Russian
| English
"Куда идет мир? Каково будущее науки? Как "объять необъятное", получая образование - высшее, среднее, начальное? Как преодолеть "пропасть двух культур" - естественнонаучной и гуманитарной? Как создать и вырастить научную школу? Какова структура нашего познания? Как управлять риском? Можно ли с единой точки зрения взглянуть на проблемы математики и экономики, физики и психологии, компьютерных наук и географии, техники и философии?"

«Сетевой социализм и сетевая меритократия (продолжение дискуссии по теме).
Пути перехода к сетевому обществу» 
А.В. Олескин

В рамках госаппарата России уже есть отделы, ведающие контактами с гражданским обществом. Например, на федеральном уровне это Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, где допускается известный паритет государственного аппарата и гражданского общества — «партнёрская позиция» госаппарата, и Общественная палата РФ, а на региональном уровне, скажем, Общественный Совет Санкт-Петербурга или Координационный совет по взаимодействию с некоммерческими организациями, также в Петербурге [18]. Структура-посредник должна расти «с двух сторон» — одна из её частей создаваться иерархией, другая — сетью (третий элемент вклинивается между этими двумя и сам может представлять или иерархию, или сеть).

В реальности это может означать, что все эти три части оказываются в рамках одной структуры, как показывает проанализированный в цитированных работах А. Ю. Сунгурова опыт деятельности, например, Координационного совета по взаимодействию с НКО. Хотя он создан по инициативе иерархии — правительства Санкт-Петербурга — но лишь четверо из 24 членов Совета относятся к правительству. Остальные суть представители НКО как части гражданского общества. Включающий членов правительственной иерархии и сетей НКО Координационный совет — это и есть отмеченный третий элемент между ними. Здесь он представлен в основном сетевой структурой — большинство решений принимаются коллегиально, несмотря на формальное руководство вице-губернатора Санкт-Петербурга  [18].

Итак, целесообразной представляется дополнительная сетевая субструктура в рамках трёхкомпонентной структуры, обслуживающей взаимодействия сетевой и иерархической структур. Подобные  сети, входящие в состав адапторных структур разных конкретных тандемов иерархий и сетей, могут формировать контакты между собой. Так может сформироваться крупная сетевая структура для выполнения на теоретическом и практическом уровнях одной из основных задач гражданского общества — поиска оптимума во взаимодействии систем вертикальных и горизонтальных отношений в разных сферах социума.

Отметим, что потенциальная роль структур-посредников не ограничивается только налаживанием конструктивных взаимодействий между иерархиями и сетями. В ряде ситуаций целесообразны и медиаторы, встраивающиеся между сетевыми и «квази)рыночными структурами, и их роль состоит в разумном распределении функций между этиими двумя типами структур и сохранении кооперативных, не-рыночных, отношений в рамках сетевых структур.

Медиаторы могут стимулировать и регулировать взаимодействие между разными сетями. Межсетевое взаимодействие возникает, например, если сети гражданского общества контактируют с различными транснациональными и глобальными сетевыми структурами. Сети гражданского общества, посвящающие себя правам человека, могут вступить в контакт с международными структурами сходного профиля, например, с сетью Amnesty International. Стимулирование креативного взаимодействия между сетями, вплоть до создания комбинированных сетевых структур (например, международных фабрик мысли) – потенциально важная миссия структур-медиаторов. Межсетевые медиаторы могут защищать права каждой  из вступивших во взаимодействие сетей; они могут предотвратить подавление, эксплуатацию, или поглощение одних сетей другими. Эта защитная функция медиаторов приобретает особое значение, если межсетевой конфликт отражает более серьёзный политический конфликт. Подавляя собственные сетевые структуры какой-либо страны и заменяя их проникающими из-за рубежа сетями, государство-агрессор может создать предпосылки для приобретения контроля над всей этой страной. 

