3.5. Взаимодействие сетевых и несетевых форм организации
Несмотря на все сказанное выше (вторая глава) о сетевой формации, понятие «сетевое общество» является не вполне точным, ибо надвигающаяся общественно-экономическая формация будет неизбежно иметь смешанный, комплексный характер с организационной точки зрения – в ней неизбежно будут присутствовать обозначенные в начале работы централизованные иерархические структуры (например, всевозможные бюрократические организации, сам госаппарат и др.) и в то же время структуры рыночного или квазирыночного типа, основанные на конкуренции между их звеньями.
Необходимо констатировать, что сетевые структуры в ряде случаев имеют не только достоинства, но и недостатки, ограничивающие их применение. Так, по сравнению с централизованными иерархиями с единым лидером, децентрализованные сетевые структуры отличаются худшей управляемостью, медленным принятием решений (по пути консенсуса), недостаточной планомерностью развития. В то же время, многим иерархиям свойственны «толстокожесть», недостаточная гибкость, стремление рутинизировать свои планы без адекватного реагирования на изменчивую, динамичную ситуацию. Иерархии более уязвимы в том плане, что перестают функционировать при утрате центрального управляющего звена, в отличие от сетей. Сетевым структурам присущи гибкость (адаптивность), широта охвата тем и проблем, способность преодолевать границы социальных сфер и юрисдикций, упорство в решении определённого набора задач и т. д. Однако эти преимущества существуют ситуационно — в определённых ситуациях иерархии оказываются лучше сетей. Например, сеть уступает иерархии в темпе работы, если речь идёт о рутинных, решаемых по «накатанному» плану задачах. Личный опыт создания сетей и иерархий среди учащихся на школьных уроках показал, что творческое задание решается иерархически организованной группой учащихся значительно быстрее, хотя сетевая организация приводит к более интересным и нестандартным вариантам решения поставленной учителем задачи (Олескин и др., 2001). Н. Н. Марфенин (2002, 2009) указывал на низкую скорость процессов в сетевых структурах и недостаточную точность выполнения ими заданий, в то же время подчёркивая, что сетевые структуры отличаются своей адаптивностью (возможностью подстройки к внешним требованиям), надёжностью, саморегулируемостью (предполагающей самообучаемость).
Поэтому несомненные ситуационные преимущества сетевых структур, обусловливающие их применимость к целому ряду важных проблем и задач современного социума, не означают, что структуры иных типов утрачивают свою важность. В частности, по-прежнему сохраняют свое значение централизованные иерархические структуры, в том числе и бюрократического типа.
При достаточном развитии сетевых структур и гражданского общества централизованная политическая иерархия может выполнять консолидирующие нацию функции, связанные с разработкой идеологии национального единства, представлением данной нации на международной арене, защитой её интересов, укреплением обороноспособности. Все эти функции имеют важную духовную составляющую и могут иметь соответствующую религиозную подоплёку.
Несомненно важные функции в социуме есть и у (квази-)рыночных структурах, функционирование которых базируется на автономии элементов, обмене на эквивалентной основе и конкурентных отношениях. Взаимодействие автономных продавцов и покупателей организуют баланс спроса и предложения товаров, услуг и др.
Рациональное отношение к развивающемуся сетевому социуму предполагает, что сети не препятствуют выполнению не-сетевыми структурами своих специфических функций. Сетевые структуры «не мешают» ни иерархиям, ни рынкам, но выступают в социуме как «третья альтернатива», заполняющая не занятые или недостаточно занятые ими «вакансии». Индивиды и группы, которые входят в состав служебной, политической или деловой иерархии или выступают как агенты рынка, в то же время приобретут новые связи между собой в составе сетей. Изначально такие дополнительные – не-иерархические и нерыночные связи могут казаться сравнительно слабыми, но это именно те «слабые» связи, о силе и социальном влиянии которых подробно писал в классических работах Марк Грановеттер (Granovetter, 1973, 1985).
