После чего требуется что-то делать, чтобы не исчезнуть вообще. Иудеи нашли выход в сохранении и развитии (до IV века) своего учения — сначала в устной форме, а затем в виде книг Ветхого Завета, Талмуда и других. И все же это знания, а не живое слово. Что оказалось достаточным для того, чтобы стать главной силой современности через власть денег, но является ли это тем, на что направлены высшие интересы Природы?
***
Вавилонское пленение иудеев-израильтян в VI веке до н.э. не могло не привести к тому, что часть их (в том числе могли быть высокие интеллектуалы) избежала плена, разбежавшись по близлежащим странам. Неся при этом с собой идеи свободы, которые во взглядах неортодоксов могли носить уже понятие не только о свободе народа, но и о свободе личности. Это только гипотеза, тем не менее мы действительно видим, начиная с этого времени, зарождение философии и науки (Фалес, Пифагор и другие), а в V веке до н.э. пришло время «загадочного» взлета Древней Греции. И опять все повторяется как по писаному: сначала победоносные походы Перикла, затем расцвет эллинской культуры и, под конец, появление невесть откуда взявшейся Спарты, уничтожившей этот подъем человеческого духа и вслед за тем куда-то словно провалившейся.
***
Иисус Христос. Главное в его учении:
- использование в основе идей Ветхого Завета, с ориентацией на единого Бога, но с заменой духа справедливости на любовь;
- расширение учения с одного «избранного» народа на всех стремящихся к культуре монотеизма, наполняющей жизнь смыслом. В чем сила идеи монотеизма? Как говорили в ХХ веке: учение сильно потому, что оно верно. В монотеизме ощущается что-то, распространяющее «свет в душе», что помогает реально выдерживать трудности жизни.
Апостол Павел. Выдвигает идею прямой связи каждого человека с Богом, что означает переход от свободы для народа к свободе для личности. Здесь мы можем говорить о возникновении духа индивидуализма, ведущего к расцвету культуры. Эта идея будет отвергнута Церковью и получит название «павликианской ереси». Самое большое понимание она найдет в русском народе (см. ниже, о русском староправославии), но и до сих пор она остается самой опасной для человека в обществе: «внизу» таких клюют.
Апостол Петр. Создает институт христианской Церкви, тем самым заменяя идею прямой связи человека с Богом на связь через человека-посредника. Это можно рассматривать как замену идеи об «избранном» народе на идею об избранном человеке. Тем не менее это есть проявление все того же коллективистского начала в Природе.
Вознесение на небо. Мог ли Иисус Христос, как говорят об этом евангелисты (не противореча друг другу), вознестись на небо после смерти? В моем представлении это могло быть с его духом. Это выглядит реальным, если действительно существует некий параллельный нашему мир; в этой статье я исхожу из этого и привожу подтверждения.
Стал ли «Он», если вознесение «Его» духа имело место, во всем равновеликим «Богу Отцу»? Через пять столетий этот вопрос (о равновеликости во всем) будет поднят в виде теологического диспута об исходе Святого Духа от Бога Сына (так называемый вопрос о «филиокве», что в переводе с латинского означает «и от Сына»). Но сначала возникнет другой вопрос — о Святой Троице.
***
Идея Святой Троицы была сформулирована в II-III веке н.э. в христианской Церкви. Это представление о Высшем Существе в Природе в виде трех Ипостасей (Лиц): Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа. Не исключено, что на это интеллектуалов-священнослужителей навело знакомство с языческими религиями тех народов, которые вовлекались в I тысячелетии в христианскую веру. Хотя у язычников не было четко выраженной монотеистической идеи, однако у них были главный бог и ближние к нему боги. Так, у русов на Киевщине были главный бог — Сварог, сотворивший («сварганивший») мир, бог войны Перун и бог справедливости Святовит (или Велес).
Согласовывая представление о Свznjq Троице с высказанным взглядом на существование в Природе четырех начал — а он прекрасно согласовывается, — мне придется внести одно новое предложение: считать, что Святой Дух может отображать либо «мужское», либо «женское» начало в Природе. Что же касается еще одного утверждения — о том, что существуют коллективистское (в умах возникло раньше) и индивидуалистическое начала, то здесь мне поможет разъяснение смысла жесткой дискуссии о «филиокве», в результате которой христианский мир разделился на католический (со всемогущим Римским папой) и православный (с мудрым, но не всемогущим патриархом).
Итак, Святой Дух может быть носителем энергии, движения, наполняя души воспринимающих его святостью терпения (Лютер, XVI век) и радостью борьбы (Ницше, XIX век). А может быть наполнен стремлением к «красоте», дарить человеку счастье любви и вести его по дорогам подвига во имя побед в поиске истины. Это то, с чем рождаются. На Руси рождались под знаком «красоты».
