Russian
| English
"Куда идет мир? Каково будущее науки? Как "объять необъятное", получая образование - высшее, среднее, начальное? Как преодолеть "пропасть двух культур" - естественнонаучной и гуманитарной? Как создать и вырастить научную школу? Какова структура нашего познания? Как управлять риском? Можно ли с единой точки зрения взглянуть на проблемы математики и экономики, физики и психологии, компьютерных наук и географии, техники и философии?"

К 90-летию С.П. Капицы
«ОЧЕРК ТЕОРИИ РОСТА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО» 
С.П. Капица

Заселение Америки

Языки, шаманизм

3

0,22 млн

10 6

Ашель

140 000

Homo s apiens
Речь, овладение огнем

2

0,60 млн

Шелль

380 000

Заселение Европы и Азии
рубила

1

1,6 млн

10 5

Олдувай

1 000 000

Галечная культура, чоппер

Homo habilis

А

T 0

4 — 5 млн . 7 — 5 млн

(1)

Антропогенез

Появление гена HAR 1 F

2 800 000

Начало социализацииПоявление гоминидов с большими

возможностями мозга и сознания

В историческую эпоху время также представлено в логарифмическом масштабе и где видно, что во временных рамках модели Неолит принадлежит истории, а не предистории, что отвечает и современным представлениям историков.

В неравновесной эволюционирующей системе в режиме с обострением и вследствие особенности взрывного роста человечества происходят разные по масштабу переходы, которые можно классифицировать по их силе. Так переходы между циклами происходят при непрерывности скорости роста, и мы их отмечаем по культурным и технологическим маркерам. Неолитический переход сильнее и отмечен концентрацией населения в села и города, сменившее рассеяние населения. Таким образом, слабые переходы выделяются не по малым изменениям скорости роста и данным демографии, а по культурными и технологическим маркерам, независимо выработанные поколениями антропологов и историков, что указывает как рост численности связан с процессами культуры. Поэтому глобальная демографическая революция, сопровождаемая резким изменением скорости роста должно привести к очень значительным изменением в развитии человечества. Этого одного достаточно как указание на характер и масштаб перемен, которые мы должны переживать в самых разных измерениях нашего сознания и бытия. Действительно, по этой классификации демографический переход самый сильный и отмечен резким изменением скорости роста и глубокими изменениями в жизни человечества. Он подобен сильному разрыву в ударной волне при сверхзвуковом течении газа или фазовому переходу в конденсированной среде, наступающий при критической температуре. Сама длительность переходных процессов определяется малостью микроскопического времени и ограничена эффективной жизнью человека в 45 лет.

Прохождение через демографический переход, когда глобальное взаимодействие так обостряет этот процесс, приводит к тому, что в эпоху, которую Ландри справедливо обозначил как революцию, отмечено процессами распада порядка в развитии. Как в фазовом переходе в такие моменты происходит ‘перестройка’, распад старых структур и смена их новыми, явления, которые подробно изучены в физике. Аналогии демографического перехода с фазовыми переходами и разрывными явлениями в физике и кинетике должны помочь пониманию сложности и специфике переживаемого времени, требующей более полной модели для эпохи, когда линейные модели не работают и привычный сценарий – Business as usual – принципиально не применим. Исчерпание ресурсов человечества также не является причиной демографического кризиса, поскольку, став таким фактором, это привело бы к постепенному глобальному замедлению роста, чего мы не наблюдаем. Оно не вызвано кризисом западной системы ценностей, как это предлагается некоторыми авторами, поскольку есть в таких странах Востока, как Япония и Южная Корея. Именно внутренние системные процессы, которые не только привели к демографическому переходу, но и выразилось, в частности, в остром кризисе рождаемости в развитых странах [5,14]. Так, быть может, станут понятны трудности при столкновении с вызовом демографического императива, которые находятся не только за пределами нашей власти и политической воли, но и даже на пределе нашего понимания.

