Russian
| English
"Куда идет мир? Каково будущее науки? Как "объять необъятное", получая образование - высшее, среднее, начальное? Как преодолеть "пропасть двух культур" - естественнонаучной и гуманитарной? Как создать и вырастить научную школу? Какова структура нашего познания? Как управлять риском? Можно ли с единой точки зрения взглянуть на проблемы математики и экономики, физики и психологии, компьютерных наук и географии, техники и философии?"

«КРИЗИСЫ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ И СИСТЕМА НАУЧНОГО МОНИТОРИНГА» 
Г.Г. Малинецкий, И.Г. Медведев, В.И. Маевский, В.И. Осипов, М.Ч. Залиханов, К.В. Фролов, Н.А. Махутов, Д.С. Львов, В.К. Левашов, Н.И. Римашевкая, И.В. Кузнецов

Общее представление о различных видах экологических катастроф техногенного происхождения может дать следующая типизация:

  • экологические катастрофы, связанные с загрязнением природной среды;
  • экологические катастрофы, связанные с механическими нарушениями природной среды;
  • экологические катастрофы, связанные с потерей генофонда и биоразнообразия.

Если рассматривать социально-экологические катастрофы, то следует отметить еще и ряд культурологических показателей, т.к. речь здесь уже идет о распаде социума.

Наряду с техногенными экологическими катастрофами, существует целый ряд экологических катастроф, продуцируемых чисто природными явлениями, по генезису они принадлежат к солнечно-космическим, климатическим и гидрологическим, геолого-геоморфологическим, биогеохимическим и биологическим. К наиболее типичным из таких катастроф следует отнести ураганы, тайфуны, смерчи, шквалы, землетрясения, сели, оползни, обрушения, наводнения и др. Следует отметить, что часто техногенные экологические катастрофы возникают в результате природных, например, разрушение вследствие землетрясения АЭС с последующим радиоактивным загрязнением природной среды.

Отметим, что экологические катастрофы не есть порождение индустриальной эпохи. Они существовали и в прошлом и происходили, как при участии людей – например, засоление и опустынивание плодородных равнин Месопотамии – так и в результате природных процессов, например – метеоритная катастрофа, приведшая к вымиранию динозавров 65 млн. лет назад и т.п.

На территории Российской Федерации к районам с очень высокой экологической напряженностью могут быть отнесены следующие: Средне-Русский, Поволжский, Нижне-Донской, Западно-Уральский, Средне-Уральский, Южно-Уральский, Предсаянский, Норильский. Для этих районов характерна высокая степень загрязнения природной среды токсичными веществами, значительные механические нарушения почв и грунтов, истощение возобновляемых ресурсов, в первую очередь – водных, повышенная заболеваемость населения и т.д. Экологическая емкость экосистем перечисленных районов полностью исчерпана, а дальнейшее наращивание их хозяйственного использования без принятия комплекса соответствующих мероприятий приведет к дальнейшему ухудшению экологической обстановки, что повлечет за собой развитие острого социально-экологического кризиса.

К районам возможного наиболее частого повторения экологических катастроф природного происхождения относятся (в порядке убывания опасности): Северо-Кавказский, Дальневосточный, Восточно-Сибирский, Забайкальский, Западно-Сибирский, Центральный, Приволжский и т.д.

Прогнозируемая в XXI веке социально-экологическая катастрофа в период истощения ресурсной основы индустриального производства является следствием не субъективного умысла, но стихийного объективного хода истории, где нет виноватых. "Естественность" такого рода в отсутствие активного управления показывает анализ классической модели Дж. Форрестера. Общей причиной возникновения и роста экологических катастроф техногенного происхождения является неразработанность концепции безопасного социально-экологического развития и, соответственно, оценки приемлемого уровня риска всех видов.

К сожалению, основные надежды сейчас возлагаются на экономический и технологический прогресс, поддерживаемый любой ценой, что порождает риск возникновения экологических катастроф. Изменение приоритетов с хозяйственных на морально-нравственные предполагается в документах по устойчивому развитию России лишь в долгосрочной перспективе. Однако Россия относится к странам, обладающим этнической культурой, содержащей в себе элементы "экофильного мировоззрения", а также достаточными пока территориальными и природными ресурсами, чтобы перейти к устойчивому развитию, исключающему возникновение социально-экологических катастроф.