Пути практической реализации сетевых сценариев организации в «незападных» странах, в том числе в России и других странах БРИКС. Завершающая часть данной работы переводит в практическую организационную плоскость стратегии развития сетевых структур и в то же время налаживания их конструктивного взаимодействия с не-сетевыми структурами социума (иерархиями, рынками и их аналогами), что, как указано выше, предусматривает создание структур-медиаторов. По мнению автора, решение этих вопросов не следует отдавать на откуп властным политическим структурам. По крайней мере, «путь сверху» должен быть дополнен «путем снизу» — на уровне неправительственных организаций и всего гражданского общества. Необходима, как для ядерной реакции, «критическая масса» квалифицированных инициативных кадров «сетевиков», которые должны заражать социум своим энтузиазмом и преодолевать бюрократические препоны на пути развития сетей в науке, сфере просвещения, бизнесе, политике и др.

«Путь сверху» объемлет легальные средства, позволяющие обратить внимание иерархии политической власти на перспективы, открывающиеся при разумном использовании сетевых структур при их конструктивном взаимодействии со структурами не-сетевого типа. Одновременно необходимо привлечь внимание и к тем издержкам для всего государства, с которыми связан отказ от работы с сетевыми структурами, что приводит к их отсутствию там, где они целесообразны и в то же время бесконтрольному «сорняковому» росту в тех сферах социума, где они могут принести вред. Уже существующие ныне энтузиасты сетевого движения – те, кто трезво видит и достоинства и возможные недостатки сетей – могли бы выходить на связь с правительственными чиновниками, разъясняя им в свих петициях и обращениях всё то, чему посвящен текст настоящей работы. «По максимуму» следовало бы совершить беспрецедентный в мире шаг – создать междисциплинарный Институт исследования сетевых структур. Его внутренняя организация сама должна была бы соответствовать сетевому принципу, а производимая этим Институтом интеллектуальная продукция  может обогащать собой сокровищницу знаний различных наук (ибо сети – междисциплинарная категория, применимая, помимо человеческого социума, к объектам живой природы, техническим устройствам, психике отдельного индивида и др.; сети даже имеют религиозное звучание  [10, 37]. Несмотря на всё это, наибольший эффект от такого Института в наше напряжённое время ожидается именно в социально-политической и экономической сферах. Имея междисциплинарный характер, Институт исследования сетевых структур мог бы брать организационные сценарии из одной сферы бытия и творчески экстраполировать их  винную сферу.

В частности, живая природа предоставляет создателям и пропагандистам сетевых структур набор организационных рецептов – вариантов сетевой децентрализованной организации, реализуемых различными биосистемами, включая биоплёнки микроорганизмов, колонии кишечнополостных, безлидерные стаи рыб, нейронные сети, социумы муравьев, а также группы шимпанзе или бонобо с ослабленной иерархией и эгалитарным стилем доминирования. Сетевые энтузиасты в рамках рассматриваемого Института вольны творчески дорабатывать и комбинировать эти биологические рецепты, дополняя их уникально человеческими сценариями организации.   Создание структур-медиаторов также следовало бы отнести к компетенции Института исследования сетевых структур.

Как в рамках Института исследования сетевых структур, так и вне этих рамок колоссальное значение имеет пропаганда в обществе сетевых знаний, внедрение сетевого подхода в систему образования как в предметном (изложение междисциплинарных сведений о сетевых структурах в контексте различных предметов школьного и вузовского образования – от математики до философии, от социологии до психологии, от биологии до религиоведения), так и в организационном аспектах (внедрение сетевой организации в методику проведения уроков или семинаров, создание сетевых творческих команд из учащихся, создание сетевых ассоциаций самих преподавателей). На правительственном уровне должны быть приняты дополнения в образовательные программы на федеральном, региональном и местном уровнях.