Наступивший демографический кризис поражает своей стремительностью: он продолжается всего 90 лет и синхронно охватывает все человечество, как глобальное системное явление. В эпоху демографической революции масштаб существенных социальных изменений, происходящих в течение жизни человека, стал столь значительным, что ни общество в целом, ни отдельная личность не успевают приспосабливаться к стрессам перемен миропорядка: человек  «и жить торопится,  и  чувствовать спешит», как никогда прежде. Так проницательный Тютчев заметил что: «Блажен, кто мир сей посетил в его минуты роковые», и трудно выразить это точнее.

Рис. 11. Рост населения мира от возникновения человека до предвидимого будущего

График построен в двойном логарифмическом масштабе Log T – Log N , что отвечает динамике развития человечества. Демографические циклы отмечены как , а окрестность вблизи выколота.

Причину самого перехода следует видеть как следствие глобального кризиса развития. Поэтому есть все основания считать, что кризис имеет фундаментальный характер, связанный в первую очередь с достижением предела скорости роста системы и явлениями культуры и сознания, сопровождаемое распадом и кризисом ценностей. В таком случае, как во всякой сложной системе, наивный редукционизм и причинно-следственный анализ с простыми механизмами выхода из кризиса не объясняют природу перехода и его преодоления прямыми внешними ресурсными мерами.

Весь путь н еравномерного развития человечества лучше всего виден на двойной логарифмической сетке, отвечающие динамике роста и где автомодельные процессы отображаются прямыми линиями. Таким образом, автомодельный рост человечества охватывает пять порядков – от ста тысяч в начальной популяции в нижнем Палеолите 1,6 млн. лет тому назад до десяти миллиардов, ожидаемых после демографической революции. В настоящее время численность населения развитых стран стабилизировалась на одном миллиарде. В этих странах мы можем видеть ряд явлений, которые в скором времени будут проявляться в развивающиеся страны и так охватят всё остальное человечество, когда таким путем завершится глобальный демографический взрыв.

После перехода история, естественно, будет продолжаться, но есть все основания предполагать, что все события будут происходить совершено иначе: в первом приближении развитие будет проходить при нулевом росте в более спокойном темпе и новой временной структуре. Поэтому важно понять, что нас ожидают и как на глобальном уровне изменится развитие человечества, когда и теория и предвидение демографов указывают на стабилизацию населения. Так наступит изменение самой парадигмы роста человечества, а не конец Истории как полагал Фрэнсис Фукуяма [16].

Иными словами, именно факторы культуры и сознания, выраженные в коллективном взаимодействии, определяют как развитие человечества, так и наступивший кризис. Более того, этот кризис завершится в развивающихся странах меньше чем через 100 лет и в силу его стремительности представляется много тревожнее энергетической или экологической ситуации, в том числе и той, что связана с изменением климата.

Подчеркнем, что рассматриваемый неизменный закон роста применим только для целостной замкнутой системы, какой представляется взаимосвязанное население мира. Поэтому закон квадратичного роста нельзя распространить на отдельную страну или регион, однако развитие каждой страны следует рассматривать на фоне роста населения всего мира. При описании глобального роста также не требуется учета миграции, поскольку это внутренний процесс взаимодействия путем перемещения людей, непосредственно не влияющего на их число, просто потому что нашу планету пока трудно покинуть. Следствием глобальности нелокального квадратичного закона роста стало не только сужение мирового демографического перехода и необратимость роста, но и неизбежное отставание изолятов, которые оказывались надолго оторван-ными от массы остального человечества, в основном сосредоточенное в Евразии.

Связанность и эволюцию человечества следует понимать обобщенно, как обычаи, верования, представления, навыки и знания, передаваемые из поколения в поколение при обучении, образовании и воспитания человека, как члена общества. Таким образом, в биологической, Дарвинской эволюции информация передается генетически. В случае социальной эволюции механизм наследственности скорее осуществляется Ламарковским процессом путем прямой передачи приобретенной информации через культуру и образование. В той и другой модели эволюции эти процессы разыгрываются при развитии популяции, которой в случае социальной эволюции является все человечество. В этих условиях процесс социальной эволюции самоускоряется, завершается демографическим переходом и происходит намного быстрее наследственной, биологической, эволюцией. Действительно, в то же время за полмиллиона лет от времён палеолита человек генетически практически не изменился.