Методы борьбы с экологическими катастрофами распадаются на две категории: реабилитационные мероприятия (рекультивация нарушенных территорий, мелиорация и т.п.) и предупреждение экологических катастроф путем экологической модернизации производства, внедрения механизмов эколого-экономического стимулирования, правового регулирования, а также прогнозирования возможности возникновения экологических ситуаций различной степени остроты. Прогнозирование экологической ситуации является сложной по своей структуре задачей. Оно включает в себя три типа блоков, объединяемых целевым назначением: социально-экономический (прогноз антропогенных воздействий и нагрузки), геосистемный (прогноз изменения природной среды и ее отдельных компонентов), и экологических проблем и ситуаций (прогноз влияния изменившихся свойств природной среды на здоровье и условия проживания населения, природно-ресурсный потенциал, генофонд и т.д.)

В основе экологического прогноза лежит прежде всего высокий профессиональный уровень разработчиков и накопленная к определенному времени исходная информация. Частично процедура прогнозирования экологических катастроф реализована в практике проведения экологических экспертиз различных хозяйственных проектов. Для этих целей имеются мелкомасштабные карты, прогнозирующие вероятность развития чрезвычайных ситуаций техногенного плана на территории России. Однако следует признать, что прогнозирование экологических катастроф техногенного происхождения требует дальнейших научных изысканий на основе широкого использования геоинформационных (ГИС) технологий. Несколько лучше обстоит дело с прогнозированием экологических катастроф природного происхождения: созданы серии карт, ранжирующие территорию России по вероятности риска их возникновения. Фундамент достоверного прогнозирования экологических катастроф формирует создание региональных моделей территориальных комплексов населения и хозяйства, описывающих их функционирование в современном и возможных будущих состояниях и позволяющих разыгрывать варианты развития в поисках тех, которые обеспечивают социально-экологическую безопасность.

§5. Стратегические риски в техногенной сфере России

Возможности техносферы России обеспечивать потребности общества за последнее десятилетие значительно сократились. Двукратное падение промышленного производства в целом и многократное в отраслях, определяющих вектор научно-технического прогресса, будет сказываться в лучшем случае на протяжении ближайших десятилетий начавшегося века. Коридор возможностей развития страны, обеспечиваемый ее промышленностью, продолжает сокращаться. Поэтому возникает реальная возможность технологического кризиса уже в ближайшие годы. Это заставляет рассматривать опасности и yгрозы, возникающие в техногенной сфере, как базовые элементы стратегических рисков.

Кризисные явления в техносфере России, наметившиеся негативные тенденции имеют несколько взаимосвязанных аспектов.

В крайне опасном состоянии находится инфраструктура – технологический парк практически всех отраслей промышленности, трубопроводы, дороги, линии электропередач, коммунальное хозяйство. Реакцией на “веерные” отключения в Приморье стала кризисная ситуация, в результате которой сотни тысяч жителей остались в зимний период без работы, света и тепла. Ликвидация этого кризиса потребовала значительных средств. Это одно из проявлений растущей уязвимости техносферы, когда локальные чрезвычайные ситуации требуют принятия мер на общенациональном уровне. При сохранении нынешних тенденций можно ожидать роста масштабов таких “социально-техногенных бедствий” и усиления их влияния на ситуацию в стране в целом.

Возник замкнутый круг – на полноценный ремонт, поддержку и обновление инфраструктуры не хватает средств, поскольку все большие ресурсы приходится направлять на ликвидацию последствий бедствий, аварий и катастроф, а эти затраты растут, так как инфраструктура не обновляется.

Большинство отраслей добывающего комплекса, определяющего нынешнюю "экономику трубы", сложившуюся в России, вынуждены работать с очень коротким "горизонтом планирования". В частности, в нефтегазовой и металлургической отраслях нет возможностей заниматься необходимым обновлением и модернизацией оборудования, разведкой новых месторождений и, тем более, оптимизацией процесса добычи и глубокой переработкой сырья. По мнению ряда экспертов, это может при сохранении нынешних тенденции привести к срыву зарубежных поставок по уже заключенным договорам, начиная с 2005 г. В то же время кризис в добывающей промышленности России в настоящее время равносилен коллапсу всей экономической структуры.

