инновационной активности, ибо рано или поздно все народы или культуры оказываются вовлеченными в глобальный информационно-технологический поток.
Избежать давления унификации и стандартизации национальных традиций, сохранить закрытость этнических культур как их родовой признак в условиях глобализации маловероятно, тем не менее даже близость уровня социально-экономического и культурного развития, общность культурных практик позволяют избежать типологического однообразия. Мозаика картины мира каждой культуры неповторима и уникальна, поэтому нет одинаковых культур и обществ. Однако подчеркнутая этно-национальная сущность языка региональных культур, выраженная через эмпирическое многообразие вариантов, трудно согласуется с плотной насыщенностью стилевых вкраплений глобальной культуры. Самобытность, как универсальное свойство культуры, предполагает не консервацию традиций, упрощение и примитивизацию культурных форм, но постоянное усложнение, укрепление ядра культуры, вокруг которого наращиваются инновации.
Нелинейность и нестабильность также проявляются и в традиционных культурах, для которых самобытность как стабильность является базовой характеристикой. В общих чертах можно обозначить разные типы проявления самобытности в условиях разных контекстов: «самобытность в условиях открытости» (цель — смягчить логику взаимоисключений, создать условия для сосуществования, подготовиться к диалогу); «самобытность как форма закрытости» (цель — защита своего природного и социокультурного пространства, противопоставление своих ценностей чужим) и «самобытность, устремленная в будущее — project identity» (воссоздание нечто подобного новому гражданскому обществу) . Этнический фактор как компонент и угнетения, и освобождения привлекается только в поддержку других форм самобытности (религиозной, национальной, территориальной), но не рассматривается как ведущий фактор устремленного в будущее развития. Даже цивилизации, формирующиеся на основе религии как одного из «жестких» каркасов традиционной культуры должны идти на взаимные компромиссы. Мирное сосуществование христианского и мусульманского мира возможно, но без доминанты «избранности», канонизации этики протестантизма, подчеркивал Н.Н.Моисеев, разделяющий тревогу по поводу навязывания чуждых ценностей .
Усвоение новых форм — это момент саморазвития культуры, поэтому даже современные этнические (традиционные) культуры не свободны от заимствований, так как процессы глобализации создают во многом новую обстановку, в которой развиваются современные культуры. Устойчивость структур обеспечивается балансом нелинейности и диссипации. Идеальный вариант предполагает уклонение от крайностей, так как сильное нелинейное взаимодействие или слишком сильная диссипация разрушают структуру .
Глобализационные процессы, интегрируя внешнее культурное пространство, усиливают внутреннюю дифференциацию, и современный человек оказывается в середине громадного коллажа. Американский культурантрополог Клиффорд Гирц так описывает эту ситуацию: «Вместо рассортированности по четко очерченным ячейкам (т. е. в социальных пространствах с определенными границами) совершенно разные подходы к жизни начинают перемешиваться на неясно очерченных просторах (т. е. в социальных пространствах, границы которых подвижны, размыты и трудноопределимы)». Порождаемые такими смешениями серьезные социально-культурные и духовно-нравственные проблемы только усиливают неопределенность состояния человека в мире. Большинство людей просто не в состоянии определить, где находится центр великого множества тесно переплетающихся различий. Периферия смешалась с центром, и уже нельзя сказать, что она его окружает. Однако любые крайние проявления по отношению к другим культурам неприемлемы для современного человека. «Не нужно делать выбор между бессодержательным космополитизмом и бессердечной замкнутостью. Ни то, ни другое не пригодно для жизни в коллаже». Человек должен научиться отбирать необходимые элементы из других культур, что не должно мешать осознанию его собственной идентичности в рамках коллажа .
Ему нужно научиться отбирать необходимые элементы из других культур, что не должно мешать осознанию его этнокультурной (локальной) идентичности, выступающей ядром самобытности. Однако формирующийся тип инновационного общества приводит к ускорению темпов развития, резкой смене ценностных ориентаций в культуре, нарушениями принципа дополнительности между традициями как способом сохранения социокультурного опыта и инновациями, нацеленными исключительно на творчество и достижение новых результатов.
