Russian
| English
"Куда идет мир? Каково будущее науки? Как "объять необъятное", получая образование - высшее, среднее, начальное? Как преодолеть "пропасть двух культур" - естественнонаучной и гуманитарной? Как создать и вырастить научную школу? Какова структура нашего познания? Как управлять риском? Можно ли с единой точки зрения взглянуть на проблемы математики и экономики, физики и психологии, компьютерных наук и географии, техники и философии?"

«Перспективы сетевых структур в условиях БРИКС» 
А.В. Олескин

Значительно более целесообразной является партнёрская позиция/модель: «государственные органы понимают важность независимых неправительственных организаций, не пытаются ими управлять и даже могут способствовать их развитию [30]. Однако и под фасадом партнёрской модели могут скрываться устремления государственной иерархической структуры подмять некоммерческие организации (НКО) и другие сетевые структуры под себя. Государственная иерархическая структура формирует властный узел в сетях, пытаясь «играть ключевую роль в сетевом взаимодействии, определяя характер функционирования всего сетевого образования» [31]. О. Н. Фомин ратует за «институционально-коммуникационную модель» взаимоотношений по линии иерархия-сеть, когда роль государственной иерархии сводится к «объединению разрозненных» сетей, в частности, НКО, а также к «формированию единого информационного коммуникационного пространства» для них и «введению в их повестку дня тех или иных проблем» [31].

В рамках госаппарата России уже есть отделы, ведающие контактами с гражданским обществом. Например, на федеральном уровне это Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, где допускается известный паритет государственного аппарата и гражданского общества — «партнёрская позиция» госаппарата, и Общественная палата РФ, а на региональном уровне, скажем, Общественный Совет Санкт-Петербурга или Координационный совет по взаимодействию с некоммерческими организациями, также в Петербурге [29]. Структура-посредник должна расти «с двух сторон» — одна из её частей создаваться иерархией, другая — сетью (третий элемент вклинивается между этими двумя и сам может представлять или иерархию, или сеть).

В реальности это может означать, что все эти три части оказываются в рамках одной структуры, как показывает проанализированный в цитированных работах А. Ю. Сунгурова опыт деятельности, например, Координационного совета по взаимодействию с НКО. Хотя он создан по инициативе иерархии — правительства Санкт-Петербурга — но лишь четверо из 24 членов Совета относятся к правительству. Остальные суть представители НКО как части гражданского общества. Включающий членов правительственной иерархии и сетей НКО Координационный совет — это и есть отмеченный третий элемент между ними. Здесь он представлен в основном сетевой структурой — большинство решений принимаются коллегиально, несмотря на формальное руководство вице-губернатора Санкт-Петербурга [29].

Итак, целесообразной представляется дополнительная сетевая субструктура в рамках трёхкомпонентной структуры, обслуживающей взаимодействия сетевой и иерархической структур. Подобные  сети, входящие в состав адапторных структур разных конкретных тандемов иерархий и сетей, могут формировать контакты между собой. Так может сформироваться крупная сетевая структура для выполнения на теоретическом и практическом уровнях одной из основных задач гражданского общества — поиска оптимума во взаимодействии систем вертикальных и горизонтальных отношений в разных сферах социума.

Отметим, что потенциальная роль структур-посредников не ограничивается только налаживанием конструктивных взаимодействий между иерархиями и сетями. Медиаторы могут стимулировать и регулировать взаимодействие между разными сетями. Межсетевое взаимодействие возникает, например, если сети гражданского общества контактируют с различными транснациональными и глобальными сетевыми структурами. Сети гражданского общества, посвящающие себя правам человека, могут вступить в контакт с международными структурами сходного профиля, например, с сетью Amnesty International. Стимулирование креативного взаимодействия между сетями, вплоть до создания комбинированных сетевых структур (например, международных фабрик мысли) – потенциально важная миссия структур-медиаторов. Межсетевые медиаторы могут защищать права каждой  из вступивших во взаимодействие сетей; они могут предотвратить подавление, эксплуатацию, или поглощение одних сетей другими. Эта защитная функция медиаторов приобретает особое значение, если межсетевой конфликт отражает более серьёзный политический конфликт. Подавляя собственные сетевые структуры какой-либо страны и заменяя их проникающими из-за рубежа сетями, государство-агрессор может создать предпосылки для приобретения контроля над всей этой страной.