А вопрос о большей свободе или меньшей свободе человека решался в течение пяти веков, начиная с Толедского церковного Собора (589). Где и был поставлен вопрос о «филиокве», а идея полной свободы даже не ставилась. Это считалось чистой воды ересью. И когда Киевская Русь принимала в Х веке христианство, то оно пришло к русам в виде ориентированного на большую свободу православия. Что не означает: полная свобода. Но все же бог войны Перун был заменен на «нежесткого» Иисуса Христа.
***
Обращаясь к истории Древней Руси, мы можем сказать, что сегодня знаем о ней не очень много. Даже не можем точно ответить на вопрос: а действительно ли приход варягов в Новгород в 862 году означал нечто значительное, или же это только так преподносится теми, кто оборачивает все в наше унижение?
Выше я выступил против крайности, связанной с представлением о неспособности русских самим управлять своей историей. И встал на точку зрения тех, кто отстаивает взгляд на Рюрика как на славянина (ближайшего родственника умершего новгородского князя Гостомысла). Скорее всего, это именно так и было. Но с Рюриком пришли в славянские земли также другие, и это именно они — я говорю прежде всего о «вещем» Олеге — изменили русскую историю. Но разве в них не было «норманнского духа»?
Не значит ли это, что утверждение норманнистов о слабости русских все же имеет некое место? Мне кажется — я знаю ответ на этот вопрос.
Отступление. Напомню, что особенностью пишущего эти строки является то, что он — не историк. Поэтому изложение мной русской истории может рассматриваться только как взгляд на нее, основанный на прочтении разных книг (в частности, В.В. Кожинова «История Руси и русского слова», 2001). Однако у меня есть некий опыт, которого ни у одного историка быть не может: в течение более чем 30 лет я сотрудничал с немцами и другими представителями «вызывающе гордой» Европы, призванными — с точки зрения историков-норманнистов — управлять русскими. Что и позволяет сделать некоторые свои выводы по этому сложнейшему вопросу.
В середине 1960-х годов, будучи молодым инженером в Объединенном институте ядерных исследований (Дубна), я выиграл конкурс на создание сканера для обработки фотоизображений с трековых камер (задача измерения и распознавания следов ядерных частиц в экспериментах на ускорителях). В принципе, постановка задачи была известна и пришла к нам с Запада. (Подобно Рюрику и Олегу.) Но, вместе с тем, пришла и «философия»: строить сканирующие системы (а это сканер и программное обеспечение) в направлении искусственного интеллекта. Что было мной — по крайней мере где-то в душе — сразу отвергнуто.
Путь создания искусственного интеллекта означал разработку программного обеспечения для компьютера, направленного на вытеснение человека из процесса измерения и распознавания до предела возможного; а что не удавалось сделать с помощью компьютера, оставлялось за человеком (оператором в составе системы). По этому пути, представляющемуся «естественным», весь мир (я говорю о западном мире и о тех, кто у нас стоит на пути повторения западных достижений) шел в течение не менее двадцати лет.
Альтернативной идеей, возникшей у меня в начале работ над сканером в виде неясных настроений где-то в душе, было восприятие компьютера как некоего инструмента, который призван раскрыть потенциальные возможности человеческого интеллекта. Для чего прежде всего надо было освободить его от занятий рутиной, которой, как это виделось, очень много. Но вот что означало «раскрыть потенциальные возможности», тогда еще оставалось чем-то туманным. Однако именно на этом пути впоследствии и был создан тот подход, который позволил снижать на порядок и больше затраты на разработку программного обеспечения (и прийти к выводам о нелинейности времени). А также строить сканеры (автором было построено четыре из примерно 40-50 действовавших в мире, в том числе один — в сотрудничестве с ЦЕРН, обладающий уникальными, на немецком уровне, техническими характеристиками: разрешающая способность измерительной электронно-лучевой трубки — 7000 линий и т.д.), позволяющие — в отличие от всех созданных в мире сканеров — «видеть невидимое на видимом» (об этом см. ниже).
При этом, однако, научный мир так и «не заметил» этих результатов. (Как до сих пор «не замечает» феномена России, породившей в XIХ — начале XX века все еще не ушедший в прошлое один из трех величайших в истории взлетов человеческого духа; к этим взлетам принято относить еще Эллинский период в V веке до н.э. и европейский Ренессанс в XIV — XVI веках, а иудеи относят также создание Ветхого Завета.) Анализируя отношение к этому вопросу, я бы заметил, как главное, следующее: мне все равно. Это, возможно, странно, но некоторое объяснение все же видится: русскому человеку важно прежде всего то, что он чувствует в своей душе. Я чувствую гордость.
