Термин «эндофизика» был предложен физиком–теоретиком Дэвидом Финкельстайном в письме к основоположнику этого направления Отто Ресслеру, сделавшему (наряду с Эдвардом Лоренцом) фундаментальный вклад в создание теории динамического хаоса. (аттрактор Ресслера). Согласно Ресслеру, принятие исследовательской программы эндофизики (а так же — эндопсихологии, эндокибернетики, эндотехнологии как нанотехнологии) предполагает, что «наблюдатель должен быть включен в описание мира, таким образом, что наблюдатель должен иметь модель себя. Эндофизика…фокусируется на модели наблюдателя. Тем самым она по самой своей сути саморефлексивна. В этом ее сущностное отличие от экзофизики.
Эндофизика не появилась внезапно. Первый шаг в направлении эндофизики был сделан теорией относительности Эйнштейна, с ее обменивающимися электромагнитными сигналами наблюдателями. Затем квантовая механика, показавшая взаимное сопряжение наблюдателя и наблюдаемого и по сути неустранимость сознания из квантовомеханической картины мира, что особенно рельефно представлено в многомировой интерпретации квантовой механики Эверетта-Уилера.
В этот перечень шагов «на пути к эндофизике сложного мира» я включаю и «субъектно-ориентированную вероятностную картину мира» В.В.Налимова с его Байесовским наблюдателем, понимаемого прежде всего как «Я-наблюдатель», наделенный качеством спонтанности сознания в опыте переживания ситуации настоящего «теперь». И, наконец, И.Р.Пригожин с его «различающим время» самоорганизующимся интерсубъективным наблюдателем. В этот же перечень, с моей точки зрения, попадает и концепция рефлексивно-активных сред.
По Ресслеру, эндофизическое восприятие в отличие от экзофизического не иерархично в том смысле, что экспериментатор есть часть наблюдаемой им же вселенной. Измерительный прибор и наблюдаемая сущность отличаются только фокусом внимания и интерсубъективным согласием по этому поводу.
Итак:
- В эндофизике моделируется не только мир, но так же и наблюдатель.
- «Интерфейс» между наблюдателем и миром есть та единственная реальность, с которой имеет дела наблюдатель.
О том, как именно моделируется наблюдатель (субъект) в эндофизике можно составить представление, обратившись к статье «The Self: a Processual Gestalt», написанной Ресслером в соавторстве с известным швейцарским психиатором Вольфгангом Чахером (Wolfgang Tschacher). Авторы рассматривают концепцию «Self» в «эндопсихологической» перспективе и, одновременно, основывая свой подход на современной математической теории сложных динамических систем. Поэтому модель «Self» оказывается в определенном смысле математической моделью, где «Self» является рекурсивным оператором символизирующим процесс применения познания к познанию. В эндопсихологическом плане концепция «Self» прилагается к персонализированной ментальной структуре, обладающей интроспекцией, то есть способностью наблюдать свои собственные психические состояния. Авторы поясняют, что Self-концепция используется ими как взаимозаменяемая или близкая таким концепциям как Эго, сознание, ум (mind) самочувствие (proprium) и т.д.
Но тогда возникает экзистенциальный философский вопрос «Кто есть “Я”, коль скоро я думаю о самом себе?», Если моя идентичность представлена как «Self», тогда кем я себя ощущаю мгновением раньше? Или — есть ли Я тот субъект, который возникает в момент познания Self? Можно конечно сказать, что в момент метапознания Self расщепляется на субъект и объект. Однако внимательное рассмотрение этого феномена ставит нас перед проблемой бесконечного регресса. После этой диссоциации субъект-объектное единство устанавливается заново.
Но можно ли этот феномен интроспективного осознавания вывести за границы экзистенции философского Я и представить более коммуникативным образом? Для меня конструктивный ответ на этот вопрос означает прежде всего принципиальную возможность его представления в одном из языков междисциплинарной, а потому интерсубъективной (синергетической) сложности. А именно — в языке рекурсивных отношений. (Напомним «рекурсия — это коммуникация»). Осознающее само себя бытие предполагает рекурсивный процесс.
Ресслер подчеркивает, что «рекурсия является источником (или генератором) сложных (complicated) феноменов: в математических структурах так же как и в кибернетических петлях обратных связей, они имеют свойство продуцировать разного вида (парадоксальные) гомеостазы, наподобие, например, хаотических аттракторов. Вместе с Г.Бэйтсоном, он утверждает, что всякого рода логические парадоксы и связки (binds) так же проистекают из рекурсивных паттернов.
Аналогичным образом, имеются некоторые «скрытые отношения» в эпистемологических пределах, подобных теореме Геделя о неполноте и соотношения неопределенностей Гейзенберга, где мы имеем дело с методом, применимым к самим себе (логику к логике, измерение к измерению, коммуникацию к коммуникации и т.д.) Все эти ситуации, согласно Ресслеру, имеют общее в том смысле, что они предполагают эндо-видение системы. Итак, в перспективе эндовидения «Self» в процессе осознания себя действует таким образом, что он(о) оказывается как субъектом, так и объектом производимых операций.
Можно представить несколько стратегий «депарадоксализации» подобного положения дел. Ресслер (что важно в контексте наших рассуждений о темпоральном интерфейсе сложности) предлагает стратегию основанную на введении «нового измерения» — времени. «Если мы применим эту стратегию к проблеме «познания познания» мы сможем распутать логическую связку, рассматривая мета-познание как длящийся во времени процесс. И тогда дифференциация больше не будет рассматриваться как дифференциация субъекта и объекта, но как дифференциация во времени…». Тем самым Self репрезентируется «как процессуальный гештальт, то-есть как паттерн спонтанно возникающий в ходе (in the course) познания». Процессуальный гештальт символизируется странным (хаотическим) аттрактором, возникающим как темпоральная «депарадоксализация» коммуникативной самореференции. Повторим, странный аттрактор — это гомеостатический симбиоз рекурсивно организованной структуры.