Различные организационные подтипы сетевых структур: креативное применение в социальных и политических технологиях

Помимо сетевых структур в человеческом социуме (включая его политическую систему), известны многочисленные биосистемы, которые формируют децентрализованные связные структуры с кооперативными взаимодействиями между их компонентами. Такие сетевые структуры в биосистемах могут быть подразделены на ряд подтипов (парадигм), и их различие подчеркивается различными, исторически сложившимися в литературе обозначениями (клеточные, эквипотенциальные, модульные, эусоциальные, нейронные и эгалитарные сетевые структуры). Сам факт многообразия сетевых структур в биосистемах даёт «пищу для ума» не только биологам, но и гуманитариям. Он наглядно демонстрирует, что понятие «сетевая структура», ставшее модным клише в наши дни, весьма многовариантно. Поэтому прежде чем внедрять сетевые структуры в разных сферах социума от Интернета до сетевых предприятий, необходимо выяснить, какой конкретный вариант взять за основу. В структурах человеческого социума могут стихийно или сознательно комбинироваться элементы разных «биологических» вариантов; они могут дополняться уникальными «человеческими» организационными сценариями.

Какие организационные варианты сетевой организации могут быть плодотворно экстраполированы от биологических систем на человеческий социум? Приведем ряд примеров.

1.Нейронные сети. Данный вариант сетевой организаии, как показывает само название, присущ системам, содержащим нейроны (нервные клетки), то есть структурам нервной системы, в особенности мозгу, а также их искусственным аналогам (перцептронам, сетям Хопфилда и Хэмминга и др.). Все эти сети являются объемными – сочетают в себе сетевой и иерархический принцип – и обладают рядом общих свойств, в том числе:

  • Нейронные сети способны к коллективной переработке информации и принятию решений, а также к обучению.
  • Нейронные сети характеризуются параллельной обработкой информации в разных элементах сети; параллельная обработка информации дополняется множественными связями между нейронами как каждого слоя, так и между слоями нейронов.
  • Нейронные сети отличаются ассоциативностью (нейронная сеть восстанавливает целый образ предмета по его фрагментам).
  • Нейронным сетям присуща адаптивность: сеть может видоизменять свою структуру, адаптируя её к решению конкретной задачи.
  • Сети характеризуются высокой надёжностью: выход из строя части элементов не прерывает работы сети, благодаря дублирующим связям между элементами.

Многие социально-технологические проекты, имеющие в виду создание сетевых структур, фактически руководствуются принципами нейронного организационного варианта. Кратко описанное в начале данной статьи проведение урока в школе/вузе по сетевым принципам может ориентироваться на нейронные сети как полезную организационную модель. Это способствует параллельной обработке информации творческими подгруппами в рамках сети, составленной из  учеников класса или студентов группы. Сеть в целом в этом случае ассоциативно строит образ целого решения поставленной задачи на базе фрагментов, предложенных каждой из творческих подгрупп. Доминантой в ходе самостоятельных работ школьников/студентов по «нейронному» сетевому сценарию должно быть самообучение как каждого индивида, так и на групповом уровне – уровне сети как коллективного «мозга».

2. Модульные сети присущи многим колониальным кишечнополостным, мшанкам, оболочникам, растениям, мицелиальным грибам и другим биосистемам, построенным из повторяющихся структурных единиц (модулей); аналогично, некоторые клеточные (бактериальные) сети состоят из связанных контактами элементов (клеток). Так, у колониальных кишечнополостных каждый отдельный питающий полип (зооид) в составе колонии (кормуса) напоминает одиночный организм типа гидры: у него есть щупальца, ротовое отверстие для захвата пищи, децентрализованная сеть из нервных клеток. Весь комплекс зооидов расположен на общем стволе и его побочных ветвях. Поглощаемая полипом пищевая частица поступает далее в общую для всей колонии полость, находящую в ценосарке, который обеспечивает структурную связь элементов в масштабе целой структуры. Поведение каждого элемента зависит от локальных факторов. У зооидов кормуса речь идёт, например, «… о простой местной реакции… на уровень обеспечения пищей» [32-35]. Для модульных структур характерны следующие важные принципы:

  1. Принцип множественности паритетных частей в системе (в целом). Любая характерная часть системы представлена множеством однотипных элементов, ни один из которых не имеет силы господствовать над остальными.
  2. Принцип слабого воздействия каждой части на целое.
  3. Принцип возрастания силы действия части пропорционально ее соответствию доминирующим в системе процессам, складывающимся из совпадающих действий остальных частей.
  4. Принцип генетического тождества программ функционирования. Одинаковые элементы (“полимеры”) целого должны действовать на основе однотипных внутренних программ.
  5. Принцип периодической корректировки функционирования относительно независимых частей целого (принцип периодической обратной связи).