Влияние тенденции глобализации придает современной социокультурной ситуации сильную нелинейность, которая проявляется в обвале традиций, преобладании инновационного пласта в культуре. Именно нарушение соотношения между традициями и инновациями, свидетельствует о вхождении культуры в «режим с обострением» — фазу кризиса и также соответствует закономерностям циклической динамики. Развертывание культуры приобретает особую логику движения, при которой система не утрачивает своих сущностных черт, хотя процесс ее развития и лишается «проявленной связности».
Соответственно глобализация, понимаемая с позитивных позиций как стремление человечества к достижению цивилизационного синтеза при сохранении множества народов и культур, нереализуема без изменения общей парадигмы развития человечества, без качественного преобразования системы ценностей и практик культуры.
Проявление социокультурных противоречий в нелинейном мире и пути их преодоления. Интеграционные тенденции соответствуют положению, основанному на признании того, что целое развивается быстрее составляющих его частей. Поэтому процесс глобализации не может быть рассмотрен только как процесс, нивелирующий и унифицирующий культурное разнообразие. Очевидно, что по ряду направлений даже «выгоднее развиваться вместе, ибо это связано с экономией материальных (в частности, энергетических) и духовных затрат. Причем каждый новый способ топологически правильного объединения структур, возникновение каждого следующего (с большими показателями нелинейности) слоя иерархической организации ускоряет темп развития целого и составляющих частей» .
Однако следует учитывать, что даже самая правильно выстроенная организация структур в единую эволюционирующую структуру приводит к приближению момента обострения и максимального развития, в силу чего глобализация не может носить тотального характера: реальные цивилизационные и социокультурные процессы, разворачивающиеся в современном мире, значительно сложнее и не вкладываются в ее рамки. Об этом свидетельствуют противоречивые факторы, сопровождающие процесс глобализации, и сильная нелинейность развития социокультурных процессов, способствующая переструктуризации социокультурной метасистемы. С одной стороны, укрепляется мировой рынок с сопутствующими этому процессу углублением специализации и международного разделения труда, выравниванием потребностей; расширяется влияние демократических взглядов; открывается широкий доступ к информации, закрепляются новые формы коммуникации; улучшаются социальные показатели во многих регионах мира (увеличивается продолжительность жизни, растет уровень грамотности; улучшается взаимопонимание между различными культурами; растет свобода человека от определенной среды, открываются огромные возможности выбора жизненных стратегий.
С другой стороны, мировая экономика становится более нестабильной, взаимозависимой и уязвимой; увеличивается разрыв в экономическом и социальном развитии между Севером и Югом; возникают трудности передачи знаний и новых и технологий из центра к периферии, возрастают миграционные потоки, увеличивается разница между уровнем жизни и благосостоянием богатых и бедных слоев населения; транснациональные корпорации усиливают свое не только экономическое, но и политическое влияние на разные государства; усугубляются проблемы взаимодействия государства и институтов гражданского общества; растет влияние массовой культуры, угрожающее культурному многообразию. Все это происходит на фоне разрастающегося экологического кризиса.
Прежде всего отметим, что социокультурная динамика наращивается преимущественно по сектору высокотехнологичных наукоемких производств, ибо знания и информация превращаются в базовый производственный ресурс. Соответственно существенно возрастает роль образования и культуры, как формирующих креативную природу человека и воспитывающих новый тип личности с сильными внутренними мотивациями для будущего воспроизводства знаний и информации. Формируется новая шкала ценностей, повышается значение неэкономических мотивов. Таким образом, с одной стороны, очевидно стремление к технологическому прогрессу, с другой стороны — ориентация на ускорение процесса демассификации и дематериализации производства, повышение значения человеческого ресурса.
Кроме того, о нелинейном развитии глобального мира свидетельствует также усиление разделенности современного мира по цивилизационным критериям, сохранение социокультурных различий. Через последние более всего определяют противоречия этого крупномасштабного интеграционного процесса, которые в перспективе могут привести к самому непредвиденному сценарию, лежащему между двумя крайними полюсами — кризисным вариантом развития и диалоговым характером взаимодействия.