Ранее в авторских работах обсуждались биологические аналоги сетевых структур человеческого общества (Олескин, 2012, 2013а, б, 2014; Oleskin, 2014). Развитие сетевого общества напоминает микоризу – оплетение нитями (гифами) грибов мицелия корней лесных деревьев. Социальные сети оплетают своими связями офисы политических чиновников или директоров предприятий. Рост сетевых структур, в частности, в составе гражданского общества, во многом аналогичен росту грибницы (мицелия). Если мицелий стремится к распространению, то сети в гражданском обществе ориентированы на экспансию с включением в свой состав возможно большего числа граждан.
Подобные экспандирующие политические сети заставляют вспомнить о «грибной» парадигме сетевой организации (кратко обозначена выше в подразделе 1.4.4): сети растут наподобие роста нитевидных гиф грибного мицелия. «Рост гиф происходит на их вершинах /аналогами которых в социуме выступают частичные ситуационные лидеры сетей/, но могут образовываться разветвления и, соответственно, новые вершины /новые частичные лидеры/ на боковых стенках гиф. Гифы могут расти навстречу друг другу и сливаться /что соответствует объединению сетей в соцуме в более крупные суперсети/» (Kück et al. S.4).
Политические децентрализованные сетевые движения в социуме ассоциируются также с упомянутым также в 1.4.4 концептом ризомы. К сказаееому там добавим, что согласно Ж. Делёзу и Ф. Гваттари (1996), связи линий ризомы образуют «плато» — временный, ситуационный ареал стабильности в её пульсирующей структуре. Такая зона стабильности в сетях гражданского общества будет отвечать достижения консенсуса между слагающего его сетями, что позволит не-иерархическим путем прийти к единству мнений и предложений по политическим вопросам. Эти мнения/предложения могут далее доводиться до сведения властных политических иерархий.
При достаточном уровне развития сетевых структур возможен своего рода компромисс, основанный на взаимодополнительности сетевых и иерархических (а именно: бюрократических) структур с их определенным взаимопроникновением. Например, фрагменты политической бюрократии, помимо своей функции — управления государством, могут быть включены в состав социальных сетей, генерирующих идейные ориентиры. Возможен и обратный вариант, когда сетевые группы входят как отдельные звенья в состав государственного аппарата (или локальной администрации), причём не только в роли консультирующих экспертных организаций, но и как непосредственная замена тех или иных чиновников (например, малая сетевая группа в роли заместителя нач.альника совета крупного города). Большинство специалистов склоняется к убеждению, что формирующееся в XXI веке постиндустриальное общество будет представлять собой смешанную модель, в которой сетевые структуры будут сосуществовать, взаимодействовать и переплетаться с бюрократическими организациями.
Если возможен тандем иерархии и сети в регуляции поведения какой-либо системы, то сеть может делегировать иерархии некоторые функции, требующие планомерности, быстрого принятия решений и др. и в то же время компенсировать своей деятельностью недостатки иерархии. Примерами таких иерархически-сетевых полиструктурных систем могут служить крупные компании (например, «Мицубиси»), в состав которых входят сетевые консультационные или аналитические группы. Полиструктурность (био)социальной системы может быть описана как ситуация, когда на одной структуре паразитирует (или «нарисована») иная структура, причём такое сосуществование структур может развиваться как гармонично, так и по деструктивному сценарию.
Очевидно, в рамках тандема сеть-иерархия на долю сети остаются лишь наиболее свойственные для неё креативные функции типа — в случае систем в человеческом социуме — разработки стратегий развития политической, экономической, социальной, культурной сфер общества и пропаганды разрабатываемых идей в массах населения, их воспитания в духе этих идей.
В некоторых биосистемах, в частности, в группах приматов, сетевые структуры в форме «площадок молодняка» выполняют аналоги воспитательных функций: молодые особи в процессе игры осваивают «взрослые» роли типа охоты, сбора пищи, борьбы за социальный статус, брачного и родительского поведения.