И тогда «Self», представленное в языке нелинейных динамических систем, уже интерпретируется не в качестве некоей (метафизической) сущности, которая может «осознавать саму себя», но процессом внутри когнитивной системы. «Self»-это оператор порядка (опыта идентичности) перед лицом гигантской сложности как «внешнего мира», так и сложности «внутренних когнитивных событий». Но гомеостатичноть self не означает статичности. Напротив, self — это нестационарный, перманентно эволюционный процесс. Для меня так же важны следующие фиксации Ресслера. «1. Self эволюционирует, если познание применять к познанию. 2. Self как «идентичность» индивида есть (странный) аттрактор («процессуальный гештальт), который есть производное этого процесса. 3. Self поддерживается рекурсией».
Теперь, в согласии с принципом когнитивного соответствия «погрузим» «сложного» наблюдателя Ресслера на место диссипативного наблюдателя Пригожина. Впрочем, было бы точнее сказать не «погрузим на место» или «вместо», а дополним субъектами — наблюдателями сложности, которые сами должны быть сложными, квантовыми, которые сами должны обладать сложным квантовым сознанием и т.д. И тогда в качестве интерфейса сложности выступает фрактальная граница «между сложным наблюдателем сложности» и остальным миром. Эта граница существенно процессуальна и потому она погружена в «текущий зазор» «теперь» между осознанно вспоминаемым прошлым и предвосхищаемым будущим. Итак, проблема сложности как процесса оказывается не объективной или субъективной в старом, «отчетливо воспринимаемом декартовском смысле», а как данное нам в «странно-аттракторном» интерфейсе «теперь».
В этом отношении показательны уже упомянутые работы С.Ф.Тимашева по фликкер-шумовой спектроскопии, а также Фробель по фрактальному времени. выполненные в парадигме эндо-физики Ресслера. Отталкиваясь от идей Гуссерля, Фробель вводит феноменологическую модель фрактального времени, которая определяет структуру «Теперь» как гнездящийся (nesting) каскад воспоминаний и предвосхищений (ретенций и протенций по Гуссерлю).
Результирующая структура внутреннего наблюдателя делокализуется в пространстве и, что существенно, во времени. Эта темпоральная делокализация в чем-то сходна с квантовомеханической делокализацией, как она представлена в экспериментах по проверке неравенств Белла и, особенно, в многомировой инетерпретации квантовой механики Эверетта.
Внутренний наблюдатель, сохраняя свою идентичность Я, расширяет свое сознание времени в качестве наблюдателя участника, чьи границы становятся гибкими подвижными и зависят от того, в каком «Теперь» устанавливается фрактальный контур интерфейса между наблюдателем-участником и «остальным миром».
Вместо заключения: проблема сложности — угроза или надежда?
Итак, эндофизика утверждает, что мир, в том как он нам дан — есть «срез» (cut) интерфейс, различение внутри того, что есть реально процессуально целостное. Отсюда вытекает возможность изменения мира как конструктивного изменения интерфейса. (Что важно для понимания грядущей роли нанотехнологий как эндотехнологий). С собственно философской точки зрения здесь, однако, возникают сложные социогуманитарные проблемы. Для меня это не только проблема космического сознания или проблемы единства мира. Это проблема того, каким образом, сознавая себя находящимся внутри сложного мира как суперхаотического аттрактора, имея темпоральный интерфейс «Теперь», представленный в многообразии лингвистических, семиотических, компьютерных экранов, через которые этот мир (реальный или виртуальный) случается, наблюдатель-участник может, обрести «метаобъективную позицию», тобрести свободу от насилия случая… Как жить в этом мире сложности, ощущая себя (хотя бы иногда) не случайно заброшенным в него?
Завершая пятую главу первого тома своей книги «Метод», с характерным названием: «От кибернетики к коммуникативной организации (сибернетике) Морен говорит: «Нам бы следовало осознать наши собственные формы коммуникации. И вот мы опять оказываемся в самом центре наших антропосоциальных проблем. Ибо именно на этом уровне коммуникация принимает свой широкий размах и разрастается в своей экзистенциальной, индивидуальной, социальной, политической, этической интенсивности! Именно в недрах проблематики коммуникации возникает тень некоммуникабельности.
И, наконец, именно в плане социальной организации возникает фундаментальная проблема: можно ли представить себе, помыслить, надеяться на организацию, которой управляет коммуникация, общность коммуникации? Мы ведь уже знаем, что всякая надежда глупа, если не принять во внимание то, что за социальной организацией стоит управление со стороны аппаратов, т.е. существует смутная и мало изученная связь между коммуникацией и порабощением».
Мне представляется очень важным привлечь внимание к этому утверждению. Ибо сама концепция сложности, включая сложность эпистемологическую, коммуникативную и социальную сложность в качестве необходимых следствий эволюционной дифференциации человеческого опыта, будучи по разному осмысленной, может стать инструментом оправдывающим построение политической системы, осуществляющей «силу принуждения в соответствии с деспотической и тоталитарной моделью божественной или отеческой власти, — система, успешно выполняющая первичную и сущностную роль, заключающуюся в защите граждан от беспорядка, анархии, открытых конфликтов или гражданской войны». И тогда «эффективность политической системы должна определяться тем. насколько она способна уменьшать сложность».
Думается, что концепция сложности, осмысленная в рамках концепций эволюционной синергетики сложности и рефлексивно-активных сред инновационного развития открывает пред нами более оптимистическую и человекомерную перспективу.