  • Реструктуризация "естественных монополий", в частности, единых транспортных и энергетических систем страны с большой вероятностью приведет к "технологическому распаду" страны. В течение последнего десятилетия страна практически лишилась речного флота. "Реструктуризация" "Аэрофлота" привела к тому, что число авиапассажиров, перевозимых всеми авиакомпаниями России, сократилось со 140 млн. человек в 1985 г. до 20 млн. в настоящее время. Увеличение транспортных издержек в сочетании с ростом экономической дифференциации регионов (ВВП на душу населения в разных регионах страны в ряде случаев отличается в 20 раз, в то время как в мире уже пятикратное превышение считается опасным) ведет к тому, что ездить и возить что-то из региона в регион становится слишком накладно.
  • Отсутствие единой межотраслевой системы научного мониторинга, управления риском, программы повышения системной устойчивости техносферы не позволяет целенаправленно снижать уровень технологического риска. Последний в настоящее время по ряду позиций в десятки и сотни раз превышает уровень, достигнутый в развитых странах мира. В настоящее время в опасном состоянии находятся крупные мосты, эстакады, плотины, подпирающие водохранилища, содержащие несколько кубических километров воды; не утилизированы ядерные реакторы первых поколений; более сотни атомных подводных лодок и надводных судов. Эти угрозы многократно возрастают в связи с нарастанием опасности технологического терроризма. Появились реальные возможности "организовать" катастрофы национального уровня, сравнимые по масштабу с Чернобыльской аварией.
  • Развал системы поддержки функционирования уникальных технических объектов создает ряд новых угроз, связанных с эксплуатацией последних. Знаковые катастрофы 2000 г. – гибель подводной лодки "Курск", пожар на Останкинской телебашне, а также ряд неудачных запусков космических аппаратов в последние годы это наглядно показывают. Уникальные технические объекты рассчитаны на определенные ресурсы и системное окружение, вне которого они могут приобретать совершенно иные свойства.
  • Можно предвидеть в 2003?05 гг. усиление ряда кризисных явлений в высокотехнологичном секторе экономики России, в ВПК, связанных с проблемой перехода к гражданской и военной технике следующих поколений. В авиакосмической технике, в судостроении, химической технологии и т.д. происходит переход к принципиально новым параметрам техники и технологическим решениям. В настоящее время Россия использует заделы, созданные в советские времена. Однако, будучи вытесненной с ряда мировых рынков высокотехнологичной продукции, она не имеет возможности инвестировать необходимые ресурсы в создание техники новых поколений. Последнее лишает страну пути в будущее, делает невозможной реализацию заявленного руководством отрасли курса на переход к "инновационной экономике".
  • Утрата макротехнологий создает основу для будущего кризиса, для выстраивания вокруг России "технологического занавеса". В настоящее время в мире выделяются около 50 макротехнологий, обеспечивающих эффективную работу и системное развитие отраслей промышленности. В Советском Союзе, по оценкам экспертов, на мировом уровне поддерживались 12 макротехнологий, в то время как в России утрачиваются последние. Это создает реальную перспективу для перехода России в разряд "конченых стран".
  • Отсутствие структурной экономической политики, в частности, методов оценки стратегических рисков, выделения "локомотивных отраслей", которые будут обеспечивать развитие, а не деградацию техносферы страны в условиях глобализации, создают принципиальные трудности в формировании технологической и инновационной политики. Последние в силу высокой энергоемкости, высоких трансакционных издержек и геоэкономических особенностей страны имеют для России особое значение.
  • Отсутствие технологической политики ведет к "замораживанию" наметившегося отставания в большинстве отраслей, отсутствие инновационной – к утрате научно-технологического потенциала, интеллектуальной собственности, корпуса инженерно-технических кадров, способных к инновационной активности – важнейших ресурсов будущего развития.

Отсутствие технологической стратегии приводит к парадоксальной ситуации – в то время как развитые страны концентрируют ресурсы на развитии отраслей, определяющих постиндустриальный технологический уклад, в нашей стране главные усилия уходят в поддержание индустриального уклада, в удерживание "аутсайдерских" технологических ниш. Информатика, телекоммуникации, биотехнология, микромеханика, другие отрасли "новой экономики" в России не находят должной поддержки и развиваются крайне замедленно. То же относится к новым поколениям энергосберегающих и ресурсосберегающих технологий. Это грозит кризисом и ростом рисков в среднесрочной перспективе и катастрофой в долгосрочной.