Только тогда, когда мы обращаемся к общему механизму развития путем передачи информации, оказалось возможным достичь полноты описания на основе модели, в которой действующим началом становится суммарное население Земли – главная переменная, не зависящая от всех частностей. Такое глобальное развитие статистически детерминировано и стабилизируется внутренними силами вблизи гиперболической кривой роста. Около этой траектории наблюдаются переменные по длительности и синхронные в пространстве планеты демографические циклы, и само наличие таких циклов указывает на устойчивость процесса глобального роста.

С другой стороны весь мелкомасштабный исторический процесс во времени и в пространстве являет все элементы динамического хаоса. Таким образом, по мере уменьшения длительности исторических процессов в масштабе собственного времени длительности роста и равного удалению в прошлое от момента демографического перехода, локальное развитие делается все более хаотичным, неустойчивым и потому непредсказуемым. Эту разницу в характере перемен следует иметь в виду при поисках и выделении закономерностей в событиях прошлого. Именно эту разницу во временных масштабах имел в виду и подчеркивал Бродель [13]. См. стр.13.

Наконец, при обсуждении основной формулы гиперболического роста было обращено внимание на то, что в момент рождения Вселенной уже было бы 10 человек, на что указывает и траектория развития, экстраполированная в ту далекую эпоху. См. Рис.11. Это можно интерпретировать либо как ‘шалость больших цифр’, случайность, либо как проявление антропного принципа, согласно которому жизнь на Земле и даже возникновение разума имеет космологический масштаб времени развития. Ср. [20].

Завершая изложение анализа роста населения Земли как системы, подчеркнем, что численность населения есть главная переменная, определяющее наше развитие, что выражено в автономном уравнении роста. Это позволило с большой полнотой количественно описать наше развитие и на этой основе удалось перейти от частичных моделей роста и впервые предложить теорию развития всего человечества. Итак, когда развитие человечества рассматривается в целом, а рамки исследования расширены во времени, оказалось возможным описать весь процесс истории в прошлом и указать на развитие в предвидимом будущем. Ибо тот, кто не умеет «предсказывать прошлое», не может рассчитывать и на предвидение грядущего. Эти предвидения не обладают той полнотой, которые мы получили от развитой выше теории при описании прошлого, однако они дают основу для суждений о путях нашего развития в будущем.

В обозримом будущем нас ожидают переход к новой парадигме развития человечества, переход к обществу, где знания будут доминировать и в котором может произойти столь же резкая смена ценностей в жизни общества. Осознание масштаба этой революции необходимо при ответственном управлении обществом и предвидению будущего как близкого, так и далекого при обращении к системному объяснению природы кризиса в первую очередь на уровне сознания и культуры.

6. Мировое демографическое развитие в будущем и кризис рождаемости

Если в развитых странах так называемого ‘золотого миллиарда’ уже отмечается резкое падение роста населения, при котором население не возобновляется и стремительно стареет, то в развивающемся мире пока наблюдается обратная картина – там население, в котором преобладает молодежь, быстро растет [4]. См. Рис. 13. Переход в развивающихся странах затрагивает более  5 млрд. человек, численность которых удвоится при завершении глобального перехода во второй половине XXI в., а сам переход происходит в два раза быстрее, чем в Европе. Скорость процессов роста и развития поражает своей интенсивностью – так, экономика Китая растет более чем на 10% в год. Производство же энергии в странах Юго-восточной Азии растет на 7 – 8% в год, а Тихий океан становится последним средиземноморьем планеты после  Атлантического  океана  и  собственно Средиземного  моря и в этом стремительном росте можно видеть предпосылки для развития системных неустойчивостей.

