Известный теоретик педагогики в Украине С.И.Гончаренко также пишет, что у нас в „классе учебных предметов нет таких курсов, которые бы работали на этот „синтез” [Гончаренко С.И. Интеграция научных знаний и проблема содержания образования // Постметодика. – 1994, № 6, с. 2]. С этой идеей соглашается и много других исследователей современных проблем методологии и науки, теории образования и философии. В частности это касается проблемы объединения сциентично-технократичного и гуманистического направлений в философии и образовательной деятельности, которая есть одним из главных задач решения глобальных проблем. Исходя из того, что образование всегда находилось в самом существенном взаимодействии с соответствующей мировоззренческо-философской системой, эта критика современного состояния образования касается и разработки ее философских проблем, которые также в основном являются фрагментарными, непоследовательными, локальными, так как в них также сейчас нет синтетического начала, о котором говорилось. Это присуще как всему мировому, так и российскому и украинскому современному образованию.

И абсолютное большинство выдающихся ученых ХХ – начала ХХІ ст. выступали против признания исходных принципов антихолистской плюралистично-релятивистской методологии. Так, один из известнейших физиков и методологов науки США Роберт Фейнман писал: „Сегодня наши физические теории, законы физики – множество разрозненных частей и обрывков, которые плохо соотносятся один с другим” [7, с. 31]. А это свидетельствует о том, что процессы дифференциации физических знаний значительно опережают их интеграцию. Последнее касается почти всех областей науки. Эта тенденция особенно сказывается на высших уровнях обобщения знаний, прежде всего в самой философии, в ее взаимосвязи с другими науками и другими нашими знаниями о явлениях реального мира. Так, Президент АН СССР Несмеянов А.Н. во вступительном слове в 1960 г. на Всесоюзном совещании по философским вопросам естествознания говорил о быстром развитии этой области науки следующее: „Все мы, а прежде всего Президиум Академии наук, ощущаем необходимость и вместе с тем полнейшую недостаточность интегрирующей функции – осмысления и направления всего этого стремительного научного потока” [Несмеянов А.Н. Философские проблемы современного естествознания. – М., 1960, с. 5].

С критикой плюралистической односторонности разных философских систем и необходимости синтеза их принципов и достижений выступало много выдающихся философов. Например, английский философ Томас Хилл, в частности в своей фундаментальной монографии [Хилл Т. Современные теории познания. – М., 1965, с. 134–135, 163–166, 274–278]. Известный американский философ Д.Хаукинс считал, что „отсутствие согласия между философами в решении принципиальных философских проблем является позором современной философии”. Подобную мысль разделяли и много других философов.

С решительной критикой антихолистского плюралистического направления выступают представители наиболее распространенной в современном мире философии неотомизма. Так, папа Римский Иоанн-Павел ІІ писал в своей энциклике, что как раз игнорирование общей основы философии „привело к возникновению разных видов агностицизма и релятивизма, и в результате философские поиски застряли в трясине общего скептицизма” [Иоанн-Павел ІІ. Энциклика «Вера и разум». – М., 1999, с. 10].

Одна из важнейших причин, которая мешает разработке современной концепции решения глобальных проблем и выхода образования из кризисного состояния обусловлена так называемым „информационным взрывом”. Так, в большинстве областей человеческой деятельности количество информации удваивается приблизительно каждые 10 лет, а в некоторых и значительно быстрее. В связи с этими быстрыми темпами идут процессы все большего сужения разных специализаций, появления многих принципиально новых технологий производства и вообще новых специализаций в разных видах человеческой деятельности. Все это приводит и к новому видению основной задачи образования. Раньше (и сейчас в некоторых учебниках по педагогике) главная задача рассматривалась как передача молодому поколению тех знаний и умений, которые человечество приобрело в своем предыдущем опыте. Но сейчас все более в теории и философии образования развиваются концепции о необходимости беспрерывного образования и опережающего характера образования относительно развития общества. Т.е. речь идет о важности постоянного повышения квалификации и переквалификации представителей почти всех специальностей. Но ускоренные темпы дифференциации наших знаний о разных областях реального мира и информационный взрыв привели к появлению такого существенно отрицательного явления в современном обществе как информационный кризис.