Отсутствие на государственном уровне серьезного прогноза мировой динамики техносферы, анализа возможных сценариев участия России в процессе глобализации, геоэкономического анализа, технологического прогноза будут приводить к утрате инициативы и перспективы к ряду необоснованных шагов, препятствующих выходу России в число лидеров мирового технологического развития.

Растущая взаимозависимость технологической и социальных сфер, шкалы ценностей в массовом сознании, деградации научных и образовательных систем привносят дополнительные технологические риски, которыми в настоящее время пренебрегать нельзя.

Предпосылки глубокого техногенного кризиса, имеющиеся в настоящее время в России, требуют принятия ряда неотложныхмер.

  • Главная из них – перевод развития страны и повышение уровня ее управления на основе анализа и количественной оценки стратегических рисков в России в целом и в технологической области, в частности. С этой целью крайне желательно принятие специальных решений Президентом России, которые ставят проблемы стратегического прогноза и научного мониторинга всех сфер, в которых возможны кризисы, ставящие под сомнение намеченную программу развития страны.
  • Развертывание в Российской Академии наук, в государственных органах, в высшей школе исследований, ориентированных на получение методик, позволяющих оценивать риски, связанныесо стратегическими решениями, принимаемыми на разных уровнях.
  • Организация междисциплинарных исследований в РАН, позволяющих оценивать системнуюустойчивость развития России и обеспечивать экспертизу ряда стратегически важных технологических проектов.
  • Активизация работы по рискам при Президиуме РАН и ГНТП "Безопасность", исследований в рамках Федеральной целевой программы по снижению рисков и расширению спектра угроз, рассматриваемых в рамках соответствующих программ.

§6. Катастрофы и кризисные явления в современном обществе

Современное общество, стремясь установить свое господство над природой, столкнулось с ситуацией, когда функционирование искусственно созданной «второй природы» – техносферы все чаще стало приобретать критический характер развития, оборачиваться катастрофическими ситуациями. Усиливающийся конфликт между человеческой деятельностью и окружающей средой по ее приспособлению к общественным нуждам стал приводить к природным, экологическим, технологическим, социальным катастрофам. В общем, самом широком смысле слова, под катастрофой понимается переход, скачок из одного состояния развития социальной системы в другое. Как правило, общество и общности, попадая в катастрофические ситуации, имеют несколько возможных путей изменения: от распада до устойчивого развития. Свершившиеся катастрофы приводят к нарушению нормального экономического, социального, политического, духовного развития общества или его части, сопровождаются большими людскими и материальными потерями.

Природные катастрофы (наводнения, землетрясения, засухи, ураганы, смерчи и т.п.) вызываются действием стихийных сил природы. Человеческое общество пока не в состоянии их полностью предотвратить. Но своей деятельностью, например, по их предсказанию – научному прогнозу, оно может минимизировать потери, и напротив, своей бездеятельностью или необдуманными действиями (уничтожение лесов, источников воды, загрязнение среды обитания и т.п.) может многократно усилить имеющийся у природы разрушительный потенциал.

Экологические катастрофы вызываются локальными или планетарными дисфункциями биосферы. Чаще всего они вызываются воздействием социума на среду обитания, использованием, потреблением природно-ресурсного потенциала. Растущее давление человека на природу подрывает восстановительную способность биосферы, ее основных звеньев и, в конечном счете, вызывая локальные катастрофы, готовят условия для катастрофы глобальной.

Технологические (техногенные) катастрофы также в своей основе имеют социальные причины, т.к. технические системы создаются людьми, управляются ими и функционируют в обществе. Энергетические, ядерные, транспортные, инфраструктурные аварии и катастрофы вызываются рассогласованием взаимодействия элементов человеко-машинных систем. В этом типе катастроф по мере развития техники огромную роль начинает играть человеческий фактор в своих проявлениях инженерных ошибок, просчетов персонала, неэффективной помощи спасательных служб. Возрастание размеров и мощи технических систем ведет к увеличению масштабов людских, материальных и экологических потерь.