Наличие сетевых структур в «тени» иерархии приобретает существенное значение для поддержания работы всей системы и сохранения её жизнеспособности при неожиданном выходе из строя иерархической структуры. В таких случаях сетевые структуры, самоорганизуясь, «спасают положение», а затем в ряде случаев создают предпосылки для восстановления иерархии — возможно, в обновлённом виде. Военное поражение иерархически организованной армии Саддама Хусейна означало не конец сопротивления американскому вторжению в Ирак, а, напротив, его усиление в силу автономизации локальных и более глобальных сетевых структур (включая Аль-Каиду), ранее подавлявшихся иерархией.
При нормально функционирующей иерархической структуре сети в её недрах могут «доорганизовывать» то, что не смогла организовать иерархия. Центральный политический аппарат часто физически неспособен детально регулировать жизнь «на местах», и необходимым звеном поддержки становятся локальные сетевые структуры как составная часть гражданского общества.
3.6. Конструктивное взаимодействие сетей и иерархий: роль структур-посредников (медиаторов, адапторов)
Кто и как будет организовывать взаимодействие сетевых структур гражданского общества и иерархии политической системы? Кто будет обеспечивать конструктивный, а не деструктивный характер такого взаимодействия? Вопрос можно поставить и в более общей форме – как создать предпосылки для конструктивного взаимодействия любых сетевых и иерархических структур?
В западном, да и российском социуме есть успешные примеры функционирования структур-посредников между иерархией и сетью (адапторов, или медиаторов). Эти адапторы могут состоять из трёх структурных частей, как предлагается ниже (Олескин, 2012, 2014; Oleskin, 2014).
Во-первых, сетевая структура может включать в себя звено, предназначенное контактировать с иерархией (или иерархиями), олицетворённое внешним лидером в некоторых сетевых структурах (типа «хирамы»).
Во-вторых, внутри иерархии, взаимодействующей с сетью, может аналогичным образом возникнуть адапторный отдел, ведающей контактами с сетевым партнёром (сетевыми партнёрами).
В-третьих, для стимуляции конструктивного диалога между внешним лидером (его аналогом) в сети и адапторным отделом в иерархической структуре часто целесообразно внедрить промежуточный структурный элемент. Его задача — добиться оптимальной в каждом случае «творческой смеси» из элементов разных структур, в данной ситуации из иерархии и сети. Структурой выбора для него является скорее сеть, нежели иерархия, в силу большей гибкости и динамичности сетевой структуры. Это обеспечивает её адекватное реагирование на меняющуюся ситуацию с реализацией соответствующей организационной перестройки.
Предстоит очертить организационные и законодательные рамки организаций/движений, призванных примирять и стимулировать к совместной конструктивной деятельности иерархии, сети, рынки.
Особенно актуальным был бы конструктивный равноправный диалог между вертикалью государственного аппарата и горизонтальным гражданским обществом, без диктаторского нажима — без «патерналистской позиции» — со стороны первого.
В рамках госаппарата России уже есть отделы, ведающие контактами с гражданским обществом. Например, на федеральном уровне это Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, где допускается известный паритет государственного аппарата и гражданского общества — «партнёрская позиция» госаппарата, и Общественная палата РФ, а на региональном уровне, скажем, Общественный Совет Санкт-Петербурга или Координационный совет по взаимодействию с некоммерческими организациями, также в Петербурге (Сунгуров и др., 2012). Структура-посредник должна расти «с двух сторон» — одна из её частей создаваться иерархией, другая — сетью (третий элемент вклинивается между этими двумя и сам может представлять или иерархию, или сеть).
Итак, целесообразной представляется дополнительная сетевая субструктура в рамках трёхкомпонентной структуры, обслуживающей взаимодействия сетевой и иерархической структур. Подобные сети, входящие в состав адапторных структур разных конкретных тандемов иерархий и сетей, могут формировать контакты между собой. Так может сформироваться крупная сетевая структура для выполнения на теоретическом и практическом уровнях одной из основных задач гражданского общества — поиска оптимума во взаимодействии систем вертикальных и горизонтальных отношений в разных сферах социума.