Конечно, наращиваемые сквозные транснациональные измерения отодвигают на второй план уникальность культурно-смыслового пространства и экзистенционального мира человека. Целые регионы и страны начинают выстраивать схожие исторические векторы, близкие ориентиры в социально-экономическом и политическом пути развития, унифицируя и стандартизируя разные параметры жизнедеятельности человека. Как уже отмечалось, процесс глобализации наступает на традиционный мир зачастую в самых агрессивных формах. Тем очевиднее на этом фоне движение народов и культур к утверждению своей идентичности и самобытности, поиск путей гармоничного объединения человечества.
Показательно, что сфера духовной жизни более всего сопротивляется тенденции глобализации — национально-культурный менталитет и художественно-эстетическая деятельность сохраняют свою сущность, оставаясь каналами проявления культурного своеобразия, через которые выражается национальное самосознание и мироощущение. По утверждению А.В.Гулыги, конец ХХ в. — это эпоха художественного универсализма. Однако универсализм не означает единообразия. Современная культура едина, так как готова к диалогу, но одновременно она и многообразна, ибо основана на сосуществовании культур, готовых к диалогу и способности усвоить все достижения. Опора на традицию, которая не носит обязательного характера, но служит основой для выработки новых принципов.
Очевидно, что именно сохранение многообразия культурных форм и практик задают цивилизационному развитию определенные параметры. По мнению ученых, конфликтность ситуации может быть преодолена путем реализации проекта Гуманистического Глобализма, основанного на воплощении в жизнь идеи становления многополярного и многоликого сообщества стран, народов и культур, в отличие от его зеркального варианта — «конфронтационного полицентризма». Человечество должно объединяться на основе согласования интересов и взаимопроникновения ценностей сосуществующих сегодня техногенного и традиционного миров. В качестве инструмента и основной формы достижения взаимопонимания, консенсуса и согласия выступает идея диалога культур .
Диалогичность культуры, как ее «родовое свойство», проявляется в разных культурах в неодинаковой мере. Диалогичность рождается в поиске нового без разрушения старого, в сопряжении с иным, в стремлении к взаимопониманию и признании за обеими культурами относительной истинности. В широком понимании Универсальный Диалог — это способ организации совместной жизни людей на нашей планете, ибо диалогичность — это «спектр разных форм соприкосновения, взаимодействия, сопряжения в настоящем прошлого и будущего, которая была свойственна всем переходным периодам» .
Ситуация переходного периода требует высокого уровня управляющих воздействий, способных обеспечить тонкодифференцированные и одновременно интегративные связи в системе взаимодействия. Фактически речь идет о серьезных изменениях в образе мышления и поведении людей, установках на поиске объединяющих ценностей. В определенной степени это выход для преодоления «мертвых традиций», стереотипов и догм «закрытых» культур. Вопрос об этосе будущего мира возникает и ставится с целью поиска выхода из кризиса. Его всеобщий, общепланетарный характер сегодня мало у кого вызывает сомнения. Формирующаяся система ценностей — один из путей достижения цивилизационного синтеза при сохранении культурного плюрализма, отражающий стремление к диалогу культур и этносов в поисках гармоничного объединения человечества перед лицом общих угроз и проблем.
Однако нельзя не учитывать, что контакты культур не всегда имеют позитивные результаты. История изобилует примерами подавления одной культуры другой, развитием культурного изоляционизма, процессами ассимиляции и т. д. Поэтому следование единственной цели — достижению диалога как оптимальной формы взаимоотношения культур и рационально просчитанной модели взаимодействия всех народов и культур в условиях современной цивилизации фактически игнорирует важные следствия синергетического подхода.