Одним из следствий демографической революции стало резкое сокращение числа детей на каждую женщину, отмеченное в развитых странах. Так, в Испании это число равно 1,20; в Германии – 1,41; в Японии – 1,37; в России – 1,3 и на Украине – 1,09, в то время как для поддержания простого воспроизводства населения в среднем необходимо 2,15 детей на каждую женщину [ 5, 9 ]. Таким образом, все самые богатые и экономически развитые страны,  которые на  30 – 50 лет раньше прошли через демографический переход, оказались несостоятельными в своей главной функции – воспроизводстве населения. Парадокс демографического перехода состоит в том, что в прошлом на каждую женщину приходилось много детей. Однако рост не зависел явно от числа детей, приходящихся на каждую женщину, а только от малой разницы между рождаемостью и смертностью. См. Рис.3. При наступлении перехода общее число детей падает настолько, что при резком изменении роста и развития это привело к современному кризису рождаемости, самому острому противоречию современного мира от неустроенности жизни, когда так «порвалась связь времен». Этому способствуют отмеченный выше общий кризис механизмов организации общества и распад традиционных идеологий в современном мире во время перехода.

Изменение соотношения пожилых и молодых людей стало результатом демогра-фической революции, что и привело к максимальному расслоению мира по возрастному составу. Именно молодежь, которая активизируется в эпоху демографической революции, становится могучей движущей силой исторического развития. От того, куда ее силы будут направлены, во многом зависит устойчивость мира. Для России таким регионом стал не только Кавказ, но и Средняя Азия – наше

Рис. 12.   Старение населения мира при демографической революции 1950 – 2150 гг. 1 – возрастная группа моложе 14 лет, 2 – старше 65 лет и 3 – старше 80 лет. (По данным ООН). А – распределение возрастных групп в развивающихся странах и В – в развитых странах в 2000г.

«мягкое подбрюшье», где демографический взрыв, наличие энергетического сырья и кризис с водоснабжением  привели к напряженной  ситуации  в самом центре  Евразии.

В настоящее время исключительно возросла подвижность народов, сословий и людей. Как страны АТР, так и другие развивающиеся страны охвачены мощными миграционными процессами. Перемещение населения происходит как внутри стран в  первую очередь из сел в города, так и между странами. Рост миграционных процессов, охвативших теперь весь мир, приводит к дестабилизации как развивающихся, так и развитых  стран. Если в XIX и XX веков во время пика прироста населения в Европе эмигранты направлялись в колонии и Новый свет, а в России – в Сибирь и республики Советского Союза, то теперь возникло обратное перемещение народов, существенно меняющих этнический состав метрополий. Значительная, а во многих случаях, подавляющая часть мигрантов нелегальна, не подконтрольна  властям и в России их число составляет 10 – 12 млн. Миграция и подвижность людей связаны не только с экономическими факторами, но и образовательным уровнем части мигрантов. Их численность может быть меньше, чем у гастарбайтеров, но значение больше как в экономическом, так и культурном плане. Последствия подвижности и смена этносов могут стать источником возрастающего социального напряжения, порождая  комплекс  проблем, требующих  отдельного  рассмотрения. Однако подчеркнем, что в рамках приближений модели предполагается, что человечество состоит из одного вида, и тем самым не учитывает внутривидовые и расовые различия людей. Поскольку ни расы, ни ресурсы не определяют переход, то его причину следует искать в идеях, системе моральных норм, ценностей, управляющие поведением  людей и  которые формируются и  закрепляются  традицией  в  течение длительного  времени.

Рис.13. Распределение населения по полу и возрастам.1 – развитые, 2 – развивающиеся страны

В эпоху же быстрых перемен этого времени просто нет. Поэтому в период демографической революции в ряде стран, в том числе и в России, происходит распад сознания и управления обществом, эрозия власти и ответственности управления, растут организованная преступность и коррупция. В будущем при завершении демографической революции к концу XXI в., наступит старение населения мира. Если при этом число детей у эмигрантов тоже сократиться, станет меньше необходимого для воспроизводства населения, то такое положение может привести к кризису развития человечества в глобальном масштабе. Однако можно предположить, что и сам кризис воспроизводства населения стал реакцией на стресс от демографической революции и потому, быть может, будет преодолен в предвидимом будущем при ее завершении и перехода к стационарному режиму развития. Во всяком случае, на это указывает асимптотическое поведение роста населения Земли, рассматриваемое как аналитическая функция при статистическом описании уравнений процессов развития.