Суть последнего, как считал один из основателей науковедения Дж.Бернал, состоит в том, что часто бывает легче снова открыть какой-либо научный факт, чем установить его наличие в литературе. Точнее – количество существующей информации, важной для решения любой проблемы, настолько большая, что очень тяжело найти ее среди необъятного „океана информации”. Особенно это касается решения комплексных проблем, взаимосвязи между собой разных наук, основных видов человеческой деятельности, а поэтому и общих проблем современного образования. Тем не менее именно эти комплексные проблемы и являются важнейшими для современного человечества. Причем, и существующая современная информационная технология, основанная на применении новых компьютеров, не смогла решить положительно проблему информационного кризиса [9, с. 9-10]. Поэтому немало выдающихся ученых считает, что этот информационный кризис привел к распаду наших знаний на необъятное количество тех своих элементов, которые плохо связаны один с другим и рассматривают этот кризис как еще одну из важнейших глобальных проблем современного человечества [Там же]. Т.е. „значительная часть результатов исследований просто тонет в безбрежном море информации, не получая доступа к потенциальным потребителям” [Юдин Б.Г. Семиотика и информация. Обзор // Вопросы философии. – 1968. – № 9, с. 179]. Так, по данным ЮНЕСКО из всех статей, напечатанных в научных журналах, только 5% являются оригинальными, все другие повторяют обычно невольно, уже напечатанное [11, с. 132]. Тем самым даже в научных исследованиях происходит неоднократное „открытие велосипеда”. Такое положение обусловлено не только огромным количеством информации, имеющейся в мировой литературе по каждой проблеме, но и многими другими важными причинами. Так, не меньше 50-60% важной информации для решения какой-нибудь проблемы чаще всего содержится не в изданиях по данной области науки, а в изданиях по другим ее областям. Поиск такой информации утрудняется также наличием таких барьеров как языковые, ведомственные, государственные и другими.

Но важнейшей причиной, которая тормозит решение проблемы информационного кризиса, есть отсутствие современной общей основы этого решения, т.е. принципов систематизации и субординации всех видов наших знаний о реальном мире и человеческой деятельности, а поэтому и оптимизации их взаимодействия. Это, в свою очередь, является главным препятствием разработки современных методик и технологий поиска важной информации в каждой области нашей деятельности. В этой связи следует отметить следующее. Еще в ХІХ ст. Ф.Енгельс и другие мыслители предсказывали, что важнейшие открытия будут сделаны на перекрестке наук. Развивая эту идею, лауреат Нобелевской премии, академик П.Л.Капиця писал, что сейчас „почти все проблемы науки и практики являются в той или другой мере комплексными” [10, с. 140]. Поскольку роль единого средства обобщения всех наших знаний о мире, разработке методологии их взаимосвязи всегда играла философия, то и сейчас остро обсуждается проблема о возможности или невозможности ее применения для решения проблемы информационного кризиса и оптимизации комплексных исследований в науке и образовании.

Однако, еще в середине ХІХ ст. Маркс, говоря о „быстром развитии естественных наук”, отмечал, что „философия оставалась для них настолько далекой, насколько и они оставались далекими для философии”. Группа известных французских математиков, которая выступала под псевдонимом Бурбаки, анализируя проблему взаимосвязи математики и философии писал о том, что „редко встречаются ученые, которые бы владели высокой эрудицией в обеих этих науках” [Бурбаки Н., Очерки по истории математики. – М., 1968, с. 21]. Об этом же говорил выдающийся математик Л.Я.Стройк. А относительно физики, географии, нейрофизиологии, психологии, науковедения, языкознания и некоторых других наук – такие выдающиеся ученые, философы как Р. Фейнман, Г. Рейхенбах, П.К. Анохин, Л. Берталанфи, Р. Акоф, А.А. Ляпунов, В.Г. Глушков, П.В. Копнин и много других [9, с. 10-20].