Думается, многие ученые и политики в разных странах предпочли бы этот сценарий цивилизационного развития, однако уверенным в его реализации никто быть не может. Глобализация — как цикл возрастания интенсивности процессов интеграции мировой цивилизации, обусловленный новым витком технологического развития, размывается изнутри процессами самосохранения разных культур, что соответствует нелинейности эволюционных процессов. В процессе исторического развития в равной мере могут иметь место не только тенденции повышения разнообразия, но и свертывания этого разнообразия, стирание различий. Синергетика предлагает выбор своего пути, что свидетельствует о признании свободы в самотворении собственной конфигурации культуры.
Социокультурные альтернативы глобализации. Центром противоречий глобализации является не сам процесс интернационализации разного рода связей, но такая трансформация различных сфер деятельности человека, взаимодействие которых приводит к созданию новой глобальной целостности, когда каждый ее элемент превращается в орган мирового организма, т. е. становится значительно больше, чем только сумма составляющих его элементов. Однако подчеркну, что именно в отдельных проявлениях противоречивость глобализации становится наиболее очевидной. Если же с этих позиций рассматривать явление в целом, то можно прийти к ложным выводам, будто бы за интеграционными тенденциями скрываются лишь попытки правительств промышленно развитых стран выстроить новый миропорядок. Подобные односторонние подходы к глобализации свидетельствуют об игнорировании самоорганизационных возможностей общества и культуры, проявляющихся в смене парадигм социокультурного развития от интеграции к дифференциации и обратно. Об этом свидетельствует, в частности, и тот факт, что тенденция глобализации сопровождается усилением самостоятельности регионов. Вообще глобализация не может быть возможной без региональных систем, которые и являются активными участниками этого процесса.
В отличие от глобализации, истоки противоречия которой кроются в попытке объединения разновозрастных структур в более сложную структуру — мировую цивилизацию и предполагают объединение посредством либо установления общего темпа развития, либо увеличения темпов развития сложной структуры (если она топологически правильно сформирована из ряда простых структур), либо объединения с учетом закономерностей симметрии и асимметрии и т. д., регионализация — это внутренняя интеграция для сохранения самостоятельности национальных рынков, этнокультурного своеобразия и т. д.
«Свертывание» сверхактивности процесса интернационализации по большинству аспектов взаимодействия не мешает современному регионализму приобретать новые черты и становиться более открытым — многоуровневым: внутреннее «сжатие», «уплотнение» происходит параллельно развитию связей между другими регионами. Это позволяет нам считать регионализацию и глобализацию двумя сторонами единого процесса, выступающими взаимодополняющими парадигмами социокультурного развития — дифференциации и интеграции. Приоритетность каждой из них в конкретном культурно-историческом периоде проявляется через соотношение этнонациональных и глобально-космополитических приоритетов. Таким путем человечество продвигается к цивилизационному синтезу, не утрачивая этнокультурного разнообразия.
Одновременно в разных странах, независимо от глобальной или региональной доминанты в развитии, население чутко реагирует на чрезмерное вмешательство какого-либо государства в жизнь другой страны — срабатывает «защитная» самоорганизация: появляются альтернативные проекты построения глобального мира (типа клуба «многополярников»), разрабатывается проект создания этоса глобального мира или, напротив, выдвигаются новые формы социального протеста против тенденции глобализации. Ярким примером подобной реакции отторжения несвойственных хозяйственных форм, образа жизни, чуждых норм и ценностей является антиглобализм.
В отличие от регионализации, антиглобализм — это не тенденция социокультурного развития в отдельно взятой стране, а социокультурное движение глобального масштаба против породившего его процесса глобализации. Участников разного рода акций, направленных против глобализации, тем не менее нельзя отнести к прямым сторонникам регионализации, хотя пересечение целей и может быть частично обнаружено. Из всего многообразия форм проявления антиглобализма выделим две основные. Первую группу составляют социально-психологические методы давления на мировое сообщество через средства массовой информации. Они используются для провозглашения требований сохранения этнокультурного разнообразия, устранения резких социокультурных противоречий между богатыми и бедными, утверждения приоритета экологических ценностей перед иными ценностями. Другую группу образуют методы активных социальных действий (демонстрации, марши протеста), часть из которых носит деструктивный характер (погромы, вандализм, проявление экстремизма).