Социальные катастрофы вызываются непродуманной или сознательной целенаправленной деятельностью по разрушению социальных общностей и государственных систем, изменению социально-политического строя, уничтожению народов, стран, политических союзов, цивилизаций. Этот тип катастроф ведет к огромным человеческим потерям, деградации демографической и социальной структур общества, разрушению духовных основ жизни и проявляется в войнах, конфронтационных противостояниях, бунтах, революциях, контрреволюционных переворотах и целиком детерминирован социальными (экономическими, политическими, психологическими и иными) факторами. В современных условиях многие из них носят латентный характер и очень трудны для распознавания и измерения.

Таким образом, с одной стороны, технический прогресс резко усилил социальность, т.е. общественную обусловленность современных катастроф, а с другой, природные, экологические, техногенные катастрофы все чаще стали приводить к катастрофам социальным. Растущее количество глобальных и локальных, природных и социальных, техногенных и экологических, военных и политических, экономических и финансовых катастроф поставило вопрос об их системном научном изучении для выявления структуры стихийных и управляемых факторов и причин, предупреждения потерь. По существу, речь идет о появлении новой сферы жизнедеятельности человеческого общества – научно управляемом обеспечении социальной безопасности. Новая проблемная ситуация вызвала бурное развитие научного знания по вопросам общей теории катастроф, математического моделирования катастроф и кризисов, социологии катастроф и риска, психологии поведения в кризисных и критических ситуациях, антикризисного регулирования, управления и менеджмента и т.д. Эти и другие теоретические и прикладные дисциплины интенсивно развиваются в развитых странах.

Особое внимание в открытых и закрытых проектах уделяется социальным катастрофам, которые имеют комплексную природу, вызываются конкретными, существующими в данной стране, экономическими, политическими, социальными, духовными причинами и лежат в фундаменте любой катастрофы. В качестве экономических предпосылок катастрофических явлений в условиях глобализации выступают спады промышленного производства, финансовые обвалы, снижение темпов экономического развития и жизненного уровня населения страны. Социальные причины катастроф накапливаются в силу критического обострения межклассовых, межнациональных, межрегиональных и т.п. противоречий. Политические противоречия возникают в политически структурированном обществе между партиями, движениями, организациями, инициирующими политические и протестные действия. Духовные противоречия вырастают на фундаменте столкновения систем ценностей и мировоззрений. В последнее время резко интенсифицировались столкновения на религиозной почве. Действия по созданию кризисных, конфликтных, катастрофических ситуаций стали носить управляемый характер.

Современные катастрофы представляют чрезвычайно сложные феномены, требующие углубленного и корректного технического, социального, поведенческого, формализованного математического и комплексного научного изучения. В российском социуме и его структурах управления возникла острая практическая потребность в комплексном научном изучении и мониторинге кризисных и катастрофических процессов. Проблема настолько значима, что ее решение начинает приобретать политическое значение для будущего развития страны.

§7. Динамика национального достояния как индикатор достоверности оценки социально-экономического развития

Оценка и прогнозирование социально-экономического развития относится к числу задач не только решение, но даже и адекватная постановка которых имеет далеко не тривиальный характер. Не тривиален уже сам подбор показателей и параметров, используемых при постановке задачи, так как уже на этом этапе недостаточно обоснованный выбор может привести к неадекватному отображению процессов социально-экономического развития, и в результате получаемые на этой основе оценки и прогнозы, при всей видимости их достоверности, будут давать искаженное представление о реальном состоянии социально-экономического развития. Нетрудно понять, что при определенных условиях последнее может привести к принятию опрометчивых управленческих решений, что, в свою очередь, может быть чревато катастрофическими последствиями для страны.

В современной экономической теории и практике при оценке состояния социально-экономического развития, анализе его тенденций и прогнозе перспектив в качестве основных показателей используются характеристики производства, распределения и потребления внутреннего валового продукта за единицу времени, как правило, за год, а также его структурные составляющие, ассоциированные с ценообраующими элементами. Такой подход вполне оправдан в условиях достаточно устойчивого протекания процесса социально-экономического развития и в основном позволяет получать необходимые характеристики этого процесса.