Отметим, что потенциальная роль структур-посредников не ограничивается только налаживанием конструктивных взаимодействий между иерархиями и сетями. В ряде ситуаций целесообразны и медиаторы, встраивающиеся между сетевыми и «квази)рыночными структурами, и их роль состоит в разумном распределении функций между этими двумя типами структур и сохранении кооперативных, не-рыночных, отношений в рамках сетевых структур.
Медиаторы могут стимулировать и регулировать взаимодействие между разными сетями. Межсетевое взаимодействие возникает, например, если сети гражданского общества контактируют с различными транснациональными и глобальными сетевыми структурами. Сети гражданского общества, посвящающие себя правам человека, могут вступить в контакт с международными структурами сходного профиля, например, с сетью Amnesty International. Стимулирование креативного взаимодействия между сетями, вплоть до создания комбинированных сетевых структур (например, международных фабрик мысли) – потенциально важная миссия структур-медиаторов. Межсетевые медиаторы могут защищать права каждой из вступивших во взаимодействие сетей; они могут предотвратить подавление, эксплуатацию, или поглощение одних сетей другими. Эта защитная функция медиаторов приобретает особое значение, если межсетевой конфликт отражает более серьёзный политический конфликт. Подавляя собственные сетевые структуры какой-либо страны и заменяя их проникающими из-за рубежа сетями, государство-агрессор может создать предпосылки для приобретения контроля над всей этой страной.
5.7. Объединения сетей
Помимо взаимодействий с иерархиями, сети также должны решать задачу налаживания взаимоотношений между собой. Контакты между несколькими сетевыми структурами могут привести к их слиянию с созданием крупных, многопорядковых сетей. Последние характерны для многих биосистем, состоящих из одноклеточных организмов, в частности, для микробных колоний.
Объединение малых сетей в более крупные происходит и в человеческом социуме. Что касается современной России, то этот процесс рассматривается как важная предпосылка создания гражданского общества как «системы горизонтальных связей и отношений, охватывающей собой значительную часть населения» (Межуев, 2008. С. 6). Сегодня российские сетевые структуры «маломощны», включают «узкий круг лиц» и не связаны между собой (Мотрошилова, 2009). Только крупные сети развитого гражданского общества могут рассматриваться иерархическими структурами политической системы как серьёзные партнёры для создания иерархически-сетевых тандемов, о которых мы уже говорили.
В то же время, в стратегии создания «сетей из сетей» заложена опасность внутренней иерархизации. Как не допустить того, чтобы одни сети подчинили себе другие сети? На этот счёт имеются разработки, выполненные на примере хирам (раздел 1.3) как первоначально малых сетевых структур. Их равноправное объединение в структуры второго или более высоких порядков (хирамиады) возможно, по крайней мере, по двум сценариям:
- временные объединения нескольких сетевых структур вокруг проблемы, которая в каждой из них рассматривается как подпроблема (соответственно, есть компетентный творческий лидер). Лидеры по внешним связям инициируют переговоры, в которые далее вовлекаются творческие лидеры по данной подпроблеме. Так возникает временный творческий союз на базе договора, существенно не ограничивающего автономию отдельных сетевых структур;
- «хирама в хираме». Прочно спаянная сеть второго порядка, в которой каждый из «лидеров» соответствует хираме. Так, каждую из подпроблем протоколирует и координирует коллективный хирамический лидер, в составе которого есть свои творческие лидеры (по более узким подпроблемам), свой психологический лидер, свой внешний лидер и т. д.
На основе подобных сетевых структур можно создать внутренне консолидированные группы интересов, группы давления, которые составляют костяк гражданского общества в его диалоге и противоборстве с государственными структурами и частным бизнесом.
Итак, сети формируются на разных уровнях политических систем. Они несколько условно могут быть подразделены на сети меж- и надгосударственного ранга, сети государственного уровня, внутригосударственные сетевые структуры, создающие костяк гражданского общества. Cетевые структуры могут усилить собой влияние высококвалифицированных профессионалов в обществе, способствовать социальному/политическому воздействию их идей и, соответственно, привести к торжеству меритократии в сегодняшнем социуме. Конструктивное взаимодействие сетевых и несетевых форм организации, предпосылка гармоничного развития социума, может быть обеспечено усилиями организаций-посредников (медиаторов, модераторов).