Как уже отмечено выше, успешное развитие и гармоничное функционирование сетевых структур во взаимодействии с иерархическими и (квази-)рыночными структурами может стимулироваться соответствующими законодательными гарантиями. Это – опять же «по максимуму» — должно было бы найти отражение в основополагающем документе – Конституции государства, с тем чтобы сетевые структуры получили официальный статус и неотъемлемые права. Пусть обозначение «сетевая структура» звучит для правительственных чиновников столь же легально, как и обозначение, к примеру, «общество с ограниченной ответственностью» или «открытое акционерное общество». Учитывая организационную специфику сетевых структур, эти чиновники должны ожидать от «сетевиков» иной формы отчётности, которая должна также приобрести официальный статус.

“Путь снизу”. Как уже было подчёркнуто, путь к адекватному использованию сетевых структур в современном социуме, включая, конечно, страны БРИКС, не допустимо отдавать целиком на откуп властным иерархическим структурам политической системы. Подобно запуску ядерной реакции, для успеха сетевого преобразования общества необходима “критическая масса” – минимально достаточное количество активных сторонников сетевых структур в разнообразных сферах социума.

Коснемся вновь уже затронутой темы религиозных коннотаций сетевых структур. Как своего рода “мистические сущности” (эгрегоры), сети не сводятся к совокупности составляющих их индивидов и наделены собственной надиндивидуальной волей. В известной мере сетевая структура, особенно создаваемая с гуманитарной, благотворительной, экологической, демократизирующей или иной позитивной целью,  напоминает  Розу Мира в одноимённой книге Даниила Андреева. В этой книге говорится о Розе Мира как о светлой надгосударственной культурной и политической силе,  для создания которой необходимо сплочение “наиболее одушевленных, творческих, деятельных и одаренных членов ее в ядро. Ядро, для которого характерна атмосфера неустанного духовного созидания, деятельной любви и чистоты“ [1]. Также отчасти аналогично концепции Августина Блаженного, сетевые структуры позитивной направленности способны формировать на Земле “град Божий”, в противовес “граду земному” – политическим структурам. Все аналогии, как известно, хромают, и мы констатируем здесь лишь необходимость наличия ядра сети (ее исходного хаба) – группы энтузиастов для создания и распространения сетевых структур в социуме. Вновь укажем на описанную кратко выше спонтанно сложившуюся сеть в российском микробиологическом сообществе, ядро которой составили чудаки-энтузиасты, готовые бесплатно по ночам отдаваться любимому делу (здесь вновь подчёркнем и способность сетевых структур стимулировать собой развитие меритократии как власти компетентных, увлечённых, высоко­квалифицированных интеллектуалов).

С момента создания ядра (первоначального хаба) сетевая структура начинает функционировать, давая ту или иную продукцию – будь то ноу-хау в области политических технологий, новые рецепты для фармакологической индустрии  или стратегии защиты окружающей среды от антропогенного загрязнения. С этого момента вступает в силу влияние успешного примера функционирования сети – любой ее успех может быть использован для дальнейшей пропаганды сетевых организационных рецептов социуме, приглашения новых людей для участия в сетевых структурах, внедрения сетевых структур в новых и новых сферах современного социума. В пользу сетевых структур начинает работать их отличие и от иерархий, и от рынков. Это существенное отличие сетей от не-сетевых форм организации, отмеченное уже Пауэллом и другими классиками network science,  заключается в преобладании альтруистической, а не только эгоистической мотивации. Именно с ней связаны соединяющие “сетевиков” отношения лояльности и долговременного доверия – социальный капитал [40]. В этом мере развитие сетей сопряжено со стимуляцией альтруистических установок в психике людей, что, конечно, может приобретать духовное, религиозное звучание. Верующий человек готов понять, почему можно заниматься творческой деятельностью и коллективно делать добро и без всякой иерархии: верующему земная иерархия не нужна, ибо у него есть лишь один руководитель (Всевышний), из-за чего всякая земная иерархия оказывается условной, временной.