Заканчивая на этом данное отступление, я хотел бы обратить внимание на то, что именно с появлением после Рюрика выдающегося «варяга» Олега начался тот подъем русского духа, который выразился в сближении Киевской Руси с православной Византией, открывшем путь к философии свободы духа, и в разгроме Святославом главных врагов — иудеев-хазар, несших, в соответствии с примитивным пониманием их учения, только порабощение. В Европе в IX — X веках рождалось новое гордое государство.
В самом главном приход «варягов» можно было бы рассматривать не как унижение русского человека, а как пример необходимого сотрудничества. И даже, возможно, найти в нашей истории подлинное (эффективное) соотношение сил взаимодействия (проникновения), не разрушающее, но усиливающее феноменальное потенциальное. Найти то, что потребуется найти при налаживании сотрудничества с использованием новых информационных технологий и философии свободы в наступившем XXI веке.
***
Согласно изложенному выше, принятие христианства Киевской Русью должно было дать импульс свободе духа. И мы вправе ждать, в соответствии с заявленным законом, военных успехов, расцвета культуры и затем поражения. Что и было при Владимире Святом, крестившем русов в 988 году, и его сыне Ярославе Мудром. Мы видим подъем духа (походы и победы, появление богатырских былин об Илье Муромце и разгром в 1036 году новоявленных врагов — печенегов, направленных теперь уже сменившим ориентацию на ислам хазарским каганатом), а затем — и расцвет Киева, от которого до нашего времени сохранились Софийский собор, поставленный на месте жестокого сражения с печенегами, и считавшиеся неприступными Золотые Ворота, которые воспроизводили такие же в Константинополе. Тогда же Иларион пишет «Слово о законе и благодати».
А после смерти Ярослава (1054) возникли проблемы: ссоры за престол (дух свободы в этом не союзник) и невесть откуда появившиеся половцы, которые особенно «досаждали» в 1090-х годах. Но с появлением сильного и умного великого киевского князя Владимира Мономаха (1113-1125) они отступят от Киева — до 1160-х годов, когда для русских князей на Киевщине наступят времена невообразимой склочной чехарды (за 30 лет, начиная с 1146 года, сменится около 20 великих князей).
Можем ли мы сегодня говорить о том, что Владимир Мономах предчувствовал это? Хочется так думать, что позволило бы перенести на настоящее время так необходимую русскому человеку надежду на сбываемость наших ощущений (я говорю о вере сегодня в светлое будущее России). А тогда, еще до того, как он стал великим киевским князем, он основал в 1000 километрах от Киева город своего имени — Владимир (1108). Что оказалось судьбоносным решением: его сын, Юрий Долгорукий, и внук, Андрей Боголюбский, проводят массовое переселение южных русов туда, на северо-восток, в земли будущей Центральной России, защищенные лесами и болотами от «больной» Киевской Руси.
Так произошел первый великий раскол в русском народе, приведший к формированию новой народности, которой историк Костомаров дал имя великороссов. А «оставшиеся защищать Киев», как они называют себя, после нескольких веков порабощения татарами и поляками, имевшими право нагло смотреть на женщин, сформировали другую народность и иную культуру — украинцев.
Этот раскол вызвал ненависть со стороны тех, кто оставался, к тем, кто уходил. Начавший это движение великий киевский князь Юрий Долгорукий (в чехарде смены власти он дважды занимал место великого князя, в 1149-1151 и 1155-1157 годах) был отравлен, и ему, единственному из всех великих князей, было отказано в захоронении в Киево-Печерской лавре. Его сын Андрей в 1155 году тайно увозит главную святыню киевлян — византийскую икону Богоматери во Владимир, после чего она получила название Владимирской. В 1156 году, по указанию отца, он же превращает небольшой городок Москву, стоящий на пути из Киева во Владимир, в военную крепость для защиты русских от русских. А в 1169 году уже по его указанию русское войско идет на Киев и берет его штурмом, атакуя через Золотые Ворота. Киевская Русь прекратила свое существование. А свобода, взмахнув крылом над водами Днепра и поддержавшей уходивших Киево-Печерской лаврой, перелетела во Владимир.
Это переселение встретило сопротивление не только со стороны остававшихся в Киеве русов, но и со стороны старых городов края и волжских булгар. Однако князь Андрей побеждает везде, и всегда с ним Владимирская икона. Во время одной из битв, с булгарами, погибает его 17-летний сын. На месте его захоронения, выбранном самим князем, строится церковь необыкновенной красоты — Покрова Богородицы на Нерли. А во Владимире возводится собор Успения Богоматери, ставший прообразом самых главных храмов новой Руси, включая Успенский собор в Московском Кремле (XV век).
Вслед за Москвой на новых русских землях ставятся еще две крепости — Тверь (1209, против Великого Новгорода) и Нижний Новгород (1221, от идущих по Волге). И тут, словно для того, чтобы подтвердить проявление обсуждаемого нами закона, на цветущие русские земли обрушиваются монголо-татары.