Причем, большинство этих ученых рассматривали существующий разрыв между философией и отдельными науками, науковедением как наиболее существенный недостаток и потому писали о важности разработки современной методологии их взаимосвязи. Так, Фейнман утверждал, что „для нас важно прежде всего понять внутреннее структурное единство мира, что все науки, и не только науки, любые интеллектуальные усилия направлены на понимание взаимосвязи между явлениями, которые находятся на разных наших иерархических ступеньках, на то, чтобы найти взаимосвязь между красотой и историей, историей и человеческой психологией, психологией и механизмами мозга, мозгом и нервными импульсами, нервными импульсами и химией и т.д., как вверх, так и вниз” [7, с. 135]. Он считает, что именно разработка методологии комплексных исследований о всех областях реального мира является важнейшей задачей современных ученых.

О самой существенной опасности бушующего процесса дифференциации наук, все большей специализации их представителей, писало много выдающихся ученых. Так, Альберт Энштейн говорил о том, что боится утонуть в накоплении специальных сведений, на что его толкал весь процесс образования. Луи де Бройль писал: „Специализация суживает горизонты, тормозит плодотворные сравнения и аналогии и, в конце концов, угрожает будущему человеческого ума”. Известный польский ученый и писатель-фантаст Станислав Лем в своей фундаментальной монографии отмечает, что „поиск преодоления информационного кризиса”, является „важнейшей задачей развития цивилизации”, а также, что разработка методологии комплексных исследований направлена на преодоление этого кризиса [Лем С. Сумма технологии. – М., 1976, с. 16, 63].

Также следует отметить, что довольно много философов, которые резко подвергали критике холистские системы, в тот же время выступают и против тех крайних форм антихолизма, которые настаивают только на явном приоритете принципов плюрализма и релятивизма или на абсолютизации только определенных аспектов человеческой деятельности. Так, один из самых глубоких из этих критиков Поппер считает, что „большим скандалом философии является то, что в то время, когда природа вокруг нас – и не только природа – разрушается, философы продолжают дискутировать, иногда с блеском, иногда нет, вопрос, существует ли этот мир” [Popper K. Objective Knowledge. – Oxford, 1972, p. 172]. Близкую позицию занимает в этом вопросе и Б.Рассел. В главе книги „История западной философии”, посвященному анализу философии Дьюи, он подвергает критике последнего за абсолютизацию роли практической деятельности человека. Известный немецкий философ О.Ф. Больнов делает замечание, что экзистенциалисты „теряют любую реальность окружающего мира, что „разорванная социальность человека”, в частности в Хайдеггера, приводит к „одиночеству его существования” [Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма. – Спб, 1999, с. 174]. Даже такой максимальный плюралист как Фейерабенд высказывал допущение, согласно которому приоритетная роль плюралистично-релятивистских принципов может оказаться только временной.

С критикой плюралистично-релятивистского направления выступает сейчас и немало украинских философов. Так, Валерий Скотный в своем фундаментальном учебнике „Философия (Исторический и систематический курс)” подчеркивает, что когда классическая философия была „теоретико выраженным мировоззренческим осмыслением отношений человека и мира”, то плюралистическое направление привело к „утрате философией своей универсальности” [12, с. 553].

Как уже говорилось, одной из острейших для современного человечества есть проблема соотношения сциентично-технократических и духовно-гуманистических ценностей в образовании и деятельности человечества вообще, а потому и задача разработки существенно новой методологии их объединения. Но и здесь в основном еще властвует не только в реальной жизни, а и в теории плюралистично-релятивистское направление. Так, большинство представителей духовно-гуманистического направления считает, что именно революционные превращения в технике, все большее увеличение ее действия на изменения природы, направлены прежде всего на достижение лучших экономических целей – и является главной причиной современного кризисного состояния общества. Поэтому выход из этого кризиса они связывают, главным образом, с коренным увеличением роли высших духовных ценностей человечества, с рассмотрением современной тенденции научно-технического прогресса как такой, что несет угрозу всему человечеству, в том, чтобы развитие техники и экономики подчинить таким общечеловеческим моральным и эстетичным ценностям как добро, любовь, гармония, красота и т.п.. Это гуманистическое направление нередко называется и антисциентическим.