Глава четвертая. ПУТИ ПРАКТИЧЕСКОЙ РЕАЛИЗАЦИИ СЕТЕВЫХ СЦЕНАРИЕВ ОРГАНИЗАЦИИ И ПЕРЕХОДА К СЕТЕВОЙ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ
Завершающая часть данной работы переводит в практическую организационную плоскость стратегии развития сетевых структур и в то же время налаживания их конструктивного взаимодействия с не-сетевыми структурами социума (иерархиями, рынками и их аналогами), что, как указано выше, предусматривает создание структур-медиаторов. По мнению автора, решение этих вопросов не следует отдавать на откуп властным политическим структурам. По крайней мере, «путь сверху» должен быть дополнен «путем снизу» — на уровне неправительственных организаций и всего гражданского общества. Необходима, как для ядерной реакции, «критическая масса» квалифицированных инициативных кадров «сетевиков», которые должны заражать социум своим энтузиазмом и преодолевать бюрократические препоны на пути развития сетей в науке, сфере просвещения, бизнесе, политике и др.
4.1. «Путь сверху»
Как отмечено выше, «путь сверху» означает, что сети создаются решением обладающих властью людей, включая представителей политической системы и государственного аппарата, верхушку силовых структур, управляющих крупных коммерческих предприятий. В этом случае сеть оказывается с самого начала в подчинении у иерархических структур, над классом имеющих доступ к сетевой инфрормации членов сети (ретикулистов) изначально надстроен класс иерархических «хозяев сети», стремящихся к монополизации ее информации. Однако иерархизация может встретиться со внутренним и внешним сопростивлением: как члены формируемых сетей, так и представители социума в целом (особенно гражданского общества) стремятся выправить иерврхическую деформацию сетевых структур. Они используют легальные средства, позволяющие обратить внимание иерархии политической власти на перспективы, открывающиеся при разумном использовании сетевых структур при их конструктивном взаимодействии со структурами не-сетевого типа.
Бюрократов всех типов всячески стимулируют к созданию сетей, привлекая внимание и к тем издержкам для всего государства, с которыми связан отказ от работы с сетевыми структурами, что приводит к их отсутствию там, где они целесообразны. В то же время раскрываются глаза и на угрозу бесконтрольного «сорнякового» роста сетей в тех сферах социума, где они могут принести вред.
Уже существующие ныне энтузиасты сетевого движения – те, кто трезво видит и достоинства и возможные недостатки сетей – могли бы выходить на связь с правительственными чиновниками, разъясняя им в свих петициях и обращениях всё то, чему посвящен текст настоящей работы. «По максимуму» следовало бы совершить беспрецедентный в мире шаг – создать междисциплинарный Институт исследования сетевых структур. Его внутренняя организация сама должна была бы соответствовать сетевому принципу, а производимая этим Институтом интеллектуальная продукция может обогащать собой сокровищницу знаний различных наук (ибо сети – междисциплинарная категория, применимая, помимо человеческого социума, к объектам живой природы, техническим устройствам, психике отдельного индивида и др.; сети даже имеют религиозное звучание). Несмотря на всё это, наибольший эффект от такого Института в наше напряжённое время ожидается именно в социально-политической и экономической сферах. Имея междисциплинарный характер, Институт исследования сетевых структур мог бы брать организационные сценарии из одной сферы бытия и творчески экстраполировать их в иную сферу.
В частности, живая природа предоставляет создателям и пропагандистам сетевых структур набор организационных рецептов – вариантов сетевой децентрализованной организации, реализуемых различными биосистемами, включая генные регуляторные сети, биоплёнки микроорганизмов, колонии кишечнополостных, безлидерные стаи рыб, нейронные сети, социумы муравьев, а также группы шимпанзе или бонобо с ослабленной иерархией и эгалитарным стилем доминирования. Сетевые энтузиасты в рамках рассматриваемого Института вольны творчески дорабатывать и комбинировать эти биологические рецепты, дополняя их уникально человеческими сценариями организации. Создание структур-медиаторов также следовало бы отнести к компетенции Института исследования сетевых структур.