***
Монголо-татары впервые появились на русских землях в 1223 году и разбили русских в битве на реке Калке, а затем пришли в 1237 году и остались. Почему они остались именно здесь? Почему так и не дошли до Новгорода, а в Киев ходили только раз?
Это первый из двух сложных вопросов, на которые мне придется дать заведомо спорный ответ. Ответ на этот вопрос: из-за красоты. Той, что несет русская женщина. И пусть тот, кто хочет мне возразить, проедет в старые русские города, например, Тверь или Ярославль. Или в Кимры. И просто пройдет по улицам и посмотрит.
Второй вопрос еще деликатнее: почему сразу после поражения от монголо-татар русские одерживают столь блистательные победы над шведами на реке Неве (1240) и над немцами на Чудском озере (1242)? Если в основе всех великих побед должен быть подъем духа, а это — в соответствии с обсуждаемым нами законом — может быть порождено импульсом свободы, то, идя теперь уже не в сторону доказательства, а от закона (который еще получит подтверждение при рассмотрении времени Дмитрия Донского и Петра Великого), мы приходим к парадоксальному выводу: монголо-татары принесли нам этот импульс, связанный с высвобождением духа.
Поработив русский народ и взимая с него 10-процентный «выход» (налог), а самое страшное — имея власть надругаться над нашей женщиной (причина восстания в Твери в 1327 году), они в то же время осложнили связь русской православной Церкви с довлеющими над ней греческими патриархами. К тому же нерусскими, близкими к византийской роскоши жизни и имевшими власть над русскими душами, пожертвовавшими богатыми киевскими землями во имя защиты своей чести. Так, в 1353 году при назначении Алексия московским митрополитом византийскому патриарху заплатили огромные деньги, а затем частично на те же земли и за такие же деньги был назначен митрополит из Литвы.
Возможно, я ошибаюсь, но только сейчас, когда наши души скупают за деньги, мне кажется — я понимаю то время. И понимаю Александра Невского именно в таком свете — взлета в виде высвобождения от духовного рабства со стороны византийской власти. Монголо-татарское порабощение было тяжелым, в нем было много горя (посмотрите на Толгскую икону плачущей Богоматери в Ярославле, написанную в черное время около 1320 года, и многое откроется), но ведь было и высвобождение. И кто может заглянуть в душу когда-то жившего человека? Можем ли мы с уверенностью говорить только о ненависти князя Александра Ярославича к хану Батыю, покорившему русские земли? Ведь известно и о том, что он стал любимцем хана и что тот перед смертью даже предлагал ему занять его, великого хана, место…
С именем Александра Невского я связываю и одно свое «географическое открытие». В 1204 году закончился 4-й Крестовый поход, завершившийся взятием рыцарями Константинополя. Это открыло путь венецианским (а позже генуэзским, когда подключилась католическая Церковь) товарам в Персию через реки Днепр и Волга. Но переход с одной водной системы на другую проходил случайно через Москву, где в районе города Сходня был создан целый инженерный комплекс перевала с речки того же названия на другую речку, Клязьму, текущую строго в восточном направлении. Следы этого комплекса прекрасно сохранились, я нашел три небольших прямоугольных «гавани», через которые выезжали из воды на берег. А рядом, подрезая основной путь, проложен скрытый в лесном овраге еще один путь, идущий через поселок Подрезково. Предположительно здесь на этих двух дорогах собирали мыт (дань) с провозимых товаров — тот, с которого платили проценты татарам, и «черный нал», как назвали бы его современные бизнесмены. Этот последний и стал, по-видимому, источником огромных богатств маленькой Москвы, где уже в 1282 году был построен каменный Данилов монастырь на южных подступах к городу (откуда шли татары), и стали прикупаться «непонятно на что» земли — Можайск, Коломна и другие. А затем они были использованы для борьбы (грязной со стороны Москвы) с Тверью за ярлык великого князя владимирского, выдававшийся татарами. Москва получила эту власть в окончательное владение в 1332 году, после того как Иван Калита (калита — денежный кошель) потопил в крови восстание против татар в Твери (1327). Так русская история шла к битве на Куликовом поле.
Во всем этом мне видится дух Александра Невского, чей сын Даниил получил в наследство крепость-городок Москву. Но это уже то, что по аналогии с метафизикой можно было бы назвать метаисторией — тем, что назвать историей уже нельзя.
И все же… Попав в 1957 году первый раз в овраг между Сходней и Подрезковом, по которому протекает река Сходня (мы там бегали на тренировках), я уже не смог уйти от него никогда: такая нашла тоска. Даже снимал там дом. И однажды вдруг увидел все то, о чем здесь написал. Но объяснить никак не могу.