7. Демографическая революция и кризис идеологий

В результате возрастающего неравновесного состояния общества растет социальное и экономическое неравенство – как внутри развивающихся стран, так и развитых стран. Политический кризис обществ носит мировой характер и его предельной реалией, несомненно, стало ракетно-ядерное оружие и сверхвооруженность некоторых стран. Но все бессилие силы, выраженное в концепции ‘сила есть, ума не надо’, наглядно показал распад Советского Союза и вторжение в Ирак. Когда, несмотря на громадные вооруженные силы именно идеология, программное обеспечение политики, оказалось «слабым звеном». Таким образом, демографическая революция выражается не только в демографических процессах, но и в разрушении связи времен, распаде организации и стихии хаоса. Это четко отражается в некоторых веяниях искусства и постмодернизма в философии, а также в распаде политических структур, кризисе ООН и между-народных правовых норм. Такие разные по масштабу явления призваны обратить внимание на общие причины, появившиеся в эпоху глобального демографического перехода, когда внезапно и быстро проявилось и возрастает несоответствие общественного сознания и мотивация развития физическому – экономическому потенциалу. Это сопровождается ростом всех проявлений неравновесия в обществе и экономике при распределении результатов труда, информации и ресурсов. Это видно и в примате местной самоорганизации над государственной организацией, рынка с его коротким горизонтом видения по сравнению с более долгосрочными социальными приоритетами развития общества и инициативы государства в управлении процессами рыночной экономикой. Так вместе с распадом идеологий, ростом самоорганизации и развитием гражданского общества происходит вытеснение старых структур новыми в поисках идеологий, ценностей и самих целей развития.

С другой стороны, пришедшие из прошлого отвлеченные и во многом устаревшие концепции некоторых философов, теологов и идеологов приобретают значение, если не звучание, политических лозунгов. Возникает и неуемное желание «исправить» историю и приложить ее опыт прошлых веков к нашему времени. Однако предельное сжатие исторического времени приводит к  тому,  что время  виртуальной  истории  слилось  со  временем  реальной  политики.  Времени, когда выработка идеологий и исторический процесс достижения экономической справедливости, который ранее занимал века, теперь крайне обострился и настоятельно требует нового осмысления, а не слепого служения прагматизму текущей политики.

Рассматривая численный рост, следует обратить внимание на то, что развитие общества путем информационного механизма – это процесс в основе неравновесный. Он в корне отличается от вальрасовых моделей экономического роста, где архетипом является термодинамика равновесных систем, в которых происходит медленное, адиабатическое развитие, а механизм рынка способствует установлению детального экономического равновесия. Тогда процессы в принципе обратимы и понятие собственности отвечает законам сохранения. Однако эти представления в лучшем случае действуют локально и не применимы при обосновании необратимого и неравновесного глобального процесса развития, происходящего при распространении

Рис. 14. Распределение  рабочей  силы  США  в  ХХ веке по  секторам  экономики

и    умножении информации. Напомним, что экономисты со времен раннего Маркса, Макса Вебера и Йозефа Шумпетера отмечали влияние нематериальных факторов в нашем развитии, о чем недавно заявил Фрэнсис Фукуяма: «Непонимание того, что основы экономического поведения лежат в области сознания и культуры, приводит к распространенному заблуждению, согласно которому материальные причины приписывают тем явлениям в обществе, которые по своей  природе  в  основном  принадлежат  области  духа».

В результате в развитых странах рабочая сила перемещается в сферу услуг. Так в 2006г. в США 1% рабочей силы заняты в сельском хозяйстве. В Германии в 1999г. оборот в секторе информационных технологий стал больше, чем в автомобильной промышленности –  столпе немецкой экономики. В настоящее время самый большой рост числа научных работников  происходит в Китае, где развитие науки стало национальным приоритетом, когда 150 тысяч китайцев учатся в США. От китайских ученых и тех, кто получил образование в США, Европе и России, можно ожидать нового прорыва в мировой науке, а опыт Японии и Южной Кореи показывает, как быстро могут модернизироваться страны Востока. Так в Индии экспорт программного продукта в 2007г. достиг 40 миллиардов долларов и стал сравнимым с затратами на закупку нефти: в экономике интеллектуальный продукт становится самым ценным. В этом секторе экономики оказывается, что представления о равновесии рынка и понятие об интеллектуальной собственности противоречат основным свойствам информации. Действительно, при распространении информации она не только не сохраняется, но интенсивно и необратимо умножается, в первую очередь в системе науки и образования. Поэтому в современном мире возникает противоречие между временем развития системы знаний и их поддержкой и распространением в обществе и временными масштабами механизмов рыночной экономики.