Однако, в переходные периоды, когда в процессах социально-экономического развития происходят значительные изменения, а именно такая ситуация сложилась в России, этого оказывается недостаточно, так как за рамками этих показателей остаются вопросы, связанные с условиями, факторами и конечными результатами производства и потребления валового внутреннего продукта. В результате производство, распределение и потребление ВВП вынужденно выступает в качестве конечной цели социально-экономического развития, в то время как на самом деле, в полном объеме оно такой целью выступать не может. Поэтому для оценки процесса социально-экономического развития, с точки зрения соответствия характера его протекания конечным целям, должны использоваться иные, более широкие категории и показатели.

Можно предположить, что в качестве таких показателей могут выступать показатели, характеризующие динамику и структуру национального достояния страны. При этом в качестве конечной цели социально-экономического развития можно рассматривать обеспечение прироста национального достояния, его рациональное распределение и использование.

Собственно категория «национальное достояние» представляет собой не что иное, как определенное расширение традиционно используемого в экономике показателя "национальное богатство", включающего в себя запасы природных ресурсов и накопленное имущество в производственной и непроизводственной сферах, дополнение его природными и интеллектуально-духовными компонентами, также являющимися национальным достоянием страны. Таким образом, национальное достояние можно рассматривать как некое интегрированное национальное богатство, образующее триединство природного, экономического и социального богатств и являющееся носителем потенциальных возможностей государства.

В качестве носителей потенциальных возможностей государства в составе национального достояния можно с большей или меньшей четкостью выделить 5 основных форм потенциалов.

  • Природный, представляющий собой богатства окружающей природной среды, не рассматриваемые как запасы природных ресурсов для экономики.
  • Природно-ресурсный потенциал, представляющий собой не что иное, как традиционно учитываемые запасы природных ресурсов.
  • Экономический, представляющий собой накопленное имущество в производственной и непроизводственной сферах.
  • Трудовой, представляющий собой уровень трудоспособности населения с учетом его образования и квалификации.
  • Творческий, характеризующий способности той части населения, которая занимается творческим, духовным и интеллектуальным трудом, а также оценкой накопленных предметов их труда.

Использование показателя национального достояния для оценки процесса социально-экономического развития предполагает необходимость отработки методов определения как самой его величины, так и некоторой системы сопутствующих ему показателей, характеризующих его динамику и структуру.

Что касается подходов к оценке национального достояния, то здесь могут быть использованы как традиционно принятые в экономике методы оценки национального богатства, так и методы, для разработки которых требуется проведение дополнительных исследований. Если рассматривать общий подход к оценке национального достояния как интегрированную оценку пяти вышеперечисленных потенциалов, то здесь ситуация такова.

Природно-ресурсный и экономический потенциалы оцениваются в достаточной мере традиционно на основе методов, используемых в настоящее время в экономике и статистике. Природно-ресурсный потенциал определяется как совокупная оценка запасов полезных ископаемых и земельных ресурсов, а также запасов древесины, промысловых зверей, птиц, рыб и потребляемых вод.

Экономический потенциал оценивается как стоимость национального имущества, накопленного на момент оценки в производственной и непроизводственной сферах.

Что же касается природного потенциала, а он представляет собой не что иное, как совокупную оценку геологических структур, рельефов, ландшафтов, водных ресурсов, животных и растительных сообществ, то здесь определенные методические подходы уже наработаны. Однако для обеспечения конструктивной возможности их использования требуются дополнительные исследования.

Оценка трудового потенциала может осуществляться с использованием методов, ранее практиковавшихся при планировании труда, однако, с учетом новых экономических реалий, и здесь требуется проведение дополнительных исследований.

Методы оценки творческого потенциала практически отсутствуют, и имеются лишь определенные фрагментарные исследования, преимущественно связанные с проблемами информатизации, изучением инновационного потенциала и научно-технического прогресса.

Общая оценка величины национального достояния на различные моменты времени позволяют анализировать его динамику. При этом достаточно понятно, что если такая динамика положительна, то в стране происходит социально-экономическое развитие, а в противном случае наблюдается спад. Здесь особенно важно подчеркнуть, что именно динамика национального достояния, а не только динамика ВВП, характеризует наличие развития или спада в социально-экономических процессах, так как производство ВВП является не чем иным, как лишь одним из способов актуализации национального достояния, безусловно, наиболее распространенных и эффективных, но отнюдь не исчерпывающих.