***
Странное место. В октябре 1999 года я привез туда Роберта Кайо (Robert Cailliau), соавтора системы World Wide Web, созданной им в ЦЕРН (Женева) в 1989 году совместно с Tim Berners-Lee. Предлагая ему эту поездку, я сказал, что он попадет в руки духа победы на Куликовом поле (1380) над татарами и генуэзцами из Крыма (последних называет В.В. Кожинов), ибо здесь, в овраге около Сходни, собирались деньги московскими князьями.
«И где же дух?» — спросил Роберт.
Мы ехали на моей машине вдоль железной дороги в направлении Петербурга, туда, где был Т-образный перекресток. Направо дорога вела в Зеленоград, центр микроэлектронной промышленности, налево — через железную дорогу и речку Горетовку — в усадьбу Середниково, где юный Лермонтов влюбился в Вареньку Лопухину (прообраз Веры из «Героя нашего времени») и написал много стихов. Я предложил ему сделать выбор, предупредив, что на самом деле сейчас решение за него, возможно, примет дух. Если, конечно, его, Роберта, этот первый приезд в Россию имеет некое предопределенное значение. О чем человеку знать не дано.
«К Лермонтову», — твердо сказал Роберт.
И в следующем, 2000-м году мы уже проводили в Середникове научный семинар под названием «Beauty, Time & the Web» с ведущим участием Роберта, на котором обсуждалось создание в кратчайшие сроки (со сжатием времени) Web-системы, предназначенной, по нашему замыслу, для организации «коллективного разума» при решении сложных и сверхсложных задач [5]. А за три месяца до этого, во время одного разговора в Центре подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина, где обсуждались возможности нашего сканера «видеть тени» [3,7], я получил подсказку: сфотографировать на природе что-то странное и использовать сканер для поиска «невидимого на видимом». Я знал одно такое место у моста через Горетовку (описано в [6]), сделал в августе снимок и ахнул: на нем был образ «лесного чудища» в зелени деревьев. Поставив негатив на сканер, я обнаружил, что в ясно видимом на снимке круглом глазе «чудища» можно найти «зрачок» и подобие глазного яблока. (Результаты этих исследований приведены в книге автора «Время и Красота», М., 2004. — 235 с., которая была издана позже написания данной статьи.)
Но вернемся в Московскую Русь XIV века. В 1325 году митрополит Петр переезжает в Москву. Его со временем сменяет Алексий, сыгравший затем выдающуюся роль в примирении враждующих князей Москвы и Твери в преддверии Куликовской битвы. Но вот Алексий чувствует, что его время на исходе. Тогда он призывает монаха Сергия Радонежского, пользующегося огромной популярностью, и предлагает ему стать митрополитом. Сергий отказывается и остается монахом. После смерти Алексия митрополитом избирается серб Киприан, но его популярность ничтожна в присутствии Сергия. Власть Церкви принижена, и соответственно расправляет крылья дух свободы.\
Значит, жди военных побед и затем расцвета культуры? И они приходят: 1380-й год и явление Андрея Рублева, написавшего лучшую икону всех времен — «Святую Троицу».
А где же «полагающееся» за взлетом культуры поражение?
Считать «в зачет» проявления закона уничтожение Москвы в 1382 году, взятой обманом (открыты ворота под честное слово о мире) Тохтамышем, ханом Золотой Орды, я бы не стал: величие Куликовской победы только подчеркивается последовавшим разгромом. Да и взлета культуры еще не произошло. Но вот походы Тамерлана в 1395 и Едигея в 1408 годах уже вписываются в схему закона. Правда, Тамерлан дошел только до Ельца, а затем в страхе чуть ли не бежал с Русской земли. Что увязывается с прибытием в тот день в Москву Владимирской иконы Богоматерии и страшным сном, увиденным ночью ханом-полководцем.
Это время, относящееся к жизни Сергия Радонежского (умер в 1391 году), мне представляется самым главным в формировании философии русского староправославия, которое отличается от византийского большей свободой духа. Какой не было ни у кого и никогда. Однако просто свобода — это опасно, нужна еще — чистота. Или, как говорили в XIV веке, — «осветление души».
Но Сергий Радонежский интересен еще и тем, что вводил в русскую жизнь понятия о трудолюбии и дисциплине. Сегодня это соответствует требованию сотрудничества России с «мужским» (протестантским) Западом, а также необходимости сочетания индивидуалистического (свобода духа) и коллективистского начал.
Что вместе взятое видится уже как резонанс красоты.
(Снова «зазвенит» от реформ патриарха Никона и при большевиках, когда свобода взлетит от отсутствия священников у старообрядцев-беспоповцев или от атеизма. И чистые породят гениев.)