Как в рамках Института исследования сетевых структур, так и вне этих рамок колоссальное значение имеет пропаганда в обществе сетевых знаний, внедрение сетевого подхода в систему образования как в предметном (изложение междисциплинарных сведений о сетевых структурах в контексте различных предметов школьного и вузовского образования – от математики до философии, от социологии до психологии, от биологии до религиоведения), так и в организационном аспектах (внедрение сетевой организации в методику проведения уроков или семинаров, создание сетевых творческих команд из учащихся, создание сетевых ассоциаций самих преподавателей). На правительственном уровне должны быть приняты дополнения в образовательные программы на федеральном, региональном и местном уровнях.
Как уже отмечено выше, успешное развитие и гармоничное функционирование сетевых структур во взаимодействии с иерархическими и (квази-)рыночными структурами может стимулироваться соответствующими законодательными гарантиями. Это – опять же «по максимуму» — должно было бы найти отражение в основополагающем документе – Конституции государства, с тем чтобы сетевые структуры получили официальный статус и неотъемлемые права. Пусть обозначение «сетевая структура» звучит для правительственных чиновников столь же легально, как и обозначение, к примеру, «общество с ограниченной ответственностью» или «открытое акционерное общество». Учитывая организационную специфику сетевых структур, эти чиновники должны ожидать от «сетевиков» иной формы отчётности, которая должна также приобрести официальный статус.
4.2. “Путь снизу”
Как уже было подчёркнуто, путь к адекватному использованию сетевых структур в современном социуме, включая, конечно, нашу страну, не допустимо отдавать целиком на откуп властным иерархическим структурам политической системы. Подобно запуску ядерной реакции, для успеха сетевого преобразования общества необходима “критическая масса” – минимально достаточное количество активных сторонников сетевых структур в разнообразных сферах социума. Объективно существенный стимул получают «рядовые граждане» — лишенные особых привилегий слои общества, которые только объединившись в сети, смогут отстаивать свои личностные права и специфические интересы. Такие “низовые” сети могут изначально посвящать себя любому социально важному вопросу – от состояния окружающей среды в городе N до наведения порядка в общественных туалетах того же города, от содействия освоению Марса до помощи бездомным собакам. Структурное свойство сетей – интегральный, многоаспектный охват любой проблематики – постепенно приводит к «растеканию» их интересов на все более широкий круг тематик (наподобие известного в нейрофизиологии растекания зоны доминанты по мозгу), так что в перспективе все сетевые структуры имеют тенденцию сходиться на предельно интегральной теме типа «будущая траектория развития мира и как на эту траекторию выйти?». Уже было отмечено также и то, что общение людей в сетях – в противоположность иерархиям типа бюрократий – имеет тенденцию приобретать с течением времени также все более многоаспектный, а не узкоспециальный, характер: «люди живут в сети».
Например, упомянутый Клуб «Биополитика», помимо своих биополитических целей и задач, также призван «отстаивать интересы всех тех, чья деятельность связана с современной биологией и её социальной ролью — научных работников (от студентов до профессоров), педагогов, включая школьных учителей биологии и деятелей сети просветительских учреждений, общественных активистов, например, по вопросам экологии или генноинженерных разработок. Клуб будет стремиться к кооперации со всеми теми организациями и объединениями, которые отстаивают интересы интеллигенции в целом, прилагают усилия к облегчению нелегкой судьбы научного сотрудника, лаборанта, аспиранта, учителя, эксперта в сегодняшней России» (МОИП, 2015, кликнуть Клуб «Биополитика»).