Производство ВВП оказывает наиболее значительное влияние на динамику национального достояния, но далеко не всегда приводит в увеличению последнего. В конечном итоге, лишь та часть произведенного ВВП, которая может быть использована на расширенное воспроизводство, то есть примерно в размерах производимого национального дохода, фактически может обеспечить прирост национального достояния, и то в основном за счет увеличения экономического потенциала. При этом, как правило, будут сокращаться природный и природно-ресурсный потенциалы, а трудовой и творческий будут возрастать только при правильном распределении национального дохода. Вполне возможна такая ситуация, что ВВП возрастает, а национальное достояние падает, особенно если страна живет за счет природно-ресурсного потенциала, что характерно для современной России.

Из сказанного следует, что помимо динамики национального достояния важной характеристикой является и его структура. О значении соотношений между структурными элементами, приуроченными к тем или иным формам потенциалов, заключенных в национальном достоянии, выше уже было сказано. Однако не менее важными являются географическая структура национального достояния и его распределение по владельцам. Анализ этих структур совместно с поэлементным анализом может дать представление о распределении различных видов потенциалов по субъектам Федерации, по юридическим и физическим лицам, являющимся собственниками тех или иных элементов национального достояния и т.п.

В целом оценка и анализ динамики и структуры национального достояния может быть важным инструментом исследования процессов социально-экономического развития страны и ее регионов, использование которого позволит в значительной мере переосмыслить происходящие в России процессы и более достоверно прогнозировать их дальнейшее развитие.

§8. К научному мониторингу негативных социально?демографических процессов

Существует ряд социальных явлений, которые определяют сегодня интенсивное развитие негативных процессов в обществе.

Среди них:

  • различного рода эксклюзии (социальные исключения) и депривации (лишения), главными из которых является безработица (исключение из системы трудовых отношений) и отсутствие жилища («крыши над головой»);
  • формирование «социального дна», включающего группы населения из состава нищих, бомжей, беспризорных детей, уличных проституток;
  • интенсивное развитие наркомании, алкоголизма и криминального поведения, прежде всего характерного для молодежи;
  • интенсивный рост страдающих болезнями социальной этиологии (туберкулез, педикулез, сифилис, ВИЧ-инфекции);
  • расширения слоя населения, прошедшего через «машину» силовых органов, включая вышедших из заключения и их родственников;
  • значительная группа бывших военных, участвовавших в локальных конфликтах (Афганистан, Чечня, Молдавия, Грузия) и нуждающихся в реабилитации;
  • мощный слой вынужденных переселенцев, сформировавшихся под воздействием распада СССР и в результате конфликтов в "горячих точках", часто лишенных ряда конституционных прав.

Указанные группы населения отличаются различной степенью разрушения социально-психологической структуры их личности; значительная часть из них находится на переломе: либо они получают возможность восстановиться, либо скатываются «вниз», выходя из сферы нормальных социальных отношений, и отличаются устойчивым асоциальным поведением.

Чтобы противостоять негативным социальным процессам, общество, во-первых, должно знать масштабы этих «болезней», их распространение, динамику и воздействующие на них факторы. Во-вторых, нужны эффективные методы борьбы с ними, основанные на использовании новых социальных технологий.

Естественным инструментом решения подобных задач является научный мониторинг общестранового характера. Лишь на основе его информации можно выработать эффективные меры борьбы с социальным «злом», которое в конечном счете ведет к уменьшению численности населения (способствует депопуляции) и снижению его качественных характеристик.

§9. Новый подход к прогнозу кризисов в социально?экономических системах

Понятие кризисов в социально-экономических системах формально не определено, что затрудняет разработку методов прогноза неустойчивости таких систем. Если в геофизике объектами прогноза являются сильные землетрясения и их сила определяется на основе записей сейсмографов, а на рынке ценных бумаг можно формально определить кризис, как скачок какого-либо индекса, превышающий заданный порог, то при переходе к социальным системам возникают задача определения объектов прогноза.

Поэтому кажется естественным начинать решение проблемы прогноза критических переходов в сложной социально-экономической системе с рассмотрения ее отдельных крупных блоков.

Российскими экспертами были названы три кризиса в России с 1995 г. [14]:

  • Банковский кризис 25 августа 1995 г.
  • Неустойчивость экономики, вывоз денег и частичный спад активности перед президентскими выборами в июле 1996 г.
  • Общий кризис экономики 17 августа 1998 г.