«И неужели это тьма — когда царь управляет и владеет царством, а рабы выполняют приказания?» — эти слова Ивана IV Грозного можно было бы поставить эпиграфом к его времени. Времени абсолютного подавления свободы личности. Когда все, что было достигнуто, было достигнуто вопреки Ивану последних тридцати лет его жизни — со времени строительства Покровского собора на Красной площади в Москве, нелепый план которого был продиктован им лично. А потом пришло время опричнины (палачей-рабов), когда произошло одно совсем уже любопытное событие: сражение между татарами и русским войском, целиком составленным из опричников (1571). Как должны вести себя в бою «лучшие», с точки зрения грозного царя, люди? Те, что нисколько не боятся крови, доказав это многочисленными казнями безоружных царевых врагов. Об этом почти нигде невозможно прочитать. А битва эта и не состоялась: при виде татар опричники просто разбежались. И первым от них бежал сам Иван.
На русскую землю опустилось Смутное Временя, в преддверии которого в России (навание Руси с конца XV века) был введен сан патриарха (1589). И просуществовал до 1700 года, когда Петр Великий приостановил действие этого института, а затем и вообще заменил его на подчиненный царю Синод (1721).
Этим делам Петра предшествовал второй раскол в русском народе, произошедший в середине XVII века в результате реформ патриарха Никона, и противостояние Никону протопопа Аввакума, выступившего за сохранение старых порядков в русской православной Церкви (двоеперстие подчеркивает неравенство, отказ от «филиокве»), а по существу защищавшего свободу духа и русский интеллект. Взлетевший на Севере в порожденной гонениями беспоповской общине братьев Денисовых. Это к ним, старообрядцам-поморам, обратился после поражения под Нарвой (1700) Петр с предложением о сотрудничестве, после чего и появились корабельные и пушечные мастера и младший командный состав в русской армии, шедший на штурм шведских крепостей и кораблей уже не за материальное вознаграждение, а — во славу России.
Затем настало «либеральное» время великой Екатерины II.
И снова мы видим, как вслед за военными успехами XVIII и начала XIX веков (война 1812 года) наступила эра взлета культуры. И какого взлета! Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Лев Толстой, Чехов, Блок, Есенин, Михаил Булгаков, Чайковский, Репин, Поленов, Левитан — и сколько их было еще!
А потом пришла поддержанная извне «сила» и под лозунгом «свободы для народа» накрыла страну концлагерями. Интересно, что за пять дней до прихода к власти большевиков в России был восстановлен сан патриарха (20 октября 1917 года).
Это было проявление коллективистского начала как закона Природы, и в этом историческом процессе мы видим все «инструменты»: в начале — своих «умных» (Чаадаев, Герцен, Чернышевский и др.) и бомбистов, евреев («становой хребет» этого движения), патриарха (тень от прошлого) и вождя (всегда не еврей).
***
Немного свободы в Советской России получили с середины 1930-х годов только создатели боевого оружия, о чем написано выше. И победа оказалась возможной. А затем, на той же волне и совместно с немцами, были прорыв в космос и другие успехи.
Но как эта свобода была ограниченной, так и последовавший за ней взлет культуры, а он был, тоже оказался заключенным в некие рамки — расцвета песни с 1930-х годов по 1960-е, когда доминировали не поднимавшиеся до уровня «вождя» евреи и появились подпольные барды, и триумфа без слов говорящего балета.
Но даже и вслед за этим «расцветом» пришло поражение. И «демо-силы», превращающие русских в «послушных», в основе все те же, что появились на сцене в XIX веке. Но еще без вождя.
***
В этой статье мной отстаивается мысль о том, что евреи являются «избранными» не вообще, а только в одном вопросе — там, где они служат природным инструментом проявления коллективистского начала. Но при этом я готов защищать сам факт их «избранности»: за это говорят почти 40 веков их «нечеловеческого» по героизму противостояния той нелюбви к ним, которую они вынесли и продолжают нести. Но почему не ровно 40 (со времен Авраама прошло именно 40 веков), а — почти? Потому что известна точная дата их взлета в Новое Время: день сражения под Ватерлоо в 1814 году. Когда еврейский банкир Ротшильд организовал быструю доставку в Лондон информации о результате сражения войск европейской коалиции под руководством Веллингтона против войск Наполеона. И, узнав о победе над Наполеоном, распустил слух о поражении. Богатейшая Лондонская биржа «упала», и Ротшильд за один день скупил за бесценок ее акции. Присвоив себе «по закону» неслыханные богатства.
Однако в отличие от большинства своих соплеменников он был по-настоящему мудрым и предложил королевскому дому использовать собранные в одни руки богатства для нужд политики. Так, в моем представлении, сложилась Викторианская эпоха в истории Великобритании. А затем «внимание» перешло на Россию, Германию и США.