Подобные разногласия, безусловно, проявляется как одна из важнейших черт и в педагогической деятельности. Кроме проблемы соотношения учебной и воспитательной функций педагогического процесса, которая рассматривалось раньше как важнейшая, это противоречие не в меньшей мере связано с преподаванием естественных и гуманитарных дисциплин в школе. Именно сциентично-технократические ценности стали и в системе образования, в том числе и в наших странах, приоритетными, причем они оторваны от высших духовных ценностей. Поэтому сейчас в Министерстве образования Украины и во многих других образовательных учреждениях, разрабатывается много документов о необходимости гуманитаризации образования как одной из важнейших задач национальной концепции реформирования школы. Но какими должны быть философско-методологические основы такого реформирования? Для ответа на этот вопрос важно остановиться на том, что много современных ученых рассматривают и сциентический и антисциентичесикй (гуманистический) подходы к решению глобальных проблем как односторонние и развивают свои идеи о необходимости нового синтеза этих подходов. Идеи об этом синтезе широко развиваются и в современной философии образования.

Но такой синтез идет еще очень медленно. Так, в книге „Философия техники в ФРГ” Циммерли Вальтер пишет, что в экологических движениях протеста, которые относятся к вышеупомянутому гуманистическому направлению решения глобальных проблем, „еще нет разработанных технических проектов, которые заслуживают внимания” [Философия техники в ФРГ. – М., 1989, с. 271]. В этой же книге Гунтер Раполь утверждает: „Забота о природе также уже стала технической категорией, хотя это как-то обходится молчанием в современных экологических исследованиях” [Там же, с. 220], а Элизабет Штрекер пишет, что „в наше время философия техники является картиной многочисленных студий, которые сами по себе рассматриваются как „наброски” и „подходы”. Причем бросается в глаза полное отсутствие намерений рассматривать общие связи даже там, где они уже были осуществлены для анализа таких же или подобных проблем” [Там же, с. 55].

Критике того, что преподавание истории социальной философии, куда тогда входила и проблематика философии образования, имела „разорванный вид, а целостность, преемственность, взаимозависимость” этого культурного массива „оставалась за пределами заинтересованности и внимания” специалистов с данного предмета, посвятил свою книгу и директор Института высшего образования АПН Украины В.П.Андрущенко [Андрущенко В.П. История европейской социальной философии. – К., 2000]. Таким образом, именно принципы плюрализма и релятивизма есть одной из тех важнейших методологических причин, которые и привели к обострению „информационного кризиса” как во всем обществе, так и в системе образования, к существенному разрыву между отдельными элементами, частями всей системы наших знаний о реальном миру, а также отдельных дисциплин в педагогике.

Это касается и разработки многих важных категорий и понятий самой философии. Так, в философском энциклопедическом словаре 1989 года, написанному известными советскими философами, понятие „обобщение” делится на два основных вида – индуктивное и логическое. Суть первого из них заключается в „отбрасывании специфического в конкретных явлениях, фактах и раскрытие общего в них”. Суть второго – в „переходе от частичных мыслей к общим по определенным логическим правилам” [1989 г., с. 432]. Однако при этом даже не упоминается, что много выдающихся диалектиков рассматривали все виды обобщения как особые формы выявления тех общих закономерностей диалектической индукции, о которых речь шла выше. Нельзя согласиться и с автором статьи в этой же книге „философский диалог”, который пишет о том, что он в ХХ ст. потерял свою важную роль.

Особенно следует остановиться на критике роли плюралистично-релятивистского направления в современном образовании. Одна из главных причин современного кризисного состояния образования состоит в том, что „система образования почти полностью копирует дифференциацию науки, которая возрастает, и старается постигнуть необъятное” [Давыдов В.В., Зинченко В.П. Культура, образование, мышление // Перспективы: вопросы образования. Ежеквартальный журнал ЮНЕСКО. – М., 1992, № 1-2, с. 9]. Похожие идеи развивает в ряде своих работ и академик АПН Украины С.У.Гончаренко. Поэтому, говоря об обобщении неограниченного океана информации на началах принципа плюрализма, Г.П.Щедровицький пишет: „Сейчас этот принцип … стал тормозом дальнейшего развития педагогики [Щедровицкий Г.П. Система педагогических исследований (методологический анализ) // Педагогика и логика. – М., 1993, с. 193]. Этот вывод он делает в частности на основе того, что „обобщая опыт работы керосиновой лампы нельзя дойти до электричества” [Там же], т.е., что изменение исходных принципов в современной педагогике нуждается в и существенно новой ее методологии. Поэтому „новую науку педагогики” нужно начинать „строить сверху” [Там же, с. 66], т.е. из разработки новых ее методологически-философских основ.