Таким образом, противоречия и риски глобализирующегося мира концентрируются вокруг проблемы существования человека в условиях неустойчивого социокультурного пространства. Исходя из этого, особую важность для него приобретает процесс усвоения традиций локальной культуры, которая сохраняет свою продуктивную силу. Посредством адаптационных ресурсов своей культуры устраняется излишняя «нестабильность» человека в новых условиях, создаются условия для освоения им иных культурных практик и поведенческих моделей. Тем самым снижаются разного рода «антропологические риски» глобализирующегося мира.
Таким образом, динамика цивилизационного развития выражается не только через позитивные достижения человечества. Очевидно и то, что в своих крайних формах проявления именно глобализация выступает одним из факторов усиления многих глобальных проблем, нарушения принципов устойчивого развития.
Все чаще она связывается с производством рисков и конфликтов, отсюда и широкое использование в современных концепциях термина «выживание». Он свидетельствует о вхождении человеческой цивилизации в фазу экологического кризиса, активно охватившего всю планетарную биосферу, подчеркивает прежде всего усиливающийся риск гибели человечества. Но выживание предполагает и сохранение условий для существования человека как биологического вида. Однако человечество развивается как сложная биосоциокультурная целостность, поэтому, говоря о выживании человечества, необходимо трансформировать всю систему взаимоотношений человека с природой и обществом и признавать, что основные цели жизнедеятельности человека, его потребности и интересы выходят далеко за рамки экологических проблем и не могут ими ограничиваться.
В свою очередь, значение социокультурных факторов для реализации концепции устойчивого развития еще более усиливается под воздействием тенденции глобализации, так как все экологические изменения в конечном счете обусловлены антропогенным давлением на природу и их уровень, степень и формы зависят от зрелости культуры человеческого сообщества. Не случайно широкое распространение получило требование воспитания нравственно-экологического сознания, моральной ответственности человека за состояние Земли перед сегодняшним и будущим поколениями. Будучи сложной противоречивой реальностью, глобализирующийся мир формирует новое поколение людей. Глубинные трансформации, происходящие в различных сферах деятельности, свидетельствуют о вступлении человечества в новый этап своего развития. Этап, прохождение которого связано с необходимостью понимания его противоречивой сверхсложности, складывающейся из признания взаимосвязанности, взаимозависимости и взаимоуязвимости современного мира.
Трансформация информационно-коммуникативных процессов и становление нового типа культуры. В условиях глобализации формируется информационное общество, характерными признаками которого являются формирование развернутой системы распространения, хранения и обработки информации, новых принципов коммуникативно-информационного взаимодействия. Но информатизация социокультурного пространства является не только показателем уровня научно-технического развития общества. Интенсивность этого процесса открывает небывалые возможности в передаче знаний, широкие перспективы развития человека. Более того, информатизация выступает как контекст, активно формирующий новый тип культуры, что проявляется в изменении информационно-коммуникативных процессов на ее специализированном и обыденном уровнях.
Чрезмерное насыщение информационно-коммуникативного пространства как среды жизнедеятельности человека техникой и засилье разного рода технологий инициирует появление новых артефактов и паттернов, которые не получают достаточного временного лага для их перехода из новаций в традиции. Это способствует усилению мозаичности современной культуры, что позволяет исследователям рассматривать ее как форму продвижения общества в сторону культурного разнообразия. Однако вряд ли эти явления можно считать тождественными. Мозаичность, выступая базовой характеристикой культуры этого периода, отражается на ее определениях («клип-культура» — мир, напичканный фрагментами образного ряда у Э.Тоффлера, упоминавшегося выше, сложный коллаж К.Гирца).