Если Англия имела сложную саморегулирующуюся систему управления страной и благодаря этому смогла сохранить свое национальное лицо, то безнациональная Америка (ее слабая сторона, ведущая к своего рода «духовной безликости») и переведенная на националистические рельсы взлета русского интеллекта Россия (время правления Александра III, 1881-1894 годы) не смогли найти противоядия против лжи о свободе как о счастье, с помощью которой произошли либеральные преобразования там и установление коммунистического режима здесь. Ведущие человека по пути удержания его в рабском состоянии (но думающего при этом наоборот: для этого существуют идеология и СМИ).
Впрочем, это не значит, что я отрицательно отношусь к ХХ веку. Просто, как это ощущается, «пришли иные времена». Времена переориентации на интеллект личности и соединение в коллективном разуме противоположных начал — мужского и женского. Что, по-видимому, делает неизбежным также обращение к «пути Ротшильда», но уже в широком плане и как противопоставленному «пути Шарикова» (Михаил Булгаков).
Переводя сказанное в русло завершения экскурса в историю, я хотел бы сказать тем, кто «играет» сегодня с Россией: осторожно! Россия — это прекрасная женщина. В ней есть то, чего не хватает человечеству: чистота. Как основа философии русского староправославия.
Именно чистота помыслов положена в основу известного понятия о «русской идее». Она несет в себе светлую чистую любовь. И раньше или позже это займет достойное место: у тех, кто чистый, есть оружие «неземной» силы — управление временем.
Ничего сложного в приведенном графике, отображающем зависимость времени от красоты, нет. Но чтобы им воспользоваться, надо быть либо русским, либо сотрудничать с русскими: в Природе есть не просто красота, но как бы резонанс красоты. За которым скрывается истинная красота в научных решениях. Искать ее можно как интуитивно, так и с использованием знаний о ее (красоты) числовых характеристиках [1,3,7].
А слово «истина» с русского языка переводится с большими трудностями. У русских: если можно что-то отложить и не делать — отложи. Стань свободным. Пусть время приведет к последней черте. Не склоняться и выдержать все!
И время перейдет в красоту.
***
Возвращаясь к красивой идее организации надгосударственных Intellectual Communities на основе использования Internet и Web, мне хотелось бы высказать мысль о том, что это должны быть чисто горизонтальные (без иерархии) построения: для сохранения духа свободы. Их создание должно быть ориентировано не только на проведение научных работ, но и на проникновение мысли — в соединении мужского и женского проявлений духа — в метафизическое пространство духа-интеллекта, в котором формируется будущее.
А таинственная Вселенная ждет как этих подвижников духа, так и мириады людей-исполнителей, своего рода интеллектуалов-»рабов» (инженеров, остепененных ученых, директоров, министров, королей и пр.). Пониманием этого проникнута христианская философская мысль. А вот идею глобализации проводит иудаизм.
***
Intellectual Community — это корабль. И это ветер свободы и звезды. А Web — это новый, открытый для всех ветров волнующийся океан…
В 1972 году, за год до того, как я впервые снизил в 100 раз затраты на разработку программ, ко мне пришли слова:
«Я, как в старые времена, построю опутанный тонкими вантами корабль, и однажды, выйдя из гавани, он отдаст ей прощальный салют. Закричат испуганно птицы, и эхо ударит о скалы, а он — развернется на рейде и уйдет в открытое море. В поисках нового счастья.
Он будет такой белый-белый. И очень смелый. Но осторожный: он будет умный. И — всегда — готовый к новому бою. За светлое завтра, к которому путь — по звездам.
И пусть мой прокладывающий дорогу под грохот пушек корабль плывет и не знает границ. Бушует море Сомнений, кричат какие-то птицы, а он плывет себе по волнам, положившись на небо и ветер, в туманный океан Неизвестности.
Под ним глубина, над ним бесконечная бездна. И — звезды. Какие звезды! Эй вы, птицы, перевернитесь когда-нибудь и взгляните, вы поймете, что мы живем только раз. И это так недолго… Так в чем же — счастье?
Но вызов брошен. И пути назад больше — нет.
Так поставить все паруса!»
Нелинейность времени
На рисунке представлено графическое отображение связи между результатом работ и временем (затратами) в зависимости от использования красивых решений.
 |
Точка «резонанса красоты» достигается в 1 или 2 этапа. На первом этапе создается действующая система по принципу: не делать ничего, что можно для этого не делать. Но созданное при этом «ядро» системы должно иметь возможность к развитию. При этом затраты должны составить примерно 5% от требуемых на построение системы в полном объеме того, что задумано. Это первый (и главный) ориентир.
При запуске системы типично оказывается, что она достигает 50-80% от уровня «задуманного» (например, производительности). Для короткоживущих систем может оказаться достаточно первого этапа. При этом затраты составят единицы процентов.