Террористические сети, например, аль-Каеда,  в значительной мере следуют этим организационным принципам. Налицо также нивелирование индивидуальности, готовность пожертвовать многими индивидами ради успеха сети в целом, нетерпимость ко всякого рода критическому мышлению, жёсткое подчинение «безликому гуру» в виде фундаменталистких  идей – и выступающим в роли агентов этого единого гуру земным лидерам, пусть недоговечным. Во многом построенная на контактных управляющих воздействиях внутри групп (на «периодической корректировки функционирования частей») и имеющая сегментарную структуру, сеть аль-Каеда напоминает модульные биосистемы.

Характеризуясь высокой степенью кластеризации, аль-Каеда и подобные ей сети весьма чувствительны к удалению немногих контактных лиц, связывающих кластеры (аналоги модулей) между собой. Это уподобляется перерезанию столона (ветви), на которой находятся полипы, низведённые до роли органов целого модульного организма. Если не нужные целой колонии полипы могут рассасываться [34], то аль-Каеда готова жертвовать своими членами, используемыми как пушечное мясо в борьбе, например, с американцами в Афганистане, или в роли шахидов во время терактов. Необходимо подчеркнуть, что «ответом на вызов международного терроризма может стать активизация межгосударственного сотрудничества в сфере безопасности и постепенный выход на ревизию современных норм международного права с перспективой создания принципиально новых (возможно – тоже сетевых) международных антитеррористических структур» [36], которые также могут создаваться с учетом модульного варианта сетевой организации.

3. Эгалитарные сети. Характерны для сообществ высших приматов — человекообразных обезьян, в особенности шимпанзе и бонобо (карликового шимпанзе). Объёмные сетевые структуры характерного для высших приматов эгалитарного типа отличаются подчёркиванием индивидуальности каждой входящей в их состав особи, а не её нивелированием (как, скажем, в эквипотенциальных стаях рыб). Неиерархические отношения возникают на базе индивидуализированных лояльных (дружеских) контактов, включающих стремление быть вместе, взаимопомощь (кооперацию). Такие отношения включают в себя взаимные ласки и чистки (груминг), игровое поведение, ритуалы приветствия, одаривание друг друга пищей, примирение ссорящихся. Эти отношения смягчают собой иерархические структуры и оттесняют отношения доминирования-подчинения на задний план, что наиболее характерно для бонобо, в меньшей мере для шимпанзе, где сравнительно чётко проявляется также и доминирование высокоранговых индивидов над остальными особями [37-40]. Однако некоторая иерархичность, дифференциация рангов не препятствует индивидуальной свободе особей даже низкого ранга; более высокоранговые особи ведут себя толерантно по отношению к ним, избегая применять насилие к сородичам и уважая их «права», например, на кусок мяса или на выход из данной группы и вступление в другую [37-39].

Аналогами данной модели объемной сетевой организации в человеческом социуме можно считать многие междисциплинарные научные творческие группы (сетевые лаборатории, центры), построенные по типу хирамы (см. выше). Сети научных энтузиастов сопоставимы с эгалитарными структурами человекообразных обезьян в следующих отношениях:

  1. Уважение индивидуальности и свободы индивида. Так, каждый учёный волен заниматься своей индивидуальной тематикой и разрабатывать собственные концепции; эту свободу сетевая структура ограничивает лишь временными, частными обязательствами, обусловленными совместными проектами, публикациями, конференциями.
  2. Известная степень иерархичности, связанная с признанием заслуг и научных степеней/званий отдельных членов сетевой структуры (подобно тому, как в группах горилл есть «сереброспинные самцы»); однако это не дает никому права на централизованное лидерство, доминирование.
  3. Рыхлые связи между узлами сети, право индивидов или групп свободно вступать в сеть или покидать её (по аналогии с соединяющимися-распадающимися группами шимпанзе).