В пестрой картине современной культуры, казалось бы полностью основанной на фрагментарности, бессвязности и полиморфности (ибо за новаторством зачастую скрывается простое комбинирование элементов), обнаруживается новая форма устойчивости, которая еще совсем недавно была бы определена как неустойчивость. Она основывается на многообразии и быстро сменяющихся, и реально сосуществующих завершенных текстов культуры, складывающихся в целостность по принципу неопределенности-дополнительности-совместности (Р.Г.Баранцев). Так, процесс информатизации, разрушая «старую» целостность культуры, формирует новую. Однако в ней так же трудно определить, где находится центр, как и обозначить границы периферии. Выяснить, что же является основным, а что остается в культуре маргинальным, становится непростым делом.
Проявление изменений на специализированном уровне культуры. Осознавая, что от технического уровня общества сегодня зависит конкурентоспособность страны и образ жизни каждого человека, темпы развития экономических, торговых, технологических отраслей и состояние системы взаимодействия социальных общностей и отдельных людей, посмотрим, как проявляются противоречия на специализированном уровне культуры в становящемся информационном обществе. С одной стороны, коммуникации, по-прежнему оставаясь процессуально-созидательной, деятельностной формой общения, направленной на выработку определенных целей (Ю.Хабермас), в значительной степени «сжимают» процесс распространения культурных форм, влияют на социокультурную динамику, становление человека. С другой стороны, такие внешние маркеры культуры ХХ в., как телевидение, радио, персональные компьютеры и компьютерные сети, спутниковое вещание, онлайновые линии и Интернет, значительным образом трансформируют и внутреннюю ткань культуры — духовно-ментальные структуры общества.
Так как языки и коды культуры как целостности меняются достаточно медленно, еще нельзя говорить о сформированности новых ментальных моделей реальности. Однако очевидна смена механизмов в освоении культуры, открытие новых путей закрепления и воспроизводства поведенческих стереотипов, особенно в специализированной культуре. Ослабляется зависимость трансляции культуры от коммуникативной практики обучения, от непосредственно-жизненного опыта, которые заменяются информационно-коммуникативными технологиями, без обязательного участия в процессе обучения учителя — транслятора этого опыта. Традиция, играющая важную роль в этом типе коммуникаций, подменяется технологиями, трансформируя механизмы усвоения наглядно-подражательных схем и процесс формирования основных навыков профессиональной подготовки.
Изменяется коммуникативная роль языка как средства передачи культурных знаний, социализации и социальной интеграции. Расширяется круг искусственных языков, и прежде всего компьютерного, как современного средства коммуникации и общения. Его значение для нового типа культуры и человека еще недооценивается философами и культурологами, которые слабо учитывают фактор внутреннего диалога и обратных связей между создателями компьютерных программ, виртуально участвующих в формировании человека, хотя зачастую степень их активности является доминантной среди других воздействий на сознание современного человека.
Новый облик приобретают и коммуникации на обыденном уровне культуры. Наиболее радикальные трансформации заметны в «повседневно-наивных» коммуникациях (К.Ясперс), не предполагающих рефлексивной работы сознания, когда общение направлено на сохранение текущей информации коммуникации. Очевидна деформация обыденного языка как языка человеческого общения. Естественный язык черпает из структур повседневности свои постулаты-допущения, основанные на очевидностях, уместных и пригодных в конкретной ситуации. Отсутствие в языке отвлеченной рефлексивной терминологии компенсируется экспрессивно-выразительной составляющей (Л.Киященко). Если уровень культуры личности определяется развернутостью системы ассоциаций, то жизнь в мире рекламы, слоганов, стандартных коммуникативных ситуаций, коллажей из стихотворений, мультиков и новостей приводит не только к снижение уровня культуры речи, но прежде всего к упрощению, линейной трактовке и пониманию текстов современной культуры.
Нельзя не отметить и иную тенденцию, которая связана с ежечасным увеличением разрыва между пользователями средств информации. С этим связано формирование новых образных рядов культуры разных социальных страт, которые все более удаляются друг от друга. Элементы языка — символы, фиксирующие явления опыта, уже не всегда ассоциируются с целыми группами и определенными классами явлений культуры, отражая лишь единичные явления опыта человека. Это затрудняет общение, «ибо единичный опыт пребывает в индивидуальном сознании и, строго говоря, не может быть сообщен» .