Наряду с религиозной мотивацией, есть и чисто светские факторы, стимулирующие развитие сетевого движения в современном социуме. В частности, в условиях стран БРИКС речь идет о  возможных ситуационных альянсах между сетевыми структурами гуманистической, демократизирующей направленности – и существующими во всех этих странах социалистическими и коммунистическими движениями, пусть оформленными в виде иерархически организованных политических партий. Особенно молодёжное крыло подобных движений, например, Коммунистической партии ЮАР или КПРФ, по своим возрастным особенностям оказывается весьма восприимчивым к инновационным идеям, если они в целом созвучны их идеалам. Поэтому сетевые организации с имманентной для них тенденцией к квазисоциалистическому укладу и к возвышению в социуме квалифицированных интеллектуальных работников имеют существенную базу поддержки не только среди верующих, но и среди прокоммунистически или просоциалистичечски настроенных молодёжных кадров.

Современные информационные технологии дают в руки сетевых движений новые возможности – от онлайн-анкетирования до флеш-моба. Сами виртуальные сетевые структуры выступают как «концентрированное выражение» сетевых организационных сценариев. Причем, по мере распространения практики открытого и безвозмездного  предоставления продуктов интеллектуального творчества другим пользователям онлайн-сетей, в современную «цифровую культуру» все шире проникают общинные идеологические установки, и это приводит к явному распространению квазисоциалистического уклада в виртуальном мире. «Когда массы людей, владеющих средствами производства, работают во благо общей идеи и делятся своим товаром, когда они прикладывают безвозмездные усилия и бесплатно наслаждаются плодами общего труда – нет никаких оснований не называть это социализмом» ([35], цит.по [19, 20]).

Стимулируемый онлайн-коммуникацией сетевой социализм опирается, в частности, на “огромный список порталов обмена чем бы то ни было, от закладок до подержанных вещей; миллиарды общедоступных фотографий на Flickr, Picasa и т.д.; лицензии свободного доступа; программное обеспечение, основанное на открытых исходниках; безвозмездный высокопрофессиональный труд, уже не вписывающийся в рамки капиталистической логики; социальную ориентацию при производстве продукции, которая не является частной собственностью, выставленной на продажу” [20].  По социалистическим принципам de facto строится Википедия, причём,  поскольку активная работа в виртуальном мире предполагает достаточно высокую квалификацию в релевантных областях знаний, то сетевой социализм получается меритократического типа (см. выше).

Уже цитированный Мануэль Кастельс [26] подчёркивал меритократический характер самого Интернета. Разработчики Интернета приобретают социальный статус, если они добиваются существенных достижений и имеют научную репутацию в областях, связанных с инновационными сетевыми технология\ми.

В предшествующих публикациях мы подробно рассматривали так называемые объёмные сети, в которых выделяются влиятельные частичные ситуационные творческие лидеры (хабы), не имеющие, в отличие от централизованных иерархий, монопольного доминирования в сетевой структуре. С точки зрения стратегии “путь снизу” можно допустить, что такие творческие лидеры создают временные иерархизированные субструктуры. Подобно внешнему лидеру в варианте сетевой структуры под названием «хирама» (см. начало данной работы), вся такая иерархизированная субструктура выполняет контактные и «имиджевые» функции в социуме, создаёт интерфейс для взаимодействия сетевой структуры и не-сетевых  структур (в частности, иерархий). Иерархизированная субструктура может озвучивать те или иные решения, принятые всей сетевой структурой, скажем, по проблематике охраны окружающей среды, на понятном представителям иерархических структур (бюрократий) языке. Фактически субструктура выступает как вариант структуры-медиатора, о чём шла речь выше.

Необходимо в более общей форме указать на то,  что «путь сверху» и «путь снизу» касаются не только распространения самих сетевых структур как таковых, но и внедрение в социуме структур-медиаторов, которые также должны были бы иметь правовые гарантии (вплоть до статьи в Конституции) и в то же время могли бы опираться на усилия «критической массы» энтузиастов, которые осознают, что процветание стран в разных регионах мира, включая Россию и другие страны БРИКС,  может быть обеспечено гармонизацией взаимоотношений разных типов структур – иерархических, (квази)рыночных, сетевых (а в рамках последних – разных организационных сценариев, в том числе почерпнутых из наших знаний по биологии).