НАУКА И ОБЩЕСТВО
ОБРАЗОВАНИЕ
> > >
ИННОВАЦИЯ
^
¦
¦
фундаментальная
наука
>
прикладная
наука
>
производство
и экономика
ВРЕМЯ:
100 лет
10 лет
1 год
ДЕНЬГИ:
1
10
100 у.е., $, €, Рб…
МОТИВЫ:
познание
польза
развитие и доход

Рис.15. Взаимодействие науки, образования и индустрии в современном мире ^ – информация

Кризис в науках об обществе при росте всё усиливающейся специализации знаний также мешает развитию более глубоких представлений о природе человека и его сознания, так и из-за отсутствия интегрирующих и синтетических представлений. В настоящее время внимание приковано к глобализации, подразумевая при этом финансовые и торговые связи, охватившие человечество. Однако в рассматриваемой модели развитие человечества с самого начала имело глобальный характер. Еще со времен палеолита человек расселялся по всему земному шару, но тогда это происходило в масштабе времени, равного удалению в прошлое и занимало сотни тысяч лет, сейчас же это происходит на протяжении жизни одного поколения.

В отличие от «мировых» религий, с самого появления фундаментальное научное знание, наука развивалась как единое глобальное явление в мировой культуре с общим информационным, а теперь и кадровым пространством. Если в начале во времена Везалия и Гуго Гроция, Коперника и Ньютона ее языком была латынь, затем французский и немецкий, то теперь языком науки стал английский. Естественно, что осознание информационного механизма развития человечества придает особое значение развитие науки, и в постиндустриальную эпоху ее значение только возрастает, когда от статического, религиозного мировоззрения приходит научное [8].

Глобализация науки привела к тому, что задачей национальной научной политики становится, с одной стороны, вклад в мировую науку, отвечающий общим высоким требованиям. С другой стороны использование результатов мировой науки не возможно без понимания всего того, что происходит на мировой арене. Это определяется мерой интеграции национальной науки в мировую. Из-за связи фундаментальной науки и образования (и знаковой культурой!) они должны поддерживаться государством и управляться обществом, где длительные приоритеты определяются социальным заказом, а не только рынком с его критерием быстрой эффективности. Эти соображения приводят к трудностям реализации рыночных законов в этих областях при управлении на основе краткосрочных монетаристских механизмов и эти противоречия в современном мире только обостряются. Они приводят либо к росту пиратства и нарушению так называемых авторских прав, либо даже к торможению развития и увеличению не только экономических градиентов в мире, но и возрастающему информационному и образовательному неравенству. Так новые социальные градиенты могут породить и новую напряженность и конфликты.

Временной масштаб процессов роста становится определяющим фактором в оценке их значимости, механизмов управления и контроля. В мировой науке фундаментальные открытия традиционно публикуются и сразу становятся общедоступными. В конечном итоге тоже происходит с крупными явлениями культуры и искусства. Поэтому так поучительно было преодоление распространение патентных прав на геном человека или споры о пределах права собственности на крупные по своей значимости явления культуры. В этом случае функцией владельца становится хранение этих объектов при соответствующем ограничении его прав собственника. С другой стороны, монопольное ограничение прав на программное обеспечение стало тормозом в развитии, равно как попытки распространить авторские права на такие сводные сочинения знаний человечества, как Британская энциклопедия, от чего, как известно, со временем отказались.