Меняются и типы межличностных коммуникаций. С одной стороны, формируется «модульный человек», не заинтересованный в установлении длительных межличностных отношений, характерной чертой коммуникативной деятельности которого становится «мимолетность» (Э.Тоффлер). С другой стороны, растет число пользователей всемирной информационно-коммуникативной сети, не нуждающихся в традиционных формах взаимодействия. Формируются разного рода информационно-коммуникативные среды, претендующие на частичную замену социокультурного пространства.
Таким образом, отмеченные трансформации в информационно-коммуникативном поле современной культуры свидетельствуют о закреплении в обществе разных форм нового типа культуры. На их основе выстраивается новая организация антропосоциокультурных систем, под влиянием глобализации формирующая новую культурную парадигму в обществе.
Находясь в состоянии неустойчивости, повышается чувствительность системы культуры к внешним воздействиям, и даже самые незначительные изменения как базовых (управляющих), так и специальных параметров порядка могут привести к усилению нелинейности ее развития.
Предынформационный тип культуры. Синергетическая трактовка категории нестабильности как состояния фазового перехода от хаоса к порядку в культуре (или его инверсионный вариант), характерной чертой которого является определенное стягивание к аттрактору, позволяет говорить о существовании в переходных периодах самостоятельного типа культуры, играющего важную роль в логике культурно-исторического процесса. В отличие от иных типов, он характеризуется целостностью, основанной на многообразии качественно-определенных и еще становящихся форм социокультурного бытия. Расширенное толкование «переходности» (от состояния культуры до типа культуры) делает возможным выявление основных стадий и закономерностей его формирования в обществе.
Обращаясь к разным типологическим моделям, нетрудно заметить, что «стыки» и «швы» между культурно-историческими типами всегда достаточно условны и за рамками периодизации остаются «переходные» зоны — периоды, когда в культуре активизируется процесс «провоцирования неустойчивостей» (А.Назаретян). В них идет поиск качественно новых форм культуры и подготовка смены норм, ценностей, стилей, происходит снижение смыслов традиций и идеалов. Таким образом, между разными типами культуры может формироваться определенный тип, становление которого предполагает прохождение ряда этапов: «нестабильность-хаос», «нестабильность-неустойчивость», «нестабильность-креативность». Продвижение к третьему этапу связано с разветвлением старого качества на конечное множество вполне определенных потенциально новых качеств культуры, т. е. кристаллизацией доминантных признаков будущего типа культуры. Важно отметить, что определяющим для обозначения переходного типа становится качественная характеристика аттрактора.
Разделяя идеи синергетического подхода к познанию закономерностей общего развития культуры М.С.Кагана, отметим особую функцию переходных этапов, в которых происходит становление нового типа культуры.
Представления о «переходном слое» возникает в синергетике при определении понятия когерентности — согласованности взаимодействия элементов, которая сказывается в масштабе всей системы. Р.Г.Баранцев указывает на то, что этот «промежуточный слой между масштабными уровнями, на которых достигается относительно гомогенная целостность. Перестройка картины мира с одного масштаба на другой составляет содержание процессов, происходящих в переходном слое. Здесь встречаются разные законы, действуют смешанные языки, рождаются новые смыслы» . Указание на креативный потенциал переходных слов, их существование в ограниченных интервалах, но «объемно» — на разных уровнях, имеет для подтверждения нашей гипотезы о праве существования этих переходных слоев как самостоятельных, обладающих целостностью, которая выстраивается по иным закономерностям.
Например, в отличие от посттрадиционного типа культуры (в период между традиционной культурой и культурой персоналистской), когда она на протяжении почти четырех столетий одновременно существовала в четырех различных формах и «освобождение» от традиции являлось одной из главных целей социокультурного развития, современная культура в синергетической парадигме не может быть обозначена с приставкой «пост» («постпостмодернистская», как предлагается рядом исследователей), ибо ее вектор направлен в будущее. Система культуры уже не сможет вернуться ни в одно из прежних состояний, поэтому мы определяем этот тип культуры как «предынформационный».