Возникающие при объединении «рядовых граждан» (the rank and file) получаются «низовые» сетевые струкуры сосуществуют, взаимодействуют, противоборствуют или кооперируют (вплоть до организационного объединения) с «верховыми» сетевыми структурами. Последние, напомним, создаются по «пути сверху» решением тех, кто наделен богатством и/или властью. Реальностью в «сетевом обществе» становится сложная гамма взаимодействий «низовых» и «верховых» сетей
Коснемся темы религиозных коннотаций сетевых структур. Как своего рода “мистические сущности” (эгрегоры), сети не сводятся к совокупности составляющих их индивидов и наделены собственной надиндивидуальной волей. В известной мере сетевая структура, особенно создаваемая с гуманитарной, благотворительной, экологической, демократизирующей или иной позитивной целью, напоминает Розу Мира в одноимённой книге Даниила Андреева (1991). В этой книге говорится о Розе Мира как о светлой надгосударственной культурной и политической силе, для создания которой необходимо сплочение “наиболее одушевленных, творческих, деятельных и одаренных членов ее в ядро. Ядро, для которого характерна атмосфера неустанного духовного созидания, деятельной любви и чистоты“. Также отчасти аналогично концепции Августина Блаженного, сетевые структуры позитивной направленности способны формировать на Земле “град Божий”, в противовес “граду земному” – политическим структурам. Все аналогии, как известно, хромают, и мы констатируем здесь лишь необходимость наличия ядра сети (ее исходного хаба) – группы энтузиастов для создания и распространения сетевых структур в социуме. Укажем на описанную в ряде авторских работ (Олескин, Кировская, 2006, 2007; Олескин, 2007) спонтанно сложившуюся сеть в российском микробиологическом сообществе, ядро которой составили чудаки-энтузиасты, готовые бесплатно по ночам отдаваться любимому делу (здесь вновь подчёркнем и способность сетевых структур стимулировать собой развитие меритократии как власти компетентных, увлечённых, высококвалифицированных интеллектуалов).
С момента создания ядра (первоначального хаба) сетевая структура начинает функционировать, давая ту или иную продукцию – будь то ноу-хау в области политических технологий, новые рецепты для фармакологической индустрии или стратегии защиты окружающей среды от антропогенного загрязнения. С этого момента вступает в силу влияние успешного примера функционирования сети – любой ее успех может быть использован для дальнейшей пропаганды сетевых организационных рецептов социуме, приглашения новых людей для участия в сетевых структурах, внедрения сетевых структур в новых и новых сферах современного социума. В пользу сетевых структур начинает работать их отличие и от иерархий, и от рынков. Это существенное отличие сетей от не-сетевых форм организации, заключается в преобладании альтруистической, а не только эгоистической мотивации. Именно с ней связаны соединяющие “сетевиков” отношения лояльности и долговременного доверия – социальный капитал. В этом мере развитие сетей сопряжено со стимуляцией альтруистических установок в психике людей, что, конечно, может приобретать духовное, религиозное звучание. Верующий человек готов понять, почему можно заниматься творческой деятельностью и коллективно делать добро и без всякой иерархии: верующему земная иерархия не нужна, ибо у него есть лишь один руководитель (Всевышний), из-за чего всякая земная иерархия оказывается условной, временной.
Наряду с религиозной мотивацией, есть и чисто светские факторы, стимулирующие развитие сетевого движения в современном социуме. В частности, речь идет о возможных ситуационных альянсах между сетевыми структурами гуманистической, демократизирующей направленности – и социалистическими и коммунистическими движениями, пусть оформленными в виде иерархически организованных политических партий. Особенно молодёжное крыло подобных движений, например, Венгерской социалистической партии (Magyar Szocialista Párt) или КПРФ, по своим возрастным особенностям оказывается весьма восприимчивым к инновационным идеям, если они в целом созвучны их идеалам. Поэтому сетевые организации с имманентной для них тенденцией к квазисоциалистическому укладу и к возвышению в социуме квалифицированных интеллектуальных работников имеют существенную базу поддержки не только среди верующих, но и среди прокоммунистически или просоциалистичечски настроенных молодёжных кадров.