Второй этап — это пошаговое наращивание действующей системы. Ориентиром здесь является увеличение затрат в 2 раза. Типичное повышение достигнутого ранее уровня (например, производительности) составляет 20-30%. Выполнение 1-го и 2-го этапов обеспечивает примерно 10-кратное сокращение затрат по сравнению с «обычным» подходом.
Наряду с ускорением времени возможно также качественное превышение уровня «задуманного». Это достигается путем поиска красоты отдельных решений.
Самое трудное во всем этом — создание «ядра», не допускающего «излишества». Это и понятно: как говорил об этом Спиноза, «все прекрасное так же трудно, как и редко».
Числовые характеристики красоты
В 1960-х годах были созданы первые сканирующие системы, позволившие считывать изображения с трековых камер в физике высоких энергий и приступить к решению задачи, о которой говорили около десятка лет, — распознаванию изображений. И здесь впервые стала пробуксовывать идея построения искусственного интеллекта, что привело к созданию системы «человек-машина» (1968). При реализации этого подхода использовался представляющийся очевидным метод: надо затрачивать ресурсы на создание программ распознавания до тех пор, пока это позволяет заменять труд человека на работу компьютера. А то, что после этого останется, обрабатывать с помощью человека-оператора. Но это, как оказалось, было далеко не лучшим решением.
Автор построил первый отечественный сканирующий автомат на основе электронно-лучевой трубки в 1967 году. Но после этого программисты даже за пять лет работы не смогли создать требуемого программного обеспечения. Тогда М.Г. Мещеряков (см. выше) поручил эту работу автору. И дал срок — меньше года.
Под давлением обстоятельств автор увидел, что исследуемые события содержат 70% простой информации, 20% средней сложности и 5-10% очень сложной (обработку этой последней и оставляют для человека). И еще увидел, что затраты на создание программ для средней сложности информации возрастают в 100 раз! Это и обусловило красивое решение: перенос границы разделения функций человека и машины на переход от простого к средней сложности, а также — для компенсации возросшей в три раза нагрузки на человека — создание несложных скоростных средств диалога. Задача упростилась в 100 раз и была решена за 2 месяца.
Затем в течение двадцати лет аналогично было разработано программное обеспечение для двух десятков задач (в физике высоких энергий, авиации, офтальмологии и др.). И тогда возник вопрос: почему на изображениях всегда было 70% простой, 20% средней сложности и 5-10% очень сложной информации?
Для установок, создаваемых человеком (трековых камер, бортовых самописцев), это можно было связать с эстетическим восприятием разработчиками момента завершения этапа доводки (затраты на доводку составляют 2/3 от общего объема затрат). Что позволило, отвечая на вопрос, выдвинуть гипотезу о существовании в Природе числовых характеристик красоты [2,3,7].
А когда то же самое получаем там, где нет участия человека (офтальмология: сосуды глазного дна), то что здесь формирует такие же числовые характеристики? Или, может, — К т о ?..
Вселенная и время
Известно, что «красивые» решения — самые эффективные. Но можно ли искать их не путем интуиции, а на научной основе? Наш 20-летний опыт создания и применения сканирующих систем для измерения и распознавания изображений в задачах физики высоких энергий и других показал, что это возможно.
А затем результаты этих исследований были перенесены в ЦЕРН и там, в сотрудничестве с талантливым англичанином James Purvis (носителем мужского начала — устремления к «движению»), получили свое подтверждение. Основные результаты этих исследований можно сформулировать следующим образом:
- Время выполнения научных разработок может быть ускорено при поиске красивых решений в 10-100 раз. И расширено — путем отбора и поддержки талантов.
- На графике зависимости времени создания системы от красоты решений существует точка резонанса красоты. Для нее характерны две цифры: создание ядра действующей системы должно иметь затраты около 5% (при этом соблюдается принцип: не делать ничего, что можно не делать), а ограничение развития этого ядра (пошаговое, с учетом полученного опыта и с контролем на эффективность каждого шага, то есть в динамическом режиме творчества) — на уровне затрат в 10%. \
- Проявление «гениальности» возможно как при формировании ядра, так и при его пошаговом развитии. Это связано с талантом, а также — с уровнем чистоты.
Талант, проявляемый в динамическом режиме, позволяет превзойти намечаемое при постановке задачи. Что является эквивалентным все тому же ускорению времени. Отсюда — возможность превосходить указанное выше 10-кратное ускорение.
Последнее — это наиболее тонкое в обсуждаемом методе, предполагающее установление связей разработчика с теми силами Природы, которые проявляют себя в чистоте отношений через откровение. Все творцы нового знают об этом явлении, но общество (никогда не аристократическое, это привилегия личности) относится отрицательно к открытому обсуждению этой темы.