Информационный кризис в образовании привел и к тому, что педагогическая деятельность, как пишет Р.А.Беланова „превратилась в занятие с абсолютного невосприятия и отбрасывание литературных факторов” [Беланова Р.А. Гуманизация и гуманитаризация образования в классических университетах (Украина – США). – К., 2001, с. 10]. Т.е. образование в значительной мере становится частью современной попкультури, со всеми теми ее недостатками, которые теряют ценнейшие достижения прошлой и современной культуры. Это связано также с тем, что в ряде стран, например в США, вообще нет какой-то общепринятой упорядоченной системы образования. Поэтому не только каждое учебное заведение, а и каждый ученик играет приоритетную роль в выборе содержания и формы своего образования. Негативные следствия дезинтегративного образования анализирует Валерий Скотный [Скотный В. Рациональное и иррациональное в науке и образовании. – К. – Дрогобыч, 2003, с. 252-254] и много других украинских ученых.

Все эти ошибочные односторонности плюралистично-релятивистского направления в философии и образовании подвергались критике не только холистами. Так, один из известнейших представителей постпозитивистской философии, ее методологии Имре Лакатос (или Лакатош) разработал свою так называемую „позитивную эвристическую программу” развития науки. В последний, во-первых, выделяется „жесткое или твердое ядро”, в которое включаются те определенные „фундаментальные допущения программы”, которые являются „условно неопровергаемыми”. Во-вторых, „пояс мягких гипотез”, который „защищает данное ядро”. Этот пояс рассматривается как такой, что может быть частично модифицированный или даже полностью измененный при столкновении с теми контрпримерами, которые опровергают данные гипотезы. Т.е. важнейшая задача этого пояса гипотез заключается в сохранении своего „жесткого ядра” [Лакатос И. Доказательство и опровержение. Как доказываются теоремы? – М., 1967]. Таким образом, данная программа Лакатоша есть значительным шагом в преодолении как односторонне плюралистично-релятивистских взглядов на науку, так и разрывов между разными научными парадигмами в концепции Фейербана и его последователей. По сути дела, их нужно рассматривать как существенно новый шаг в раскрытии диалектики соотношения постоянного и изменчивого в развитии наук. (Возможно это обусловлено тем, что Лакатош стажировался на философском факультете МГУ). Поэтому основные идеи этой программы Лакатоша будут и дальше применяться к разработке нашей концепции разрешения противоречий.

Постепенно и в рядах представителей плюралистично-релятивистского направления происходит определенный раскол. Так, еще один известный представитель франкфуртской школы Ю.Хабермас, ученик Адорно, делает акцент не на сохранении уникального, нетождественного, а наоборот, требует достижения взаимного согласия субъектов коммуникативной деятельности любой ценой, т.е. снова поворачивается к идее об определенном приоритетном значении общего над индивидуальным, общественных интересов над личными. Это говорит о том, что и представители франкфуртской школы, несмотря на то, что выдвинули немало ценных идей относительно решения важнейших философских проблем, все же не дошли до какого-то единства уже в пределах своей школы.