Поскольку система экономических индексов, включая биржевые, сформировалась лишь к концу 1994 г., то объекты возможного прогноза брались с 1995 г. Их число невелико, и поэтому методика прогноза должна быть простой.

  • В качестве исходных были выбраны следующие экономические индексы:
  • Однодневный межбанковский кредит (MIBOR1)
  • Тридцатидневный межбанковский кредит (MIBOR30)
  • Российский биржевой индекс AK&M (AKM)
  • Американский биржевой индекс Доу–Джонса (DJ)

Их поведение представлено ниже вместе с моментами трех кризисов, отмеченных вертикальными линиями (см. Ошибка! Источник ссылки не найден.., Ошибка! Источник ссылки не найден., Ошибка! Источник ссылки не найден. и Ошибка! Источник ссылки не найден.).

На Ошибка! Источник ссылки не найден. приведена разность F(t) = MIBOR1(t) – MIBOR30(t).Черная горизонтальная линия показывает возможный порог для объявления тревоги; эта тревога занимает около 10 месяцев и предваряет 2 из 3 рассматриваемых кризисов.

Определим для функции F(t) коэффициент вариации Cv(t) как s(t)/m(t), где s(t) – стандартное отклонение для F(t) в скользящем 30?дневном окне (t?30,t), а m(t) – среднее. На Ошибка! Источник ссылки не найден. также приведен возможный порог для объявления тревоги, при котором 2 из трех событий предсказываются и тревога составляет 4,5% рассматриваемого времени, т.е. 3,2 месяца из 72.

Сравним теперь поведение биржевых индексов AKM и DJ, сгладив их 70 дневным временным окном (см. Ошибка! Источник ссылки не найден.). Обозначим эти функции как AKM* и DJ* соответственно.

Поскольку биржевой рынок России относится к числу неустойчивых, и его динамика сильно зависит от рынка США, то интересно идентифицировать устойчивые периоды, когда DJ растет, а AKM падает, т.е. периоды "локального пессимизма". Определим функцию X(t) следующим образом:

X(t) = [AKM*(t)?AKM*(t?1)]

в момент t, когда [AKM(t) – AKM(t?1)] < 0 и [DJ(t) – DJ(t?1)] > 0 и

X(t) = 0

в остальные моменты.

Теперь определим меру этого пессимизма, где суммирование проводится в том же 70 дневном окне.

Из Ошибка! Источник ссылки не найден. видно, что всем трем российским кризисам предшествуют моменты достаточно сильного пессимизма, когда в среднем DJ растет, а AKM падает.

Введем для M, некий уровень M0и будем объявлять тревогу в момент t, когда функция M, уменьшаясь, пересекает уровень M0.Тревога снимается, если произошел кризис, либо длится 8 месяцев, после чего, считаясь ложной, отменяется. При M0 = ?10 суммарная длительность тревоги составит 18,9 месяцев из 72, т.е. около 26% рассматриваемого времени, и в нее попадают все три кризиса.

Можно ввести другое правило. Пусть в точке t0 найден локальный минимум M(t) <M0 и существует момент t1 > t0, когда M(t1)?M(t0) > |M(t0)|/3 . Тогда в момент t1 объявляется тревога. Если момент t1 отсутствует, то рассматривается следующий локальный минимум M(t) > M0. При M0 = ?10 моменты объявления тревоги по этому правилу отмечены жирными точками, а длительность – отрезками на оси Х. Три периода тревоги составляют 14,7% общего времени и снова предваряют все три кризиса.

Подводя итог, можно сказать, что описанный в этом разделе подход, пришедший из математической геофизики, в этой конкретной задаче оказался эффективным. Это показывает, что работы по созданию "социального барометра", прогнозированию кризисов в обществе, заслуживают внимания и поддержки.

§10. Сценарный подход к управлению риском и ликвидацией последствий чрезвычайных ситуаций

Кризисы зачастую приводят к возникновению чрезвычайных ситуаций (ЧС) различной природы. При этом огромное значение приобретает управление в условиях ЧС. Исследователям, опираясь на новые информационные технологии, удалось существенно продвинуться и в этом направлении.