Хотя идеальной ситуацией является гармоничное взаимовыгодное взаимодействие сетей и иерархий, сетей и (квази)рынков – и именно для этого нужны структуры-посредники — в реальной практике нельзя исключить противоборства сетей и не-сетевых оргструктур, в частности, политических иерархий. Последние порой пытаются подавить сетевые структуры, “подмять” их под себя. Все это вынуждает сети принимать вызов и защищать свою организационную целостность и свои целевые интересы. Сетевые структуры имеют в конфликтах с иерархиями преимущества, обусловленные их самой организацией и позволяющие сетям использовать специфические для них методы борьбы – 1) инфильтрацию (введение в состав иерархий максимального числа членов сети) и 2) перколяцию (пропаганду идейных установок и целей данной сети в социуме, в том числе онлайн-средствами, с приобретением хотя бы “молчаливой поддержки” максимального числа сограждан). Еще раз сошлёмся на сравнение сетевых структур с микоризой: корни иерархических структур постепенно оплетаются сетевыми связями, которые неподконтрольны им.
Во многих сетевых структурах выделяются влиятельные лидеры (хабы) с большим числом связей. Однако, в сетях, в отличие от централизованных иерархий, никакой из хабов не добивается монопольного доминирования. С точки зрения стратегии “путь снизу” можно допустить, что такие частичные лидеры создают временные иерархизированные субструктуры. Вся такая иерархизированная субструктура выполняет контактные и «имиджевые» функции в социуме, создаёт интерфейс для взаимодействия сетевой структуры и не-сетевых структур (в частности, иерархий). Иерархизированная субструктура может озвучивать те или иные решения, принятые всей сетевой структурой, скажем, по проблематике охраны окружающей среды, на понятном представителям иерархических структур (бюрократий) языке. Фактически субструктура выступает как вариант структуры-медиатора, о чём шла речь выше.
4.3. О сетевой «революционной ситуации»
Слова о «пути сверху» и «пути снизу» при создании сетевых структур в социуме во многом напоминают слова в работах В.И. Ленина о понятии революционной ситуации. В работе «Маевка революционного пролетариата» (1913) Ленин подчеркивал, что «для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить как прежде. Для этого требуется еще, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять как прежде». Соответственно, сетевая общественно-экономическая формация также возникает в ответ на вызов – своеобразную революционную ситуацию – когда необходимость создания сетевых организационных форм в бизнесе, политике и иных сферах социума становится очевидной
- для низов («простых граждан», жаждущих объединиться для охраны своих жизненных интересов в медицинском учреждении, зале суда, офисе работодателя и др.), которые поэтому проявляют, как и указывал Ленин, повышенную активность,
- для верхов, возлагающих на послушные им (первоначально) сети надежды на разрешение нечетких, динамичных, высокосложных задач нашего времени.
Сетевая революция, как следует ожидать, будет существенно отличаться по динамике от «классических» революций – от Английской буржуазной до Октябрьского переворота. Сети носят множественный характер, и разные сетевые структуры в разных социальных сферах и регионах будут, вероятно, формироваться неодновременно. Сетевая революция будет приобретать «ползучий» характер, она будет растянутой во времени на годы и десятилетия.
С тактической точки зрения сетевая революция, по-видимому, будет носить сложный гибридный характер. Там, где развитию сетей будут ставиться серьезные преграды, возможны эпизоды насильственной революционной трансформации с ниспровержением тех или иных иерархических структур. Более типичной представляется. однако. картина мирного распространения сетевых структур, которые налаживают modus vivendi с сохраняющимися иерархиями и (квази)рынками. При этом, не-сетевые структуры все более оттесняются в те сферы, где их преимущества по сравнению с сетями неоспоримы.
Как уже отмечалось, иерархии не могут не сохраниться как структуры выбора в силовых ведомствах, оборонных и представительских функциях на государственном уровне, а также в деле национальной консолидации и выработки «национальной идеи». Однако и здесь возможно ситуационное взаимодействие — с элементами как сотрудничества. так и противоборства – с сетевыми структурами типа «фабрик мысли».
Необходимо особо указать на то, что «путь сверху» и «путь снизу» в рамках сетевой революции касаются не только распространения самих сетевых структур как таковых, но и внедрения в социуме структур-медиаторов, которые также должны были бы приобрести правовые гарантии (вплоть до статьи в Конституции) и в то же время опираться на усилия «критической массы» энтузиастов.