Таким образом, ни холистский, ни антихолистский направления в философии и образовании не могут играть роль той современной основы, которая бы оптимизировала решение острейших противоречий современности. В связи с этим Валерий Скотный подвергает критике широко распространенное положение – „или монизм (моноцентрическое восприятие), или плюрализм (или дуализм), третьего не дано” [Скотный В. Философия (Исторический и систематический курс). – К., 2005, с. 554], и старается дать свое определение именно данного третьего. Поиском этого третьего занимается и Г.Г.Соловйова, которая пишет: „Доминирующая идея нового философского этоса (т.е. того способа мышления, которое объединяет, компонует все его элементы – В.Л.) – спроектировать, апробировать такой тип философствования, который смог бы избегнуть двух крайних позиций, одинаково враждебных идее мира и сотрудничества: униформизма, подчинения всех культур стереотипу и шаблону, и релятивизма, распыления, распада культуры на большое количество островков, что ведет к потере единства и целостности” [Соловьева Г.Г. Негативная диалектика. – Алма-Ата, 1990, с. 3].

В связи с этим важно остановиться и на том, что абсолютное большинство представителей тех противоположных подходов в философии и в образовании, о которых речь шла, выходят из определенного общего для обеих принципа, а именно, что признание любых общих законов, которые нужно обязательно выполнять (общечеловеческих, данного типа мировоззрения, национальных и т.п.) возможно лишь на началах той определенной монистической системы, которая конкретизирует это общее. Но такой принцип сейчас стал явно ошибочным. Это начинают все лучше понимать и представители обеих этих направлений. Так, один из известнейших антихолистов Лиотар в последние годы старается опираться на идею философии монадологии Лейбница. В ней, как известно, материально-духовные монады, как субстанциональные элементы мира, все же подчиняются принципам так называемой заранее установленной „божественной гармонии”. Поэтому и Лиотар стремится избежать крайностей плюралистично-релятивистской методологии.

Все это говорит о том, что Сова Минерва, как богиня мудрости в поисках решения острейших проблем, уже начала вылетать в современных мировых „сумерках”. Поэтому дальше сосредоточимся на анализе того нового (третьего) философского и образовательного направления, которое преодолевает односторонности предыдущих и старается синтезировать в себе все положительное в них, а потому и может стать основанием той современной стратегии деятельности человечества, которая сможет оптимизировать решение его острейших проблем.

Литература

1. Поппер К. Нищета историцизма // Вопросы философии. – 1992, № 10.

2. Лиотар Ф. Состояние постмодерна. – М. – Спб, 1998.

3. Философия, культура, образование (материалы круглого стола) // Вопросы философии. – 1999, № 3.

4. Современная зарубежная философия. – К., 1998.

5. Лукянец В.С., Соболь О.Н. Кризис рациональности: агностика интеллектуальных оптик мировидения // Практическая философия. – 2003, № 4.

6. Кремень В.Г. Научное обеспечение высшего образования Украины в ХХІ столетии // Высшее образование Украины. – 2001, № 1.

7. Фейнман Р. Характер физических законов. – М., 1968.

8. Иоанн-Павел ІІ. Энциклика «Вера и разум». – М., 1999.

9. Лутай В.С. Теория диалектики и общая теория науки. – К., 1981.

10. Капица П.Л. Эксперимент. Теория. Практика. – М., 1977.

11. Урсул А.Д. Проблема информации в современной науке. – М., 1975.

12. Скотный В. Философия (Исторический и систематический курс). – К., 2005.

1.3. Становление современного синтетического направления в философии и образовании.

Идея об односторонности целостно-монистических и плюралистических философских и образовательных систем имеет длинную историю. Так, еще в начале ХІХ ст. немецкий философ Ф.Шлегель писал: “Для духа одинаково смертельно иметь систему и не иметь ее. Он должен, наверное решиться на соединение того и другого” [Цит. по: Бубер М. Я и Ты. – М., 1993, с. 115]. Не останавливаясь здесь на длинной и сложной истории становления концепций о лучшем объединении этих противоположных направлений в философии и образовании, т.е. целостно-монистического и антихолистского, перейдем к изложению тех его принципов, которые можно считать как современную исходную систему (парадигму) оптимизации решения острейших противоречий человечества нашей эпохи.