Демографический фактор, который сцеплен с культурой и тем самым с идеологией, связан со стадией прохождения демографического перехода и играет существенную роль в опасности возникновения войны и вооруженных конфликтов, в первую очередь в развивающихся странах. Более того, само явление терроризма выражает состояние социальной напряженности, как это уже было в пике демографического перехода в Европе во второй половине Х I Х века и начале XX века.

В оборонной политике демографические ресурсы ограничивают численность армий, что требует модернизации вооруженных сил. Возрастает значение, как технической вооруженности, так и все большую роль того, что принято называть психологической войной. Именно поэтому так возрастает роль идеологии, не только как основы политики, но и в том, что распространение идей путем активной пропаганды, рекламы и самой культурой и религией является действенным фактором современной политики, когда информация становится ее инструментом. В развитых странах, завершивших демографический переход, эта тенденция уже видна в смене приоритетов в политике и практике СМИ. Их реализация в экономике, здраво- охранении и духовном равновесии в обществе, нарушенном в эпоху демографической

революции, приведет к новому социальному заказу в идеологии и образовании.

Заметим, что количественный анализ устойчивости развития глобальной демографической системы указывает, что максимум неустойчивости развития, возможно, уже пройден. Поэтому по мере долговременной стабилизации населения и коренного изменения исторического процесса можно ожидать и возможную демилитаризацию мира при уменьшении демографического фактора в стратегической напряженности и наступления новой временной периодизации глобальной истории.

8. Социально экономические последствия информационной природы роста

Мы видим, что человечество с момента своего возникновения, когда оно стало на путь гиперболического роста, развивалось как информационное общество. Однако мы имеем дело не только с взрывным развитием самоорганизующегося общества, но и с исчерпанием возможностей его роста. Это парадоксальный вывод, однако, он приводит к следствиям, имеющим все возрастающее значение для понимания процессов, происходящих при прохождении через критическую эпоху демографической революции и оценок того будущего, которое нас  ожидает и здесь  пример  Европы  особенно  поучителен. При стабилизации населения мира развитие не может быть связано дальше с численным ростом, и поэтому следует обсудить, по какому пути оно пойдет. Развитие может прекратиться – и тогда наступит период упадка, а идеи «Заката Европы» получат свое воплощение. Но возможно и другое, качественное развитие, при котором смыслом и целью станет качество человека и качество населения , и где человеческий капитал будет его основой. На этот путь указывают ряд авторов [6]. И то, что мрачный прогноз Освальда Шпенглера для Европы пока не оправдался, вселяет надежды, что путь развития будет связан со знаниями, культурой и наукой. Европа, многие страны которой первыми прошли через демографический переход, теперь смело прокладывает путь к реорганизации своего экономического, научно-технического и политического пространства, что указывает на процессы, которые могут ожидать другие страны. Эта критическая бифуркация, выбор пути развития, со всей остротой стоит и перед Россией.

Ныне все человечество переживает необычайный рост информационных технологий. Так повсеместно распространение сетевой связи, когда одна треть человечества уже обладает мобильными телефонами. Интернет, где число пользователей превысило один миллиард, стал эффективным механизмом коллективного информационного сетевого взаимодействия, даже материализацией коллективной памяти, если не самого сознания человечества, реализованного на технологическом уровне системами поиска информации, как Google и Яндекс.

Эти возможности предъявляют новые требования к образованию, когда не знания, а их понимание становится основной задачей воспитания ума и сознания. Недаром Вацлав Гавел заметил, что «чем больше я знаю, тем меньше я понимаю». Действительно, простое применение знаний не требует глубокого понимания, что и привело к прагматичному упрощению и снижению требований в процессе массового обучения. По-видимому, необходима дифференциация образование по уровню и целям, не нарушая принципа доступности при воспитании лучших умов. В настоящее время продолжительность образования все увеличивается и часто наиболее творческие годы человека и годы более всего соответствующие созданию семьи, уходят на учебу.