Литература 

  1. Андреев Д. Роза мира. М.: Прометей. 1991.
  2. Кастельс М. Из книги «Становление общества сетевых структур» // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология /Под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Academia.1999. C. 494–505.
  3. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: Государственный университет высшая школа экономики. 2000.
  4. Марфенин Н. Н. Нецентрализованная саморегуляция целостности колониальных полипов // Журнал общ. биологии. 2002. Т. 63. № 1. С. 26–39.
  5. Марфенин Н. Н. Принципы организации и функционирования сетевой структуры в пределах колонии гидроидов // Презентация на заседании Клуба «Биополитика». 2011. – 48 с
  6. Межуев В. М. Гражданское общество и современная России // Человек и культура в становлении гражданского общества в России. М.: ИФРАН. 2008. С. 6.
  7. Мотрошилова Н. В. О современном понятии гражданского общества. // Вопросы философии. 2009. № 6. С. 12–32.
  8. Олейник А. Модель сетевого капитализма // Вопросы экономики. 2003. № 8. С. 132–149.
  9. Олескин А. В. Сетевые структуры как биополитический проект // Вестн. Росс. Акад. наук. 2007. № 12. С. 1084–1088.
  10. Олескин А. В. Сетевые структуры в биосистемах и человеческом социуме. – М.: URSS. 2012. – 301 c.
  11. Олескин А. В. Сетевые структуры в биосистемах // Журнал общ. биологии. 2013а. Т. 74. № 2. С.47-70.
  12. Олескин А. В. Сети как неиерархические и нерыночные структуры: реализация в биологических и социальных системах // Экономические стратегии. 2013б. № 5. С.2-7.
  13. Олескин А. В. Децентрализованные сетевые структуры  в экономической и политической сферах. Сетевой социализм и сетевая меритократия // Экономические стратегии. 2014. В печати.
  14. Олескин А. В., Кировская Т. А. Сетевая структура в микробиологии // Вестн. Росс. Акад. Наук. 2007. № 2. С. 139–148.
  15. Олескин А. В., Пивоварова Л. В., Карташова Е. Р., Гусев М. В. Преподавание биополитики как составная часть школьных программ по биологии. // Вест. Моск. ун-та. Сер. Биология. 2001. № 3. С. 3–13.
  16. Римский В. Л., Сунгуров А. Ю. «Фабрики мысли», центры демократии и центры публичной политики // «Фабрики мысли» и центры публичной политики: международный и первый российский опыт /Под ред. А. Ю. Сунгурова. СПб.: Норма. 2002. С. 6–29.
  17. Сунгуров А. Ю. О центрe «Стратегия» кратко. 2006. Интернет-ресурс: http://www.strategy-spb.ru/index.php?do=about&doc=17.
  18. Сунгуров А. Ю., Захарова О. С., Петрова Л. А., Распопов Н. П. Институты-медиаторы и их развитие в современной России. 1. Общественные палаты и консультативные советы: федеральный и региональный опыт // Политические исследования (Полис). 2012. № 1. С. 165–178.
  19. Хлебников О. Сетевой социализм – это вам не колхоз. 2007. Интернет-ресурс: kabamir.com/nepolitika.
  20. Хлебников О. Сетевой социализм – утопия или будущее. 2009. Интекрнет-ресурс: protv.ua/news/internet/77018.
  21. Bell D., Chanyang L. Compassionate meritocracy: the Singapore model // Singapolitics. 2013. Интернет-ресурс: http://www.singapolitics.sg/views/compassionate-meritocracy.
  22. Borgatti, S. P. & Foster, P. C. The network paradigm in organizational research: a review and typology // Journal of Managemant. 2003. V. 29. No. 6. P.991-1013.
  23. Castells M. The Rise of the Network Society. The Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. I. Cambridge, MA; Oxford, UK: Blackwell. 1996.
  24. Castells M. Informationalism, networks, and the network society: a theoretical blueprint // The Network Society: a Cross-Cultural Perspective /M. Castells, ed. Northampton, MA: Edward Elgar. 2004. P. 3–45.