Правда, отмеченная в последнем пункте рыхлость связей узлов сетевой структуры порождает проблемы в случае, если условием успеха деятельности сети является реализация долговременного проекта, что требует стабилизации состава сетевой структуры. Одним из потенциально возможных организационных решений при сохранении сетевой структуры является шаг в направлении реализации иной модели сетевой организации.

Учитывая рамки настоящей заявочной работы, мы лишь кратко обозначим еще одну организационную модель – эусоциальную, характерную для общественных насекомых. Она имеет ряд типичных особенностей, но здесь мы выделим только одну: сценарий «пул мобилизуемых генералистов + проектная команда активных специалистов». Это означает, что структуры насекомых включают рабочих особей-специалистов, решающих важные в данный момент задачи (например, охрану тлей и сбор их выделений [41]) наряду с менее специализированным пулом «генералистов», которые способны к мобилизации при необходимости (нашествие врагов, дефицит пищи и др.).  Творческая сетевая структура (лаборатория). построенная по подобному сценарию – это клуб по интересам, где есть активные участники – частичные творческие лидеры  проектов – и «группы поддержки». Реальный пример представляет базирующийся в Институте философии РАН Клуб инновационного развития (КИР).

Итак, не принижая специфику человека и человеческого социума и не приравнивая человеческие социальные системы к биосоциальным системам других форм живого, мы можем констатировать, что применение понятия «сетевых структуры» к биосистемам дает «пищу для ума» исследователям и практическим разработчикам социальных структур с научно-исследовательскими, педагогическими, политическими, военными (в том числе антитеррористическими) целями.