Все большая ответственность перед обществом в формировании ценностей, в представлении образования и знаний, должна осознаваться средствами массовой информации. При пересмотре ценностей существенным должен стать отказ от культа потребления, навязанный рекламой. Недаром некоторые аналитики определяют нашу эпоху как время эскапизма и избыточной информационной нагрузки, обязанной пропаганде, рекламе и развлечениям, как бремя нарочитого потребления информации, за которую не малую ответственность несут СМИ. Еще в 1965 году выдающийся советский психолог  А.Н. Леонтьев проницательно заметил, что «избыток информации ведет к оскудению души». Мне бы хотелось видеть эти слова на каждом сайте сети.

Наш анализ приводит к однозначному выводу о причинах глобального демо- графического перехода, который связан с наступлением в режиме с обострением предела скорости роста демографической системы населения мира. Этот вывод очень существенен, так как отрицает мальтузианский популяционный принципа, при котором определяющим фактора роста являются ресурсы. Из этого следуют вывод о приоритетах развития человечества, перенося их в область внутренней возможности использования ресурсов, программного обеспечения, а не ‘железа’, если пользоваться компьютерной аналогией. За этим естественно следуют существенные стратегические и практические выводы о приоритетах развития мирохозяйственной системы, когда первостепенным становится сама надстройка при изменении экономического базиса.

Поэтому для автора была так существенно статья крупного историка академика РАН В.С.Мясникова, в которой содержится развернутый анализ основных положений теории роста [23]. С другой стороны полное непонимание идей автора показал в своей статье А.В. Шишков [24], сама форма которой заставила вспомнить худшие традиции прошлых времен. К сожалению, общие вопросы применения методов математики к общественным явлениям также требуют большего внимания и понимания, чем это делается, что видно и по некоторым публикациям в серии «Законы истории». В ряде случаях речь может идти лишь о качественном, ‘мягком’ моделирования, когда очень рискованно, если вообще допустимо искать в модели более глубокий смысл [25]. Следует также иметь в виду, что в прошлом в экономике все большее место занимало производство и сельское хозяйство. Так физиократы еще в начале XIX в. считали, что в основе экономики лежит сельское хозяйство. Однако во всех обществах надстройка – культура и идеология определяли развитие. Ведь уже в древнем Египте фараоны и жрецы могли мобилизовать громадные ресурсы на постройку пирамид. Изменения же в ХХ веке в секторах экономики США видны на Рис.14. Поэтому система жизне-обеспечения всегда гарантировала возможность существования, но не определяла развитие. Таким образом к выводу о том, что ресурсы ‘в большом’ не ограничивают рост можно было придти только исходя из общего анализа динамической модели. Именно потому В.С. Мясников и назвал свою рецензию «Российский анти-мальтус».

9. Россия в глобальном демографическом контексте

Остановиться на трех вопросах, которые, в частности, выделены в Послании президента В.В. Путина к Федеральному собранию 2006 года. На первое место президент поставил кризис с рождаемостью, который определяется тем, что в среднем на одну женщину приходится 1,3 ребенка – практически на одного меньше необходимого. При таком уровне рождаемости страна даже не может сохранить численность своего населения, которое в настоящее время в России ежегодно уменьшается на 700 000 человек [4]. Но, как мы видели, малая рождаемость – характерная черта всех современных развитых стран, которую можно рассматривать как следствие демографического перехода. Безусловно, в России материальные факторы, сильное и растущее имущественное расслоение общества в этом играют значительную роль, и предложенные меры помогут частично исправить высокую степень неравномерности в распределении доходов в нашей стране.

Однако основная и даже главная роль принадлежит появившемуся в современном развитом мире моральному кризису, кризису системы ценностей. К сожалению, в России политика в области качества образования, и особенно в СМИ, ведет к тому, что мы совершенно бездумно импортируем и даже насаждаем представления, только ухудшающие ситуацию с кризисом самосознания и усиливающие дальнейшую атомизацию, распад сознания общества. Симптоматичны явления, происходящие с языком: засорение иностранными словами, ‘сленгом’, ненормативной лексикой, ‘клиповым’ строем речи и писем SMS . Можно спорить о том, есть ли это симптом кризиса или нормальная эволюция языка. В этом вопросе важна и социальная позиция интеллигенции, которая, получив свободу, вообразила, что это освобождает ее и от ответственности перед обществом в критический момент истории мира и страны.