Со всего упомянутого выше вытекает вывод о том, что новое синтетическое направление еще не смогло преодолеть тот „важнейший недостаток современного человечества”, о котором говорил Кесада, что решение этого вопроса лишь началось в нашу эпоху. Причем, этот недостаток был присущий и всей прошлой истории человечества в решении многих социальных противоречий, что и приводило к их антагонистическому обострению, в частности к их решению средствами войны. Но в наше время мировая ситуация принципиально изменилась. Еще Ясперс писал, что сейчас „наступает новая эпоха”, которая „подвергает всех людей такому радикальному изменению, которого еще не знала история”. Безусловно это касается и того, что именно обострение экологической, – а также многих других социальных противоречий, приводит к антагонизму, к войне с применением современных средств массового уничтожения. А это теперь угрожает гибелью не только отдельным общественным группам, государствам, а всему человечеству. Поэтому упомянутый выше основной вопрос современной философии становится и основном вопросом всего человечества ХХІ столетие. Т.е. важнейшей задачей современных философов, других мыслителей является разработка развернутой концепции оптимизации решения всех острейших противоречий между людьми и между их деятельностью и природой, космосом, а также задача образования – формирование человека ХХІ столетие на началах этой концептуальной основы. Наверное можно согласиться с мнением многих современных мыслителей, что без решения данной проблемы возникает реальная угроза уничтожения человечества.

Ясно, что решение этих задач – это проблема высочайшей сложности. Именно об этом пишет известный русский философ Е.Б.Рашковський: „… Мир человеческой духовности мечется между мертвозным традиционализмом и мятежным богонесприйнятием, мир мышления – между бранной неверой в мысль и самоуспокоенным благоразумием, мир общественных отношений – между абсолютизмом исполнительной власти и абсолютизмом личного вольнодумства. Случаи благодатных порывов между этими двумя крайностями воспринимаются в истории человечества как чудеса. Но именно они и представляют собой настоящий смысл Бытия” [Рашковский Е.Б. Лосев и Соловьев // Вопр. филос. – 1992, № 4, с. 147].

И хотя все эти авторы и не дают четкого определения двух противоположных направлений философии, мировоззрения, образования, но понятно, что понимание последних в них близкое к тому, что выше определялось как холистское и плюралистическое. Кроме того, Рашковський, наверное, допустил некоторое преувеличение, говоря о случаях преодоления вышеназванных крайностей как очень редких. Как уже отмечалось, много представителей диалектического метода понимали ошибочность абсолютизации одной из сторон любого противоречия. Но с учетом этих замечаний, можно отметить важнейшую ценность тех идей, которые есть в приведенных цитатах Соловьевой и Рашковского. Они правильно ставят вопрос о преодолении односторонности тех принципов, на которые опираются основные два главных направления современной философии, рассматривают необходимость такого преодоления как важнейшую проблему современной философии, как принцип решения ее основного вопроса, т.е. как понимание „Истинного смысла Бытия”. Именно эта идея будет дальше рассматриваться и как принцип новой формы диалектики вообще, а также как принцип решения главных противоречий педагогического процесса, других важнейших философских проблем современного образования.

Таким образом, по сути дела, речь идет о сложности решения противоречия между двумя определенными выше противоположными тенденциями и о необходимости разработки современной концепции решения острейших проблем нашей эпохи. Совершенно ясно, что поиском оптимизации подобных проблем занимались и много выдающихся мыслителей прошлых эпох, в частности и уже цитированный выше основатель философии всеединства Владимир Соловьев. Но, как пишет В.В.Зинковский, стремление достичь нового единства между религией и наукой путем раскрытия их субстанциональной тождественности и осуществление определенных существенных изменений в этих противоположных типах мировоззрения, осталось у Соловьева „только каким-то идеалом” [Зинковский В.В. История русской философии. Ч. ІІ. – Париж, 1989, с. 32]. Приблизительно то же самое он говорит и о втором выдающемся философе всеединства – Павле Флоренском и некоторых его последователей, которые „лишь мечтают о единстве всей твари (т.е. созданного Богом естественного мира и человека – В.Л.) в Боге” [Там же, с. 423]. Итак, идея достижения гармонии науки и веры хотя и не отбрасывается совсем Зинковским и многими другими исследователями, но рассматривается как еще не осуществленная. Это, безусловно, также должно учитываться при решении проблемы разработки новых философских основ современной педагогики, организации образования именно на основе нового синтетического объединения холистских и антихолистских принципов.