  25. Castells V. Die Internet-Gealaxie. Internet, Wirtschaft und Gesellschaft. VS: Verlag für Sozialwissenschaften. 2005.
  26. CBE. IUBS Commission for Biological Education. Official Website. Интернет-ресурс: http://iubscbe.org. 2014.
  27. Chang L.-C., Lee G. C. A team-teaching model for practicing project-based learning in high school: Collaboration between computer and subject teachers. Computers & Education. 2010. V. 55. P.961-969.
  28. Cohn M. Succeeding with Agile: Software Development Using Scrum. Upper Saddle River (NJ), Boston etc.: Addison-Wesley. 2010.
  29. Cooperative Grocer Network. 2014. Интернет-ресурс: http://www.cooperativegrocer.coop.
  30. Hidalgo J. C. How socialism has destroyed Venezuela// CITY A.M. 2014. Feb. Интернет-ресурс: www.cityam.com/article/1393351308.
  31. Jansson H., Johanson M., Ramström J. Institutions and business networks: A comparative analysis of the Chinese, Russian, and West European markets // Industrial Marketing Management. 2007. V. 36. P.955-967
  32. Kahler M. Networked policies: agencies, power and governance // Networked Politics: Agency, Power, and Governance /M. Kahler, Ed.. San Diego: Univ. California. 2009. P. 1–20.
  33. Kelly K. The new socialism: global collectivist society is coming online// Wired Magazin. 2009. June. Интернет-ресурс: archive.wired.com/culture/cultureviews/magazine/17-06.
  34. Meulemann L. Public management and the metagovernance of hierarchies, networks and markets. Heidelberg: Physica-Verlag. 2008. — 399 p.
  35. Oleskin A.V. Network Structures in Biological Systems and in Human Society. Haupauge (New York): Nova Science Publishers. 2014 — 299 p.
  36. Ostrom E. Polycentric systems for coping with collective action and global environmental change // Global Environmental Change. 2010. V. 20. P.550–557.
  37. Powell W. M. Neither market nor hierarchy: network forms of organization //Research in Organizational Behavior. 1990. V. 12. P. 295–336.
  38. Putnam R. D. Bowling Alone: The Collapse and Revival of American Community. New York: Simon & Schuster. 2000.
  39. Ren B., Au K. Y., Birtch T. A. China’s business network structure during institutional transitions // Asia Pacific Journal of Management. 2009. V. 26. P.219-240.
  40. Rich A. Think tanks, public policy, and the politics of expertise. Ph. D. Dissertation. Yale University. 1999.
  41. Slovo J. Has Socialism Failed? South African Communist Party. 1990. Интернет-ресурс: www.sacp.za/docs/history.
  42. Sterling B. Brasilian socialism distorts free markets to feed hungry poor and dying babies // WIRED. 2010. Sept. Интернет-ресурс: www.wired.com/2010/09.
  43. Walsh L. China’s hybrid economy //Socialism Today. Socialist Party Magazin. 2008. Интернет-ресурс: www.socialismtoday.org/122/hybrid.html.
  44. Zaleski P. S. Global non-governmental administrative system.// Civil Society in the Making / D. Gawin, P. Glinski (Eds.). Warsaw: IFiS Publishers, 2006
  45. 21.     Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting. New York: Basic Books, 1973.
  46. 31.     Habermas J. Moral Consciousness and Communicative Action. Cambridge (MA): MIT Press, 1990.


[1] Приставка «квази-» возникает, когда мы применяем эту классификацию к биосистемам или тем фазам в развитии человеческого общества, когда рынка как такового нет, но аналогичные конкурентные отношения реализуются.

[2] Как известно, другими потомками европейцев в ЮАР являются буры, немцы и др.

[3] Альтернативно, структура-посредник может быть чисто иерархической и представлять собой временно ситуационно иерархизированную подсеть в составе сетевой структуры, о чём пойдёт речь в завершающем разделе этой работы («путь снизу»)