Литература

  1. Newman, M. E. J. (2003). The structure and function of complex networks. SIAM Review, 45(2), 167–256.
  2. Newman, M. E. J. (2012). Networks. An Introduction. Oxford & New York: Oxford University Press.
  3. Newman, M. E. J., Barabási, A.-L. & Watts, D. J. (2006). The Structure and Dynamics of Networks. Princeton, NJ: Princeton University Press.
  4. Powell, W. W. (1990). Neither market nor hierarchy: network forms of organization. Research in Organizational Behavior, 12, 295-336.
  5. Börzel, T. (1998). Organizing Babylon — on the different conceptions of policy networks. Public Administration, 76, 253–273.
  6. Meulemann, L. (2008). Public Management and the Metagovernance of Hierarchies, Networks and Markets. Heidelberg: Physica-Verlag. 2008. 399 p.
  7.  Олейник А. Модель сетевого капитализма // Вопросы экономики. 2003. № 8. С. 132–149.
  8. Klausner, A. (1988). DNAX keeps a scholar’s focus. Bio-technology, 6(4), 373–378.
  9.  DNAX (2014). DNAX Research Institute Overview. http://venturebeatprofiles.com/ company/profile/dnax-research-institute.
  10. Кон М. Scrum: гибкая разработка ПО. М.: Вильямс. 2011.
  11. Высоцкий В. В., Заславская П. Л., Машкова А. В., Баулина О. И. Полиморфизм как закономерность развития популяций прокариотных организмов // Биол. науки. 1991. № 12. С. 5–17.
  12. Шапиро Дж. А. Бактерии как многоклеточные организмы // В мире науки. 1988. № 8. С. 46–54.
  13. Chang, L.-C. & Lee, G. C. (2010). A team-teaching model for practicing project-based learning in high school: Collaboration between computer and subject teachers. Computers & Education, 55, 961-969.
  14. Chappel, K. & Croft, A. (2009). Creative science teaching labs: New dimensions in CPD. Thinking Skills & Creativity, 4, 44-59.
  15. CBE (Commission for Biological Education) (2014). IUBS Commission for Biological Education. Official Website. http://iubscbe.org.
  16. Cooperative Grocer Network. (2014). http://www.cooperativegrocer.coop.
  17. Кобяков А., Аверьянов В., Кучеренко В. Русская доктрина (Сергиевский проект). 2005. Интернет-ресурс: http://www.rusdoctrina.ru.
  18. Rich, A. (1999). Think Tanks, Public Policy, and the Politics of Expertise. Ph. D. Dissertation. Yale University.
  19. Римский В. Л., Сунгуров А. Ю. «Фабрики мысли», центры демократии и центры публичной политики // «Фабрики мысли» и центры публичной политики: международный и первый российский опыт /Под ред. А. Ю. Сунгурова. СПб.: Норма. 2002. С. 6–29.
  20. Горный М. Б. Фабрики мысли и центры публичной политики: исследовательская деятельность (на примере центра «Стратегия») — вместо введения // Фабрики мысли и центры публичной политики: исследовательская функция /Под ред. М. Б. Горного. Спб: Норма. С. 5–50.
  21. Сунгуров А. Ю. О центрe «Стратегия» кратко. 2006. Интернет-ресурс: http://www.strategy-spb.ru/index.php?do=about&doc=17.
  22. Межуев В. М. Гражданское общество и современная России // Человек и культура в становлении гражданского общества в России. М.: ИФРАН. 2008. С. 6.
  23. Habermas, J. (1990). Moral Consciousness and Communicative Action. Cambridge, MA: MIT Press.
  24. Мотрошилова Н. В. О современном понятии гражданского общества. // Вопросы философии. 2009. № 6. С. 12–32.
  25. Zaleski, P. S. (2006). Global non-governmental administrative system. In: D. Gawin & P. Glinski (Eds.), Civil Society in the Making. Warsaw: IFiS Publishers.
  26. Putnam, R. D., (2000). Bowling Alone: The Collapse and Revival of American Community. New York: Simon & Schuster.
  27. Bell, D. (1973). The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting. New York: Basic Books.
  28. Bell, D. & Chanyang, L. (2013). Compassionate meritocracy: the Singapore model. Singapolitics. http://www.singapolitics.sg/views/compassionate-meritocracy.
  29. Сунгуров А. Ю., Захарова О. С., Петрова Л. А., Распопов Н. П. Институты-медиаторы и их развитие в современной России. 1. Общественные палаты и консультативные советы: федеральный и региональный опыт // Политические исследования (Полис). 2012. № 1. С. 165–178.
  30. Сунгуров А. Ю. Гражданское общество и его развитие в России. Спб.: Спб-отделение ГУ ВШЭ. 2007.
  31. Фомин О. Н., Мамонов М. В., Брянцев И. И., Заббаров А. Г. Сетевые структуры третьего сектора в системе взаимодействия власти и гражданского общества. Саратов: Министерство образования и науки РФ. Поволжская академия государственной службы. 2009.
  32. Марфенин Н. Н. Феномен колониальности. М.: Изд-во МГУ. 1993.
  33. Марфенин Н. Н. Концепция модульной организации в развитии // Журнал общей биологии. 1999. Т. 60. № 1. С. 6–17.
  34. Марфенин Н. Н. Нецентрализованная саморегуляция целостности колониальных полипов // Журн. общ. биол. 2002. Т. 63. № 1. С. 26–39.
  35. Марфенин Н. Н. Принципы организации и функционирования сетевой структуры в пределах колонии гидроидов // Всероссийская научная конференция «Науки о живом и образование. Фундаментальные проблемы интеграции» / Под ред. Е. С. Лобаковой и др. М.: МАКС Пресс. 2009. С. 317–321.
  36. Соловьёв Э. Сетевые структуры транснационального терроризма. 2004. Интернет-ресурс: httm://www.intertrends.ru/five/006.htm.
  37. de Waal, F. B. M. (1996). Good-Natured. The Origins of Right and Wrong in Humans and Other Animals. Cambridge (Mass.), L.: Harvard University Press.
  38. de Waal, F. B. M. (1997). Bonobo: The Forgotten Ape. Berkeley (CA): University of California Press.
  39. de Waal, F. B. M. (2001). The Ape and the Sushi Master: Cultural Reflections by a Primatologist. N.Y.: Basic Books.
  40. Дерягина М. А., Бутовская М. Л. Систематика и поведение приматов. М.: Энциклопедия российских деревень. 2004.
  41.  Новгородова Т. А. Внутривидовое разнообразие моделей поведения муравьев Formica cunicularia glauca при трофобиозе // Усп. соврем. биол. 2003. Т. 123. № 3. С. 229–233.


[1] Приставка «квази-» возникает, когда мы применяем эту классификацию к биосистемам или тем фазам в развитии человеческого общества, когда рынка как такового нет, но аналогичные конкурентные отношения реализуются.