В XX веке наша страна установила мировой рекорд по темпам среднегодового роста экономики в 1929– 1955 гг., который остается непревзойдённым до сих пор. В стремлении разобраться в истинных причинах такого феномена написана эта книга. Для понимания экономики России и ее истинных возможностей авторы обращаются к первоисточникам, архивным, в том числе ранее засекреченным документам, к мировой экономической теории и лучшим практикам управления. Анализ с сегодняшней исторической высоты позволяет предложить решения, которые могут обеспечить высокий рост экономики России в настоящем и будущем.

В докладе предлагается стратегия повтора «истории успеха» СССР, экономика которого с 1929 по 1955 год (за вычетом военных лет) росла в среднем на 13,8% в год, для современной России. Цифровая трансформация нашей хозяйственной системы в Сетевую Экономику, при помощи интегрированных отраслевых цифровых платформ (ОЦП), в формате государственно-частного партнерства (ГЧП). ГЧП повышает адаптивность нашей юрисдикции и позволяет лучшим коллективам отечественных новаторов модернизировать НАШ экономический контур. Развитие МСП вокруг ОЦП, создает возможности для широких слоев предпринимателей по каждому виду экономической/творческой деятельности. Система управления развитием любых платформизированных сфер жизнедеятельности на порядки поднимает «возможную сложность» рентабельного решения технологических задач. Постоянное ускорение производственных циклов, и снижение трансакционных издержек, позволят быстрее проходить Жизненный Цикл следующих технопакетов. Точность прогноза социально-экономического развития (на основе данных с ОЦП) позволит алгоритмически управлять скоростью модернизации социально-экономического контура.

Интероперабельные C2G2B2B2C экосистемы состоящие из 1000+ отраслевых цифровых платформ расширят наш экономический контур (без изменения границ страны) на порядок за одно поколение.

Настоящая монография, если на нее смотреть со стороны макроэкономической политики, посвящена одной из актуальных тем сегодняшнего дня: выявлению допустимых границ монетарного стимулирования экономического роста в России и анализу тех макроэкономических параметров, от которых зависит расширение или сужение этих границ. Если же на монографию смотреть с точки зрения экономической теории, то главным результатом, обсуждаемым на ее страницах, является доказательство (с помощью модели, основанной на Новой теории воспроизводства) положения, что деньги не-нейтральны в долгосрочном периоде. Т. е. что экономика может реагировать на изменения денежного предложения самыми разными способами: и ростом реального продукта на фоне инфляции, и ростом без инфляции, и спадом на фоне инфляции и т.д. Этот результат принципиально расходится с гипотезой нейтральности денег в долгосрочном периоде, отстаиваемой монетаристами, неокейнсианцами, неоклассиками. В методологическом аспекте установлено, что базовые предпосылки не-нейтральности денег в краткосрочном периоде и базовые предпосылки не-нейтральности денег в долгосрочном периоде принципиально отличаются друг от друга. В первом случае в роли базовой предпосылки выступает феномен «номинальной жесткости цен», во втором — феномен «капитализации денег».

Основная цель этой книги – возвращение экономики в лоно точных естественных наук. Разумеется, наука экономика существует давно, есть даже премия по экономике имени А. Нобеля. Но вот отнести ее к разряду точных или естественных, таких как физика, математика, химия и т.д., не решится даже самый ярый приверженец «мейнстрима». В мире техники несоблюдение рекомендаций науки приводит к катастрофам. В экономике же кризисы как раз являются результатом соблюдения рекомендаций экономистов. Например, если судовладелец перегрузит корабль, и тот утонет, то он пойдет под суд, как нарушивший правила судоходства. Эти правила основаны на законах физики. Когда финансисты приводят экономику к кризису, никто из них не несет ответственности, потому что нет правил и законов экономики, а кризисы объясняются «стихией рынка». Почему это так, а не иначе? Дело в том, что экономика, как наука, обслуживает интересы богатых людей, в основном банкиров и финансистов. Их главная мотивация – обогащение, то есть деньги ради денег. А кризисы, которые случаются время от времени, позволяют перераспределять богатство в пользу самых богатых за счет всех остальных слоев населения. Именно поэтому в экономике нет четко сформулированных законов и правил: они не выгодны тем, кто наживается на кризисах.
В данной книге авторы формулируют естественно-научный подход к экономике и рассматривают методологию этого подхода.

Современный мир характеризуется торможением важнейших процессов экономического и политико-институционального развития на фоне расширения возможностей геоэкономического противоборства, включая использование методов политического и экономического давления на страны-конкуренты. Возникающее состояние можно охарактеризовать как предхаос, то есть торможение важнейших геоэкономических (включая инвестиционные) и политических процессов в ожидании масштабной турбулентности с использованием политико-силовых методов. США заинтересованы в максимальной пролонгации нынешнего состояния, так как стремятся выиграть время с целью консолидации элиты и социальной стабилизации общества. Но длительное пребывание мировой экономики в этом состоянии, которое, в частности, выражается в отказе от принятия долгосрочных экономических, в том числе инвестиционных, решений, лишь усугубляет остроту возможного будущего кризиса и обусловливает разрушение критических узлов глобальной экономической взаимозависимости.

Так уж заведено в нашем цивилизованном мире, что свои самые значительные интеллектуальные и материальные ресурсы, мы тратим на, грубо говоря, войну, точнее, на подготовку к войне, или, если угодно, на оборону. Не минула чаша сия и искусственный интеллект – военные бюджеты многих стран широко открыты для работ в области ИИ. Чего ждут правители и генералы от ИИ в погонах, можно судить на примере громких заявлений компаний, тесно связанных с военно-промышленным комплексом, и скупых сведений, поступающих с военных полигонов и из секретных лабораторий.

Валовой внутренний продукт (ВВП) — один из ключевых экономических показателей. Одержимость им привела к снижению уровня счастья, ухудшению здоровья и некорректной оценке состояния окружающей среды. По мнению ученых, пришло время заменить этот показатель. Валовой внутренний продукт (ВВП) практически повсеместно используется для оценки состояния общества. На самом деле это лишь показатель активности рынка, не более. Мировой экономический кризис 2008 г. подчеркнул необходимость создания более эффективных способов измерения состояния и устойчивости экономики и общества. За последнее десятилетие ведущие ученые разработали целый набор показателей, отражающих состояние общества и экономики. Их цель — помочь странам ориентироваться на будущее, которого желают их граждане. Отдельные страны уже используют эти показатели в процессе принятия политических и экономических решений.

Я уже писал об инновационных системах США, Китая и Израиля. Среди других стран, которым, благодаря построению эффективной национальной инновационной системы, удалось войти в число мировых постиндустриальных лидеров, выделяется Финляндия. Ещѐ несколько десятилетий назад в стране не было ни развитой промышленности, ни сильной научной базы, да и проведению фундаментальных исследований здесь никогда не уделялось первостепенного значения. Всего за пару десятков лет финская экономика переориентировалась с природных ресурсов на наукоѐмкое производство. Целенаправленная политика государства, эффективное взаимодействие с бизнесом и долгосрочные вложения в науку, инновации и образование явились базовыми принципами, на которых была построена одна из наиболее эффективных в мире национальных инновационных моделей. Решающим фактором, способствовавшим быстрой смене ориентиров финской экономики стало увеличение инвестиций в научно-исследовательскую деятельность в конце 70-х годов. Даже в период общеэкономического спада начала 90-х годов объем финансирования науки не только не сокращался, а продолжал возрастать.